Она готова.
Костюм смотрелся великолепно: идеально сидящий пиджак и пышная юбка ниже колена напоминали туалеты от месье Диора, наделавшие шуму в мире моды. Однако ее наряд был более сдержанным и скромным, поскольку здесь, в Англии, к стилю нью-лук относились настороженно из-за всех этих ограничений и купонов. Ей вовсе не хотелось вызывать у англичан чувство обделенности, напоминая о вещах, которые им недоступны.
На белоснежных перчатках ни пятнышка, туфли сияют, а элегантная плетеная шляпка из тонкой черной соломы превосходно дополняет образ. В портфолио лежат образцы ее работ, рекомендации от мастерской «Maison Rébé» и, что самое ценное, письмо от Кристиана Диора.
Утром после приезда, ровно девять недель назад, она составила список лучших лондонских модельеров. В этом она положилась на предложения месье Диора, которые дополнила адресами, найденными в британской версии модного журнала «Вог». После в высшей степени здорового и не менее отвратительного завтрака – каша и некрепкий чай – она надела приготовленные накануне вещи и отправилась покорять Лондон.
Первым в списке значилось ателье «Лашасс». Мириам не сомневалась, что ей сразу предложат место: ее навыки и опыт не вызывали сомнений, образцы работ доказывали, что она способна вышивать самые сложные узоры, а кроме того, рекомендательное письмо ей дал сам месье Диор.
Оказалось, в Лондоне это не значит ровным счетом ничего.
Дверь открыла женщина в платье, которое любая уважающая себя француженка незамедлительно отправила бы в мусорное ведро. Незнакомка не отличалась терпением и, не скрывая раздражения, переспрашивала у Мириам каждое слово.
– Я вас не понимаю. Вы в Англии, знаете ли. Советую для начала выучить английский язык.
Тут Мириам поддалась волнению. Она не могла вспомнить простейшие слова, начала заикаться и вообще выглядела очень глупо.
– Вышивальщицы нам не нужны, – наконец сказала женщина. – Вам лучше попытать удачу в другом месте.
Решив не впадать в отчаяние, Мириам направилась в «Харди Эмис» на Сэвил-Роу, второе ателье из списка месье Диора. Она подошла к служебному входу и попросила о встрече с руководителем вышивальных мастерских. Мужчина у двери ответил, что новых сотрудников они не ищут.
Следующая остановка – «Чарльз Крид» в Найтсбридже. На этот раз ее провели внутрь и обещали прислать кого-нибудь из вышивальной мастерской. Спустя почти полчаса пришла женщина, чьи выражение лица и резкий тон давали понять, что она не любит, когда ее отвлекают. Женщина не позволила Мириам даже представиться.
– У вас есть опыт обучения или работы в Англии? Нет? Тогда вы нам неинтересны.
К концу дня она получила отказы в мастерских Виктора Штибеля, Дигби Мортона, Питера Рассела, Майкла Шерарда и Бьянки Моска. Вышивальщицы нигде не требовались. До ее опыта и мастерства никому не было дела. Никто не дал возможности упомянуть рекомендацию от месье Кристиана Диора.
Мириам ретировалась в отель, села на край кровати в своем номере и час смотрела в пустоту. Когда волна паники схлынула, Мириам открыла маленькую записную книжку, куда скопировала список модельеров от месье Диора. Только тогда она заметила, что две страницы книжки склеились, поэтому Мириам умудрилась пропустить первое имя. Норман Хартнелл. Модельер с лучшей, по словам месье Диора, мастерской вышивки в Англии. Мириам видела фотографии платьев, которые месье Хартнелл шил для английской королевы, как роскошных вечерних туалетов, так и повседневных нарядов, которые не отличались особым шиком, но изумительно подходили ее величеству. Несомненно, мастерицы месье Хартнелла смогут оценить опыт Мириам по достоинству.
После того как та грубая женщина из «Лашасс» пристыдила ее, упорствовать было глупо и безрассудно. Мириам лишь усугубила свое положение, обойдя все мастерские из списка, кроме одной. Теперь она балансировала на краю пропасти, и если оступится…
Нужно сделать шаг назад. Выделить время, чтобы поднатореть в английском языке, погрузиться в его нелепую грамматику, выучить неказистые слова. Может, тогда ей удастся побороть неуверенность, окрасившую в цвет отчаяния каждую из недолгих бесед в тот злополучный день.
Мириам пришлось достать часть денег, полученных от месье Диора, чтобы выторговать себе немного времени. Через два дня она переехала в маленький унылый пансион в Илинге, где неделя проживания стоила столько же, как одна ночь в отеле, и начала оттачивать английский. Каждый день после завтрака она отправлялась в итальянское кафе у входа в метро, покупала кофе – не в пример вкуснее, чем в «Лионе» и «Эй-би-си» – и садилась за столик. Она подслушивала разговоры посетителей, выписывая незнакомые слова, чтобы потом найти их в словаре. А по вечерам ходила в кино и в темном зале беззвучно повторяла реплики актеров, пытаясь разобраться в странных английских идиомах.
Как бы ни тяготила ее эта необходимость, Мириам везде старалась завести разговор: с другими постоялицами пансиона за завтраком, с продавцом газет на улице, с очаровательно флиртующим официантом в кафе – впрочем, у него дела с английским обстояли еще хуже, чем у Мириам. На такие практические занятия ушло больше двух месяцев, но теперь она была готова. И сегодня снова попытает счастья.
Мириам несколько раз сверялась с картой, чтобы проверить свой маршрут. Она доехала до Мейфэра, вышла на Бонд-стрит и через десять минут оказалась на Брутон-плейс. Сердце бешено колотилось, ладони под перчатками взмокли.
Найти вход в ателье Хартнелла было несложно: посреди двора стоял сияющий чистотой грузовик, в который загружали огромные белые коробки. Мужчина в белом халате осматривал и пересчитывал коробки, сверяясь с какими-то документами, и лицо его было столь серьезно, словно он отвечал за доставку сундуков с золотыми слитками. Мириам решила его не отвлекать и ждала, пока он закончит работу.
– Вот и все, – наконец сказал мужчина в белом халате водителю добрую четверть часа спустя, когда последняя коробка оказалась в кузове. – Можете выезжать.
Мириам подошла к мужчине, прежде чем он успел войти в здание.
– Прошу прощения…
– Что вы хотели? – Он хмуро оглядел ее с головы до ног. – В торговый зал можно войти с Брутон-стрит, – добавил он чуть более учтиво.
– Я хотела бы встретиться с руководителем вышивальных мастерских.
– С какой же целью?
– Я ищу работу. У меня есть рекомендательное письмо от месье Кристиана…
– Вам придется действовать по-другому.
– Хорошо, и как же? – спросила Мириам, начиная нервничать.
– Знать не знаю, но первого встречного здесь на работу не возьмут. – С этими словами он шмыгнул в открытую дверь и захлопнул ее перед носом Мириам.
Паника схватила ее за горло, сжала сердце, затопила разум. Что же делать, что делать, что делать? В списке месье Диора больше не осталось модельеров. Некуда идти. Кроме вышивки, ничего другого она не умеет.
Мириам повернулась, готовая бежать куда глаза глядят, и увидела свое отражение в окне. Мужчина в белом халате принял ее за клиентку месье Хартнелла. Пусть лишь на минуту, но этого может оказаться достаточно.
Она дошла до конца Брутон-плейс, свернула за угол и зашагала обратно по Брутон-стрит – высоко держа голову, расправив плечи, выпрямив спину. Она вспомнила, как ей это удавалось раньше. Если смогла сохранять хладнокровие, подавая милиции поддельный паспорт, то сможет и спокойно войти через парадную дверь в ателье лондонского модельера. У нее получится.
Крыльцо представляло собой грандиозное сооружение из зеленого малахита и сверкающего стекла, пышной отделкой не уступая ателье лучших парижских дизайнеров, которые Мириам видела на улице Фобур-Сент-Оноре. Возникший из ниоткуда лакей проводил ее внутрь, и она остановилась, заставив себя застыть, будто бы окидывая зал оценивающим взглядом. «Современно, – подумалось ей, – роскошно, элегантно и при этом сдержанно». Почти все вертикальные поверхности были покрыты зеркалами, лишь несколько голых стен выкрашены в прохладный серо-зеленый цвет молодых листьев лаванды.
К Мириам подошла красиво одетая женщина с приветливой улыбкой.
– Доброе утро. Чем я могу вам помочь?
– Доброе утро. Я бы хотела видеть месье Хартнелла.
В глазах женщины читалось удивление, но улыбка не покинула ее лица.
– Конечно. Могу я поинтересоваться…
– Мадемуазель Дассен. Мой друг, месье Кристиан Диор, рекомендовал мне по прибытии в Англию нанести визит месье Хартнеллу.
Не совсем правда, но и не наглая ложь.
– Ах вот оно что. – Взгляд женщины скользнул по лестнице, ведущей наверх.
– Мне туда? – спросила Мириам и, не дожидаясь ответа, направилась к лестнице через фойе.
– Да, конечно, мисс…
– Дассен.
– Да. Мисс Дассен. Не могли бы вы подождать, пока я переговорю с секретарем, и тогда…
Мириам начала подниматься по ступенькам.
– Ожидание меня не затруднит.
– Может, вы хотите сесть и подождать внизу…
– Не волнуйтесь. Я уверена, месье Хартнелл будет рад меня видеть.
Когда они дошли до второго этажа, женщина обогнала Мириам, шагая настолько быстро, насколько позволяли туфли на высоких каблуках.
– Прежде мне нужно поговорить с миссис Прайс, чтобы она…
Они стояли у дверей офиса. Мириам заглянула в кабинет.
– Похоже, миссис Прайс нет на месте.
– Да, похоже на то. Не могли бы вы подождать здесь, пока я найду ее?
– Безусловно.
На другом конце кабинета миссис Прайс была открыта дверь. Мириам увидела мужчину, разговаривавшего по телефону, и, хотя обещала ждать в коридоре, неожиданно для себя самой решительно направилась к открытой двери. Табличка на стене гласила:
«Не входить без специального разрешения миссис Прайс!»
Теперь Мириам была уверена, что за дверью кабинет месье Хартнелла. Когда он закончит телефонный разговор, она постучит и спросит позволения войти. Если она дождется миссис Прайс, та может и не пустить ее к месье Хартнеллу, а то и вовсе выставить на улицу.
Ей представился шанс. Последний шанс.
Мириам постучала.
За огромным письменным столом сидел мужчина с тлеющей сигаретой в левой руке и карандашом в правой. На вид ему за сорок – рыжеватые волосы на висках поседели. Его костюм скроен безупречно.
– Здравствуйте. Месье Хартнелл? – спросила Мириам.
– Здравствуйте. – Он поднял на нее глаза и улыбнулся. – На вас прекрасный ансамбль!
– Благодарю. Я прошу прощения, миссис Прайс не оказалось на месте…
– Ясно. Проходите, садитесь.
Она вошла в комнату, обставленную с не меньшим вкусом, чем остальные, и села на краешек стула.
– Меня зовут Мириам Дассен, последние годы я работала вышивальщицей в мастерской «Maison Rébé». А еще у меня есть рекомендательное письмо от месье Кристиана Диора.
Втайне радуясь, что ей удалось унять дрожь в руках, Мириам достала письмо из портфеля и протянула месье Хартнеллу. Она вдруг осознала, что он может не понимать по-французски. Однако заметив, как меняется выражение его лица по мере чтения, Мириам догадалась, что по крайней мере общий смысл он разобрал.
– Очень лестная рекомендация.
– Я принесла образцы своих работ, и если вы…
– Буду рад их увидеть.
Мириам сшила края лоскутов ткани, чтобы получилась книжка. Месье Хартнелл, предусмотрительно держа сигарету подальше от образцов, склонился над вышивками, внимательно разглядывая и лицевую сторону, и изнанку. Мириам затаила дыхание. Так близко, так близко! Месье Хартнелл определенно в состоянии оценить мастерство вышивальщицы, но достаточно ли мастерства у Мириам?
– Вы исключительно талантливы, мисс Дассен. Ваши работы изумительны. Я буду глупцом, если не найму вас.
Тиски страха, привычно сжимавшие грудь, немного ослабли.
– Спасибо, месье Хартнелл!
– Миссис Прайс! – позвал он.
В дверях показалась невысокая женщина средних лет в платье с корсажем.
– Слушаю, мистер Хартнелл.
– Не могли бы вы позвонить мисс Дьюли? Попросите ее зайти ко мне. Хочу представить ее новой работнице.
Мириам очень хотелось что-нибудь сказать, но она боялась за свой английский. Вдруг из-за ее слов месье Хартнелл передумает? Так что она сидела, выпрямив спину и боясь шелохнуться, и наблюдала, как он снова просматривает образцы работ, то и дело одобрительно кивая и затягиваясь сигаретой.
Вернулась миссис Прайс:
– Я говорила с мисс Дьюли. Она не может сейчас прийти. Сказала что-то про ножницы, оставленные на пяльцах.
– Что ж, так тому и быть. Отправимся прямо в логово дракона. – Он вернул Мириам образцы, затем встал, затушил сигарету в тяжелой хрустальной пепельнице и обошел стол. – Если вы не против, мисс Дассен, возьмите свои вещи и следуйте за мной.
Мастерские Хартнелла представляли собой несколько зданий, соединенных между собой переходами. Мириам проследовала за месье Хартнеллом по нескольким коридорам, поднялась и спустилась по трем лестницам – и поняла, что вряд ли смогла бы самостоятельно найти выход. Наконец они подошли к тяжелой металлической двери, с которой местами отслоилась краска. Месье Хартнелл распахнул ее и взмахом руки пригласил Мириам войти.
Им предстояло спуститься по еще одной лестнице. Внизу находилась большая комната: помимо солнечного света, льющегося из окон, мастерская освещалась множеством электрических ламп. Вдоль комнаты тянулись два ряда пялец на козлах, но большинство вышивальщиц столпились вокруг одной подставки в дальнем углу. Одна молодая работница тихонько всхлипывала в скомканный носовой платок, а другая поглаживала ее по плечу, утешая. Большинству девушек было чуть за двадцать, как и Мириам, но она заметила несколько совсем юных особ и пару женщин заметно старше.
Хотя при виде месье Хартнелла все, кто сидел, вскочили на ноги, перемены настроения в мастерской не наблюдалось. На лицах вышивальщиц не было ни следа тревоги, они терпеливо ждали, когда месье Хартнелл объяснит цель своего неожиданного визита.
– Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь. Мне нужна лишь мисс Дьюли на пару слов.
От группы в углу отделилась женщина лет пятидесяти, явно смущенная происходящим. Ее волосы были гладко зачесаны назад и стянуты в пучок, а строгость черного платья смягчал лишь простой белый воротник.
– Сожалею, что вам пришлось идти сюда, сэр. – Она говорила непринужденно, их с месье Хартнеллом явно связывает давняя дружба. – У нас буря в стакане воды. Одна девушка оставила ножницы на пяльцах. Вышивка повреждена, однако ее легко восстановить. Виновница заверила меня, что больше не допустит подобной беспечности.
– Ничего-ничего. Все мы совершаем ошибки.
– Вы хотели меня кому-то представить? – спросила мисс Дьюли.
– Ах да, это мисс Мириам Дассен, она недавно приехала из Парижа. Я имел удовольствие посмотреть ее работы, и они превосходны. Поистине изумительны.
Мисс Дьюли окинула Мириам оценивающим, но не враждебным взглядом и вновь повернулась к месье Хартнеллу.
– Весьма кстати, поскольку несколько девушек намерены летом выйти замуж и оставить работу. Как скоро вы сможете приступить, мисс Дассен?
Всего-то? Неужели так просто?
– Может быть, в понедельник? – отважилась Мириам. – Видите ли, я скучаю по работе, и…
– Отлично. Приходите в половине девятого, мы вас устроим. Вам нужно подойти к служебному входу на Брутон-плейс. Скажите, что вы наняты в мастерскую вышивания, кто-нибудь покажет вам дорогу.
– В понедельник утром, в половине девятого. Спасибо! – Мириам обратилась в месье Хартнеллу, чье лицо теперь выражало крайнее удовлетворение. – Благодарю вас от всей души. Надеюсь, вы простите мое вторжение…
Он покачал головой, отмахнувшись от извинений.
– Я рад нашему знакомству. Добро пожаловать! Мисс Дьюли, полагаюсь на вас.
– Конечно, сэр. – Они молча проводили взглядами месье Хартнелла, а затем внимание мисс Дьюли привлекли ее работницы, никто из которых не вернулся к своим вышивкам. – До половины первого осталось всего несколько минут. Почему бы вам не пойти на обед прямо сейчас? Энн, будь добра, задержись на минутку.
К ним приблизилась девушка, которая утешала младшую подругу. Ее красивые золотисто-рыжие волосы были строго зачесаны назад, а платье скроено так же хорошо, как и у мисс Дьюли. Однако его темно-коричневый цвет девушку совсем не красил, делая цвет лица нездоровым и подчеркивая бледные веснушки.
– Мисс Дассен, это мисс Хьюз. Одна из старших вышивальщиц. Думаю, вы приступите к работе под ее началом.
– Добро пожаловать к Хартнеллу, мисс Дассен. – Энн улыбалась спокойно и приветливо.
– Благодарю. Мисс Дьюли, не хотите ли вы взглянуть на образцы моих работ?
– С удовольствием. Если мистер Хартнелл заинтересовался, ваши работы, должно быть, очень хороши. – Она приняла у Мириам книжку из лоскутов ткани и положила на край ближайшей рамы с пяльцами. – Энн, ты только посмотри, – сказала она мгновение спустя с благоговением в голосе. – Посмотри на эти узоры.
– Они прекрасны. Действительно, прекрасны. Где вы учились? – спросила Энн.
– В «Maison Lesage».
Мисс Дьюли кивнула, не отрывая глаз от образцов.
– А во время войны вы?..
– Работала в «Maison Rébé». Ателье не закрылось. Хотя времена были трудные.
Мириам надеялась, что мисс Дьюли не станет продолжать расспросы. О военных годах сложно даже думать, не то что говорить. О том, как скрывалась у всех на виду, как она лгала ежеминутно, как перехватывало дыхание каждый раз, когда нужно было проходить досмотр или стоять в очереди за хлебом.
– Не сомневаюсь, что вам пришлось нелегко, – ответила мисс Дьюли. – Мы здесь любим сетовать на невзгоды во время войны, но нам, по крайней мере, не пришлось жить под властью нацистов. Хорошо, что все кончилось.
Мириам кивнула. Судорожно сглотнула, пытаясь придумать фразу, которая не вызовет дальнейших вопросов.
– Что касается вашей платы. Большинство девушек начинают подмастерьями, однако ваши навыки значительно лучше. Думаю… почему бы вам не начать младшей вышивальщицей? Тридцать пять шиллингов в неделю.
– Благодарю вас. Это очень щедро.
– Мы работаем с понедельника по пятницу, начинаем в половине девятого, заканчиваем в пять. Иногда приходится задержаться, например, когда нужно доделать срочный заказ. Внизу есть столовая; перерыв на чай в первой половине дня, обед в половине первого и снова чай ближе к вечеру. В мастерской нельзя курить, вам не следует пользоваться румянами и помадой, ногти нужно стричь коротко. Можете носить рабочий комбинезон, если он у вас есть, впрочем, подойдет и обычная одежда. Я бы посоветовала вам одеваться опрятно, но… – Тут она махнула рукой в сторону Мириам. – Взгляните на себя. Если бы я не знала правды, я бы решила, что вы пришли на примерку наряда.
– Вы мне льстите.
– Вы поступили очень хитроумно, пройдя прямо к мистеру Хартнеллу. Миссис Прайс рассказала мне по телефону.
– Уверяю вас, я никого не хотела обидеть.
Мириам приготовилась к выговору за своеволие. Вместо этого мисс Дьюли искренне улыбнулась, в ее глазах плясали озорные искорки.
– Никто и не обижен. Что ж, теперь мне нужно успеть пообедать до возвращения девушек. Энн, вы проводите мисс Дассен к выходу?
– Конечно.
Они отправились назад по тому же лабиринту коридоров и вышли на Брутон-плейс.
– Вы далеко живете? – спросила Энн.
– В Илинге, на Центральной линии.
– Значит, рядом. Увидимся в понедельник.
Они обменялись рукопожатием, и Мириам зашагала по улице под теплым полуденным солнцем. Ее глаза горели, руки дрожали из-за вдруг нахлынувших, давно позабытых чувств – радости и облегчения. Облака рассеялись, небо засияло чистой лазурью, и в воздухе витала весна.
Наконец-то вопреки всему снова пришла весна.