Он издевается надо мной? Это уже слишком!
Максим держит в руках мою дочь, она тянет ко мне ручонки, а он нарочно отворачивается! Негодяй!
Малышка шлёпает его по щеке ладошками, кряхтит. Я бы с огромным удовольствием сама бы сейчас его по щеке шлёпнула. Только не так, как дочка, а со всей силы!
До этого момента я не отдавала себе отчёт в том, насколько серьёзно настроен мой бывший. А он, кажется, успел продумать всё!
Конечно, кому поверит полиция и органы опеки? Нищей, фактически безработной девушке, или миллиардеру со связями? Никогда бы не подумала, что Черкасов способен на такую подлость!
Он казался когда-то таким… благородным! Рыцарем настоящим.
Но теперь… я будто знакомлюсь с этим человеком заново!
И настоящий он другой.
Думала, что больнее, чем в день нашего расставания, он сделать уже не сможет… Как же я ошибалась!
Ведь тогда я ещё не знала, что больнее всего для женщины разлука не с мужчиной, а со своим ребёнком!
Смотрю на дочь, понимая, что она хочет ко мне, начинает нервничать, а Максиму как будто все равно!
– Пожалуйста, дай мне Даришку!
Ухмыляется в ответ. Понимает, что я не стану бросаться на него, чтобы не испугать малышку.
Ничего не остается как принять все его условия. Но я тоже поставлю свои! Пусть знает!
– Хорошо, – с вызовом задираю подбородок. – Десять дней, Максим. Я буду делать, что ты скажешь! Мы сделаем этот чертов анализ. Я выступлю перед прессой. Скажу всё, что ты хочешь.
– Я в этом не сомневаюсь, Дарья.
Ах так? Хорошо!
– Я все сделаю, но потом… – набираю в грудь побольше воздуха и поднимаю на него пылающий гневом взгляд. – Потом ты вернёшь мне дочь и отпустишь нас! И…
Во рту становится сухо, когда я решаюсь сказать самое главное.
– И неважно, какими будут результаты теста ДНК. Понял? Ты. Нас. Отпустишь.
Максим не моргая смотрит на меня.
Кажется, что в его глазах я вижу отголосок зарождающегося сомнения. Он прищуривается. Глядит долго, придирчиво. А потом переводит взгляд на Дарину.
Разглядывает её как-то по-новому, будто мысленно примеряет…
– А вот и я! – дверь распахивается, и на пороге появляется светящаяся улыбкой Марьяна. За ней маячит запыхавшаяся Ольга.
– Марьяна, так мы же ещё швы у штор не обсудили! – беспокойно лепечет домработница. – И ещё…
– Мы обсудили достаточно, – высокомерно заявляет блондинка, глядя на Ольгу как на мешающуюся под ногами собаку. – У вас есть всё, что нужно! Или вы настолько некомпетентны, что мне нужно объяснять всё в десятый раз?
Ольга не находит, что ответить и лишь пожимает плечами, глядя на меня.
Стараясь действовать незаметно, я выдавливаю грустную улыбку и киваю. Благодарю за попытку.
– Макс, – тон девушки меняется, когда она обращается к нему. – Я тут подумала, я могла бы заказать новую одежду для малышки. Не всё же время ей в обносках ходить. И вообще, раз ты собираешься ее тут оставить, если здесь будет пресса, надо как-то подготовить… ну… детскую комнату. Я, конечно, такими вещами не занимаюсь, но могу помочь.
После слов Марьяны повисает пауза.
Максим, кажется, не слышит её. Он всё ещё смотрит на Дарину. Разглядывает её черты с таким видом, будто хочет найти в них хоть что-то похожее…
А я, в свою очередь, услышав то, о чем говорит Марьяна, впервые обращаю внимание на то, во что одета моя дочь.
Боже! Какой стыд! Кофточка не ней та, что я бросила в стирку ещё до больницы, конечно же грязная! Ползунки из тех, что мы носили дома, самые простые… На них какие-то неприятные пятна. Видимо, Арина повезла Даришу в том, в чём она была, и даже не додумалась переодеть мою малышку! Или нарочно пыталась разжалобить Макса и напялила самое стремное…
Мне обидно до слез! Я ведь всегда покупаю моей куколке все такое красивое! С последней зарплаты в кафешке такой костюмчик модный заказала…
И конечно, мне хотелось, чтобы Максим увидел мою девочку одетую во все самое-самое!
Больше не в силах выносить разлуку, я подхожу к ним вплотную и говорю:
– Отдай мне дочь, я её переодену.
Максим вырывается из плена собственных мыслей, и, наконец, отвлекается от созерцания дочери.
– Остальные вещи грязные, – холодно отвечает он.
– Не понимаю, как можно быть такой неряхой! – приглушённо говорит Марьяна в сторону.
Я резко оборачиваюсь и гневно смотрю ей в лицо.
– А я не понимаю, как можно быть такой стервой! – буквально выплёвываю я, а руки сами при этом сжимаются в кулаки.
Пластиковая кукла открывает свой идеально пухлый рот в немом удивлении.
А я снова оборачиваюсь к Максу и просто выхватываю дочь у него из рук!
Испуганная малышка начинает недовольно морщиться, но я быстро прижимаю своё сокровище к груди. Глажу тёплую головку.
– Ты моё солнышко, – ласково говорю ей я. – Теперь всё будет хорошо. Теперь ты с мамочкой.
Она сразу чувствует меня, и начинает довольно смеяться, я целую ее в носик. Она со мной, и теперь мне уже не так страшно!
Отворачиваюсь от опешившей парочки и направляюсь к двери.
– Где тут у вас комната для прислуги? – спрашиваю я Ольгу.
Женщина растерянно пожимает плечами и смотрит на Максима.
– Нет у меня комнаты для прислуги, – холодно говорит он из-за спины. – Ты будешь спать в гостевой спальне. Соседняя дверь направо.
Я оборачиваюсь.
Марьяна смотрит на меня с таким видом, будто желает мне долгой и мучительной смерти.
А я… я ухмыляюсь, глядя на неё.
Конечно, эта мегера ни за что не поверит, что мне от её жениха даром ничего не надо. Но сама мысль о том, что я могу заставить её поволноваться доставляет сказочное удовольствие.
– Ладно, – говорю я Максиму чуть мягче. – Если мне что-то будет нужно, далеко ходить не надо, ты рядом!
Наслаждаясь эффектом от сказанных слов, я, гордо подняв голову, выхожу из комнаты.