Жизнь едва уловимо изменилась, как будто краски понемногу возвращались в нее. Тоска, сопровождающая повсюду так давно, что успела стать привычной, чувство потери, особенно острое и почти нестерпимое по утрам, никуда не исчезли. И все же Ника вновь разговаривала с подругами, улыбалась и даже шутила, а вечерами участвовала в столь любимых ее мамой семейных ужинах и проводила время с младшей сестрой. Правда, к концу недели у нее не осталось сил даже на это.
С прошлой пятницы ночами ее мучил один и тот же кошмар. Настолько реальный, что находясь в нем, Ника не понимала, сон это или явь. Раз за разом она оказывалась запертой в комнате-клетке, в щели между угольно-черных досок которой виднелась безрадостная пепельно-серая пустыня. Самое неприятное, Ника догадывалась, как именно попала в эту ловушку, но отчаянно не понимала, как у сна может быть продолжение и как это остановить. Она всеми силами старалась выбраться из чертовой клетки, но ничего не получалось. Единственное, что удавалось – это проснуться. Десятки раз за ночь в холодном поту она открывала глаза, но, засыпая, неизменно оказывалась все в той же клетке. Эта борьба изматывала, Ника не высыпалась и с каждым днем все сильнее боялась ночей. Усталость накапливалась, синяки под глазами росли, а Юля опять смотрела с тревогой.
Вечером пятницы родители с сестрой уехали на дачу. Ника наотрез отказалась ехать с ними, опасаясь, что начнет кричать по ночам и это будет отлично слышно в крохотном домике с тонкими стенами. Делиться с родными своей ненормальностью она пока не была готова. К тому же Ника надеялась за выходные отыскать что-нибудь о странных снах в интернете.
Истекли подаренные будильником пять дополнительных минут, и ей пришлось все-таки встать. Отрывистая поверхностная дрема хотя бы немного восполняла потребность во сне, но валяться в постели весь день Ника не собиралась. Не подходя к зеркалу, она провела щеткой по упругим коротким волосам и отправилась в душ. Потом выпила пол чашки горячего чая (заставить себя позавтракать было непосильной задачей) и попробовала накормить кошку Мусю, отказывающуюся от еды вот уже несколько дней. Есть Муся не стала.
– Придется все-таки вести тебя в клинику, – сказала Ника, погладив любимицу, и пошла к себе.
В комнате мягкий утренний свет проникал сквозь узорчатые тюлевые шторы и падал на светлые стены, которые, как и было когда-то задумано, сияли от этого маленькими золотистыми искорками. Не глядя на эту прежде радующую красоту, Ника быстро надела светло-синие джинсы и достала из шкафа первую попавшуюся кофту. Надевая ее, все-таки заметила цвет. Сиреневый – удачный выбор, когда-то был ее любимым цветом, к тому же шел к всегда чуть-чуть загорелой на вид коже и ярко-голубым, почти синим глазам. Только есть ли теперь разница, что носить?.. Внутри еле заметно кольнуло, но Ника давно привыкла на многое не обращать внимания.
Позвонив маме и пообещав отвезти Мусю в лечебницу, Ника нашла визитку ветклиники, к услугам которой они обычно прибегали. Но та оказалась закрытой на ремонт, и ей пришлось искать в сети другие. Обзвонив несколько клиник, Ника выбрала ту, что привлекла участливым секретарем, приемлемыми ценами и возможностью принять в первой половине дня.
Лечебница Нике понравилось. Небольшая, но чистая, с приятным дизайном и приветливым персоналом. Молодой врач аккуратно осмотрел Мусю, измерил температуру и взял анализы. Крови Ника не боялась, но от ее вида на этот раз почувствовала себя нехорошо. Еще сложнее дались расспросы о поведении кошки, перенесенных заболеваниях, режиме питания и прочем – Ника отвечала неуверенно и сбивчиво. Однако это не помешало ветеринару выдать все необходимые рекомендации и назначить дату нового приема.
Немного растерянная, но в целом довольная Ника вышла из кабинета и замерла. Из открывшейся двери кабинета напротив вышел Сергей, тот самый парень из метро. Он улыбнулся и определенно узнал Нику. Девушка не успела построить ни единого предположения, каким образом мир оказался настолько тесен, в следующее мгновение она увидела выходящего из той же двери громадного серого пса.
– Не может быть… – едва слышно выдохнула она.
Ника посмотрела в необычайные опаловые глаза и как будто нырнула в их глубину. В голове закружилось, мутная пелена застила глаза, что-то яростное и обжигающее вырвалось из груди. Его пес.
– Стефан… – прошептала она и, почувствовав терпкий аромат прелой осенней листвы, погрузилась во тьму.
Над мертвой долиной показалось солнце. Его ядовитые лучи стали прорезать серую облачную завесу, обрушивая столпы испепеляющего света прямо на землю. Как раз там, где стояла угольно-черная клетка. Очередная дыра в небесах пропустила столп разрушительных лучей прямо на нее.
Ника пришла в себя резко, как если бы ее спящую окатили ушатом ледяной воды. Светило так невыносимо, что разлепить веки получилось не сразу. С трудом приоткрыв глаза, Ника осмотрелась. Четыре стены, пол и потолок.
«Значит, опять здесь… И это все-таки НЕ сон?! Что происходит?!..»
Ее охватила паника.
«Проснуться, проснуться», – повторяла она. Безрезультатно.
Ослепляющий свет проникал в щели между угольных досок. Сами доски при этом выглядели абсолютно черными, их вязкая темнота словно впитывала в себя свет, сочащийся по их краям, так, что лучи пробивались внутрь ровными узкими полосами. Черный ящик, прорезанный лезвиями обжигающих лучей. Ее черная клетка.
«Откуда этот ужасный свет? Что происходит?»
Становилось понятно – эти провалы не похожи на сон, даже кошмарный. Ника мыслила и ощущала себя вполне реально, к тому же пусть и смутно, но помнила все, что было до. И в то же время раньше «проснуться» у нее получалось. Что же изменилось теперь?
Жгучие лучи коснулись нежной кожи, и Ника скорее рефлекторно, чем сознательно, забилась подальше в угол, туда, где, как ей казалось, оставалась еще тень. Там она в изнеможении упала на спину и закрыла глаза. В душе творился хаос. Ей очень хотелось заплакать, но это почему-то тоже не получалось. Она не могла понять, что с ней, почему сердце разрывается на ошметки? Отчего так нестерпимо плохо? Обессиленная от непонятных обостренных чувств она лежала и упорно пыталась заснуть, мечтая проснуться и осознать, что все это было лишь жутким кошмаром.
Кто-то назойливо скребся рядом и мешал заснуть, так не хотелось открывать глаза – опять будет нестерпимо больно, мучительно плохо…
– Не хочу! – Ника завертела головой и резко раскрыла глаза. И ничего. Снова стало тихо.
«Может, показалось?» – подумала она и в тот же миг вновь услышала скрежет.
Ника повернула голову, и мимолетный ужас сковал ее. Загораживая собой большую часть света, льющегося сбоку, нечто огромное стояло с той стороны клетки. Услужливая память тут же подсказала образ. Громадный, покрытый жесткой темно-серой шерстью, напоминающий собаку, монстр. Бугристые мускулы, непробиваемая шкура, дополнительно защищенная на морде и груди светло-серыми костными наростами. Мощные лапы, цепкие когти и острейшие смертоносные зубы. Порождение неведомых сил. Чудовищный полупес вультедорг. Дежурное удивление собственным познаниям быстро прошло. Ника вдруг отчетливо вспомнила кое-что еще более странное, то, что совсем недавно показалось бы всего лишь очередным страшным сном.
Она уже бывала здесь, в этом безжизненном месте. И за ней гнались два таких монстра. Ника пыталась бежать, но потом остановилась, понимая – от них не уйти. Она посмотрела в глаза одному из созданий и вдруг почувствовала мистическую внутреннюю связь, словно нить соединяющую ее и этих чудовищ. Ника взмахнула рукой и, сопровождая движение мысленным приказом, велела им остановиться. И они остановились! Подчинившись, «псы» встали как вкопанные, точно признав ее хозяйкой. Спустя мгновение один из них, тот, в чьи глаза Ника смотрела, опустил морду и начал медленно двигаться к ней, будто прося ласки. Второй оскалил огромные клыки и зарычал, тоже начав движение. Молниеносно среагировав, первый оказался возле Ники и загородил ее собой. Второй бросился в атаку, и псы кубарем покатились, разметая клубы серого пепла, который скоро скрыл два громадных тела, сплетенных в схватке.
А теперь один из ее преследователей, в этом Ника не сомневалась, пытался разломать доски. Тревога, как возникла в одно мгновение, так и исчезла. Он хочет помочь. Ника оперлась рукой о дощатую стену, и вультедорг лизнул ее сквозь щель. Внезапная догадка пронзила сознание.
– Стефан?! Стефан, это же ты! Почему я сразу не поняла?! Ты такой огромный… Ничего не понимаю. Неужели все это было на самом деле? Все это сейчас происходит на самом деле?! У меня в голове такая каша…
«Пес» фыркнул и продолжил свое занятие. Безуспешно, хрупкой клетка только казалась. Ника начала понимать – дело не в прочности досок, так просто из ловушки не выбраться.
Тем временем просачивающиеся лучи становились все жарче. Еще немного и все превратится в пепел…
– Нет, нет, нет, – Ника снова завертела головой, развеивая по воздуху длинные вьющиеся волосы.
Стало темно. Холодный озноб пробежал по телу, импульс тревоги пронзил сердце – на смену одной угрозе, по всей видимости, пришла другая.
Стефан заскулил и с новой силой стал вгрызаться в доски. В щель Ника разглядела огромную черную тучу, заслонившую собой почти весь небосклон. Клубы, состоящие то ли из пепла, то ли из маленьких мошек, нависли над землей. Воздух наэлектризовался так, что, казалось, еще немного и все вокруг заискрится. А в центре происходящего кружил, постепенно замедляясь, гигантский смерч.
И Ника поняла, ясно почувствовала: он прилетел за ней. Ощущение безысходности сковало, а сердце вновь пронзила беспричинная боль.
Стефан завыл в последний раз и замолк, а Ника отчетливо увидела силуэт человека в средоточии вихря.
– Ника… – загрохотал голос у нее в голове. От жутких и в то же время странно знакомых ноток в груди разлилась огненная лава.
– Нет! – мгновение, и она заставила себя отвести взгляд.
Сразу за этим с потолка клетки посыпались серебристые искорки, хорошо видимые в темноте. Не успела Ника испугаться, как услышала новый голос, женский.
– Ты сможешь… – шептал он тихо и нежно, а искорки оседали на руки, голову, плечи…
Непостижимо, странно, невозможно, но как только они облепили ее целиком, Ника ощутила прилив небывалой силы и даже мощи, наполнивших все ее существо. Эта сила очищающим огнем выжгла скопившуюся боль и нерешительность. Больше не было ни мыслей, ни сомнений, ни даже чувств – только непоколебимая уверенность и абсолютное знание. Это просто родилось у нее в душе, еще никак не названное, но уже действующее. Она рывком расправила руки в стороны, губы ее на мгновение приоткрылись и произнесли Слово, после чего, закрыв глаза и открыв их снова, она оказалась уже снаружи. Ника буквально растворилась, рассеялась в воздухе, произнеся слово на неизвестном даже самому искушенному лингвисту языке, и тут же появилась с другой стороны стены.
Теперь между ней и смерчем не осталось преград. Тот кружил все медленнее и вскоре, замерев, распался. Человек в черных одеждах опустился на землю, встав среди расступившихся тварей. Ника не видела его лица, но ощущала дрожь во всем теле и зашкаливающее волнение от встречи с ним.
«Что-то не так… Кто же это?» – вертелось у нее в голове.
– Не время… – прошелестел голос, и ощущение присутствия говорившего исчезло. А вслед за ним словно невесомый серебристый песок стали рассеиваться непонятно откуда взявшиеся храбрость и решимость, освобождая дорогу сомнениям и желанию действовать, пока они не улетучились окончательно. Вдобавок ко всему на Нику обрушилась груда каких-то неясных воспоминаний, бессвязных обрывков и картинок, переполняя голову и позволяя боли пробиться к сердцу, обжечь ледяным огнем.
Стефан сел рядом. Жесткая шерсть коснулась ноги.
«Нельзя медлить, нужно бежать!»
– Стефан!
Моментально поняв хозяйку, пес пригнулся к земле, и Ника, вскочив ему на спину, скомандовала:
– Вперед!
Она уже надавила ногами на мускулистые бока, собираясь развернуться и умчаться прочь, но вдруг услышала шуршание, донесшееся из-за спины. С противоположной от черных тварей стороны приближалась целая армия парящих людей. Девушка в странном развевающемся одеянии стремительно подлетела к ней и протянула руку.
– Скорее! Хватайся!
Ника замерла, не вполне понимая, чего от нее хотят.
– Давай быстрее, он не будет мешкать!
Растерявшись, Ника протянула руку. И тут же оказалась поднятой вверх!
Она беспомощно висела, но, как ни странно, затруднений при этом не испытывала. Так, будто и сама давно могла бы вспорхнуть.
– Не бойся! Здесь ты намного легче, чем кажется, – крикнула девушка, улыбаясь.
Они летели невероятно быстро, ветер бил в лицо, вокруг гудело и свистело. Ника оглушенная и растерянная пыталась прийти в себя. По обрывкам разговоров она поняла, что Делур был разъярен их появлением.
– Делур? – спросила она тихо.
– Ты не знаешь? – удивилась девушка.
«Не знаю, – подумала Ника. – Я вообще тут ничего не знаю. И где это «тут» тоже».
Образ мужчины в черном смерче тревожил и мучил, ей казалось, он все еще смотрит ей вслед. Окружающие пейзажи и собственные ощущения были и знакомыми, и новыми одновременно. Ника не понимала, что происходит и куда она попала, но все больше верила: это случилось с ней не просто так.
Делур пришел в ярость.
«Как посмели они прийти сюда!? Прийти за ней! Что возомнили о себе? Бездарные выскочки! Решили, могут украсть ее у меня? Никто не возьмет принадлежащее мне!»
– Вы еще доберетесь до них, Властитель, доберетесь… – прохрипел щуплый сгорбленный мужчина в темно-серой истертой накидке, вышедший из его тени.
– Я просил тебя не называть меня так!
– Простите, Господин, виноват.
– Мы опоздали. Не ожидал, что она сможет выбраться из ловушки. Теперь забрать ее будет сложнее.
– Она не узнала вас, Господин?
– Нет. Но это уже не имеет значения. Чертовы летуны!
– Отправить за ними?
– Нет! – рыкнул Делур. – Погоня бессмысленна. Я опоздал!
Велев себе успокоиться, он пришел к пониманию, что в такой ситуации не оставалось ничего кроме, как дать ей уйти. На время. Ему нужно подумать. Ей – прийти в себя. Возможно, она еще сумеет разобраться, кто есть кто и с кем ей по-настоящему суждено быть. На миг в нем даже проскользнула тень сомнения, а хочет ли он забирать ее? Одной этой неясной мысли было достаточно, чтобы Тьма заворочалась внутри, окатив чувством голода и жаждой добраться до девушки.
Гнев охватил его с новой силой.
– Ты должна быть со мной! Ты моя! – вскричал он.
Ярость разъедала изнутри, обдавая языками дикого необузданного пламени, а потом внезапно схлынула, оставив после себя леденящий холод одиночества и пустоту.
«Потерял тебя».
В бессильной злобе Делур вскинул руки и со всей силы ударил «черным громом» прямо в землю. Так, что гигантская волна серого пепла с бешеной скоростью пронеслась по округе, поднимая в воздух все новые клубы пепла.
– Ты хочешь взять его с собой? – Ника повернула голову и увидела голубоглазого юношу, почти мальчика, подлетевшего к ней. Он показал рукой вниз.
– О-о-о… Стефан! Как я могла забыть о тебе?! – Ника посмотрела на бегущего прямо под ними «пса», и вультедорг ответил ей преданным взглядом. – Да, конечно! – прокричала она пареньку.
Мальчик пожал плечами и отлетел в сторону, передавая, ее ответ остальным. Спутница, крепко державшая ее за руку, ободряюще улыбнулась.
«Прости, Стефан, я так больше не буду, теперь ты мой друг. Или ты и был моим другом?..» – подумала Ника, и Стефан тут же задрал голову. Похоже, он понимал ее даже без слов. Большие светло-карие глаза, казалось, таили в себе вековую мудрость и тоску. Однако разинутая пасть с высунутым на бок языком, напоминающие радостную ухмылку, вызывали ответную улыбку, а не печаль.
Внезапно громадная волна пепла поглотила «пса». Нику бросило в жар от испуга, но волна сошла через мгновение, и Стефан показался снова. Невредимый и невозмутимо двигающийся вперед. Когда же он опять «улыбнулся», Ника окончательно успокоилась и стала всматриваться вдаль в надежде разглядеть конечный пункт их полета.
Обжигающие солнечные лучи больше не появлялись, они летели над опустошенной, мертвой землей, однообразно серой на километры вперед. Ни одна тварь из замеченных Никой в окружении Делура или тех, что, возможно, населяли эти гиблые места, не показалась им на пути. Лишь ветер по-прежнему носил по земле серые клочья словно перекати-поле и создавал кое-где небольшие смерчи. Так, никем не тревожимые, они стремительно уносились туда, где небосклон был намного светлее.
Ника не пыталась собраться с мыслями, она отдалась ощущениям, полностью отключив голову. Чувствовала, воспринимала, буквально впитывала происходящее. Ей нравился полет. Она быстро освоилась, и уже не висела, а парила, наслаждаясь невероятной возможностью.
«Как это удивительно и… знакомо – летать!»