– Как успехи? – спросил Турусов, переключившись на своих лейтенантов.
– О Крупенникове мы не услышали ни от одного жильца этого подъезда ни одного дурного слова, – сказал старший лейтенант Усольцев.
Лейтенант Уваров подтвердил его слова утвердительным кивком головы.
– Может, он с кем-то ссорился?
– Ссорился, – ответил Уваров, – с соседом сверху Сергеем Никифоровичем Савельевым. Только с ним ссорился не только Крупенников. Савельев весь подъезд терроризировал громкой музыкой.
– Так давайте этого Савельева сюда!
– Нет его, – ответил Усольцев. – Соседка из квартиры напротив слышала, как он вчера вечером дверь свою захлопнул со всей дури. Выглянула и спросила: «Чего ты, Серёга, опять хулиганишь?» А он ей ответил, что дверь сорвалась.
– Пьяный был?
– Соседка сказала, что вроде трезвый. На спине рюкзак, в руке сумка. Сказал, что уезжает отдыхать на все выходные.
– Выходит, разделался с Крупенниковым и поехал на природу раны душевные залечивать, – невесело пошутил Турусов.
– Это точно, что Крупенникова убили вечером? – спросил Усольцев.
– Илинханову минут десять назад звонил. Он сказал, что Крупенникова убили в промежуток с десяти вчерашнего вечера до двух ночи.
– Зуфару Раисовичу можно верить, – сказал Уваров.
– Да, Илинханов своё дело знает, – вздохнул Усольцев.
– В какое время соседка видела Савельева?
– Я сам пытался это выяснить, но, как ни пытал, твердит, что на часы не смотрела. Могло быть и девять, и одиннадцать вечера.
– Она хотя бы за окно смотрела? – сердито спросил Турусов. – Смеркаться начало или нет?
– Говорит, что не помнит.
– Выходит, что алиби у Савельева нет.
– Стоп! – воскликнул Уваров. – Ведь она сказала, что Савельев уехал на все выходные! А это значит, что уехать он должен был в пятницу! А вчера была суббота!
– Точно! – сказал Турусов. – Дуй обратно к этой соседке и уточняй, в какой именно день она видела Савельева. Отлично, ребята, вы работаете, – беззлобно проворчал капитан и обратился к Усольцеву: – А что у тебя?
– Соседка Крупенникова Ульяна Егоровна Лапшина заметила, как вечером к Анатолию Ивановичу приходил поздний гость. И это точно было вчера!
– Мужчина? Женщина? – быстро спросил капитан.
– Не разглядела она.
– Что ты будешь делать! – раздражённо взмахнул рукой Турусов.
– Лапшина сказала, что Крупенников был знаком со своим гостем.
– С чего это она взяла?
– С того, что Крупенников, увидев, кто к нему пришёл, сказал: «А, это ты».
– Понятно. А голос пришедшего соседка не разобрала?
– Сказала, что тот или та говорили шёпотом.
– И это подозрительно. Если ты с добрыми намерениями пришёл, то чего, спрашивается, шептать, – вслух рассуждал Турусов.
– Может быть, боялся соседей потревожить, если время было поздним, – осторожно заметил Усольцев.
– Может, – нехотя согласился капитан и добавил: – Только у нас таких воспитанных мало осталось.
– Это точно, – счёл за благо согласиться с начальником старший лейтенант.
Вернулся Уваров, вид у него был невесёлый.
– Вспомнила она. В пятницу дело было.
– Точно? – с нажимом в голосе спросил Турусов.
– Точно! К ней в этот день зять заезжал и тоже на дачу к родителям собирался. Её звал. Но она отказалась.
– Не уговорил, значит, тёщу, – посочувствовал капитан неведомому зятю. – А если бы привёз на дачу, глядишь, была бы дополнительная рабочая сила.
– Не любите вы, товарищ капитан, тёщу, – пошутил старший лейтенант Усольцев.
– Эх, Дима, как я могу её любить, если у меня её нет, – скупо улыбнулся Турусов.
– Тёща дело наживное, – обронил оперативник.
– Ладно, бог с ними, с тёщами. Мне тут Тереза Лаврентьевна Ананьева рассказала, что у подруги её, Агнии Артемьевны Евстратовой, до встречи с Анатолием Ивановичем Крупенниковым был ухажёр. И, насколько я понял, ему известие о готовящейся свадьбе неверной возлюбленной с Крупенниковым пришлось не по вкусу. Он даже, забыв о вежливости, непристойно обозвал женщину.
– Как обозвал? – навострил уши Уваров.
– Бывший поклонник, Константин Ермолаевич Пушкарёв, работает ветеринаром, так что догадаться, как именно он приложил Агнию Артемьевну, не сложно.
Оба лейтенанта фыркнули. Капитан осуждающе покачал головой, но в глазах его прыгали весёлые чёртики, как ни старался он загнать их поглубже.
– Подведём предварительный итог, – сказал Турусов.
– Подведём, – согласились лейтенанты в один голос, но без особого энтузиазма.
– На данный момент у нас двое подозреваемых, – сказал Турусов.
– Как двое? – лейтенанты переглянулись.
– А так. Константин Ермолаевич Пушкарёв и Сергей Никифорович Савельев.
– Но у Савельева алиби, – вмешался Уваров, – соседка видела, как он уехал в пятницу.
– Как уехал, так мог и вернуться, – пожал плечами Турусов. – Он вообще мог как бы уехать для отвода глаз. Пока мы исходим их того, что алиби у Савельева нет. Именно это я и доложу полковнику Кочубееву. Посмотрим, что он скажет.
– Вот только где нам искать Савельева? – задумчиво проговорил Уваров.
– Подождём до вечера воскресенья. Если следовать логике, то к этому времени он должен вернуться домой, чтобы в понедельник идти на работу.
– Если он не убивал Крупенникова.
– И если убил – тоже. Он же уверен, что состряпал себе алиби. К Пушкарёву я съезжу сам завтра. Сейчас же позвоню сыну Крупенникова. Телефон его известен?
– Да, Ульяна Егоровна дала телефон и сына, и внука.
– Молодцы! – похвалил капитан подчинённых, ни словом не обмолвившись о том, что взял телефон сына убитого у Ананьевой. Телефона внука Тереза Лаврентьевна не знала.
– Вы хотите попросить его приехать в квартиру отца? – осторожно спросил Усольцев.
– Да, – кивнул капитан, – надеюсь, что у него крепкие нервы.
– Хорошо, что тело уже увезли, – тихо и печально вздохнул Уваров.
– Вы идите, ребята, – сказал капитан, – я один поговорю с Василием Анатольевичем. И посмотрите, участковый ещё не ушёл?
– Нет, сидит на диване в зале и читает какой-то журнал, – сказал Усольцев.
– Про рыбалку, – добавил Уваров.
– Скажите, чтобы пока не уходил. Пусть ещё посидит, почитает.
– Ладно.
Оставшись на кухне один, Турусов открыл холодильник и совершил маленькое нарушение, откупорил бутылку минеральной воды и налил себе половину стакана. После чего набрал номер мобильника сына Крупенникова. Тот, увидев незнакомый номер, сухо проговорил:
– Я вас слушаю.
– Я разговариваю с Василием Анатольевичем Крупенниковым?
– Да. А с кем разговариваю я?
– Турусов Виталий Сергеевич, капитан полиции.
– Полиции? – удивился Крупенников. – Чем обязан?
– С вашим отцом случилось несчастье, – проговорил капитан.
– Что случилось?! – выдохнул Василий Крупенников.
– Вы не могли бы приехать сейчас на квартиру вашего отца? – предложил Турусов, не ответив на вопрос абонента.
– Выезжаю.
Турусов налил себе ещё полстакана воды, выпил и вышел в зал.
При виде его участковый отбросил журнал и вскочил.
– Сидите, сидите, старший лейтенант. Сейчас приедет сын потерпевшего. Мы с ним побеседуем. Потом опечатаем с вами квартиру.
– Может, мне переместиться в другую комнату? – спросил участковый.
– Переместитесь, если не трудно. Но лучше не в комнату, а на кухню.
Участковый кивнул.
– И журнал с собой прихватите, – скрыл улыбку в уголке рта капитан.
– Спасибо.
Турусов пожал плечами. Он приготовился к продолжительному ожиданию. Но Василий Анатольевич прибыл через сорок две минуты, и не один, а с молодым человеком, заметно похожим на него самого.
– Василий Анатольевич Крупенников, – мужчина протянул капитану руку.
– Виталий Сергеевич Турусов, – пожал его руку капитан.
– Это Игорь, мой сын, – сказал Крупенников.
Молодой человек едва заметно склонил голову. Капитан ответил ему тем же.
– Где мой отец? – спросил Крупенников, теперь уже старший.
У капитана чуть не сорвалось с языка – «в морге». Но он вовремя спохватился и ответил:
– С ним работает судмедэксперт.
– Отец мёртв? – воскликнул сын каким-то потерянным голосом.
– Примите мои соболезнования.
– У деда случился… – начал внук и замолчал.
– Нет, – ответил капитан на его незаконченный вопрос, – Анатолия Ивановича убили.
– Как убили?
– Нанесли два удара ножом в грудь. Один из ударов оказался смертельным.
– Но за что?!
– Этого мы пока не знаем. Но надеемся узнать с вашей помощью и задержать преступника.
– У вас есть к нам вопросы? – хмуро спросил Василий Анатольевич.
– Ничего личного, – проговорил капитан, – но я обязан задать вам эти стандартные вопросы.
– Если обязаны, задавайте.
– Где вы оба были вчера с девяти вечера до трёх ночи?
– Я был на работе, – ответил Крупенников-старший.
– То есть?
– Я врач. Была моя ночная смена. Сотрудники и камеры подтвердят, что я не отлучался.
– А вы? – Турусов повернулся к внуку.
– До двенадцати мы с Ларисой были в ресторане.
Губы капитана дрогнули.
– Если вы думаете, что я золотой мальчик, то ошибаетесь, – сердито проговорил Крупенников-младший. – Мы были на юбилее отца Ларисы. Гости и камеры подтвердят. После двенадцати я повёз родителей Ларисы домой.
– То есть после юбилея вы сели за руль?
– Сел! Но я ничего не пил, кроме сока и минералки.
«А я стибрил из холодильника их покойного отца и деда бутылку минералки», – пронеслось в голове капитана. «Но не умирать же мне, в конце концов, от жажды», – попробовал оправдаться он. На что его внутренний голос заявил ехидно: «Мог бы из чайника попить, невелик барин». Турусов вздохнул.
Каждый из Крупенниковых оценил его вздох по-своему.
– Я не помню точно, сколько мы пробыли у родителей Ларисы. Но потом мы поехали ко мне.
– Вы снимаете квартиру?
– Нет, я живу с бабушкой.
– Это моя тёща, – вступил в разговор Василий Анатольевич, – квартира большая. Тёща преклонного возраста. В общем, они поддерживают друг друга.
– Бабушка не возражает против того, чтобы вы ночью приезжали с девушкой? – не удержался Турусов.
– Нет, – несколько насмешливо ответил Игорь Васильевич, – я уже совершеннолетний мальчик, а моя бабушка не ретроградка.
– Гоша, – одёрнул сына Крупенников-старший.
Но тот, кажется, не заметил окрика отца и продолжил:
– Я понимаю, что показания моей девушки и бабушки в расчёт вами не берутся. Но мы, поднимаясь по лестнице, нос к носу столкнулись с Бегемотом.
– С бегемотом? – недоверчиво переспросил Турусов.
– Вы не дослушали. С Бегемотом и его хозяином Вениамином Александровичем Логачёвым.
– Разве в городских квартирах разрешено держать бегемотов? – сердито воззрился на парня капитан, заподозрив его в неуместном розыгрыше.
– Так точно! Если это кот.
– Кот?
– Да. Вениамин Александрович приспособился выгуливать кота на собачьей шлейке.
– Но почему ночью? – удивился капитан.
Игоря так и подмывало сказать: «Чтобы подтвердить моё алиби. Но парень удержался и сказал правду:
– На моё счастье, у Бегемота живот расстроился. Логачёв сказал, что он за ним днём не уследил, и кот придушил крысу возле мусорных контейнеров. А ночью, по-видимому, кота настигли последствия дневной охоты. Крысы у нас в городе не стерильные, – не удержался он от сарказма.
– Вы зря ёрничаете, Игорь Васильевич. Вы что думаете, мне доставляет удовольствие выспрашивать у вас подробности прошедшей ночи?
Крупенников-младший демонстративно пожал плечами.
– И всё-таки я решусь задать вам ещё один вопрос.
– Да?
– Насколько мне известно, котов в туалет из квартиры не выводят. Существует специальный кошачий туалет.
Парень ухмыльнулся.
– А Бегемот предпочитает улицу. – И, предупреждая очередной вопрос Турусова, проговорил: – Почему, спрашивайте у самого Бегемота и его хозяина.
«И чего он на меня взъелся?» – подумал Турусов. И решил переключить своё внимание на отца ершистого парня.
– Василий Анатольевич, мы разговаривали с соседями. Никто не сказал про Анатолия Ивановича ни одного плохого слова.
Крупенников-старший кивнул:
– И не мог сказать. Папа был порядочным человеком.
– Правда, у вашего отца были разборки с соседом сверху.
– С Сергеем Савельевым?
– С ним самым.
– Так Серёга не только отца, всех доставал.
– Понятно. Мы хотели поговорить с Савельевым, но его нет дома.
– Наверное, уехал к какой-нибудь женщине.
– Да?
– А чего вы удивляетесь? Серёга не только меломан, но и казанова.
– Понятно. Ваш отец где-то работал?
– Естественно. Он главный инженер на заводе Колесова.
– Не было ли у него конфликтов на работе?
– Нет, отец никогда не жаловался ни на коллег, ни на начальство. Он вообще был человеком бесконфликтным.
Турусов почувствовал, как тяжело далось Крупенникову слово «был».
– Хорошо, перейдём к невесте вашего отца.
– Агнию Артемьевну тоже убили? – встревожился Василий Анатольевич. И как показалось капитану, встревожился искренне.
– Нет, её не убивали. Она приехала утром к вашему отцу, увидела его, и ей стало плохо. Она сейчас в больнице. Не буду скрывать от вас, в тяжёлом состоянии.
– Что вы хотели узнать о ней? – спросил Крупенников-старший.
– Ваш отец знал, что у Евстратовой до встречи с ним был роман с другим человеком?
– Понятия не имею. А при чём здесь это?
– Отвергнутый поклонник мог затаить обиду на вашего отца.
– Чушь! – сказал внук. – Времена испанских страстей отошли в прошлое.
– Не скажите, – ответил Турусов. – К сожалению, убийства на почве ревности и в наши дни не такая уж редкость.
– Вы знаете, кто был этот Отелло? – спросил внук.
– Знаем.
Оба мужчины посмотрели на капитана, и он объяснил:
– Завтра мы поговорим с ним. А теперь я попрошу вас обоих осмотреть квартиру.
– Зачем?
– Может быть, что-то пропало.
– Вы думаете, отца ограбили? – недоверчиво спросил Крупенников-старший.
– Исключать ничего нельзя, – ответил капитан.
Отец и сын походили какое-то время по квартире, заглядывая то в шкаф, то в ящики стенки. После чего сообщили, что на первый взгляд всё на месте.
– Вы не знаете, сколько у вашего отца было кухонных ножей?
– Понятия не имею, – ответил сын.
Внук тут же спросил:
– Можно взглянуть на нож, которым убили деда?
– Нельзя.
– Тайна следствия? – фыркнул парень.
– На этот раз нет. Просто преступник унёс нож с собой.
– Он что, чокнутый?
– Пока это нам неизвестно. Вы, – обратился Турусов к обоим, – давно навещали Анатолия Ивановича?
– Я был в прошлое воскресенье, – ответил сын, – заехал буквально на минутку. У меня были дела. Да и отец торопился на встречу с Агнией. Я подвёз его до Хлебной площади.
– А мы, – дождавшись своей очереди, сказал внук, – были с Ларисой у деда в среду. Привезли ему салат. Лариса сама делала. У неё есть фирменный из семги и экзотических фруктов. Дед салат съел, но когда Лариска ушла на кухню мыть посуду, шепнул мне, что предпочитает более простые блюда. Я ещё спросил его: «Те, что Агния готовит?» И он подтвердил мои предположения.
– Игорь Васильевич, вы в разговоре часто упоминаете свою девушку.
– И что? – не дав капитану договорить, ощетинился Игорь Крупенников.
– Ничего, – как можно мягче ответил Турусов, – я просто хотел узнать её полное имя, отчество, фамилию.
– Лариса Ипполитовна Студёная.
– Благодарю вас.
– Вам стало легче? – спросил не без иронии Крупенников-младший.
– Значительно, – без тени улыбки ответил капитан.
Крупенников-старший поморщился, как от зубной боли, но одёргивать сына не стал, хотя и чувствовалось, что он недоволен его поведением.
– Когда мы сможем забрать тело отца? – спросил он капитана.
– Скоро. Вам сообщат.
Крупенников-старший устало кивнул. А его сын спросил:
– Насколько я понимаю, подозреваемых у вас нет?
– Есть. И мы будем разрабатывать имеющиеся у нас версии.
– Но с нами вы своими версиями не поделитесь? – усмехнулся Игорь Крупенников.
– Пока нет.
– Мы можем идти? – спросил Крупенников-старший.
– Да. Квартиру мы опечатаем.
– Это ещё почему? – спросил Игорь.
– Так положено. Временно, – поспешил успокоить родственников капитан.
После ухода Крупенниковых Турусов постоял некоторое время посреди зала, потом с тяжёлым сердцем направился на кухню и, прихватив участкового, покинул квартиру убитого, предварительно опечатав её.
Ему ещё предстоял разговор с полковником Кочубеевым. Который и состоялся ближе к вечеру.
– Николай Егорович, – проинформировал полковника Турусов, – убийство очень смахивает на бытовую разборку. И подозреваемый, вписывающийся в эту версию, имеется.
– Так-так, – побарабанил Кочубеев пальцами по столу. – И кто же это?
– Сосед сверху, некто Сергей Савельев. Все слышали, что он часто хамил Крупенникову в ответ на его просьбу выключить музыку.
– Почему же он до сих пор не задержан? – спросил полковник.
– По словам соседки, Савельев уехал за город ещё в пятницу вечером.
– Так разве Крупенников был убит не в это же время?
– Нет, на другой день.
– Савельев мог не сразу уехать, переждать у кого-то из друзей, на следующий день вернуться, убить соседа, а потом покинуть город.
– Мог. Но зачем такие сложности?
Следователь промолчал, и Турусов продолжил:
– Меня смущает отсутствие на месте преступления ножа. Эксперты считают, что убит Крупенников обычным кухонным ножом.
– Так, может, преступник воспользовался ножом хозяина, потом вымыл его и положил на место?
– На ножах, принадлежащих Крупенникову, нет следов крови. Хотя при современных технологиях в лаборатории они были бы обнаружены под рукояткой.
– Значит, преступник всё-таки унёс нож с собой.
– Выходит, что так.
– К тому же на мойке на кухне обнаружены две стопки. Почему-то хозяин не вымыл их. То ли не успел, то ли его что-то отвлекло, и он забыл о них.
– Забыл? С чем связано это предположение?
– С тем, что если выпивали, то должна была быть хоть какая-то закуска. Однако грязной тарелки не обнаружено. Выходит, что тарелку вымыли.
– Может, не доели и сунули в холодильник?
– В холодильнике нет тарелки с нарезанной закуской.
– Понятно. В это время мог раздаться звонок мобильника. Вы проверили мобильник Крупенникова?
– Им сейчас занимаются специалисты.
– Так-так, что же ещё… Вам не приходило в голову обыскать квартиру Савельева?
– Приходило. Но я решил подождать до понедельника.
– Что ж, думаю, что вам, Виталий Сергеевич, виднее, – с некоторой задержкой ответил Кочубеев. – У вас есть ещё подозреваемые?
– Да, – кивнул Турусов, – Константин Ермолаевич Пушкарёв.
– Кто он?
– Бывший ухажёр невесты Анатолия Ивановича Крупенникова. По профессии ветеринар.
– Что ж, вероятно, он знает, где находится сердце не только у животного, но и у человека.
– Я тоже так думаю. И возникает вопрос, почему он не попал в сердце с первого удара?
– Мало ли, – отозвался полковник, – он мог сильно нервничать.
– Не исключено, – согласился Турусов. – Загвоздка заключается ещё и в том, что Агния Артемьевна Евстратова, по словам её подруги Терезы Лаврентьевны Ананьевой, рассталась с Пушкарёвым больше года назад. Чего он, спрашивается, столько времени выжидал?
– Интересный вопрос, – проговорил Кочубеев.
– У меня есть одно предположение, – обронил Турусов.
– И какое же?
– Пушкарёв мог узнать, что Евстратова и Крупенников решили узаконить свои отношения. Это могло подстегнуть злость отвергнутого мужчины и подтолкнуть его к мести.
– Могло быть и так, – согласился полковник. – Не зря итальянцы говорят, что месть то блюдо, которое подают холодным. Но мы всё-таки не итальянцы.
Турусов согласно кивнул.
– Однако поговорить с Пушкарёвым, конечно, следует, – продолжил полковник, – и выяснить, есть ли у него алиби.
– Этим я и собираюсь заняться завтра сразу с утра.
– Разумно, – одобрил Кочубеев и отпустил подчинённого.