Все эти месяцы Йона так нервничал, что не мог спать. Он глаз не спускал со своей собственной семьи, привозил и увозил, ввел особые правила для Люми в детском саду, но понимал – этого мало. Он не сможет присматривать за женой и дочерью всю жизнь.
Йоне пришлось взглянуть в глаза своему страху.
Он не мог поговорить с Самюэлем, но обещания молчать с самим собой он не давал.
Юрек Вальтер не покидал больничного отделения.
Кто-то разделил с ним его преступления. Поразительная скромность Вальтера указывала на то, что именно он – руководитель. Когда пропали жена и дети Самюэля, стало ясно: у Вальтера есть сообщник.
Сообщник этот получил задание похитить семью Самюэля – и выполнил его, не оставив следов.
Йона понимал, что его семья – следующая. Если с Суммой и Люми до сих пор ничего не случилось, то это чистая случайность.
Юрек Вальтер не щадил никого.
Йона несколько раз говорил об этом с Суммой, но она не восприняла угрозу всерьез. Она смирилась с мерами безопасности, ибо полагала, что страхи мужа пройдут.
Сначала Йона надеялся, что масштабная полицейская операция по поиску семьи Менделя приведет к поимке сообщника. Несколько недель он чувствовал себя охотником, но сейчас обстоятельства явно изменились.
Он понимал, что его семья стала дичью, и спокойствие, которое он выказывал при Сумме и Люми, было лишь поверхностным.
Было пол-одиннадцатого вечера. Они с Суммой лежали в постели и читали. Вдруг с нижнего этажа донесся какой-то звук, и у Йоны заколотилось сердце. Он знал, что стиральная машина еще не закончила программу, и звук был такой, словно по барабану стукнула застежка-“молния”, но Йона все же встал и пошел проверить, целы ли окна на нижнем этаже и заперта ли входная дверь.
Когда он вернулся, Сумма уже погасила свой ночник. Она посмотрела на входящего мужа и мягко спросила:
– Что ты делал?
Йона выдавил улыбку и уже собирался что-то сказать, как вдруг послышался топот маленьких ножек. Вошла дочка. Волосы взлохмачены, голубые пижамные штанишки слегка перекручены.
– Люми, тебе пора спать, – прошептал Йона.
– Мы забыли сказать “спойной ночи” кошке.
По вечерам Йона читал дочери сказку, и, прежде чем подоткнуть ей одеяло, нужно было выглянуть в окно и помахать серому коту, спавшему на подоконнике соседской кухни.
– Иди ложись, – сказала Сумма.
– Я сейчас приду к тебе, – пообещал Йона.
Люми что-то буркнула и помотала головой.
– Хочешь, я тебя отнесу? – Йона взял ее на руки.
Девочка крепко обняла его, и он почувствовал, как быстро бьется ее сердце.
– Что такое? Приснилось что-нибудь?
– Я только хотела помахать кошке, – прошептала девочка. – Но там был скелет.
– В окне?
– Нет, он стоял на земле. Там, где мы нашли мертвого ежика… и смотрел на меня…
Йона тут же посадил ее на кровать к Сумме, сказав:
– Посиди здесь.
Он бесшумно сбежал по лестнице, не тратя время на то, чтобы взять из шкафчика пистолет, не обуваясь. Открыл дверь кухни и выбежал в холодную ночь.
Никого.
Йона обежал дом, перелез через забор и оказался на соседнем участке. Везде тишина, ни одна ветка не шелохнется. Он вернулся на задний двор, где они с Люми нашли летом дохлого ежа.
Кто-то, без сомнения, недавно стоял в высокой траве, прямо возле их забора. С этого места можно было без труда заглянуть в комнату Люми.
Йона вернулся в дом, запер дверь, достал пистолет, прошелся по всем комнатам и наконец лег в постель. Люми почти тут же уснула между ним и Суммой, а вскоре заснула и жена.