Глава 5
Старик остановился возле небольшого здания, на стене у входа которого висел красочный плакат: Турагентство «Карабастау». Ещё у себя дома перед поездкой месяца за три, он часами сидел за компьютером и гулял по Интернету в поисках подходящего турагентства. Там-то он и почерпнул информацию о различных туристских агентствах, специализирующихся в области активного туризма. То есть, предлагающих совершить горный поход под руководством опытных проводников и гидов. Как-то даже наткнулся в Интернете и на такое объявление, где предлагалось всего-то за 1280 долларов США совершить восхождение на одну из высочайших вершин Тянь-Шаня, а именно Хан-Тенгри. Правда, в эту стоимость не входило питание и прокат снаряжения. За всё это надо было ещё доплачивать. Но пожилой человек не собирался делать восхождение на Хан-Тенгри, его интересовала возможность попасть в район озера Иссык. Проще говоря, туда, где почти сорок лет назад была турбаза. Вот он и нашёл такое турагентство, которое предлагало в туристском комплексе отдых на берегу озера Иссык. В сервис предоставляемых услуг, кроме сауны, массажа, бара и тому подобное, был и трёх-пятидневный поход по горным окрестностям озера Иссык. Это было как раз то, что нужно. Других турагентств, предлагающих отдых на берегу озера Иссык, он не нашёл. По всей видимости, турагентство «Карабастау» было либо хозяином этого комплекса, либо являлось единственным представителем комплекса в Интернете.
При входе в здание, его сразу же встретил вежливый молодой человек, который проводил старика до дверей нужного ему кабинета. В кабинете молодая, симпатичная девушка предложила присесть и внимательно выслушала его просьбу и желание. Тут же, погуляв изящными тонкими пальчиками по клавиатуре компьютера, выдала возможные варианты и сроки заезда в туристский комплекс на берегу озера Иссык. За дополнительной информацией о возможности проведения трёх—пятидневного похода в интересующие сроки и в интересующий горный район, девушке пришлось связаться по телефону с администрацией комплекса. Получив исчерпывающую положительную информацию, он попросил оформить необходимые документы и выписать счёт. Через 10 минут все необходимые бумаги для 10-ти дневного отдыха на берегу озера Иссык, были на руках у старика.
– Господин Кулен, оплата услуг, связанная с вашим походом, в данный счёт не входит. Это отдельная статья и оплатить эту услугу вы можете прямо на месте. Администрация комплекса в курсе и ждут вашего приезда. У вас не будет никаких проблем, – с вежливой улыбкой пояснила девушка.
– Большое спасибо. Я так понял, что уже завтра, после обеда, в гостиницу за мной придёт машина и отвезёт на место? – спросил он.
– Совершенно верно! В 15—00 у стойки администратора гостиницы, где вы остановились, вас будет ждать водитель. Разрешите задать вам один вопрос? – смутилась немного девушка.
– Конечно, спрашивайте! – невозмутимо ответил Генри Кулен.
– Где вы научились так хорошо говорить на русском языке?
– Милая моя! Я родился в этом городе и прожил большую часть жизни здесь, а что стал господином Генри Куленом, так это не моя вина. Обстоятельства в нашей жизни иногда складываются совсем не так, как тебе этого хотелось бы. Вот так! – вздохнул он.
– Тем не менее, всего вам хорошего и приятного отдыха! – с чарующей улыбкой девушка распрощалась с посетителем.
– И вам желаю всяческих благ и успехов! – на прощанье сказал он и направился к выходу.
«Ну вот, вроде всё складывается удачно – это хорошо!», – подумал старик, выйдя на шумную улицу. То, ради чего он прилетел в родной город, стало отчётливо вырисовываться. Перед поездкой он боялся, что намечаемый им поход в горный район и в сроки, которые ему нужны, может сорваться. За столько лет, что он не был в родном городе, бюрократическая машина могла набрать такие обороты, что о легальном походе в интересующий его район можно было бы и забыть. Но получилось совсем неплохо, даже отлично! Правда, цены за оказанные услуги были высокими, но тут уж делать было нечего. На такие цены, даже выше, он и рассчитывал.
*****
Генка решил, что на турбазу спустится часам к 7 вечера. Как раз в это время все будут в столовой на ужине и ему удастся пройти незамеченным в свой коттедж. По той же тропе, что он поднимался к перевалу «Выпускников» два дня назад, не очень торопясь, спустился к самому озеру и так же незаметно с тропы вышел на дорогу, ведущую на территорию турбазы. И действительно, вовремя ужина территория турбазы пустела, только со стороны столовой доносился шум голосов и звяканье посуды. Войдя в свой коттедж, Кулаков первым делом спрятал ледоруб Антона в шкаф. В столовую идти не хотелось. Странное дело, но ощущение голода у Генки до сих пор не появилось, хотя второй день он ничего не ел. Так, чай с сухарями. Разве это еда? А вот ощущение какой-то внутренней силы, бодрости, не покидало его.
В 9 часов вечера, Генка вошёл в методический кабинет, где по обыкновению каждый вечер проводился инструкторский совет. На таких советах решались текущие дела, планировались мероприятия с туристами на следующий день, назначались дежурные по турбазе.
– А вот и Кулаков вернулся, – радостно поприветствовал Симаков Генку, – вообще, я тебя завтра ждал. Ну, и хорошо, что уже здесь. Вчера заехали туристы на 326 маршрут. Сегодня с утра их принял Марат, а завтра и ты подключайся. Через два дня у вас выход на маршрут. Завтра тренировочный день, поднимитесь на левый панорамный пункт, а после обеда, медосмотр. Да, и завтра тебе придётся подежурить по турбазе, будет заезд на 65 маршрут. Надо будет организовать встречу, ну, ты и сам всё знаешь, что делать. А на панораму группу Марат без тебя сводит, – в конце добавил Симаков.
– Хорошо, дежурить, так дежурить, ничего страшного в этом нет, первый раз что ли, – спокойно ответил Кулаков.
Поговорив ещё минут 20 о разных текущих делах, инструктора стали расходиться. Генка тоже встал и хотел было идти, но Симаков его задержал.
– Ну, как съездил в город? Все дела свои привёл в порядок? Отдохнул? Отдохнул, я вижу. Обычно после походов люди усталыми выглядят, а ты ничего, бодренький, свеженький, – хитро прищурился Симаков.
– Особо я и не отдыхал, как только всё уладил, так и назад, на турбазу, – улыбнулся в ответ Генка.
– Ладно, Геннадий Петрович, – уже серьёзным тоном начал говорить Симаков, – видел я тебя два дня назад, где-то в районе обеда, на перевале «Выпускников». Вот в этот самый бинокль. Посмотри, какой он мощный, правда хорош? – и Симаков протянул Кулакову увесистый бинокль.
– Смотри-ка, какая прекрасная штука! И не советская, тут, вроде, по-немецки что-то написано, – восхищённо сказал Генка, разглядывая бинокль.
– Да он и есть немецкий. Подарили мне, когда я ещё альпинизмом занимался. Одного немца на своём горбу тащил километра четыре до базового лагеря. Упал он неудачно. Одну ногу подвернул, а вторую сильно о камень ушиб. Совсем идти не мог, а тут ещё пурга началась. Вся группа уже в базовый лагерь спустилась, а мы шли последними, замыкающими. Вот тут он и упал. Как потом мне сказал, что внезапно сознание потерял. Оставить его я не мог, замёрз бы. Вот и тащил из последних сил. Потом в знак благодарности он мне этот бинокль подарил. Когда два дня назад я глянул в него на перевал «Выпускников», то тебя сразу признал. Ну, Геннадий Петрович, город-то совсем в другой стороне находится, – похлопал по плечу Кулакова Симаков.
– В другой стороне, вы правы, – спокойно ответил Генка.
– А теперь давай садись и рассказывай, что ты там видел, – попросил Симаков Генку, – меня можешь не бояться и не стесняться. Всю эту историю с пропажей Горина я знаю. Мне самому как-то не верится во всю эту фантастику, но от фактов никуда не денешься. Меня в своё время привлекали для разгадки этого случая, но ответов мы так и не нашли. Сегодня, когда ты вошёл в кабинет, я понял, что ты ближе всех стоишь к этой разгадке. Рассказывай, я очень интересуюсь пропажей Антона Горина, – ещё раз попросил Генку Симаков.
Почти целый час Генка рассказывал Симакову и историю трёхлетней давности с подробностями, которые он никогда не забудет, и то, что он видел вчера, возле загадочных скал. Рассказал и о ледорубе Антона. Когда Генка сказал, что нашёл ледоруб Горина, Симаков подскочил со стула и стал нервно ходить по кабинету.
– Так значит, Геннадий Петрович, никому больше ни слова! Я тоже никому ничего не скажу. Пусть этот разговор будет только между нами. Со мной ты можешь делиться мыслями, соображениями по этому поводу, и я с тобой буду, откровенен, но больше ни с кем! Понятно?! А то нам за такую самодеятельность головы оторвут, – и тут Симаков глянул на часы, – Ба! Уже без четверти 11, а ты уже дежурный инструктор! Давай-ка иди, через 15 минут пора объявлять отбой по турбазе. Завтра увидимся! – сказал Симаков и проводил Генку до дверей кабинета.
Вернувшись с маршрута, Кулаков не застал на турбазе Симакова. Того срочно вызвали в Республиканский Совет по туризму на заседание Президиума. Произошла трагедия на турбазе «Чимган» в Южном Казахстане. При переправе через горную реку погибло сразу 17 человек. Для разбора чрезвычайного происшествия вызвали всех старших инструкторов и начальников спасательных служб турбаз республики. У Кулакова заканчивался отпуск, и он вместе с группой туристов 326 маршрута, которых привёл с Иссык-Куля два дня назад, на автобусе уехал в город.
В 1968 году Кулаков во второй половине июня опять приехал на два месяца на турбазу. У него установились дружеские отношения с Симаковым, и они часто встречались в межсезонье, но разговор о загадочных скалах не заводили.
Получилось так, что первый заезд группы туристов для Кулакова был намечен только на 24 июня. Три дня у него были свободны, чем он не преминул воспользоваться. О своём желании сбегать к скалам он поделился с Симаковым. Симаков внимательно выслушал и посмотрел на график заезда туристов. И вдруг неожиданно заявил, что он тоже не прочь потратить трое суток на исследование загадочных скал.
– Всем остальным инструкторам и директору турбазы я скажу, что мы на три дня уходим на инспектирование 65 маршрута, – с воодушевлением предложил Симаков.
– Вот здорово! Вдвоём веселее будет, – радостно заметил Генка.
Утром 22 числа, сразу после завтрака, старший инструктор турбазы «Озеро Иссык» – Анатолий Васильевич Симаков и инструктор горного туризма – Геннадий Петрович Кулаков ушли на «инспектирование» 65 маршрута. Прятаться от кого-либо, не было никакой необходимости, и они довольно быстро стали подниматься по более пологой тропе к перевалу «Выпускников». Часам к четырём вечера они ставили палатку за огромным валуном. За разговорами у тлеющего костра, на углях которого ещё стоял котелок с крепким чаем, незаметно опустился вечер. Похолодало. На быстро темнеющем небе стали зажигаться яркие звёзды. Через час уже было так темно, что очертания горного хребта едва угадывались, и то лишь благодаря тому, что ледяная шапка гор слегка белела в ночи.
Генка встал, обошёл валун и стал внимательно вглядываться в ночное небо. Ничего, кроме ярких звёзд и смутных очертаний гор он не увидел. Ночью он раза три вылезал из палатки, обходил валун и смотрел в сторону неприступного перевала. Зелёного луча не было. Утром, когда ещё толком не рассвело, Генка опять посмотрел в сторону перевала, но на утреннем небе постепенно гасли звёзды. Небо светлело и из совсем чёрного неба, стало тёмно-синим.
– Ты совсем извёлся, – из палатки вылез Анатолий Васильевич, – так ничего и не было?
– Нет. Несколько раз ночью вставал. Только тишина и темнота, – грустно ответил Генка.
– Сейчас быстренько соберёмся и налегке сбегаем, – постарался утешить Генку Симаков.
– Мне кажется, что сегодня ничего интересного не произойдёт. Предчувствие у меня такое, – обречённо произнёс Генка.
– Ничего, ничего, давай не падай духом! Костерок разведём, чайку согреем, попьём и побежали, – с наигранной весёлостью подбодрил Генку Симаков.
Ещё солнце не заиграло в белых шапках вершин, а два инструктора уже поднимались по крутому контрфорсу на вершину «Связной». Кулаков шёл впереди и хорошо ориентировался. Это и не удивительно, по сути дела он четвёртый раз преодолевал этот путь. Первый раз, когда спускался четыре года назад с Петром и Рахимом. А в прошлом году прошёл туда и обратно один. Не доходя до вершины метров 20, Кулаков остановился.
– Фу, ты, – ругнулся незлобно Генка и обернулся к Симакову, – Анатолий Васильевич, придётся ступени рубить. По такому натёчному льду не поднимемся, а обойти невозможно. В прошлый раз, когда я ходил, здесь был снежный наст. Плотный такой. Я по нему без всяких проблем к вершине поднялся. А сейчас снег растаял и обнажил лёд. Да гладкий какой!
– Ничего страшного, нас же двое и верёвка для страховки есть, – невозмутимо сказал Симаков, – я и не такое видал. Дальше в связке пойдём, – и стал доставать верёвку.
На преодоление ледовой преграды понадобилось минут двадцать. Генка рубил ступени и шаг за шагом поднимался к вершине. Симаков же, упёршись в скалу, внимательно следил за продвижением Генки и был готов в любой момент подстраховать Кулакова. А потом уже Генка с вершины постепенно выбирал верёвку, страхуя поднимавшегося Симакова. Дальше до скал добрались без проблем. Они вовсю освещались утренним ярким солнцем, но тепло от них не исходило. Генка сразу же обратил на это внимание. Скалы хранили холод тёмной ночи.
– Знаете, Анатолий Васильевич, все те разы, что я здесь бывал, скалы были тёплыми. Даже через два месяца после исчезновения Антона, они не были холодными. А сегодня это обыкновенные скалы! Ничем не отличаются от других. Правда, вот только поверхность неестественно ровная, но не гладкая. А была полированная!
– Действительно, поверхность скал ровная и почти без трещин. Редко можно встретить в горах такие скалы. Да, можно сказать, что я таких скал и не встречал. Хотя в горах бо́льшую часть сознательной жизни провёл, – разглядывая скалы, произнёс Симаков.
Больше часа Генка и Анатолий Васильевич исследовали скалы. Ощупывали руками в разных местах, прикладывали ухо к поверхности скал, будто надеялись услышать голос Антона. Пробовали стучать по ним ледорубом, но скалы продолжали хранить свою тайну. Небо стало потихоньку затягиваться облаками и инструктора решили возвращаться к своей палатке. К своему маленькому лагерю они добрались довольно быстро.
– Ну, что Геннадий Петрович, время ещё есть, может, спустимся в зону леса? Там потеплей, да и до турбазы минут за сорок завтра утром добежим. А сегодня вечерком предлагаю расслабиться. Я с собой фляжку водки прихватил. Почти две бутылки поместилось, грамм 900 будет. Не грусти, мы попробуем разобраться во всём этом. Надо тщательно сопоставить все факты и проанализировать. Давай собираться, пошли вниз, там помозгуем, что к чему, – тоном, не терпящим возражений, сказал Симаков.
Часа через два они уже сидели возле костра на небольшой лесной полянке среди елей. В метрах десяти от них, прямо из-под земли, журчал родничок, дававший начало небольшому ручейку, который потом впадал в озеро Иссык. За разговорами не заметили, как совсем стемнело. Бо́льшая часть содержимого фляжки была выпита, но разговор продолжался трезво и рассудительно. Ещё раз, не упуская никаких мелочей и подробностей, Кулаков пересказал события четырёхлетней давности. Анатолий Васильевич очень внимательно слушал, не забывая, однако, регулярно наливать из фляжки. Изредка задавал Генке уточняющие вопросы, на которые получал тут же исчерпывающие ответы.
– Теперь давай подведём какие-то итоги, – сказал Симаков, когда Кулакову рассказывать уже было нечего, – Что мы имеем? Получается, что зелёный луч за последние четыре года видели всего лишь два раза. Для статистики, не густо. Ну, да ладно. Первый раз в 64 году, когда исчез Горин в нише скалы и второй раз в прошлом году. Оба раза луч видели в ночь с 22 на 23 июня, то есть в самую короткую ночь года. Это период летнего солнцестояния. Вчерашняя ночь этот загадочный эффект не показала, как в прочем и в 65, и в 66 году зелёного луча не было. Если бы луч появлялся, кто-нибудь его бы заметил. Что ещё? Какие могут быть дополнительные факторы? – Симаков рассеяно посмотрел на Генку.
– Анатолий Васильевич…
– Ой, Гена, оставь ты этот официальный тон и давай перейдём на «ты». Я всего-то старше тебя лет на 5—6. Это там, внизу, на турбазе при туристах и инструкторах будем говорить друг другу «вы», а сейчас давай проще, – перебил Генку Симаков.
– Да я как-то привык, по имени, отчеству. Можно я буду говорить просто – Васильич?
– Конечно, какие проблемы. Так, что ты хотел добавить? Я тебя перебил.
– Вот что я думаю, Васильич, а Луна может играть здесь какую-то роль? Я сейчас вспомнил, в ту ночь, когда Антон увидел зелёный луч, было полнолуние. Когда стемнело, Луна из-за гор такая огромная выползла, – и тут Генка развёл руки в стороны, – и светила как уличный фонарь. И в прошлом году в это же время было полнолуние. Я точно помню. С Иссык-Куля шёл. Перед перевалом, утром рано встал, ещё темно было, а Луна уже на западе за горы собралась спрятаться, я успел полюбоваться немного. Думаю, смотри, как красна девица за занавеску в окне прячется.
– Так-так-так, мысль интересная, – встрепенулся Симаков, что-то в этом есть. Ты посмотри, сегодня и вчера такие тёмные ночи. Похоже, новолуние. Я что-то не обратил внимание.
– Что было в 65 и в 66 году, я не помню. Да и не придавал этому значения, – с горечью сказал Генка.
– Ну, ничего-ничего, мы эту ситуацию проясним. У меня товарищ в астрофизической обсерватории работает, я думаю у них расчёты фаз Луны есть. Я после летнего сезона к нему наведаюсь и попрошу сделать мне такие расчёты фаз Луны на 22 и 23 июня по годам, начиная с 64 года и лет, эдак, на двадцать вперёд. В принципе, ещё древние астрономы умели делать такие расчёты, а уж теперь-то это не проблема. Всё договорились, это я беру на себя. Кстати Ген, а ты слышал что-нибудь про НЛО?
– А что это такое? – с удивлением спросил Кулаков.
– Это аббревиатура, которая означает «Неопознанный летающий объект». Проще говоря, летающие тарелки. Говорят, на них инопланетяне летают.
– Первый раз слышу. В газетах я про такое не читал, а фантастику читать люблю. Но, это же фантастика! Наши космонавты, который год летают в космос, но ничего не видели, – сказал Генка.
НЛО в горах Северного Тянь-Шаня
– Так тебе в газетах и напишут, – язвительно заметил Симаков, – эти вещи под грифом «Совершенно секретно», понял?! Мне как-то давно, точно помню, что в космосе ещё даже спутники не летали, один американец, он был в составе группы альпинистов из США, они на шеститысячник какой-то на Памире делали восхождение, так вот он мне показал журнал с фотографиями этих самых тарелок. Потом ещё рассказывал, по-русски довольно хорошо говорил, где, кто, когда видел эти тарелки. Он, оказывается, был специалистом в этой области. Много чего интересного порассказал. Правда, меня потом в комитет вызывали и часа два со мной беседовали. Всё выспрашивали, что он там мне рассказывал. А в конце сказали, что всё это сказки и является западной пропагандой, а мне, как нормальному советскому человеку, не пристало слушать и верить во всякую чушь. Я пообещал, что больше слушать и верить не буду во всякие там, тарелки инопланетян, а сомнения всё равно остались. Вот думаю, что может и здесь что-то такое, о чём мне американец в тот раз толковал.
– Похоже, Васильич, прав был твой американец. Если бы ты видел отражение в этой нише, у тебя бы все сомнения отпали. Я до конца дней своих не забуду этот немигающий взгляд отражения. Внеземной, какой-то.
– Ладно, Гена, пошли спать, уже и фляжка пустая и костёр прогорел. Завтра к завтраку на турбазу спустимся.
Кулаков отработал два месяца инструктором на турбазе. За это время успел провести две группы по 326 маршруту и один раз провёл по кольцевому маршруту школьников в окрестностях турбазы. В конце сентября Кулакову на работу позвонил Симаков и предложил встретиться, как он выразился, на нейтральной территории.
– Лучше всего давай в воскресенье поедем на природу, возьмём выпить, закусить и посидим где-нибудь возле речки. Погода отличная, Бабье Лето стоит, дождей не обещали. Я расчёты с обсерватории получил, посидим, подумаем, – доносился из телефонной трубки голос Симакова.
– Я не против, Васильич. Давай в воскресенье, в 9 часов утра на конечной остановке 28 маршрута, – предложил Генка.
– Договорились! До встречи!
– Всего хорошего! До встречи, Васильич!
В воскресенье, вдали от любопытных глаз и ушей, двое мужчин мирно беседовали на небольшой полянке возле горной речки. На расстеленном одеяле стояла нехитрая закуска и пара эмалированных кружек.
– Вот смотри, что мы имеем, – Симаков стал разворачивать бумаги, вынутые из кармана, – в 64 году в ночь с 22 на 23 июня – полнолуние. В 65 году Луна в последней четверти и идёт на убыль. В 66 – в первой четверти. В 67 – опять полнолуние! В этом году мы с тобой попали в новолуние. Так что создаётся впечатление, что Луна может играть в этом деле, главную роль. Пока всё совпадает. Но проверить данную версию в ближайшие годы не получится.
– Это почему? – возмутился Кулаков.
– Да потому, что ближайшее полнолуние в эти числа месяца будет только в 72 году, да и то не будет 100 процентного полнолуния. Только через пару ночей. А вот в 75 году, полное попадание! 100 процентное полнолуние!
– Что ж получается? Ещё семь лет ждать? – растеряно спросил Генка.
– Получается так, – и Симаков налил в кружки водки, – а потом вообще, только в 83 году следующий раз, ну, и в 86, но там опять не совсем полнолуние. Вот расчёты на двадцать лет вперёд. Хочешь, верь им, хочешь, нет. Как Луну заставишь быть такой, какой она тебе нужна на эту дату? Смирись! Будем ждать, а что ещё остаётся делать? Мне тоже эта загадка не даёт покоя.
– У меня такое чувство, что Антон жив, – опорожнив кружку, произнёс Генка, – ведь он мне прокричал, а я услышал: «Вернись сюда в это же время! Они мне…», дальше уже ничего не разобрал. И ещё ледоруб. Может, Антон знак подавал что жив и ждёт помощи? Как ты думаешь, Васильич?
– И то правда, про ледоруб я как-то и забыл, – Симаков почесал затылок.
– Может быть, когда в прошлом году появился зелёный луч, ниша открылась, и Антон вышел из неё вместе с ледорубом, а потом его что-то опять заманило внутрь ниши, а ледоруб он обронил. Это страшное отражение в нише так смотрело… Ничего удивительного нет, если Антон обернулся и увидел его снова, вполне мог шагнуть обратно в нишу, а та в это время, закрылась, – неожиданно даже для себя самого развил мысль Генка.
– Мне понравился ход твоей мысли. Давай-ка ещё выпьем, может, ещё до чего-нибудь догадаемся, – Симаков потянулся за бутылкой.
Но больше никаких новых догадок, в ходе последующего разговора, не появилось.
– Гена, я тебе могу одно пообещать, что пока я работаю старшим инструктором на турбазе, то в эту ночь где-нибудь рядом с ущельем загадочных скал, будет делать ночёвку группа туристов. И если вдруг появится зелёный луч в ночь, когда не полнолуние, то надо будет искать другую версию.
– Да, пожалуй, так будет хоть какая-то возможность контролировать ситуацию, – согласился Генка.
– Ты сам приезжай на турбазу, подгадай на это время, а я для тебя и группу туристов приготовлю, которых выведешь в данный район. Это мы потом в рабочем порядке определимся. Может и сам увидишь зелёный луч. Тогда возьмёшь с собой пару крепких ребят и, не дожидаясь рассвета, пойдёшь к скалам. Ты дорогу к ним и в темноте найдёшь. Так что думай, Гена. До следующего сезона ещё далеко, но начинать думать надо сейчас.
– Хотелось бы, конечно, держать всё под контролем. Чует моё сердце, что увижу я Антона! Вот только вопрос – когда? Хорошо, Васильич, на следующий сезон не обещаю приехать на два месяца, но отпуск свой законный с середины июня возьму. Месяц буду в твоём распоряжении. Так я возьму эти расчёты лунных фаз? Хочу дома хорошенько изучить, – попросил Генка Симакова.
– Конечно-конечно. Я их для тебя и привёз, у меня дома ещё экземпляр есть, а это твой, – и Симаков сложил аккуратно бумаги с расчётами и протянул Кулакову.
– Вот спасибо! Посмотрю, может какая-нибудь дельная мысль придёт в голову. Если что-то надумаю, то позвоню… Стоп, а куда я позвоню? У меня же нет твоего телефона, совсем забыл, – растерянно произнёс Кулаков.
– Да, ничего. У меня действительно нет телефона. На турбазу не дозвонишься, да я там и редко бывать буду, а вот в Областном Совете я буду часто. Так что, если у тебя что-то появиться, то оставь в Совете записку, или скажи кому-нибудь там, что хотел бы меня видеть, а я тебя найду, – с улыбкой сказал Симаков.