Ной выехал на участок засохшего луга.
– Ты уверен, что здесь можно парковаться?
Я уже трижды спросила его, можно ли вообще здесь ездить на машине. Мы проехали уже несколько стоянок и смотровых площадок, на которые Ной не обратил внимания. А сейчас он просто подмигнул мне, отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. Я тоже выбралась наружу, и на меня тут же обрушился поток горячего воздуха. Либо стало еще теплее, либо мне так показалось из-за контраста с машиной, в которой работал кондиционер.
– Vítejte, – Ной раскинул руки. – Мы на месте.
– Víte – что? – спросила я.
– «Добро пожаловать» на чешском, – ответил Ной. – К сожалению, больше не знаю ни слова на этом языке.
Мы ехали около трех часов, и последние полчаса на уличных знаках помимо немецких надписей стали появляться и чешские. Но Ной был непоколебим и так и не сказал, куда же мы направляемся. И вот «Мерседес» остановился на каком-то островке дерна.
– Это ты называешь осмотром достопримечательностей? – я с усмешкой посмотрела на Ноя, который вытаскивал рюкзак из багажника.
– Конечно. Я же сказал, что хочу показать тебе что-то необычное.
– Должна признать, у тебя получилось.
Мы оказались в долине посреди серых гор, на которых, как ни странно, росло множество деревьев. Я обвела взглядом панораму и с трепетом стала рассматривать грубые скалы. В горах я не была с детства и теперь с удивлением обнаружила, насколько маленькой по сравнению с ними вдруг себя почувствовала. Я обернулась один раз вокруг своей оси и попыталась прожить этот момент. Сделав глубокий вдох, почувствовала, как воздух буквально распирает мою грудную клетку. Пахло чем-то приятно свежим, и хотя мы только что отъехали от оживленной проселочной дороги, ее шума уже не было слышно. Здесь оказалось тихо и спокойно.
– Это определенно не Берлин.
– Не он, это точно, – сказал Ной. – Это плохо?
– Нет, – ответила я. – Вовсе нет. – Я снова посмотрела на скалы. Тут я подумала, что это даже здорово, что Ной обставил эту поездку как сюрприз. Если бы он сказал, что ехать придется три часа, я, возможно, и не села бы в машину. И даже сама поездка оказалась намного приятнее, чем я ожидала. Даже если не считать того, что наши музыкальные вкусы практически совпадали, в дороге у нас не возникло ни единого неприятного момента.
Он посмотрел на меня с улыбкой, затем повернулся и пробежал на несколько шагов вперед.
– Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.
Я повесила фотоаппарат на шею и отправилась вслед за ним по тропинке. Вчера я прошла много километров, и теперь даже этот некрутой подъем отчетливо отдавался болью в мышцах ног. Да уж, моя физическая подготовка оставляла желать лучшего.
– Что это за место? – я решила, наконец, узнать это.
– Эльбские песчаниковые горы. По-чешски звучит круче. – Ной на ходу пожал плечами. – Мне здесь нравится.
Через мгновение он остановился и подождал, пока я его догоню.
– Раньше здесь был небольшой кемпинг. Я часто бывал здесь со своей семьей. – Ной оглянулся на машину. – В те времена здесь была официальная парковка, так что все в порядке.
– Почему сейчас он закрыт? – спросила я.
Ной пожал плечами.
– Я не знаю, если честно. Мы давно уже не ходим в походы. У моего отца не было отпуска несколько лет, вернее, он просто не берет его, а когда Элиас, мой брат, стал достаточно взрослым, чтобы водить машину, и мы приехали сюда сами, то тут все было уже закрыто.
Вдалеке я разглядела большую деревянную вывеску, которая, вероятно, информировала о том, что здесь располагался когда-то кемпинг. Это был первый рассказ Ноя о себе. В машине мы говорили в основном о музыке, еде и сериалах по «Нетфликс». Да, еще недолгий разговор был во время концерта. Но тогда я сама не захотела расспрашивать его.
– Ты скучаешь? – спросила я прежде, чем подумала, что не следовало бы этого делать.
– По чему? По кемпингу?
– По тем временам.
Ной помолчал. Я ожидала, что он ответит с сарказмом. Вряд ли он специально взял паузу, чтобы хорошенько обдумать ответ. Но его слова удивили меня.
– Да, если честно. Не столько по поездкам и всему такому, сколько по тем временам. Тогда все было как-то… правильно, что ли, все было наполнено смыслом.
– В этой поездке тоже есть смысл.
– Еще какой.
Ной на мгновение взглянул на меня так, что кровь прилила к моей голове. Я откашлялась и стала раскачиваться взад-вперед.
– И куда мы теперь направляемся?
– Мы пойдем к самому красивому месту во всем Национальном парке. – Ной зацепился большими пальцами за лямки своего рюкзака и пошел по тропинке.
– Туры от компании Seger Tours такие же скромные, как и ее владелец, – сухо прокомментировала я, следуя за ним.
– Скоро ты потеряешь дар речи, подожди немного.
– О боже, я больше не могу.
– Лияяяя, – с удивлением протянул Ной, наблюдая, как я уперлась руками в колени и тяжело дышу.
– Что… чего ты ожидал? Ты тащишь меня в горы вот так, без предупреждения! Когда ты сказал, что я потеряю дар речи, я подумала совсем о другом.
Ной засмеялся.
– Если ты в состоянии стонать, значит, способен и идти дальше. Народная мудрость от моего отца.
Он достал из рюкзака бутылку с водой и протянул мне.
– Кроме того, ты же хочешь заниматься боксом. Считай это разминкой.
Сделав несколько больших глотков, я вздохнула и убрала бутылку в рюкзак Ноя.
– Хорошо, идем дальше.
Я огляделась вокруг. Машины отсюда уже не было видно, и, судя по тому, какими маленькими казались деревья внизу, мы отошли на приличное расстояние. Слева от нас были перила, а справа – скалы, покрытые мхом, и редкие ели. Я взялась за перила и окинула взглядом серо-зеленый пейзаж.
– Здесь действительно чудесно, – сказала я.
Ной покачал головой.
– Мы еще не пришли. Нам выше. Чтобы увидеть настоящую красоту, придется немного попотеть.
– Я надеюсь, что ты не ошибаешься. Очень надеюсь.
Следующие несколько метров дались проще, и время пошло быстрее. Не потому, что стало легче идти – совсем наоборот, – а потому, что мы поднимались все выше и выше, и открывающиеся виды захватывали дух. Мои пальцы несколько раз невольно тянулись к фотоаппарату, но я все время опускала руки. Примерно через час я готова была признать, что Ной оказался прав. Мы достигли конца маршрута – это была вершина горы, и вид отсюда определенно стоил наших усилий.
– Вау, – выдохнула я.
– Я знаю, – согласился Ной.
Может, до сих пор я ошибалась насчет своего увлечения съемками. Ни одна камера в мире никогда не сможет передать этой красоты. Да, это не Скалистые горы, здесь нет водопадов, а над головой не летают экзотические птицы. Но в этих горах была своя красота. Мы поднялись на гору, вершина которой была плоской и словно срезанной, так что мы оказались на ровной поверхности и могли как следует осмотреться. Вид был просто потрясающий, а ведь это далеко не самая высокая гора. Отсюда был виден полог леса, а справа от нас возвышались еще более высокие горные вершины. Скалы цвета песчаника были затянуты облаками и, казалось, доставали до самого неба. Пейзажи оказались такими чудными и захватывающе красивыми, как будто из фильма – или, по крайней мере, из какой-то далекой страны. Куда бы я ни посмотрела, – везде была не укрощенная человеком природа.
Я глубоко дышала и наслаждалась ветром, трепавшим мои волосы. Здесь было приятно прохладно, не донимал летний зной, а воздух пах землей и свежестью. Я не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой свободной.
Обернувшись, я заметила, что Ной смотрит на меня с легкой улыбкой. В его глазах было странное выражение, которого я не понимала. Заметив мой взгляд, он наклонился и стал рыться в рюкзаке.
– Пикник? – спросил он, глядя на меня. В левой руке он держал одеяло, в правой – пакет с едой, купленной на заправке.
– Поесть я никогда не откажусь. – Я взяла у него клетчатое одеяло и расстелила его на каменистой земле.
– Ты совсем не снимала, – произнес Ной позади меня.
Я покачала головой. Хорошо, что он не видел моего выражения лица.
– Немного позже.
Расправляя одеяло на земле, я почувствовала, что фотоаппарат, свисающий с моей шеи, стал словно тяжелее.
– Боже, это было прекрасно.
Наевшись, я легла, закрывшись от солнца руками. Сквозь щели между пальцами я смотрела, как по ярко-голубому небу лениво плыли белые облака. Как и вчера, я чувствовала боль в мышцах ног, но сейчас она была приятной. Единственное, что меня слегка напрягало, – палящее солнце, проникающее даже сквозь ткань моих брюк. Где-то стрекотали сверчки, а ветер в деревьях немного напоминал шум моря.
Я почувствовала, как кожа на голове слегка натянулась, и повернула голову. В руках Ноя была одна из прядей моих волос.
– Извини, у тебя в волосах крошка застряла, – как будто в доказательство своих слов он показал мне большой и указательный пальцы, между которыми действительно была зажата крошка – вероятно, от бублика. Отбросив ее в сторону, он провел рукой по волосам. – Извини, – снова пробормотал он.
Что-то изменилось между нами. В машине мне было комфортно молчать, сидя рядом с Ноем. Но в этом месте тишина наполнена чем-то другим, я не могла этого объяснить.
– Спасибо, – пробормотала я.
Ной кивнул.
– Не за крошку, – объяснила я, – за все это. Я чувствую себя как-то… – я искала нужные слова. Не так стремно, как обычно? Этого я точно не хотела говорить. – Спокойнее, – сказала я вместо этого и осознала, что это чистая правда. Я все еще не могла полностью расслабиться, но это было не из-за Ноя, а из-за того, что я знала, что в кармане лежит выключенный мобильный телефон, и еще из-за фотоаппарата, без дела лежащего на краю одеяла для пикника. Я ощущала его присутствие еще сильнее, камера притягивала к себе и отталкивала одновременно. Тем не менее я чувствовала себя более уравновешенной и спокойной, чем в последние несколько дней.
Ной улыбнулся мне.
– Я знаю, что ты имеешь в виду. Вот почему я так люблю это место. После того, как мы перестали ездить сюда в отпуск, мы иногда возвращались сюда с Элиасом. Обычно когда одному из нас было совсем плохо. Просто здесь всегда тихо и можно посидеть, подумать.
Ной снова окинул взглядом пейзаж. Даже если бы он не сказал этих слов, я все равно поняла бы, что ему эта поездка нужна была так же сильно, как и мне.
– Могу я тебя кое о чем спросить? – выпалила я.
– Конечно.
Непринужденная атмосфера, окружившая нас в этот момент, буквально вынудила меня задать этот вопрос. Кроме того, я не могла упустить возможность сделать это именно сейчас, когда Ной немного открылся. Или, может быть, так я хотела сконцентрировать внимание на нем и тем самым уйти от расспросов о себе.
Я села так, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, и скрестила ноги.
– Можешь не отвечать, если не хочешь. Но почему ты прервал поездку по Южной Америке? Фуонг была так удивлена, увидев тебя здесь. И разговаривали вы как-то, – я попыталась подыскать слова, – ну, странно, что ли.
Ной с шумом вздохнул, но, кажется, его не рассердили мои вопросы. Это больше было похоже на вздох смирения.
– Ты очень внимательная, тебе это известно?
– Да. И поэтому сейчас вынуждена заметить, что ты отвечаешь вопросом на вопрос.
Левый угол рта Ноя приподнялся, на лице обозначилась кривая улыбка, отчего он на мгновение стал похож на совсем еще мальчишку. Затем его лицо снова стало серьезным.
– Мои родители выставили моего брата за то, что он якобы устроил драку. Не из дома, он старше меня и живет один, а из компании. – Ной помолчал. – И они, кажется, поссорились так сильно, что не хотят больше общаться. По крайней мере, до тех пор, пока Элиас за все не извинится.
Я ненадолго задержала дыхание, чтобы не пропустить, что он скажет дальше. Но никаких подробностей не последовало.
Ной сделал еще один глубокий вдох. Прошло несколько секунд, прежде чем он снова заговорил.
– Странно это все вот так просто рассказывать. Это делает ситуацию реальной.
– Хреново. Тебе, должно быть, тяжело. У вас хорошие отношения? – осторожно спросила я.
– Да, достаточно хорошие, – ответил Ной, выдергивая из земли пару травинок и крутя их туда-сюда между пальцами. – На него это совсем не похоже, вот в чем дело.
– Как у него сейчас дела?
Он замер и посмотрел на меня. В этот момент между его бровями пролегла небольшая складка.
– Что такое? – неуверенно спросила я.
– Ничего, просто обычно все первым делом задают другой вопрос. Например, «Как он мог?» или «Из-за чего это случилось?».
Ной снова принялся теребить травинку, и я видела, как она все быстрее и быстрее вращается между его пальцами.
– Ему не очень сейчас. Вот почему я вернулся.
– Все же рискну спросить: ты не хочешь рассказать о том, что именно произошло?
Ной отбросил травинку и, не глядя на меня, ответил:
– Якобы на вечеринке он избил одного парня так, что тот попал в больницу.
– Якобы? – удивилась я.
– Он не такой, – сказал он тихо. Затем снова посмотрел мне в лицо. – Элиас не просто мой брат, он один из моих лучших друзей. Конечно, он может наделать глупостей, может заставить нас понервничать и все такое, но он не тот, кто полезет первый в драку. Он всегда оставался для меня образцом спокойствия. Как раз я подрался в школьном дворе, и меня потом забирали от директора. А Элиас отчитал меня за это и проследил, чтобы я извинился и в следующий раз держал себя в руках. И я послушал его. Разочарование в его глазах для меня всегда было намного хуже, чем в глазах моих родителей, – он покачал головой. – Вот почему я просто уверен, что тут что-то не так.
– А он что говорит?
Ной фыркнул.
– Он со всем соглашается и рассказывает вот эту чепуху. И извиняться он тоже не хочет, чего я просто не понимаю.
У меня не было братьев и сестер, поэтому я не могла себе представить, как Ной чувствует себя в сложившейся ситуации. Но еще я знала, что даже у людей, о которых вы никогда бы так не подумали, есть своя темная сторона. Те, кому вы доверяли больше всего, могут ранить сильнее всех.
– Что-то не так в этом деле, Лия, – голос Ноя был твердым, а на лице снова появилось самоуверенное выражение. Я не знала его брата, но на собственном горьком опыте мне было хорошо известно, чем все может закончиться, если безоговорочно доверять не тем людям. Тем не менее я верила Ною.
– И что ты хочешь с этим делать?
Он высоко поднял плечи, почти до ушей, а затем резко опустил.
– Понятия не имею. Правда, не знаю. Я даже не знаю, есть ли какой-то смысл в том, что я вернулся в Берлин. Но я не мог остаться после того, как узнал, что произошло. Моя мама очень хотела, чтобы я не приезжал и прошел стажировку. Но я чувствовал себя таким бесполезным. Элиас отвечал мне как-то невразумительно, а я, находясь в сотнях миль от дома, вынужден был просто наблюдать, как разваливается моя семья. – Он мрачно улыбнулся. – А теперь я здесь и могу смотреть на это все с близкого расстояния. Ничего особо не изменилось.
– У тебя есть идеи, как ты можешь ему помочь?
– Прежде всего, я хочу уговорить родителей навестить его. Он этого не признает, но думаю, его очень задевает то, что они так еще и не были у него.
– Так они действительно не видели его с тех пор?
– Нет. – Ной потер лицо и криво улыбнулся мне. – И они целых три недели не говорили мне, что Элиас был уволен из компании. Затем они оборвали с ним все контакты. Они сказали, что так лучше для семьи. Парень, которого избил Элиас, – сын друга семьи и делового партнера. По словам отца, отношения между ними сейчас напряженные, и они боятся потерять заказы.
– Но он же их сын. Партнер вашего отца вряд ли будет предъявлять претензии за то, что они навестят сына. Он же тоже отец.
– Я полностью с тобой согласен. И я им это уже сказал. Думаю, они используют эту отговорку только для того, чтобы как-то успокоить свою совесть. Понятия не имею, что именно там между ними произошло, но сейчас ни мои родители, ни мой брат не желают общаться друг с другом. И не похоже, что я смогу их переубедить. Я хотел попробовать поговорить с Кристофером. – Ной провел рукой по волосам, взлохматив несколько каштановых прядей.
– Кристофер – это тот самый парень, на которого накинулся твой брат?
Ной кивнул.
– Да, Кристофер Роте, но я не знаю, будет ли он вообще со мной разговаривать. Мы учимся в одном университете и неплохо общаемся. Но мы не друзья, мы здороваемся друг с другом в коридоре и можем выпить вместе, если окажемся в одном клубе. Не более того.
– Что ты потеряешь, если попытаешься? Ты можешь сказать ему, что пришел сам, а не по просьбе Элиаса или твоих родителей. Я не думаю, что он упрекнет тебя в том, что ты хочешь услышать его точку зрения, – выпалила я. – Отец Кристофера до сих пор сотрудничает с вашими родителями, поэтому он, похоже, не винит их в сложившейся ситуации. Может, тебе стоит просто сказать родителям, что ты собираешься поехать к Кристоферу. Иначе получится, что ты поступаешь так же, как они, – скрываешь от них правду. А это обычно приводит только к еще большим проблемам.
Мои последние слова эхом отозвались у меня в ушах. Тайны создают проблемы. У меня были тайны. И я взяла их с собой в Берлин. Что еще хуже, помимо старых тайн я приобрела новые. Опять этот холодок дурного пречувствия в животе.
Ной посмотрел на меня, а на губах появилась легкая улыбка. Раздраженно я посмотрела в ответ.
– Что? – спросила я, когда он ничего не сказал, но и не отвел взгляд.
– Ничего. Просто это были довольно мудрые слова.
«Мудрая» точно не было тем словом, которым я бы могла описать себя. Я пожала плечами и слегка улыбнулась. Возьми себя в руки.