– Уроды, суки, гниды! – бесновался дядя, бегая по гостиной, а я, Эльвира, Анна и Иван сжались на диване.
По дому бродили какие-то люди, по виду ничуть не лучше сбежавших грабителей. Разница только в том, что на них не было масок. Дядя вызывал и полицию, но я никак не могла понять, кто из присутствующих представители органов, а кто дядины приспешники.
Когда мы поняли, что грабители спокойно ушли, то осторожно сняли маски, а потом уже принялись помогать друг другу развязывать руки. Дядю освободили последним, опасаясь его гневливого состояния. Он страшно выпучил глаза и что-то мычал, пока я разрезала ножницами путы на его руках. Лишь родственнику связали руки за спиной, поэтому нам было проще освободиться. Скотч с его губ я предусмотрительно не срывала, не желая слушать проклятия раньше времени.
И вот теперь Захар Николаевич беспрестанно крыл матом грабителей, ментов и своих дружков. Досталось и нам. Обозвав нас «тупицами», дядя выдохся и упал в кресло, прикрыв глаза ладонью. Эльвира всхлипнула и прижала руку к пышной груди, Анна начала тихо причитать, и только мы с Иваном молча переглянулись и тяжело вздохнули. Потом уже нас допрашивали какие-то мужчины, то всех вместе, то каждого по отдельности. Я не стала сообщать о повышенном внимании ко мне одного из грабителей. Почему-то было неловко. В общем, никаких примет, никаких следов и никаких зацепок. Но это мне так казалось. А дядя, возможно, знал, кто заточил на него зуб, но мне, конечно, признаваться не собирался. К слову, все камеры в доме были предусмотрительно отключены грабителями.
Только к вечеру нас всех отпустили по домам. Я без сил вползла в квартиру, подаренную мне дядей год назад. Вот, казалось бы, повод благодарить родственника, но нет. Теперь он при каждом удобном и неудобном случае припоминал мне свой щедрый дар, намекая на то, что не худо бы мне быть благодарной. А благодарность должна выражаться в беспрекословном подчинении и послушании. Квартира мне нравилась, а дядино поведение нет. Но я все же жила в подаренных апартаментах, лелея надежду когда-нибудь купить свое жилье и избавиться от дядиной опеки.
Повалившись на кровать, я резко выдохнула и потерла лоб рукой. Вот это приключение! Слава Богу, никого не убили. Грабители усыпили охранников, выстрелив в них дротиками со снотворным. Похоже, пострадал лишь дядя, для него бандиты не пожалели тумаков. Остальные же отделались испугом. Кстати, улов грабителей, похоже, был довольно солидным. Дядя проболтался, что в сейфе, помимо долларов и евро, были и слитки золота. А дядюшка-то непрост! Слитки ему подавай… Ну, теперь-то не подадут, раз все золото у проворных грабителей.
Следующие несколько дней прошли в суматохе и постоянных разговорах. Конечно, мы никуда не полетели, а остались разбираться с ограблением. Иван, Эльвира и Анна приступили к своим обычным обязанностям, я вроде бы тоже, но мне-то приходилось работать непосредственно со взбесившимся родственником, что выматывало вдвойне. Захар созвал бандитский совет, члены которого засели в многострадальном кабинете. Меня выставили за дверь под предлогом сделать перерыв. Я была только за, поэтому поплелась на кухню, где Иван налил мне огромную кружку черного чая и выдал сэндвич с курицей.
– Зверствует? – спросил повар, помешивая что-то в кастрюле.
– Ужас, – выдохнула я. – Грабители свое дело сделали, а мне теперь разгребать. И огребать.
Иван сочувствующе покивал, а потом выпучил глаза, углядев кого-то в коридоре. Я дернулась и тоже повернула голову. К нам шел Олег – мой недруг и компаньон дяди. Я презрительно закатила глаза и впилась зубами в сэндвич.
– Бездельничаем? – лениво протянул он, оглядывая меня с ног до головы. Я мысленно послала его подальше.
– Трапезничаем, – с набитым ртом ответила я, надеясь, что парень знает это слово.
Олег вроде и был симпатичным, но его мерзкий характер портил все. Я невольно посмотрела на его накачанный торс, но лишь вздохнула. Нет, не вызывает у меня Зорин добрых чувств.
– Где дядя?
– В кабинете с бандитами, – буркнула я, Иван охнул, а Олег недобро усмехнулся.
– А тебя, значит, выставили?
– А тебя, значит, не пригласили? – не осталась я в долгу, стряхивая крошки с юбки. – Слушай, Олег, шел бы ты… К дядюшке.
– Занять бы твой ротик чем-нибудь повкуснее бутерброда, – грязно ухмыльнулся он.
– Вкуснее моих сэндвичей ничего не бывает, – вдруг отозвался Иван, а я звонко рассмеялась. Милый Иван заступился за меня, какая прелесть! Теперь я любила его еще больше. Олег, наконец, ушел, а мы с поваром еще некоторое время сетовали на судьбу, что забросила нас в особняк Рыбкина, после чего, я направилась к кабинету, снова погружаясь в рабочую рутину.
Вечером Олег и Захар собрали нас – бывших пленных – в гостиной. Мы с Иваном сели рядышком на диване, Анна и Эльвира расположились на креслах. Олег глядел на нас недобро, а дядя и вовсе с презрением. Это мне совсем не понравилось, и я на всякий случай нахмурилась.
– Итак, господа, – начал Олег. – Обсудим-ка ограбление нашего дорого Захара Николаевича. Послушал я его рассказ и вот, что меня смутило: как же так вышло, что бандиты подобрали весьма удачный день для ограбления? Минимум охранников, меня и вовсе нет в городе, раннее утро воскресенья. Ну? Что скажете?
– Ой, скажи уже прямо, – поморщилась я. – Я составляю расписание дяди на день, значит, я в сговоре с бандитами!
– А ты в сговоре? – криво усмехнулся Зорин.
– А не пошел бы ты, – рыкнула я.
– Спокойно, Варвара, – хмуро бросил дядя. – Мы пытаемся разобраться. Для этого надо всех опросить.
– Меня уже опрашивали, – буркнула я. – Несколько раз!
– Послушай, Варя, – сказал Олег, – все логично. Ведь и правда только ты в курсе распорядка дня Захара Николаевича.
– Да, я в курсе. Но я не имею отношения к ограблению. Дальше что? На слово ты мне не веришь, а доказательств у меня никаких. Пытать будешь?
– О, я бы с удовольствием, – зловеще протянул Зорин.
– Олежа, не кипятись, – проворчал Рыбкин. – Я верю Варваре. Она всегда при мне, дома-то редко бывает, уж когда бы смогла с теми гнидами спеться.
– Вот спасибо, – нервно ответила я, глядя на Зорина убийственным взглядом.
– Иван, – внезапно обратился Зорин к повару, – а ты что скажешь?
– Я? – поразился мужчина.
– Он советовал Захару Николаевичу код от сейфа сказать, – вякнула Эльвира, а мы все повернулись к ней.
Вот ведь змея! Похоже, мы не друг за друга, как всем известные мушкетеры, а каждый сам за себя, да еще кто-то пытается потопить ближнего своего.
– Так ведь ему грозились руки отрубить! – ахнул Иван, а я кивнула, подтверждая его слова. – Это что ж за жизнь его ждала? Я же как лучше хотел! Захар Николаевич, вы же знаете, я вам верой и правдой столько лет…
– Знаю, – устало вздохнул дядя. – Иван человек надежный.
Зорин не выглядел довольным. Кажется, он задался целью вывести кого-то из нас на чистую воду, но пока не получалось.
– Эльвира тоже в курсе расписания дяди, – сложив руки на груди, громко сказала я. – Она часто ошивается в кабинете, когда мы с Захаром Николаевичем обсуждаем планы на день.
И это была совершенная правда. Раз уж мы тут истину ищем, возможно, эта информация пригодится.
– Да я никогда! – взвизгнула Эльвира, глядя на меня с ненавистью. – Мы с Захаром… Николаевичем… да я…
Дядя нервно махнул рукой, призывая всех заткнуться. Но я все не могла успокоиться:
– Давай и тебя обсудим, Олег. Очень уж ты вовремя уехал. И охранники твои сразу расслабились. Подозрительно, как считаете?
– Спятила? – обиделся Зорин.
– Это я к тому, – возвысила я голос, – что при желании обвинить можно кого угодно. Хоть Элю, хоть меня, хоть самого Захара Николаевича. Поэтому хватит строить из себя Шерлока, Олег. Пусть полиция разбирается.
Я встала, откланялась и пошла прочь из особняка. Уже у машины меня догнал Олег, схватил за локоть и резко развернул к себе. Нависнув надо мной, парень некоторое время молча разглядывал мое лицо, а потом быстро наклонился и накрыл мои губы своими. Я принялась извиваться и молотить кулачками его мощную грудную клетку, но он стоял, словно скала. Наконец, Зорин меня выпустил, а я заорала на всю улицу:
– Ненавижу тебя! Сволочь!
Олег гнусно усмехнулся, снова сделал ко мне шаг, но я быстро юркнула в машину и заблокировала двери. Борясь с желанием сбить этого мерзкого типа, я надавила на педаль газа и унеслась прочь от проклятого дома.