Селение людей притаилось между огромными, уходящими вверх, стволами деревьев. Густые, зеленые кроны защищали их от ненужных и враждебных глаз. Конечно, наверху, в кроне деревьев тоже встречались хищники: дикие кошки, леопарды, вяткозухи, огромные удавы, ядовитые змеи, но всё-таки жить наверху, в кронах деревьев, было несравненно более безопасно, чем на земле. Земля просто кишела всякими опасными тварями, которые так и норовили полакомиться свежим мясом. Особенно свирепствовала птица Рох, она часто кружила над деревьями и ждала, пока кто-нибудь из людей, особенно детей, окажется на земле. Потом она складывала крылья и бесшумно пикировала на добычу. Если она кого-то поймала, у человека или животного не оставалось шансов спастись. Птица Рох любила охотиться на людей, их копья и стрелы не могли пробить её оперение, а человечье мясо ей очень нравилось. Люди устраивали сторожевые посты на верхушках деревьев и следили за небом, но птица Рох всегда появлялась неожиданно, и почти никогда не улетала без добычи.
Конечно, люди не всю жизнь проводили на деревьях, они спускались на землю, чтобы поохотиться на зверьё, ходили за водой, собирали полезные растения, но ночью обязательно возвращались в свое жилище на верхотуре. Мудрые люди племени, самые старые из них, рассказывали, что где-то далеко-далеко на севере живут такие же люди, как они, но не в лесу, а в пещерах у дальних холмов. Ещё есть племя людей, которые живут в домах в открытых долинах. Дома эти построены из дерева, а некоторые даже из камня. Правда, добраться туда почти невозможно – надо пройти весь лес, пересечь несколько рек и преодолеть самую страшную из них – Огненную Смородинку. Старики рассказывали, что воды в ней вполне себе обычные, речные, но иногда они становятся ярко красными, вспыхивают, и из них выходит огромный Змий. Он встает на Калиновом мосту, который ведет через реку и вызывает на бой любого пешего, который идет мимо. Горе тому, кто откажется, а кто осмелится выйти с ним на бой, того он вколачивает в землю и оставляет там на веки вечные.
Молодые охотники племени не очень-то верили в эти сказки – особенно, в другие племена людей – как можно жить на открытом месте, без деревьев, без их защитной кроны, без прохлады этого зеленого сумрака? Ведь как только ты оказываешься на открытом пространстве, ты становишься совершенно беззащитным и уязвимым.
Солнце окончательно поднялось над горизонтом, а Велес, Перун и Ягишна подходили к своему селению. Все трое ступали совершенно бесшумно, в отличие от взрослых, дети больше любили ходить по земле, а не прыгать по деревьям. Впрочем, по меркам людей, детьми они уже не могли считаться – обоим недавно исполнилось по сто шестьдесят месяцев.
Люди считали свои дни жизни по появлению на небе Месяца, за тридцать светлых дней он из тоненького серпика с рожками, смотрящими вправо, превращался сначала в круглый шар, а потом снова становился узеньким серпиком, но рожки уже смотрели влево. Рядом с ним часто появлялись ещё две луны – голубая Фата и лиловая Леля – но они менялись еще быстрее, и считать по ним месяцы жизни неудобно. В некоторые ночи Фата и Леля подходили так близко, что, казалось, будто бы можно протянуть руку и потрогать их горы и скалы. А еще иногда все три луны превращались в огромные шары и выстраивались на небе в ряд. Это случалось нечасто, но старики говорили, что именно в это время духи особенно свободно могут говорить с живущими, и услышать их может даже обыкновенный человек, который за всю свою жизнь не совершил ни одного магического ритуала.
– Вот зачем ты подобрала эти скорлупки? – не мог успокоиться Велес. – Они же драконьи!
– Вот именно, я это уже давно подозревала, ещё когда за ящеркой этой наблюдала. Она вроде бы как все, а всё равно странная такая, у неё цвет чешуи необычный, и вела она себя не так, как другие ящерицы, – задумчиво говорила Ягишна, внимательно смотря себе под ноги.
– Что значит «не так, как другие»?
– Ну, более разумно, что ли. Она как будто наблюдала за всем вокруг, а я за ней.
– Так ты её уже давно приметила? – спросил Перун.
– Ага.
– Зачем?
– Да есть тут у меня кое-какая задумка.
– Какая ещё задумка? – вновь забеспокоился Велес. – Говори немедленно, что ты придумала?
– Нет, пока не скажу. Это мой секрет. Вдруг вы проговоритесь кому-нибудь или отговаривать меня начнете?
– Я? Проговорюсь? – Велес даже задохнулся от возмущения. – Когда это я проговаривался?
– И я тоже умею язык за зубами держать! – немного обидчивым тоном заметил его друг.
Но Ягишна не ответила, и друзьям стало понятно, что пока она им ничего не расскажет. В их компании она являлась заводилой, несмотря на то, что девчонка.
Сколько Велес себя помнил, их троица в округе считалась неразлучной. Ягишна – дочь вождя, Перун – сын старшего охотника племени, и Велес – найдёныш из леса, воспитанник племени.
Внешне Перун и Ягишна немного походили друг на друга, впрочем, как и все люди селения – черноволосые, черноглазые, слегка смуглая кожа. Велес же всегда смотрелся на особицу – высокий, даже выше здоровяка Перуна, светлые волосы и ярко-синие глаза. Ещё младенцем он настолько отличался от всех прочих людей племени, что если бы не заступничество вождя, отца Ягишны, неизвестно, какая судьба ожидала бы этого ребёнка.
Сейчас Велес шагал рядом с Ягишной и искоса поглядывал на неё, он почему-то всегда за неё беспокоился, хотя, казалось бы, волноваться тут совершенно не о чем. Она – младшая, названная и самая красивая из дочерей вождя Темновита, её сестры – Доля и Недоля – уже взрослые. Зато Ягишна самая целеустремленная и упрямая, что ей в голову взбредет, не успокоится, пока не сделает. Вот, например, не так давно ей удалось поймать в ею самой сколоченную клетку настоящего упыря, жителя ночи. Как уж это у неё получилось, никто не знал, но упырь до утра провисел в клетке, оглашая всю округу заунывными воплями, а утром исчез в солнечных лучах. Правда, тогда Ягишне попало от отца, и на некоторое время она присмирела. Но, видно, ненадолго.
Троица вошла в границы своего дома, и сверху раздался тихий свист, защитник племени спрашивал, кто идёт и всё ли в порядке, Ягишна тихо свистнула в ответ: всё хорошо, свои. Друзья ловко поднялись по стволам деревьям наверх. Тут подростки разделились: Велес и Перун отправились в жилище охотников, а Ягишна направилась к дому вождя.
Вообще, до обряда посвящения и выбора Пути Перун мог жить у себя дома, его семья причисляла себя к защитникам, только потом он должен был покинуть его и перейти в ту группу людей, для какого занятия он предназначен: охотники, собиратели, защитники, следопыты. Однако его друг жил среди охотников, значит, он тоже будет бывать там как можно чаще.
– Как думаешь, что такое она придумала? – спросил Велес у друга, в его голосе слышалось беспокойство.
– Не знаю, наверно, опять что-нибудь этакое… – Перун сделал неопределенный жест рукой, правда, в отличие от Велеса в его тоне угадывалось не беспокойство, а некое радостное возбуждение. За Ягишну он не беспокоился, она – дочь вождя, ей всё сойдет с рук, а на придумки она мастерица, это правда.
Тем временем друзья пригнулись, чтобы не задеть головами откинутую по дневному времени шкуру, и оказались внутри обиталища молодых охотников. Хотя солнце уже давно взошло, и охотники должны рыскать в округе в поисках добычи, в доме было многолюдно. В атмосфере царившей вокруг чувствовалась напряжённость, сразу стало понятно – что-то произошло. Охотники сгрудились вокруг стола и что-то взволнованно обсуждали. На появление друзей никто не обратил ни малейшего внимания, а Перун и Велес удивленно крутили головами и прислушивались к разговорам.
– …рассказывает, а у самого руки подрагивают, – возбужденно говорил Кудряш, коренастый крепыш с чёрными жесткими кудрявыми волосами.
– Они у него и так часто подрагивают, – ввернул вечно зубоскалящий Смеяш. – Для этого ему даже не надо на худую поляну ходить, достаточно просто… – но договорить он не смог, на него дружно зашикали остальные, которые, на удивление, даже не откликнулись на его шутку.
– Тихо ты! – прикрикнул старший охотник. – Дело серьёзное. Рассказывай дальше, – велел он Кудряшу.
– Ну вот, – продолжил тот. – Тихомир не трус, а следопыт он хоть и молодой, но опытный, он с детства в лесу пропадал, и знает все окрестные леса и речки, как свои пять пяльцев. Он, наверно, каждого зверя в округе встречал, и по одному их следу ведает, чем тот занимался. Он даже след берегини может найти. Но здесь-то дела не людские и не звериные, даже не духовые, а совершенно необъяснимые. Так вот, стали появляться на той поляне следы зверей, которых даже Тихомир никогда не видал.
– Мало ли что он не видал, – не мог успокоиться Смеяш. – В лесу много всякого разного зверья живет, да и не только зверья.
– Нет, – помотал головой охотник. – Тихомир говорит, что это не звериные следы, и нежить всякая тут тоже ни при чём. Кроме того, он ведь две ночи и два дня у той поляны провёл, глаз не сомкнул, только смотрел. Так вот, следы эти просто появляются и исчезают, прямо на глазах, а того, кто их оставляет, при этом не видно.
Друзья не проронили ни слова, но судя по заблестевшим глазам, новость эта их сильно заинтересовала.
Про худую поляну в лесу знали, конечно, многие. Она появилась не очень недалеко от жилищ людей, и первой наткнулись на неё именно охотники. Даже на первый взгляд она вызывала недобрые и тревожные ощущения – небольшая, ровная поверхность в лесу, как будто чья-то лысая макушка вылезла из-под земли. Именно что лысая, потому что на ней ничего ни росло, ни кустика, ни травинки, ни былинки, да еще к тому же окруженная ровным рядом одинакового размера грибов. Грибы вроде бы не выглядели как поганки, но никто в здравом уме даже не подумал их сорвать и зажарить, уж больно ровным строем они отгораживали странную полянку, как будто защищали от чего-то, или, может быть, наоборот, показывали, что за эту границу заходить нельзя.
Поначалу охотники особо не заинтересовались ею, ну, полянка и полянка, мало ли какие чудеса в лесу происходят, но потом полянка стала расти. С каждой седмицей круг грибов немного раздавался вширь, из земли вылезали новые стражники-грибы, и если раньше через неё мог перепрыгнуть даже ребенок, то теперь и взрослому мужчине это стало не под силу. И ещё одна странность: звери тоже избегали эту проплешину в лесу. Охотники и следопыты заметили, что полянка появилась недалеко от звериной тропы, так вот, на ней не заметили ещё ни одного следа животного, а ведь зверьё бегает, где захочет, особенно ящерицы, те вообще дорогу не выбирают. А здесь – абсолютно ровное место, чуть посыпанное песочком и землей, и ни одна былинка не сдвинется.
На это место в лесу даже шаман приходил смотреть, хотя старики уже не помнили, чтобы он из своего жилища так далеко уходил. Походил вокруг, посидел рядом, даже воздух зачем-то понюхал, хотя за круг грибов не стал забираться, и объявил:
– Худая поляна, не приближайтесь к ней, и ни в коем случае не заходите внутрь грибного круга. Лучше бы, конечно, сжечь тут всё, и грибы эти поганые…
На последнее, впрочем, никто не решился – как ты в лесу огонь запалишь? Это же не костерок маленький, тут пламя может на сам лес перекинуться, тогда всем будет гораздо хуже, чем просто от этой полянки среди деревьев. Наказ шамана выполнили, и в дополнение вождь Темновит ещё и стражников туда поставил, чтобы смотрели за ней. Вот они-то и увидели, что полянка расти стала. Тогда и следопыты стали туда заглядывать, смотреть, что там и как.
Мальчишки, конечно, тоже к той странной поляне бегали, но скоро потеряли к ней интерес – ну, поляна и поляна, подумаешь, круг грибов вокруг неё, ничего особенного… Смотреть там не на что. Но сейчас, при рассказе Кудряша о том, что на ней стали появляться невиданные следы, глаза неразлучных друзей снова заблестели от предчувствия тайны.
– Надо снова туда наведаться, – вполголоса произнес Перун.
Велес ничего не ответил, только многозначительно кивнул.
Они продолжили прислушиваться к разговору охотников.
– Тихомир вернулся оттуда очень озабоченным, – продолжал Кудряш.
– А что охранники говорят? – спросил кто-то. – Может, они кого видали?
– Никто к той поляне не подходит, даже звери не пробегают и птицы над ней не летают.
Перун незаметно сделал знак другу, и они вместе с Велесом выскользнули наружу. Никто не заметил их отсутствия.
– Ягишну возьмём? – только спросил Велес.
– Нет, – мотнул головой Перун. – Мы быстрее обернёмся туда и обратно, а ей ещё надо будет незаметно от родных уйти.
– Угу, – они всегда понимали друг друга с полуслова.
Друзья оказались у приметной поляны довольно быстро. Шли они осторожно, и не доходя до неё, спрятались в кустах. С противоположной стороны они заметили сторожевого Тишило, точнее, Велес заметил. Этот Тишило известен в племени за способность очень долго оставаться неподвижным и незамеченным даже в толпе, а уж если он оказывался один, да ещё и в лесу, мимо него даже зайцы пробегали, не обращая никакого внимания. Хотя сам Тишило видел и подмечал всё. Единственный, кто мог определить, где этот затаившийся, был, как ни странно, Велес. Ну, Велес – это особый случай, у него много странностей. Взять хотя бы это его золотистое пятно на плече…
– Вон он! – одними губами произнес Велес.
После того, как друг показал на притаившегося стража, Перун тоже его заметил.
– И что будем делать? – еле слышно спросил он.
– Надо его отвлечь как-нибудь…
– Ха!
Отвлекать стража от его дела – занятие бесполезное. В такое время он полностью сосредоточен на своей задаче, даже вода, огонь, гром, зверь или птица Рох не заставят его потерять бдительность..
– Я коё-что придумал… – начал говорить Велес, но не успел.
Внезапно раздался резкий шипящий звук, и из ясного неба, по которому не пробегало даже лёгкого кучерявого облачка, прямо в центр нехорошей полянки ударила яркая слепящая молния. Друзья почти синхронно зажмурились и резко вскинули руки к глазам, чтобы защитить их, но Велес ещё успел увидеть, как разряд разделился на три дорожки, две из них метнулись к ним, а одна ринулась в том направлении, где затаился Тишило. Всё вокруг почему-то стало прозрачным и каким-то очень странным, плоским, что ли, но понять свои ощущения он уже не успел, после этого его ослепило, в глазах потемнело, очень сильно запахло какой-то необычайной свежестью, как после ливня в лесу, а потом… внезапно наступила ночь.