– Можно? – спрашиваю робко. На мой стук никто не ответил, и теперь я боюсь навлечь на себя гнев Зверева, поэтому стараюсь действовать осторожно.
Получаю утвердительный ответ и только потом медленно закрываю за собой дверь.
Ровным, неторопливым шагом прохожу в кабинет генерального и становлюсь напротив стола, сложив руки в замок. Каждой клеточкой я чувствую на себе пристальный взгляд босса, и мне немножко не по себе от его внимания.
Радует только то, что рабочий день подходит к концу, и очень скоро я отправлюсь в свою любимую квартирку, сниму туфли с ног и завалюсь на диванчик.
Эх, мечты, мечты…
– Майя, прежде всего, я хотел бы поблагодарить вас за то, что… – Лев Константинович делает паузу.
Он выглядит напряжённым, и мне даже кажется, что карандаш в его руках вот-вот разломается на две равные части. Мужчина явно пытается подобрать подходящие слова.
– За то, что спасли меня, будем называть вещи своими именами, – добавляет менее уверенно.
Мне неловко от столь лестного комплимента, я ситуацию вижу иначе.
– В качестве благодарности я поручил бухгалтерии выплатить вам премию, но прежде нам необходимо заключить договор, вы согласны? – продолжает босс официально.
Я ловлю каждое его слово и просто не верю своим ушам: меня берут на работу? Или я что-то не так понимаю?
– Договор? Какой? – ужасно не хочу показаться глупой, но сейчас действительно лучше для начала уточнить, о чём идёт речь.
Зверев, крутанувшись в кресле, встаёт из-за стола, коротким движением поправляет пиджак, складывает руки в карманы брюк и двигается в мою сторону.
– Трудовой, – отвечает, остановившись в шаге от меня. – Вы приняты на работу, Майя, – добавляет с лёгкой полуулыбкой.
Босс смотрит на меня так… Странно…
Его взгляд скользит по лицу, шее, опускается ниже, и оттого моя кожа мгновенно покрывается мурашками. Я невольно вспоминаю, как меня преследовало навязчивое внимание директора, когда я работала в школе. Провожу параллель и понимаю, что не испытываю ни грамма схожих чувств: ни отвращения, ни страха, а только любопытство. Что же будет дальше?
Не думаю, что Зверев станет оказывать мне какие-то знаки внимания или делать непристойные предложения, ведь он сам вчера намекал, что я похожа на серую мышь. И мне лишь нужно соответствовать сложившемуся в голове у генерального образу, чтобы избежать неуместных посягательств на свою честь.
Я ведь хочу просто работать.
– Так что скажете, Майя? – голос босса возвращает меня в реальность.
Я не верю своим ушам: ещё утром мужчина утверждал, что мы можем и вовсе не сработаться, а теперь берёт меня без испытательного срока.
Ещё и премию обещает…
Ну, точно предновогодний подарок, не иначе.
А ещё он так необычно произносит моё достаточно короткое имя: неторопливо, нараспев, словно пробует его на вкус. И в груди сразу тепло становится, хорошо так, хочется верить в то, что эта работа принесёт мне только положительные эмоции. Ну, и выгоду, разумеется.
– Да-да, конечно, – киваю, как китайский болванчик, – Я могу идти?
Зверев меня отпускается, но за дверь я выйти не успеваю.
– Майя, – окликает, стоит мне опустить ладонь на дверную ручку. – А можно вопрос?
– Да, – отвечаю, медленно развернувшись.
Лев Константинович делает ещё пару шагов в мою сторону и замирает снова на расстоянии вытянутой руки. Будто хочет приблизиться, но при этом старается не нарушать личных границ, и это радует несказанно.
А в голове вспышкой вдруг проносится: почему я вообще задумываюсь об этом? Почему меня так волнует, чтобы босс не позволял себе лишнего по отношению ко мне? Неужели я подсознательно хочу чего-то подобного?
Встряхнув головой, прогоняю прочь ненужные мысли. Нашла, когда рефлексировать, представляю, как глупо сейчас выгляжу со стороны с задумчивым видом и взглядом, устремлённым в пустоту.
– Я могу вам доверять, Майя? – спрашивает проникновенно.
Неожиданно вскидывает руку и касается пальцами моего предплечья. Будто невзначай, но по телу проносится разряд тока, пульс учащается, и изображать равнодушие становится сложнее.
Мне не по себе от близости этого мужчины, его мощная фигура заполняет всё пространство вокруг меня. Деньги, власть, сила – кажется, будто Зверев является концентратом всего перечисленного. И оттого энергетика босса давит на меня ещё сильнее.
– Конечно, – отвечаю сипло, не до конца понимая, зачем вообще руководитель задаёт подобные вопросы. Разве корпоративная этика включает в себя понятие личного доверия?
– Не поймите меня превратно, – добавляет, словно почитав мои мысли. – Но вы будете работать со мной бок о бок, узнаете меня достаточно близко, и я не хотел бы пожалеть о своём решении взять вас на эту должность.
– Не пожалеете, – выпаливаю слишком быстро.
Так нельзя поступать, ведь верный признак неисполнения обещания – эта та, лёгкость, с которой его дают, но сейчас мне плевать на философию. Я хочу поскорее разорвать зрительный контакт с боссом и покинуть его кабинет.
К счастью, Зверев меня отпускает, а часы над моим столом показывают окончание рабочего времени.
Выдохнув с облегчением, собираю свои вещи, одеваюсь в куртку и мчусь домой, но даже не успеваю покинуть здание. Мне снова звонит Лиза.
– Ты не забыла, что у тебя сегодня съёмка? – летит возмущённо из динамика.
– К-как сегодня? – отвечаю растерянно, а сама судорожно припоминая, когда успела забыть про фотосессию.
Да это невозможно, я ведь ещё даже в студии не была, решила этот вопрос оставить на завтра, сегодня у меня и так слишком насыщенный день.
– Так, Май, я пообещала, что ты придёшь. Прости за самодеятельность, но тебе ведь нужны деньги, так? – тараторит подруга, которую мне даже на расстоянии хочется прибить.
Зачем без моего ведома обещаниями раскидывается?
– Нужны, но…
– Да какие могут быть «но» в твоей ситуации, Аврорина, давай, дуй в студию. Не подводи меня, – весело прощебетав, кладёт трубку.
Подстава подстав, мы же так не договаривались…
Надо будет поговорить с подругой и попросить её больше так не делать, впрочем, я сильно сомневаюсь, что на неё это подействует.
Но подставлять ни Лизу, ни себя я не хочу. Пока подготовят трудовой договор, пока премию перечислят, куча времени пройдёт, а деньги мне нужны как можно скорее.
Именно поэтому я разворачиваюсь и плетусь в соседнее крыло, как раз туда, где располагается модельное агентство.
Тут, как и вчера, во всю кипит работа: визажисты обрабатывают лица моделям, вешалки с одеждой туда-сюда катаются, и фотограф кричит. Только, кажется, на него никто не обращает внимания, будто для всех это обычный рабочий момент.
– Стас, плюс-сайз пришла, – выкрикивает незнакомый женский голос.
Стасом, по всей видимости, зовут фотографа, вчера я даже не потрудилась узнать его имя.
– Ну, ты не знаешь что делать? – рявкает в ответ мужчина, но не мне, а той самой женщине. Внешне она чем-то напоминает вчерашнюю помощницу, выглядит так же неприметно и скромно.
Больше деталей подметить я не успеваю, потому что опять начинается эта сумасшедшая круговерть. Кардинально меняющий лицо макияж, смена одежды, которой столько, что начинает рябить в глазах.
И только получив гонорар за съёмку я чувствую некоторое удовлетворение от проделанной работы. Должны же быть хоть какие-то плюсы во всём этом?
Однако хватает этого чувства ровно до выхода из здания, потому что в дверях я сталкиваюсь с генеральным.
И его вполне логичный вопрос: что я здесь делаю, когда ещё три часа назад ушла, выбивает меня из колеи.
Соврав невпопад и густо покраснев, я убегаю.
Холодный морозный воздух обжигает лицо, но я почти не чувствую холода. От угрызений совести меня бросает в жар, а мозг бесконечно крутит в воспоминаниях слова босса о доверии.
И с одной стороны я понимаю, что ничего плохого не сделала, ведь не давала клятву верности работе на крови. Но с другой понимаю, что моя маленькая ложь в будущем может привести к неприятным последствия.
Остаётся надеяться, что этого никогда не произойдёт.