Выбранная им таверна неуловимо напоминала ту, где мы ужинали с Сандром, да и кормили там вкусно. Когда передо мной поставили мясо с отварным картофелем и овощами и ломти нарезанного ароматного свежего хлеба, я на время выпала из реальности, ощутив в полной мере, как сильно проголодалась. Лишь когда утолила первый голод, заметила, с какой улыбкой наблюдает за мной Сольен.
«Что?» – Я вопросительно посмотрела на него.
– Несмотря на твою комплекцию, аппетит у тебя волчий.
Ха! Побегал бы он целый день по городу, я бы на него посмотрела. Я даже не обиделась на это замечание, но есть стала медленнее, бросая взгляды по сторонам. Никого из Академии видно не было, но это, наверное, и к лучшему.
– За примирение? – Сольен поднял кружку с яблочным сидром.
Разомлевшая от вкусной еды, я подобрела, и его предложение приняла благодушно, подняв в ответ свою кружку. Если он не хочет больше ссориться, я только «за». Пусть еще от Миссы отстанет для полного счастья!
Увидев, что я уже более адекватно воспринимаю окружающую действительность, Сольен принялся рассказывать о Рози. Они были из одного места, но Роза была человеком. Вышла замуж за военного, со временем карьера того пошла вверх, и они осели здесь. Муж пропадал на работе, дети учились, и Рози открыла лавку, чтобы не скучать. Столкнулись они случайно на рынке. У женщины выхватили сумку, а Сольен оказался поблизости: нагнал пацана, дал ему подзатыльник, и вернул сумку. Каково же было его удивление, когда владелицей сумки оказалась его давняя знакомая. С тех пор он частенько заходил в ее лавку по делу или просто поболтать.
Под неспешный рассказ Сольена мы допили сидр и почти доели. Пора было возвращаться, но тут мой организм вспомнил о естественных надобностях, и, знаками дав понять, что на минутку отлучусь, я прошла на задний двор. Было, конечно, неудобно, но до Академии я не дотерпела бы, а просить остановить экипаж было стыдно.
Не успела я выйти и шагнуть в сторону, как хлопнула дверь. Кто-то вышел за мною следом. Не желая быть пойманной в такой момент, я инстинктивно активировала невидимость, желая сделаться незаметной.
Двое бородатых мужчин в плащах молча прошли мимо меня, внимательно оглядывась по сторонам. Я решила, что они тоже вышли по нужде и приготовилась краснеть, но делать дела они не стали, а как будто кого-то искали, осматривая каждый закуток. Я стояла, прижавшись к стене, ни жива ни мертва.
– Где же он?! – не выдержал один.
– Говорил, надо было его на выходе оглушить! А ты – пусть выйдет, пусть выйдет… – прошипел второй, сплевывая сквозь зубы.
От понимания, что они по мою душу, меня как кипятком ошпарило. Когда они отошли на приличное расстояние, я рванула ко входу и приоткрыла дверь, создавая видимость, будто кто-то раздумывает, выходить или нет. Наемники, а это были скорее всего они, тут же насторожились и замерли, вслушиваясь в гомон голосов из таверны. Я протиснулась в щель, закрыла за собой дверь и понеслась к Сольену. Невидимость сняла, лишь оказавшись рядом с ним.
– Лоран?! – дернулся он, но я схватила сумку и сделала жест, чтобы он расплатился.
Увидев выражение моего лица, Сольен тут же бросил монеты на стол и поспешил за мной на выход.
Сообщники тех двоих могли оставаться внутри, и времени у нас было мало. Что-то объяснять Сольену не было возможности, и как только за нами захлопнулась дверь таверны, я схватила его за руку и потянула за собой, срываясь на бег. Завернув за угол, накрыла нас невидимостью, спасибо тренировкам лорда Тигуана, и перебежала на другую сторону улицы, толкнув Сольена к стене и зажимая ему рот рукой, чтобы он ничего не спрашивал. Глаза у парня были изумленные. Однако они стали еще больше, когда за нами свернули трое мужчин и стали удивленно оглядываться, не замечая нас. Оборотень тут же подобрался, но я покачала головой, давая понять, чтобы он не шевелился.
Один остался стоять на углу, а двое других разделились и начали обследовать улицу, проверяя, куда мы могли заскочить. Я видела, как расширились глаза Сольена, когда мимо нас прошел один из наемников. Стоило двоим отойти подальше, как Сольен указал глазами на одинокого мужчину.
В первый момент я не поняла, чего он хочет, но оборотень оттолкнулся от стены и, посмотрев в спины удалявшимся наемникам, подтолкнул меня в сторону оставшегося.
Я сделала шаг и, наверное, громко, так как наемник посмотрел в нашу сторону и насторожился. Сольена обхватил меня за талию, оторвал от земли и, держа навесу, бесшумно пересек улицу. Мне оставалось лишь дрожать и догадываться, что он задумал.
Как оказалось, ничего особенного. Поставив меня на землю, он размахнулся и заехал мужчине в челюсть, а когда тот стал оседать, подхватил и забросил себе на плечо. После чего мы побежали, пока дружки не заметили исчезновения товарища.
– Надо отдать его стражам, – сказал на бегу Сольен.
Каким стражам?! Меня же теперь из Академии вовек не выпустят! Дернув Сольена за руку, я отчаянно затрясла головой. Так и хотелось сказать: «Бросай мерзавца и бежим!»
– Уверен? – нахмурился он, замедляя бег.
Абсолютно! Я усиленно закивала.
– Ладно, тогда сначала сами допросим, а потом решим. Невидимость действует?
Вовремя спросил, так как на нас уставилась свернувшая за угол подвыпившая компания. Я тут же схватила Сольена за руку и кивнула.
– Держись за меня. – Он все понял, и мы побежали.
Несмотря на ношу, Сольен бежал легко, еще и меня за собой тащил. Если бы не держалась за него, наверняка отстала бы.
Пробежав несколько кварталов, мы оказались в бедной части города и направились к таверне, к которой я одна ни за что не приблизилась бы. Хорошо еще на улице было сравнительно светло. В темное время суток бродить здесь явно опасно для жизни.
– Можешь снять невидимость, но держись рядом, – сказал оборотень и толкнул тяжелую дверь.
Оказавшись в полутемном помещении, я боялась отстать от своего спутника даже на шаг. Народ здесь собрался явно подозрительный.
Мы подошли к стойке, за которой находился бородатый хозяин заведения, с интересом смотревший на нас из-под кустистых бровей.
– Роб, комната в подвале свободна? – спросил Сольен.
– Пустует. – Он достал ключ и положил на стойку. – Что за птица?
– Сам хочу узнать. – Оглянувшись на посетителей, он махнул рукой и позвал: – Крайс! Брайт!
Из-за столика у стены встали двое парней, которых я сразу и не заметила. Не став их дожидаться, Сольен пошел под лестницу, я за ним. Мы спустились в сырое подвальное помещение. Дотронувшись до стены, я с брезгливостью отдернула руку, так как она была холодной и скользкой. Сольен хорошо ориентировался и уверенно шел вперед.
Мы подошли к двери. Оборотень открыл ее, и мы очутились в небольшой квадратной комнате без окон, где валялись лишь тюфяк из соломы и кувшин. Воздух был спертый, да еще воняло испражнениями.
Сольен сгрузил пленника на пол, сковал ему руки и посадил на цепь, перекинутую через крюк.
Двое парней вошли за нами, и один из них спросил:
– Сол, ты кого притащил?
При этом они подозрительно уставились на меня, сверля нехорошими взглядами. Нормально?!
– Следил за нами. – Не оглядываясь, оборотень похлопал мужчину по щекам, стараясь привести в чувство, и в сердцах воскликнул: – Что ж ты хилый такой!
Затем взял кувшин, поболтал его и, обнаружив воду, вылил пленнику на голову. Мужчина застонал, приходя в себя.
– Подними! – сказал Сольен одному из парней, и тот потянул за цепь, отчего руки мужчины вздернулись над головой, и он повис на них.
– Откуда такой?
– С дружками упал нам на хвост. Хочу знать зачем.
– А откуда с тобой…? – Взгляд в мою сторону.
– Водил к Рози. Надо было траву редкую купить, – ответил Сольен.
Парни обменялись понимающими взглядами. Кажется, они были в курсе выходки с кратисом и решили, что Сольен затеял какую-то игру, пытаясь втереться ко мне в доверие. Я и сама была бы не прочь узнать, зачем ему это.
– Сколько их было?
– Трое. Двоих пришлось оставить. Лоран не хотел поднимать шум.
– За кем из вас следили?
– Думаю, за ним.
– Некромант?
– Сам-то веришь? Он уже в Темной, и скорее всего давно. – Повернувшись к пленнику, Сольен приподнял его подбородок и похлопал по щекам. – Ты попал парень! Открывай глазки, я же по дыханию слышу, что ты пришел в себя.
Мужчина открыл глаза, озираясь с диким видом, и закричал:
– Что? Где я?! По какому праву?!
– Кричи-кричи, все равно никто не услышит, – оскалился Сольен, и мужчина тут же заткнулся. – Тебя здесь никогда не найдут, ты полностью в нашей власти. Решай сам: или рассказываешь, что знаешь, или мы с тобой тут порезвимся, а останки выбросим в канал.
– Я ничего не знаю!
– Ага, и за нами из таверны ты с дружками вышел воздухом подышать, – усмехнулся оборотень.
– Мы никого не трогали!
– Лоран, подойди, – подозвал он меня. – Что они хотели?
Пришлось лезть за блокнотом и писать, что они вышли за мной. Что хотели неизвестно, но я слышала, что планировали оглушить.
– Оглушить, значит… Так зачем он вам? – спросил Сольен пленника.
Взгляд мужчины заметался с меня на оборотня и обратно, и наконец он с честным видом заявил:
– Я не понимаю, о чем он! У мальца, видимо, с головой не в порядке.
Удар Сольена в корпус был такой быстрый, что я увидела, лишь как пленник повис на цепи.
– Еще раз спрашиваю, что вы хотели?
– Не понимаю, о чем речь. Мы вышли отлить, а потом решили промочить горло в другом заведении.
– Так твои дружки искали, где горло промочить, пока ты на стреме стоял? – ехидно спросил Сольен.
– Сол, может, хватит с ним нянчиться? – спросил Брайт, с ленивым видом рассматривая удлинившиеся когти.
– У меня есть идея получше, – усмехнулся тот и попросил меня: – Лоран, призови кинжал.
Зачем ему это, я не знала, но подчинилась, и моя ладонь обхватила рукоять клинка. Пленник перестал косить под дурачка, и в его глазах промелькнул страх.
– Вижу, тебе известно, на что способно это оружие. Вы поэтому планировали его оглушить?
Пленник молчал, зло уставившись на Сольена и избегая смотреть в мою сторону.
– Сейчас мы будем резать тебя на ленточки, тонким слоем снимая кожу. С какой части тела предлагаешь начать? – скучающим тоном спросил оборотень.
Я ужаснулась этим словам, ведь я на такое неспособна, а потом поняла, что он его запугивает. Времени у нас было в обрез. Если допрос затянется, мы не успеем вовремя в Академию. Поэтому я сделала шаг к пленнику и… нет, не приставила нож к шее, я придумала лучше: провела от груди до пояса, разрезая одежду, но не касаясь кожи, а затем уперла острие в пах. Мужчина дернулся, стараясь уйти от лезвия, еще раз слова подтвердив Салли о том, что пуще всего мужчины берегут свое мужское достоинство.
– Предлагаешь кастрировать его? – задумчиво спросил Сольен, размышляя над такой идеей. – Он быстро сдохнет, но они хотели напасть на тебя, и ты в своем праве.
Крайс подтянул цепь, и пленник повис над полом, извиваясь, как уж.
– Уберите его от меня!!! – заорал он и сорвал голос. – Я все скажу, только уберите этого ненормального!
– У тебя последний шанс – говори! – холодно произнес Сольен.
– Нас наняли оглушить его и доставить на заброшенный склад на окраине. После этого мы должны были покинуть город.
– Кто заказчик?
– Не знаю.
– Лоран….
– Правда, не знаю! – закричал мужчина, тяжело дыша. – Он был в плаще с надвинутым капюшоном. Хорошо заплатил.
– Когда вас наняли?
– Вчера вечером. Мы сидели в «Деве».
– Тот еще притон, – скривился Брайт.
– Он дал подробное описание и сказал поджидать у аптеки в центре. Дескать, клиент обязательно там появиться.
Я вздрогнула, так как действительно первым делом мы заехали туда, а уже потом стали колесить по городу.
– Во сколько вы встречаетесь с заказчиком?
– Он сказал нам ждать его там и не позволять этому… – кивок в мою сторону, приходить в сознание.
– Как вы планировали это делать? Бить его? – зарычал Сольен.
– Нет! Снотворное.
– Зачем он понадобился заказчику?
– Не знаю! Мы не задаем вопросов.
– Откуда знаешь про кинжал?
– Догадался, когда понял, что парень немой. В городе все наслышаны, как этот сосунок семерых подрезал.
– Неужели не хватило ума отказаться от заказа? – ехидно спросил Сольен.
– Мы уже приняли задаток, – с некой профессиональной гордостью произнес пленник, давая понять, что после этого они отступить не могли.
– Лоран, давай выйдем, – повернулся ко мне Сольен, и я направилась к выходу.
В голове было пусто. Я даже предположить не могла, кому все это понадобилось. Неужели некроманту?! Плащ и капюшон, скрывающий лицо, наводили мысли на него.
Мы вышли в коридор.
– Лоран, лучше сдать его стражникам. Ладно бы они нас просто ограбить хотели или убить, а тут все серьезнее. Своими силами мы не сможем устроить ловушку заказчику. Во сколько он появится, неизвестно, а мы ограничены во времени. Взять же его надо, иначе он наймет других. Ты же не хочешь получить по голове из-за угла в самый неожиданный момент, гуляя по городу?
Я согласилась с его аргументами, но как же не хотелось этого делать! Тем не менее я кивнула, смирившись с неизбежным.
В этой части города стражников не жаловали, и Сольен отправил Брайса найти извозчика. Пока он отсутствовал, парни связали пленника веревкой. Кажется, известие о том, что его собираются передать страже, он воспринял с облегчением.
Меня удивило, что, когда мы выносили и грузили его в экипаж, никто не обратил на это внимания. Похоже, здесь никому не было дела до того, что творится у них под носом, и проявлять любопытство к чужим делам было не принято.
– Так вы утверждаете, что они вас не заметили, так как вы были невидимы, – нудно повторил вопрос дознаватель.
– Да. Это так, – ответил Сольен.
– А не могли бы вы продемонстрировать, как вам это удалось?
Сольен посмотрел на меня, а я лишь развела руками. Дознаватель мне не нравился, и я ни в какую не хотела демонстрировать перед ним свои способности.
– К сожалению, действие амулета закончилось, – ответил Сольен.
– А где сам амулет? – бросил он на нас хитрый взгляд, как будто желая уличить во лжи.
При этих словах я отдала Гае мысленный приказ превратиться в татуировку и не светиться. Еще не хватало, чтобы он ее попробовал снять. Ясное дело, что не получится, но нас еще и в нападении на представителя власти обвинят. Кинжал у меня отобрали, и он лежал на столе перед дознавателем. Я могла бы позвать его обратно, но предпочла пока этого не делать.
Я-то, наивная, думала, что мы привезем пленника, и стражники тут же бросятся готовить ловушку заказчику, да не тут-то было. Вместо этого нам учинили форменный допрос, как будто это не на нас, а мы напали. Да еще принесли протокол допроса задержанного. Этот скользкий тип утверждал, что гулял, никого не трогал, а мы на него набросились и угрожали ножом. Вот ему и пришлось наговорить нам с три короба, иначе мы бы ему не поверили и прирезали. Дескать, Сольен ему этим угрожал. Вся вина, по его словам, заключалась в том, что он вышел сходить до ветру, и меня вообще не видел, это я себе что-то там напридумывала. Однако не успел дойти до угла улицы, как мы на него набросились и стали нести бред, что он за нами следит. Задержанный утверждал, что был один, и требовал наказать нас за произвол.
Сольен посмотрел на меня еще раз и ответил:
– После того как себя исчерпал, амулет прекратил свое существование.
– Странно, и почему я ничего не слышал о таких амулетах? – насмешливо произнес дознаватель. – А как он выглядел? Опишите.
– Господин следователь, мы будем описывать амулет, или вы все же проверите наши слова и предпримите хоть какие-то действия по задержанию заказчика нападения?! – не сдержался оборотень.
– Смените тон! На данный момент все факты указывают на то, что это вы напали. Вы же согласны с тем, что господин Бижен вас и пальцем не тронул? Сами признались, что заподозрили его в слежке, напали и связали. Угрожали кинжалом. Ничего удивительного, что он вам наплел про мифического заказчика. А вот я в ваши россказни не верю. Одни слова об амулете невидимости чего стоит! Да будь такие, у нас бы столько преступлений совершалось…
– Адепт Лоран является подопечным принца. И не в вашей компетенции иметь все сведения об артефактах, которые находятся в распоряжении королевской семьи! – отчеканил Сольен, выведенный из себя. – Будьте уверены, что о вашем бездействии будет доложено на самый верх!
– Вы еще имеете наглость мне угрожать?! – изумился дознаватель. – Самоуверенный молокосос! Вас не мешает научить хорошим манерам. Из-за таких, как вы, ни за что пострадал достойный человек!
– Вы мерзавца называете достойным?! – изумился оборотень.
– Этот тоже пострадал из-за мнимых страхов вашего молчаливого дружка.
– Тогда о ком речь? Неужели о некроманте, который находится в бегах?!
– Таким молокососам, привыкшим к вседозволенности, не понять, каково это, когда достойный человек вынужден спасаться всего лишь из-за того, что адепты забыли об уважении к преподавателю и посчитали себя вправе поднять на него руку! Позор!
– Вы понимаете, что говорите сейчас о государственном преступнике? – осторожно уточнил Сольен, когда понял, что никакой помощи мы здесь не дождемся.
– А по чьей вине он им стал? – зло спросил дознаватель, бросив на меня обвиняющий взгляд.
Я смотрела него и видела перед собой служаку. Наверное, он дружил с некромантом и уважал его. Они же должны были сталкиваться по работе. Я постаралась взглянуть на ситуацию с его стороны. Все произошедшее с некромантом он считал несправедливостью. Я для него была протеже принца, охамевшая от своего особого статуса настолько, что посмела поднять руку на преподавателя. Меня не наказали, а за то, что некромант решил лично призвать меня к порядку, его же и объявили преступником, вынудив бежать.
Мне стало стыдно. Сейчас я пожинала плоды своего несдержанного поведения, когда действовала на эмоциях. Да, я невзлюбила некроманта и презирала за его поведение с нежитью, но кто я такая, чтобы судить его? Он действительно был преподавателем, а я подняла на него руку. То, что меня перед этим вывели из себя, меня не оправдывало.
Сейчас передо мной сидел тот, кто с ним дружил и работал. И что он видит? К нему притащили неизвестного, обвиняемого в слежке. Тот же открещивается, уверяя, что это на него напала, а он никого даже пальцем не трогал. И ведь так и есть! Нет ничего удивительного, что дознаватель верит ему, а не нам.
Не выдержав его взгляда, я опустила глаза. Мне было стыдно за себя и свои поступки в состоянии аффекта. В нормальном состоянии я никогда бы так не поступила! И если по справедливости, то некромант был в своем праве, желая выпороть меня. Вот только если бы он решил сделать это сам, а не руками наемников, которые ранили Сандра, я безропотно приняла бы наказание, так как понимала, что заслужила.
Я бросила взгляд на свою сумку, лежавшую на столе дознавателя, потом посмотрела на него и сделала жест, как будто пишу. Он понял и, вытащив из сумки блокнот, бросил мне на колени.
– И что же интересного вы хотите сообщить?
Не обращая внимания на насмешку, я принялась писать: «Признаю, что мое поведение с профессором Нихлау было недопустимым. Только лучше бы он сам выпорол меня – я принял бы наказание. Сожалею, что все зашло так далеко. Уверен, что он не хотел этого. Сейчас же мы говорим правду. За нами следили и меня хотели оглушить и похитить. Можете послать людей и убедиться, что сначала из таверны вышли мы, а те мужчины последовали за нами. Если вы не предпримите действий – заказчик уйдет».
Я отдала записку дознавателю и, пока тот читал внимательно следила за его лицом. Наконец он закончил и, ничего не сказав, вернулся к столу. Я поняла: он ничего не будет делать, потому что подозревает, кто может быть этим заказчиком, и попросту тянет время.
– Я проверю, не сомневайтесь, но не могу срывать своих людей с дежурств лишь потому, что вам что-то показалось. Вы пока посидите здесь. Я сообщу в Академию о вашем задержании.
В бессилии я закрыла глаза. Ясное дело, приедет Харн и задаст мне по первое число за то, что я опять влипла в историю. Заказчик уйдет, и мы не узнаем, кто и почему за мной охотится. Вероятнее всего, нас обвинят в нападении на невинного прохожего, и мы же понесем наказание. Без способностей Тени мы никогда не докажем правды. При мысли о нем я тоскливо позвала: «Лоргу-у-ус!» – мысленно потянувшись к нему всем своим существом.
И когда моя жизнь успела сделать такой кульбит, что встреча с Тенью пугала меня намного меньше, чем с опекуном?!
– Ваше бездействие преступно! – возмутился Сольен, и я открыла глаза.
– Я бы на вашем месте помолчал, молодой человек. Это же вы ударили пострадавшего? И надо еще доказать, насколько ваши действия были оправданы. На данный момент вы задержаны до выяснения всех обстоятельств. Охрана!
Нас вывели в коридор, где дожидались Крайс и Брайт. Сольен приказал им ехать в Академию и сообщить о нашем задержании. Парни сделали большие глаза, но спрашивать ничего не стали и тут же исчезли. Я уважительно посмотрела на Сольена. Его решение было предусмотрительным: еще неизвестно, когда дознаватель соизволит доложить о нас.
Кстати, как только мы оказались в камере, я призвала клинок. Оставлять свое оружие в руках дознавателя не хотелось. Судя по тому, что после этого никто к нам не ворвался, тот был занят и исчезновение оружия не заметил.
На душе было муторно. Угнетало, что Тень то ли не услышал зов, то ли проигнорировал его. Где-то подсознательно я ожидала, что он тут же появится и все решит. Не сбылось. Будущее выглядело мрачно, и в душе я сникла.
В камере лежали тюфяки, набитые соломой, – не намного лучше тех, что были в подвале, где мы допрашивали пленника. Садиться на такой я побрезговала и замерла у стены.
– Извини меня, – неожиданно произнес Сольен, и я с удивлением посмотрела на него. – Зря я обратился к страже. Хотел сделать все правильно, но лучше бы своими силами справились. Даже не подумал послать ребят проверить склад, – с горечью добавил он.
Я покачала головой, стараясь мимикой передать, что не виню его. К сожалению, блокнот у меня отобрали перед тем, как увести в камеру. Наверное, заключенным не положено.
Вообще-то, это он из-за меня влип, а с таким ведением дела ему еще и оправдываться придется за то, что ударил того мерзавца. Это происшествие может пагубно отразиться на его характеристике, а он еще передо мной извиняется!
Ох, кто бы мог подумать, что наступит такой момент, когда я дождусь извинений из уст Сольена? Или что мы окажемся с ним в камере, и виновником инцидента буду я, а не он?
У меня не было предположений по поводу дальнейшего развития событий. Я не исключала даже вариант того, что нас заставят извиниться перед тем наемником и заплатить штраф. Да, жизнь не всегда справедлива, а единственный человек, который мог бы разобраться в ситуации и призвать к порядку стражу, не появился.
Он проводил совещание, когда почувствовал зов.
«Лоргу-у-ус!»
Призыв звучал со странной тоской. Тряхнул головой, отгоняя наваждение. Вот как она это делает?! Сомнений в личности зовущего не было. Внутренне прислушался, но зов не повторился, в отличие от прошлого раза, когда она отчаянно звала его раз за разом. И как это понимать?! Что-то случилось или она тоскует о нем?!! Последняя мысль показалась бредовой.
Страха в ее эмоциях не было. Тогда что это было?!
Этот зов нарушил его внутренний покой. Почему она его позвала? Ведь не могла не отдавать отчета своим действиям и не знать о последствиях такого поступка.
«Если бы что-то случилось, позвала бы еще раз», – сказал он себе.
Когда ей было надо, она звала его довольно настырно, да еще мысленно окрестила Тенью. В прошлый раз, услышав ее зов, он поразился тому, что она осмелилась звать его этим прозвищем, принятым в народе! Но когда она с отчаянием позвала его по имени, он переместился к ней, в чем был.
Сейчас она тоже звала его по имени.
«Да что же это такое?! Я ей нянька?» – мысленно возмутился он, но в душе поселился червячок тревоги.
Когда раздалось осторожно покашливание, он понял, что доклад закончен и от него ждут реакции. Безмолвно выругался. Обычно ему не свойственна такая рассеянность. Понял, что сегодня работать не сможет, и, отдав короткие распоряжения, перенес заседание на завтра.
Для всех его слова звучали сухо и по-деловому. Даже не догадываясь, что он пребывает в некотором смятении, все вышли, он же остался на месте, решая, что делать дальше. Перенестись в Академию? Но это уже за гранью – бросаться по первому зову какой-то девчонки!
А если она опять умудрилась попасть в неприятности и с ней что-то стряслось? Он же себе потом не простит, что проигнорировал ее призыв.
Порывшись в столе, достал несколько папок с личными делами и анкетами выпускников Академии, которые просились к нему, и решил навестить ректора, чтобы услышать его характеристику. Конечно, такой повод притянут за уши, но изобретать что-то получше желания не было. Он был зол и раздражен.
«Ей же лучше, если у нее действительно что-то стряслось, и она не сидит с подружками», – скривился он, активируя портал.
Он с внимательным видом слушал отзыв о выпускнике Фирсе, младшем сыне лорда Шаруга, и по его лицу никто не догадался бы, что в этот момент он находится в ярости, которая разгоралась в нем подобно пожару.
Прибыв в Академию, он первым делом как бы между прочим поинтересовался, где его высочество и подопечный. Ректор активировал охранное заклинание на воротах Академии и сообщил, что они еще в городе, но, так как приближается комендантский час, скоро должны вернуться. Он кивнул, сделав вид, что потерял интерес к данной теме, на деле же глухое раздражение стало перерастать в злость, а потом и в ярость. Трудно было сказать, на кого он злился больше: на себя, что сорвался сюда как дурак, отложив дела, или на ту, что осмелилась его позвать.
Несмотря на то что его ждали дела, он твердо решил задержаться и просветить одну не в меру неосмотрительную особу о том, как чревато отвлекать его от дел. Да что она о себе возомнила?! Необходимо проучить эту пигалицу, чтобы впредь она даже и думать о нем опасалась, не то что вызывать!
Он как раз мстительно перебирал способы наказания, когда к ректору ворвались оборотни и сообщили, что адепты Лоран и Сольен задержаны стражей.
– Что на этот раз?! – раздраженно воскликнул ректор.
В общих чертах удалось узнать, что стряслось, но причина задержания была не ясна.
– Я разберусь! – сказал он ректору, вставая из кресла. Он никак не мог понять, каким образом она оказалась в обществе оборотня и где, во имя Тьмы, носит ее опекуна?!