– …Мы как раз собирались исследовать место происшествия. Нам нужно попасть в дом. Понятыми будете?
– Кем-кем? – Питер вприпрыжку подбежал к полицейскому и родителям. Они всё ещё обсуждали исчезновение мистера Хамо.
– Понятыми! – повторил высокий плечистый мужчина в форме.
– Это люди, вместе с которыми идут на место происшествия, находят улики и всё записывают в протокол, – со знанием дела затараторила Лила и протиснулась вперёд. – Как свидетели!
– А можно и нам? – попросился Питер.
– Нет, нет и нет! Детей не возьмём, – заявил инспектор. – Вы затопчете нам все улики! Если они, конечно, есть. К тому же в доме может быть небезопасно, – он развернулся на каблуках начищенных ботинок и решительно направился к соседскому участку. Родители Питера поспешили за ним.
– Ну и пусть идут, – надула губы Лила.
– А мы прошмыгнём – никто и не заметит! – подмигнул Питер. Ему было безумно интересно, что же у мистера Хамо в доме. Да и подругу хотелось подбодрить.
Но полицейские натянули по периметру полосатую ленту и поставили у калитки сотрудников, чтобы никто не смог ни выйти, ни зайти.
Дети с улицы наблюдали, как сотрудники полиции вскрыли замок входной двери мистера Хамо и взрослые плавно перешагнули порог. А через некоторое время появились полицейские с немецкой овчаркой, специально обученной брать след и искать людей. Ей дали обнюхать вещи пропавшего Хамо, и собака прямиком кинулась к сараю, остановилась у запертой двери и громко залаяла. Отперев и эту дверь, полицейские проникли к садовым инструментам. Овчарка несколько раз обошла вокруг любимой газонокосилки мистера Хамо, выбежала на улицу, понюхала воздух и понеслась вниз по вымощенной дороге, вероятно, повторяя маршрут пропавшего человека. Двое полицейских еле поспевали за ней.
Прошло уже около часа. Дети расположились на траве и изредка вскакивали – посмотреть, не вышел ли кто из дома номер двадцать семь.
– Я состарюсь раньше времени без движения! У меня всё затекло, – Лила уже не могла сидеть на месте. Она выпрямляла спину, трясла ногами и хрустела шеей.