– Я буду наверху, – Саша уже топал по ступеням, а я прикидывал, стоит ли вообще открывать двери, если мы не ждем никаких гостей.
Но все же решил открыть, потому что… потому что с чего-то стоило начинать. Даже если предстоящая встреча окажется малоприятной.
– Добрый день! – сердито выплюнули мне в лицо.
Я опешил: во-первых, не день, а утро, а во-вторых, добром при таком приветствии точно не пахнет. И все же сюда пожаловала целая делегация. Мужчины и женщины, общим числом по меньшей мере человек десять.
Кто-то одет попроще, кто-то – солиднее. В основном все среднего возраста, но были и пенсионеры. Я-то ожидал толпу рэкетиров, которые намерены покуситься на девственность нашей новой студии.
– Здрасьте, – я еле разлепил губы, чтобы поздороваться в ответ. – А вы кто такие?
– Мы из комитета по охране культурного наследия города! – гневно произнесла женщина с явно крашеными кудрями до плеч. Судя по обилию морщин на лице, натуральный цвет ее волос был близок к чистому снегу.
– И что вам от меня нужно?
Да лучше бы это пришли рэкетиры! Схлопотали бы по полной, а тела уж как-нибудь удалось утилизировать. Но комитет по охране культурного наследия был мне совсем не по зубам.
– Это здание находится под особой охраной и любая деятельность…
– Так, ясно, до свидания! – я захлопнул дверь, но через секунду в нее тут же снова постучали. Пришлось набрать полную грудь воздуха, выдохнуть и только потом открыть: – ДА?! – гаркнул я.
– … запрещена. Доносим до вашего сведения, что…
– До свидания! – я еще раз закрыл дверь и громко задвинул шпингалет в верху двери сразу после того, как повернул вертушок замка. – Шурик! – тут же заорал я. – Шу-урик, мать твою, иди сюда!
– Что такое?? – он, дробно топоча по старой лестнице, сбежал вниз.
– Объясни мне, что за делегация стоит за дверями и угрожает мне запретами на любую деятельность??
– Делегация?
– Комитет, мать их, по гребаной охране культурного наследия! – продолжал я на повышенных тонах. – Но почему-то я узнаю о таких вещах последним!
– Я ничего не знаю об этом! – испуганно воскликнул парнишка.
Мне стоило лишь взглянуть на его дрожащие губы – похоже, напугал я его не на шутку. А если бы еще сорвался и что-то натворил с ним? Хороший сценарист превратился бы в овощ.
– Так, твоей вины в этом нет. Но я не местный, а ты вроде как единственный здесь сотрудник, поэтому будь добр, прояви сознательность и разузнай для меня, что это за комитет. Пожалуйста, – добавил я, чтобы просьба звучала мягче. – А я пока ознакомлюсь с твоими сценариями поближе.
– Момент! – Саша бросился к ноутбуку и тут же забыл обо всем на свете.
Я же занял единственный свободный стул и невидящими глазами уставился в его тетрадь. На самом деле я почти ничего не читал, потому что видел перед собой лишь ворох проблем.
Тони меня подставил. Несильно, но подставил. Выслал меня на «каникулы». На моей старой работе могли бы сказать, что это «погружение в работу», но как по мне – окунули, так окунули.
Но опускать руки я не собирался. Иначе смысл вообще браться за эти дела? Так что я принялся читать сюжеты под стук клавиатуры.
Стоило мне начать вчитываться, как первый сюжет оказался избитым и банальным. Второй вообще копировал что-то из увиденных мною. За красивой оберткой слов я не заметил ничего толкового в первых десяти сценариях.
С учетом того, что у меня уже был готовый рынок сбыта в виде корпорации, которая без труда продвинула бы все ролики, что снимет студия, такую простоту я не собирался делать. Нужно было что-то новое и свежее. И побольше новых лиц в команде тоже бы не помешало.
– Нашел! – воскликнул Шурик. – Есть такой комитет, находится буквально ниже по улице, но их председатель работает в городской администрации, так что…
– Понял, – я с готовностью отложил в сторону тетрадь. – Жди тут, никого не впускай.
– А вы что-нибудь успели прочитать?
– Все красиво, но нет изюминок. Нужно что-то цепляющее, – ответил я и дополнил, потому что парень мгновенно осунулся: – подумаем потом вместе. Креативить так креативить, – я уже собрался к двери, но обернулся: – а черного хода здесь нет?
Порадовавшись тому, что автомобиль я оставил подальше от шлагбаума, я выскользнул на улицу позади дома и тут направился к ядовито-зеленой купешке. Не лучший автомобиль, чтобы скрыться в толпе – но разве я собирался скрываться от орды теток из комитета? Это они еще не знали, ЧЕМ мы планировали здесь заниматься.
Сев за руль, я злорадно посмеялся. Ну, мы еще покажем им, где раки зимуют. А потом подумал, что как-то это уже слишком. Даже для меня.
И отправился напрямую в администрацию по почти пустым дорогам, рыча движком в поворотах. Город должен знать нового хозяина.
Но к квадратному белому зданию добрался уже более аккуратно, чуточку успокоившись после встречи с комитетом. Вернее, отдельными его представителями.
На входе уточнил, куда добираться и вскоре был уже на третьем этаже.
– Разрешите? – спросил я, сразу заходя после непродолжительного стука.
– Ага, – раздался женский голос и больше я ничего не услышал, поэтому прошел до рабочего стола и присел рядом. – По какому вопросу?
– Я по поводу деятельности вашего комитета.
Девушка впервые посмотрела в мою сторону, сняла очки и положила их на стол. Каштановая шевелюра, слегка взъерошенная от явно нервной и напряженной работы, сзади была забрана в короткую косу. Деловой женский костюм подчеркивал образ занятого человека – а особенно сильно на это влияло обилие бумаг на столе.
Но была одна небольшая, крохотная физически, но очень заметная деталь. А именно – расстегнутая пуговка на блузке, за которой виднелось неплохое ярко-синее нижнее белье.
– Какие-то проблемы? – с вызовом спросила девушка, и я сразу понял, что здесь мне явно ничего не светит. Но все же продолжил, неотрывно наблюдая за вырезом:
– Представители вашего комитета мне сегодня уже успели помешать. А ведь я только что приехал!
– Так, а вы кто вообще такой?
– Роман Фетисов.
– Впервые слышу! – и снова тот же вызов в голосе. – И если вы только что приехали, а я вижу на часах одиннадцать дня, то когда же вам успели помешать?
– Минут тридцать с небольшим тому назад. Могу сообщить еще точнее, если спрошу у своего помощника.
– Не стоит, – презрительно изогнув тонкие губы, произнесла глава комитета.
– А вас как зовут? – я прервал молчание, что после ее ответа как-то слишком подзатянулось.
– Анастасия Григорьевна. Для вас – только так.
– Если я не смогу с первой попытки это выговорить, вы же меня простите?
– Не смешно!
– Что-то у нас с вами не клеится, – вздохнул я.
– Попробовали бы поработать на трех работах, я бы посмотрела, как у вас что-то будет клеиться. Так что, претензия на комитет? Куда приходили, адрес?
– Да куда-то на Большую Московскую… не запомнил номер дома.
– А, знаю, не продолжайте. Ваша компания не указывала род деятельности, поэтому они и пришли с претензией. Наверняка что-то незаконное, да? – она вздернула бровь, а потом сразу же вернулась к письму, которое набирала на компьютере.
– Конечно! – саркастически гаркнул я, – именно поэтому я пришел в администрацию. Знаете, это вообще очень увлекательно. Мне дают задачу начать съемки, а вместо этого я получаю толпу бабушек, которые радеют за старые кирпичные стены. Какая разница, что я там снимать буду?
– В принципе, никакой. А что вы там намерены снимать?
Я заметил, что девушка оживилась. В принципе, к кино все неровно дышат и многие хотят стать актрисами, но я сомневался, что все хотят стать актрисами эротического жанра. А потому подумал над ответом и вызвал своим молчанием лишь еще один вопрос:
– На самом деле комитет заботится о состоянии старых домов, так что если вы там желаете снимать – то хоть порно.
Я кашлянул и выразительно посмотрел на Анастасию Григорьевну в надежде, что мне не придется отвечать ей вслух.
– Эротику и порно, – ответил я, потому что в кабинете опять стало слишком тихо и слишком надолго.
– Шутите?
– Нет. Открываем студию. С нуля. Ищем сотрудников и актеров.
– И давно ищете?
– Примерно полтора часа уже, – кашлянул я. Но девушка шутку не оценила.
– И как успехи? Уже очередь их желающих?
– Исключительно из комитета по охране культурных памятников.
– Культурного наследия, – поправила меня руководитель этого самого комитета, чуть смягчившись. Или просто пронялась моими шутками. – Значит, вы еще не можете сказать, насколько сложная ситуация у вас с кадрами?
– Пока не могу оценить, – я пожал плечами. – Но так что с вашими активистами?
– Сейчас придумаю что-нибудь. А кто вам потребуется? Вернее, кто еще есть?
– Креатор у меня есть. Который сценарист и все, больше ничего.
– По крайней мере, у вас за спиной большая компания. Уверены в успехе?
– Вы задаете такие вопросы, точно и сами рветесь ко мне в команду, – недоверчиво ответил я. – Не боитесь?
– Чего бояться? Знали бы вы, какие слухи про меня на работе ходят… тогда таких вопросов от вас я бы не услышала. А так – да, рвусь. Зарплата меня устроит?
Я немного прифигел от напора. Вообще, Тони говорил денег не жалеть. Деньги – не души, найти их куда проще.
– Устроит, надо полагать, – медленно ответил я, наблюдая, как после первого же слова Анастасия Григорьевна тут же вытащила из вороха бумаг чистейший лист и принялась быстро катать от руки заявление: – Уволиться решили?
– Ага. Но вы же меня берете?
– Беру… – все еще в замешательстве сказал я. – Личным помощником бы взял без вопросов, если убедите меня, что ваш же комитет не будет мешаться под ногами. И стоять перед окнами. Это можно будет счесть за воровство, если они подсматривать будут?
– Нет, – теперь она фыркнула. – Насколько я знаю, такого закона нет. Но вот снимать порно – незаконно.
– Так вы же сказали…
– Это так, для красного словца, чтобы показать, что проводить съемки в здании, которое вы арендовали, можно проводить в любом формате. Если в любом законном формате, то съемки порно, конечно же, запрещены. Вот ваш сценарист – он же держит язык за зубами?
– Надеюсь. Я еще не успел с ним познакомиться поближе. Мне помешали.
– Эм-м, надеюсь, что никаких двойных смыслов в этой фразе нет?
– НЕТ! – воскликнул я.
– Ага, это хорошо. Но, если что, – она вернулась к написанию заявления об увольнении, – то я замужем.
– А муж позволит работать у нас?
– Хотите, позвоню и спрошу?
– Знаете, нежелательно иметь злого и ревнивого мужа. Из-за такого типа людей мой предшественник плохо кончил.
На этот раз глава комитета рассмеялась в голос. Кажется, кто-то очень любит шуточки ниже пояса. Тем проще будет общаться после того, как Анастасия Григорьевна полностью перейдет под мое управление.
– Так звонить?
– Звоните.
Быстрый набор номера.
– Дорогой, слушай, ты же всегда хотел, чтобы я работала меньше, а получала больше? Да? – через пару секунд отключилась: – все, он согласен.
– Но это же не совсем правда.
– Недосказанность не есть ложь, – она ответила уверенно, но не дерзко, как было в момент нашего знакомства.
– Ну ладно, муж согласен, моей ответственности тут нет, но если все это противозаконно…
– Послушайте, Роман… Я работаю здесь, в комитете, а еще… неважно это все, я до смерти хочу бросить эту бесполезную работу.
– Низкооплачиваемую, называйте вещи своими именами, – улыбнулся я.
– И это тоже. Но она бесполезная. Вот был запрет на функционирование старого особняка под кафе через пару улиц от вас – и что? Пришли люди, дали денег выше в администрации, и все. Смысл того, что я делаю, есть?
– Никакого. Толковый и амбициозный человек мне как раз нужен. А работа для тебя найдется. Нормальная работа.
– Вот и хорошо, – она подозрительно посмотрела на меня: – И раз уж мы перешли на ты… Так, еще документ с разрешением на деятельность, проведем его так, чтобы он стал активным до моего официального увольнения.
Она сделала несколько звонков и слова на бумаге моментально обрели силу. А это означало, что теперь надо будет просто скрыть все происходящее внутри.
– Так, теперь мы идем увольняться, – довольным голосом произнесла девушка.
– Со мной?
– Ну, можешь подождать за дверью…
На самом деле с ее начальником мы столкнулись в коридоре. Прочитав заявление, мужчина средних лет округлил глаза:
– Но как же…
– А вот так, – бросила она ему на прощанье и пошла прочь. Я лишь пожал плечами без капли сожаления.
И после этого мы вдвоем покинули здание администрации, а затем направились обратно в нашу новую студию. Автомобиль я оставил, как и прежде, за пределами территории, поэтому к зданию мы дошли пешком.
– Расходитесь все! – громко, внушая шок десяткам людей, что оставались перед зданием, заявила Анастасия Григорьевна. – Нечего здесь делать – все в полном порядке.
– Да как же! Да мы же!
Она не поленилась каждому сунуть в лицо бумажку с разрешением, и только потом они, ворча, начали расходиться.
– Добро пожаловать в команду, – сказал я ей, стоя у дверей студии. – И это хороший старт!