Придорожный отель на трассе
Дежурный проснулся от стука в дверь.
– Откройте! Откройте! Человеку плохо!
Он, сонный и полураздетый, открыл дверь. В коридоре стоял парень в очках, который снял номер на двоих с товарищем.
– Человеку плохо, – повторил тот. – Я не знаю, что делать.
– Че случилось? – не понял спросонья дежурный. – Кому плохо-то?
Вчера они с напарником допоздна кутили, праздновали день рождения. Напарник напился вусмерть и дрыхнет теперь, как убитый. «А мне отдувайся, – подумал дежурный, натягивая свитер. – Плохо кому-то! Хоть бы не роженице! Где ей акушера искать посреди ночи? Вдруг до приезда «скорой» не дотянет?»
– Ой, блин…
Он вспомнил беременную женщину из третьего номера и мысленно взмолился, чтобы с той все было в порядке.
Очкарик переминался с ноги на ногу и нервно почесывался.
– Он вдруг ка-а-ак заорет посреди ночи. У меня душа в пятки ушла! Сердце до сих пор колотится!
– Кто орал? – спросил дежурный.
– Начальник мой. Нас двое в номере…
Дежурный вздохнул с облегчением. Слава богу, роды ему принимать не придется. Носиться туда-сюда с тазиком, таскать горячую воду, полотенца и простыни – это не для него.
– Я жутко испугался, – добавил очкарик. – Он мог на меня наброситься!
– Начальник? Я думал, это твой приятель.
– Не-а. Мы в одной экспедиции работаем. Он старший группы, я у него в подчинении. Мы из Турана на попутках едем, устали до чертиков.
Дежурный понятия не имел, что за Туран такой, но спрашивать не стал. Какая ему разница, кто откуда едет и кто чем занимается? Отель стоит на трассе, тут кого только не бывает. Но вчера вечером он обратил внимание на этих двоих. Мужик постарше и с ним щуплый парнишка в очках. Чистый «ботан». С виду – приличные люди, вежливые, культурные. Не то, что дальнобойщики и прочая шоферня.
– Идем.
Дежурный зашагал вперед, парень семенил за ним. У номера он остановился и подергал ручку, дверь не открывалась.
– Он что, изнутри заперся, начальник твой?
– Наверное… Ужас какой-то! – вполголоса затараторил «ботан». – Вы бы слышали, как он орал!.. Лежит и машет руками в воздухе!.. Помогите! – вопит. – Убивают!.. А рядом никого, кроме меня… Представляете?..
– Пили? – сухо осведомился дежурный.
– Нет, что вы!.. Только чай. Переведите меня в другой номер до утра! Я с ним ни минуты не останусь!
– Точно не пили?
– Клянусь! Дыхнуть?
– Ладно, верю.
– Думаете, у него «белочка»? – засомневался очкарик. – Вряд ли. Он трезвый был, как стеклышко. И вообще… он почти не пьет. Мы с ним вечером болтали о том о сем. Мы археологи!
– По-твоему, археологи не пьют?
– Он трезвый был, – стоял на своем парень. – Это как раз и пугает! Если бы спьяну… тогда другое дело. Что я, не понимаю?
– А как у него со здоровьем? Может, он псих?
– У него горло болит. Ангина.
– Тогда все ясно. Температура высокая, бред. Ему врач нужен.
«Ботаник» сразу изменился в лице, расслабился. Предположение дежурного успокоило его.
– Точно! Температура! Как я сразу не догадался? Фу-у-у! Это меняет дело. Ему бы аспирина выпить не помешало. Где тут у вас аптека?
– Далеко.
Дежурный нахмурился и полез в карман за ключами от номера. Но открывать не спешил.
– Может, ты сам чего накурился? Травку употребляешь?
– Я не наркоша, – обиделся очкарик. – Курю обычные сигареты.
– Ладно, как его зовут, начальника твоего?
– Михаил… Михаил Слепцов! Он хороший человек… только странный немного.
Дежурный ощутил неприятный холодок под ложечкой, зачем-то перекрестился и открыл номер служебным ключом…
Москва
Ренат в теплой жилетке и шерстяных носках сидел в гостиной за ноутбуком. Лариса наблюдала за его действиями. Он пытался нарисовать в фотошопе некий женский образ. Молодое тело, покрытое цветными тату, косички, скуластое лицо с раскосыми глазами…
– Черт, не клеится!
– А по-моему, шикарно. Ну и кто она?
– Так, никто, – отмахнулся он. – Соскучился по бывшей работе. Я же все-таки художник.
– Дизайнер по интерьерам, – заметила Лариса.
– Ну и что? Я не имею права рисовать женщин? Ты ревнуешь?
– Допустим, – солгала она. – Тебе нравятся татуировки по всему телу? Почему я до сих пор не слышала об этом?
Ренат промолчал. У него начинался приступ. Он сдерживался, пока мог, потом разразился надрывным сухим кашлем.
Лариса побежала в кухню за теплым молоком. Когда она вернулась, кашель стих, а Ренат был полностью поглощен рисунком.
– Что с тобой?
– Ты имеешь в виду бронхит? – вскинулся он. – Очередное обострение.
– Я принесла молоко с медом. Выпьешь?
– Потом…
Он чего-то недоговаривал, не хотел с ней делиться. Женщина на его рисунке становилась все более живой.
– Почему она голая? – спросила Лариса.
– Татуировки… Под одеждой их не будет видно.
– Такая необходимость их видеть?
– Угу…
– Кто эта женщина, Ренат?
– Не знаю.
Он правда не знал. Отвечал односложно, потому что боялся выказать свой страх. Ему казалось, этот рисунок что-то прояснит, сделает понятным.
Лариса села рядом, сложила руки на коленях и проговорила:
– Она стреляла в тебя в твоем бреду?
– Не знаю! – напрягся он. – Я плохо помню.
– Тебе известно, что бреда не существует. Это фрагменты иной реальности. Вернер учил нас любую мысленную картинку принимать всерьез. Ты уже имел возможность убедиться в его правоте. Мы не зря посещали его клуб.
– Чертов клуб!.. Он перевернул нашу жизнь! Теперь все не так, как раньше.
– Разве мы не сами этого хотели?
Ренат оторвался от рисунка и поежился. Его бросало то в жар, то в холод. Он понимал, что Лариса хочет ему помочь. Ее настойчивость почему-то раздражала его.
– Отстань, а?
– Вот, как ты заговорил? – притворно рассердилась она. – Грубиян!
– Прости, я погорячился. В голове ужасная муть… я не выспался, тело как побитое, а тут еще ты со своими вопросами.
Лариса показала пальцем на экран ноутбука и осведомилась:
– Ты ее боишься?
– Она опасна, я чувствую.
– Где ты мог ее видеть? Кроме бреда, разумеется.
– Нигде. Я даже в бреду ее не видел! Откуда этот образ – ума не приложу. Решил запечатлеть, чтобы разобраться. На кого она похожа, по-твоему?
– На какую-то монголку… Она точно азиатка. Разрез глаз, скулы… Дикая степная красота. Вряд ли сейчас можно встретить такую женщину. От нее веет древностью…
– Ты считаешь?
Ренат хлебнул теплого молока, чтобы не обижать Ларису. Она заботится о нем, а он ведет себя, как неблагодарная свинья. В груди у него саднило, от слабости на лбу выступил пот. Он достал из кармана носовой платок и промокнул лицо. Женщина в татуировках презрительно щурилась. Да нет! Это у нее глаза узкие.
– Выходит, во сне в меня кто-то стрелял, – неуверенно молвил Ренат и кашлянул. – Вдруг, сон вещий? И в меня будут стрелять. Все путается, наслаивается друг на друга. Непогода… горы… выстрелы…
Он содрогнулся, плотнее запахнул жилетку. Лариса не сумела осуществить телепатическое подключение к женщине, изображенной на экране ноутбука – ее словно током ударило. Она дернулась, и это не ускользнуло от внимания Рената.
– Не вышло? – усмехнулся он.
– Странная особа. Надеюсь, ты не собираешься…
Лариса осеклась и замолчала. Женщина в татуировках одобрила ее сдержанность. Не вмешивайся, мол.
– Надо ехать! – брякнул Ренат. – Меня тянет куда-то…
– Ты болен, тебе надо лежать.
– В могиле?
Лариса укоризненно покачала головой. Что с ним творится?
– Куда ты хочешь ехать, Ренат?
– Соображу по ходу дела…