Я заметил здоровяка, когда он пересёк улицу сразу за мной. Нет, я не из психов, которым везде мерещится слежка, но когда ты в бегах, волей-неволей становишься подозрительнее. Проходя мимо магазинов, я замечал грузный силуэт в отражении. Когда перебегал проезжую часть, мельком осматривая дорогу, чувствовал, что и он ускоряется. Если внезапно останавливался, что-то ища в телефоне, он тоже выжидал неподалёку. На улице было холодно и многолюдно, но преследователь не отставал всю дорогу.
Этот здоровяк меня совсем за идиота принимает? Думает, что я приведу его к Скэриэлу? Я плутал уже пятнадцать минут, придумывая, как бы избавиться от него. Перейти на бег? Сесть в такси? Он может броситься за мной на своих двоих или тоже поймать попутку.
Юркнув в ближайший стрип-бар, я направился к небольшой сцене. Конец недели, поздний вечер, так что тут собралось достаточно людей, чтобы под завязку заполнить душное прокуренное помещение. Я никогда не любил подобные места, но сейчас был искренне рад оказаться среди шумных пьяных низших и полукровок.
Я ругал себя последними словами, потому что не мог вспомнить, с какого момента обзавёлся «хвостом». Где я прокололся? Как этот тип вышел на меня? В какой-то момент я решил было, что он подберётся ближе и, не задумываясь, при всех выстрелит в голову – такова плата за побег от мистера Эна.
На ходу скинув чёрную куртку, я набросил её на свободный стул. Оставшись в бордовой водолазке, пробился вглубь толпы – преследователь, скорее всего, будет искать меня по куртке, и надо бы сменить внешность, да вот жалость, краски для волос под рукой нет. Встав поближе к сцене, я смог лучше разглядеть обнажённую девушку, танцующую у шеста – её аппетитные формы привлекали внимание всех в баре. Хотелось верить, что она отвлечёт и здоровяка – так чтобы я смог затеряться в толпе, а затем сбежать.
Все заулюлюкали, замахали руками, когда девушка обвилась вокруг шеста и ритмично потёрлась – это должно заводить, но, видимо, я не поклонник такого. Толпа завопила, захлопала, сомкнулась в попытке приблизиться к танцовщице и прижала меня плотным полукольцом к деревянному бортику сцены. Потный пьяный мужчина средних лет орал что есть мочи мне на ухо – видимо, хотел привлечь девушку. Я подавил дикое желание двинуть ему локтем в солнечное сплетение. Нужно было спрятаться, а не устраивать драки. Я единственный не проявлял интереса к откровенному выступлению и, пригнувшись, высматривал своего преследователя.
Мужчина, крупный, с туповатой физиономией – штампует их, что ли, мистер Эн, – как раз вошёл в бар, огляделся, и – нужно отдать ему должное – полностью проигнорировал девушку на сцене. Небось мистер Эн так крепко взял всех за яйца после гибели Жака и его людей, что им даже не придёт в голову мысль поглазеть на голую танцовщицу во время работы.
Подойдя ближе, он просканировал взглядом посетителей – я опустился на корточки, как будто потерял что-то на грязном заплёванном полу. Оставалось только надеяться, что он не остановится напротив сцены, иначе, стоит подняться, как я попаду ему прямо в руки.
Когда стихли последние аккорды песни – что-то громкое, хаотичное, бьющее по мозгам, – девушка попрощалась и убежала со сцены, стыдливо прикрыв обнажённую грудь, как будто секундой ранее не демонстрировала её, заводя местную публику. Я не был готов к тому, что толпа начнёт моментально рассасываться, перетекать в сторону барной стойки. Отвернувшись от здоровяка, я попытался спрятаться за тем самым пьяным типом, когда кто-то грубо схватил меня за шкирку и приподнял, заслонив от преследователя.
– Надевай, – приказал твёрдый, не терпящий возражений голос. Я не сразу сообразил, к кому обращаются, но тут на меня кое-как напялили бесформенную шапку.
– Какого… – негодующе бросил я и посмотрел на того, кто посмел так со мной обращаться, – чёрта…
Я испуганно отшатнулся, узнав его. Люмьер Уолдин в огромной куртке, в шапке, скрывающей светлые волосы, стоял напротив, удачно загородив меня от здоровяка.
У Скэриэла была толстая увесистая папка на Люмьера. Некоторое время и я следил за ним, но ничего интересного не накопал. Скэриэл сказал тогда, что я должен быть с Уолдином начеку.
Чистокровный, не теряя времени, приобнял меня за плечи, притянул ближе, натянул шапку мне до носа и, смеясь, потащил в сторону выхода, словно мы два пьяных приятеля и собрались кутить в другом месте. Я неуклюже попытался вывернуться, но он лишь крепче схватил меня. Шапка закрывала весь обзор, так что я одновременно мечтал высвободиться из стального захвата чистокровного и не споткнуться на ровном месте.
– Он сейчас не смотрит, – прошептал Люмьер мне на ухо, не давая отстраниться, – так что будь паинькой и надень ещё вот это.
Приподняв шапку, я заметил, как он схватил с ближайшего стула чей-то плащ и накинул мне на плечи.
– Почти твой размерчик, – ухмыльнулся чистокровный. Здоровяк всё ещё маячил где-то рядом, и мне не хотелось своей вознёй привлечь его внимание.
Почти? Плащ был мал в плечах, мои ручищи нелепо выглядывали из-под коротких рукавов. Кажется, Уолдин стащил его у какой-то девушки, – от ткани приятно пахло духами. Я не знал, что злит больше: слежка или то, что чистокровный ведёт себя так, словно я его собственность. Уверен, выглядел я крайне нелепо в чужой шапке и женском плаще. Как хорошо, что вся эта заварушка началась не в Центральном районе.
Из-под носа у какого-то зеваки чистокровный стянул длинный зелёный шарф и надел мне на шею – вишенка в моём образе.
– Что ты делаешь? – возмутился я, на ходу пытаясь не запутаться в пуговицах плаща. От шарфа несло дешёвыми сигаретами.
– Вытаскиваю тебя из этого дерьма. – Он пошёл к выходу, нависая надо мной.
– Зачем? – прошипел я, но правила игры решил пока принять. Пригнувшись, поправил шарф, ссутулился и постарался не отставать. Чистокровный шёл быстро, широко, решительно, будто каждый день только и делал, что обманывал преследователей.
Вновь прижав меня ближе – так, что хрустнули кости, – он принялся весело болтать, когда мы проходили мимо здоровяка:
– Уилл поставил весь свой аванс на вчерашний матч, представляешь?! Вот идиот! Как Марта ему только это позволила? Наверное, она ещё не знает. Он же всё проиграл. Говорил я ему не делать этого. Марта его прибьёт, помяни моё слово.
Мужчина даже не взглянул в нашу сторону – хмуро осмотрел бар и ринулся к туалету, решив, по всей видимости, что я заскочил туда. Я выдохнул, и это не осталось без внимания чистокровного, – он усмехнулся и похлопал меня по плечу. Тут же я выпрямился и с силой скинул его руку.
– Ка-акие мы злые, – весело протянул он: наверное, я смотрел очень враждебно.
Если бы я мог убивать взглядом, то от него бы уже мокрого места не осталось.
Очутившись на улице, я первым делом спросил:
– Что тебе надо?
– Меня зовут Люмьер Уолдин, хотя уверен, что ты знаешь. – Он улыбнулся шире и опять небрежно притянул меня за шарф, как собачонку на поводке. – Идём, нам надо отсюда уходить, пока тебя не поймали.
– Зачем тебе это? – Я весь ощетинился и выдернул шарф из его рук.
– Предлагаешь бросить тебя? – удивился Люмьер.
– Я бы и сам справился. – Недолго думая, я круто развернулся и пошёл в противоположном направлении.
Лавируя между людьми, я хотел оторваться от чистокровного. Что, черт возьми, ему надо от меня? Я шёл, паникуя, желая только одного – вернуться в квартиру и рассказать о случившемся Скэриэлу.
– Ну да, конечно, – донеслось позади.
К моему удивлению, Уолдин следовал за мной.
– Что тебе надо? – повторил я, не останавливаясь.
Люмьер поравнялся со мной: руки в карманах, куртка расстёгнута, обнажив бледное горло, из-под шапки выбился светлый локон. Я почувствовал мимолётный порыв предупредить его о волосах.
– Я ищу Скэриэла, – буднично заявил он, и, к моему облегчению, поправил шапку.
Я мысленно взвыл. Доживу ли я до момента, когда будут искать только меня без привязки к Скэриэлу?
– Не знаю, где он.
Люмьер опустил руку мне на плечо, но я грубо скинул её.
– Не трогай меня.
– Джером, это серьёзно.
Очередной самовлюблённый кретин, ничего более. Выпендривается своим статусом и считает, что раз он чистокровный, то я обязан его слушать.
– Отвали, – бросил я, не дав ему и слова вставить: – Мы в Запретных землях. Это моя территория. – И добавил тише, оглядываясь на прохожих: – Вали в свой центр, пока не получил.
Но Люмьер не отставал.
– Ты со всеми такой грозный, или это только мне так повезло?
Он улыбался – я чуть не влепил ему затрещину, – и говорил со мной как с трудным ребёнком, к которому, как он считал, знает подход. А во мне кипела ярость, и с каждым его «добрым» и «участливым» взглядом я ненавидел этого чистокровного всё больше.
– Да пошёл ты. – Развернувшись, я перешёл на быстрый шаг.
Бесило то, что Люмьер смотрел на меня не так, как другие чистокровные. Дружелюбно? Приветливо? Я скривился, как будто проглотил лимонную дольку.
Теперь он преследовал меня. Час от часу не легче.
– Я знаю, что тебя зовут Джером Батлер. Тебе восемнадцать лет, и ты низший. С семи лет жил в интернате; замкнутый, осторожный и преданный Скэриэлу Лоу.
– Что? – Я уставился на него и так резко остановился, что Люмьер чуть не врезался в меня.
– Продолжить? – Он отступил на пару шагов.
– Ты следил за мной? – Понизив голос, я огляделся.
– Скэриэл тебя совсем не ценит, – задумчиво проговорил Люмьер и драматично покачал головой. – Это он зря. Я вот ценю такую преданность делу и человеку.
– Да что ты мелешь?!
– Ты, наверное, знаешь, что Скэриэл поступил в Академию Святых и Великих? И кто его наставник, тоже знаешь.
Я хотел было снова разразиться ругательствами, но плотно сжал губы и смолчал.
– Давай успокоимся и поговорим? – миролюбиво продолжил Уолдин. – Но лучше в другом месте. Надо сбросить «хвост».
Пройдя мимо, он направился в сторону от главной дороги. Я стоял на месте, не зная, как поступить.
– Ты идёшь? – Он улыбнулся и подмигнул мне. – Обещаю быть милым.
– Пошёл на хер, – буркнул я себе под нос. Он, кажется, меня не расслышал.
Я мялся на месте, думая, как поступить. Что он может мне рассказать? Зачем ему Скэриэл? Но он помог мне сбежать… Наконец я нерешительно, медленно последовал за Уолдином. Продолжая раздумывать, правильно ли поступаю, я сам не заметил, как поравнялся с ним. На этот раз его шаги были короткими, он сбавил темп, подстраиваясь. Оглянувшись, нет ли слежки, я тихо спросил:
– Чего ты хочешь?
– Помочь.
– А ты всегда помогаешь низшим? – Я подозрительно уставился на него.
– Статус не имеет значения. – Люмьер не спеша завернул за угол. – Скэриэлу грозит беда в академии, если ты меня не послушаешь. Я тоже хочу, чтобы он поступил, но нельзя сломя голову туда лезть.
– А тебе что с того, что он поступит? Разве ты не должен рвать и метать, что полукровка попадёт в святая святых?
– Тоже мне святое место, – скривился Люмьер.
Какое-то время мы шли молча, размышляя каждый о своём. Оказавшись на тихой улочке, – в этих районах стоит сойти с основной дороги, как мигом попадаешь в какое-то захолустье, – я спросил:
– Чистокровный помогает низшему – это же смешно. Что тебе на самом деле надо от меня? Добраться до Скэриэла? Поквитаться с ним?
– Поквитаться? Он успел чем-то мне навредить? – Люмьер озорно взглянул на меня. – Это поэтому вы в бегах? Скэриэл что-то натворил здесь или в Центре?
«Натворил – это ещё мягко сказано».
– Ладно, шутки в сторону, – серьёзно проговорил он. – Я хочу заключить с ним сделку.
– Сделку? Ещё скажи, клятву на крови.
– На крови? – Люмьер тихо рассмеялся. – Кто-то в наше время ещё верит в клятву на крови?