Октябрь, восемь лет назад
Я нервно тереблю браслет, играю единственной бусиной, которая болтается на прочной нити – эта бусина означает долг за услугу, оказанную мне Торговцем. Он все-таки сделал так, чтобы власти оставили меня в покое.
Он возникает передо мной – здесь, в моем общежитии в Академии, это происходит уже во второй раз. Он с ног до головы одет в черное; винтажная футболка с принтом AC/DC облегает его мускулистые руки и широкую спину.
Увидев, кто его вызвал, Торговец складывает руки на груди и недовольно морщится.
– Насколько мне известно, моя магия действует, и у тебя не возникло проблем с полицией, – говорит он. – Не понимаю, что тебе еще от меня нужно.
Я снова тереблю браслет; сердце при виде этого парня бьется, словно пойманная птица.
– Я хочу заключить с тобой сделку.
Он не сводит с меня тяжелого, пристального взгляда.
Я жду хоть какого-то ответа, но Торговец молчит.
Надо взять себя в руки.
– Я… э-э…
Он вопросительно приподнимает бровь.
Решайся, Калли!
– …я хочу купить тебя на одну ночь.
О боже. Боже милостивый.
Пропади пропадом мой язык. Гореть ему в геенне огненной до конца времен.
Лицо Торговца становится бесстрастным.
– Прошу прощения, ты хочешь… что сделать?
Я чувствую, как краснеют лицо и шея. Сейчас я умру от стыда. Нет, не так – я хотела бы сейчас умереть от стыда. Это лучше, чем краснеть вот так, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег.
Торговец усмехается, и все становится еще хуже.
Зря ты это сказала, ох, зря.
– Я просто хочу побыть с тобой, поболтать и все такое, – поспешно добавляю я. – Это будет исключительно платоническое времяпрепровождение.
Ну вот, теперь ты лепечешь, словно жалкое, отчаявшееся ничтожество. Но кого я пытаюсь обмануть? Я действительно отчаялась, отчаялась найти близкое существо – того, кто избавил бы меня от одиночества. После поступления в Академию я думала, что стану здесь своей и заведу друзей, но это оказалось не так-то просто. Вокруг чужие, равнодушные люди. Мне так тоскливо…
– Очень жаль, ангел, – говорит Торговец, осматривая мою комнатку. – Мне бы больше понравилось, если бы твое предложение не было столь платоническим.
Я знаю, что щеки побагровели, но не могу оторвать взгляда от плеч и груди Торговца, словно высеченных рукой скульптора.
Наши взгляды встречаются; его ухмылка становится шире, а в глазах загораются коварные огоньки.
Он прекрасно знает, о чем я сейчас думаю.
– Это всего лишь один вечер, – оправдываюсь я.
Торговец с небрежным видом подходит к моему туалетному столику, берет флакон парфюмерной воды, снимает крышку и нюхает. Морщится, быстро закрывает и ставит на место.
– У меня много дел, – отвечает он. Но не исчезает.
Мне кажется, он не против, чтобы я уговорила его остаться.
Но как его уговорить? В последний раз, когда я пыталась очаровать Торговца, это лишь разозлило его. Мне кажется, что логикой его не убедишь, а кроме того, никакой логики в моем предложении нет. Напротив – мое желание провести с ним вечер граничит с безумием.
Что я сделала тогда, в ту кровавую ночь, когда уговорила его прийти мне на помощь?
Я вспоминаю и чувствую прилив энтузиазма.
– Торговец, – начинаю я и делаю шаг к нему. Он стоит у стены и разглядывает постер с надписью «Сохраняй спокойствие и продолжай читать». Подойдя практически вплотную, я протягиваю руку, дотрагиваюсь до его плеча, и у меня что-то сжимается внутри от этого прикосновения. – Пожалуйста.
Клянусь, он вздрогнул всем телом, услышав эти слова. Он смотрит на мою руку, которая лежит на его обнаженном предплечье, покрытом татуировками.
В ту ночь, в ночь убийства, Торговца убедили не столько мои слова, сколько прикосновение.
Встречая взгляд серебристых глаз, я на мгновение улавливаю в них какое-то коварное, хитрое выражение.
– Ты искушаешь судьбу, маленькая сирена.
Он проводит кончиками пальцев по моей руке.
– Одна ночь, – говорит он.
Я киваю.
– Только одна ночь.
Наши дни
Подойдя к обрыву на границе моего участка, Торговец останавливается, но меня не отпускает. Далеко внизу, у подножия сорокафутового утеса, темнеет океан.
Он расправляет крылья, и при виде их у меня снова вырывается восхищенный возглас. Размах его крыльев кажется мне невероятным – почти двадцать футов – и, если не считать серебристого цвета, они очень напоминают крылья гигантской летучей мыши.
Наши взгляды встречаются, и я вдруг понимаю, что он собирается сделать.
– Дес, нет…
И снова эта его коварная усмешка.
– Держись крепче, Калли.
Я закусываю зубами нижнюю губу, чтобы сдержать вопль, когда он прыгает с утеса. Секунду мы парим в свободном падении, и мне кажется, что содержимое моего желудка подступает к горлу. Торговец ловит ветер, и восходящий поток воздуха уносит нас к небу.
Я крепче обнимаю его за шею и прячу лицо у него на груди. Лишь две пары рук, мои и Торговца, удерживают меня от падения в бездну.
Влажные волосы хлещут меня по лицу; на такой высоте они стали холодными, как сосульки.
– Пропустишь замечательный вид, херувимчик, – кричит он мне в ухо, стараясь перекричать вой ветра.
– Меня сейчас стошнит, – со стоном отвечаю я. Не уверена, что Торговец слышит меня.
Не то чтобы я боялась высоты – в конце концов, мой дом стоит на скале, – но полет над океаном на руках у крылатого создания из царства фей не принадлежит к числу моих любимых аттракционов.
В конце концов, я все-таки отрываюсь от шеи Деса и осмеливаюсь бросить взгляд вниз. Под нами в лунном свете поблескивают волны, а далеко впереди сияют бесчисленные огни Лос-Анджелеса, напоминающего гигантский праздничный торт.
Чем выше мы поднимаемся, тем сильнее я мерзну. Дрожа, прижимаюсь к Десу; он крепче обнимает меня, стараясь согреть.
Как я и боялась, этот момент близости напоминает мне о других минутах и часах, проведенных с ним рядом.
– Куда мы летим? – кричу я, напрягая связки.
– …где тебе предстоит выполнить второе задание. – Завывающий ветер уносит начало фразы Торговца, но самые важные слова я слышу. И немного сожалею об этом – лучше бы мне не знать.
Представить не могу, что он придумал для меня, и, размышляя о собственном прошлом и обо всем, чего я просила у него, я прихожу к выводу, что это не к добру.
Ничего хорошего меня не ждет.
– Да ты издеваешься. – Скрестив руки на груди, я обвожу воинственным взглядом парковку, на которой мы приземлились, и здание в дальнем конце. – И ради этого ты вышиб дверь моей ванной? – возмущаюсь я, разглядывая диваны и столы в витринах. – Мебельный магазин?
Уголок рта Десмонда слегка подергивается.
– Я планирую несколько изменить дизайн своей гостевой спальни – точнее, этим займешься ты.
Я вдруг понимаю, что совершенно нелепо вытаращила глаза. Выбирать мебель для спальни – вот как я должна с ним расплачиваться!
– Магазин закрывается через пятнадцать минут, – напоминает Торговец. – От тебя требуется успеть выбрать и оплатить подходящую мебель.
Как только он произносит последнее слово, я чувствую, как меня накрывает тяжелым, будто свинцовым, покровом его магии; невидимая могучая рука толкает меня вперед.
Я иду в сторону магазина, про себя кляня Торговца самыми непристойными словами. Представить себе не могу более дурацкого и бессмысленного задания. Подбирать мебель – для этого существует Интернет!
С другой стороны, жаловаться не стоит – все могло быть гораздо хуже.
Все должно быть гораздо хуже. Я в свое время видела немало сделок Деса, и прекрасно знаю, какой бывает расплата. Должникам никогда не удавалось легко отделаться.
Торговец догоняет меня, и его крылья, вспыхнув на мгновение, исчезают. Я собираю в кулак остатки воли, чтобы не смотреть на него. Торговец – всего лишь мираж, блуждающий огонек, и в те моменты, когда мне кажется, что мы близки, он, на самом деле, находится бесконечно далеко.
Я со злостью дергаю на себя дверь и переступаю порог магазина. Гигантский зал битком набит всевозможной мебелью. Пятнадцати минут не хватит даже на то, чтобы мельком осмотреть половину того, что здесь есть.
Магия Десмонда обвивает тело, как змея; это странное, непривычное и неприятное ощущение.
– Что именно нужно купить? – спрашиваю я, когда заклинание Деса увлекает меня вперед.
Торговец, засунув руки в карманы, подходит к одному из столов и разглядывает расставленные приборы. Среди шикарной мебели он выглядит совершенно нелепо и неуместно в своей выцветшей футболке.
– А это, херувимчик, решать тебе.
К черту, у меня нет времени угадывать его вкусы. Как только эта мысль возникает у меня в мозгу, я чувствую, как непреодолимая сила увлекает меня куда-то в сторону, и у меня внутри все переворачивается.
Дес насмешливо ухмыляется, глядя на меня – оказывается, он уже успел устроиться на широком диване. Я говорю себе, что следует отнестись к своему заданию более серьезно и отвлечься от него. Сегодняшнее «действие» отличается от вчерашнего поцелуя. Тогда я не ощущала никакой магии. Но, возможно, это ощущение появляется только тогда, когда я сопротивляюсь. Эта мысль вызывает у меня отвращение к себе. Вчера вечером мне следовало бы воспротивиться желанию Торговца поцеловать меня.
Я подхожу к самым безвкусным и нелепым товарам, которые попадаются мне на глаза. В знак протеста. Сейчас я покажу «боссу», что бывает, когда не даешь четких указаний.
Я быстро оглядываюсь на Торговца: он сосредоточенно наблюдает за мной.
И я понимаю, что на уме у него нечто нехорошее.
Не думай об этом.
Стремительно хватаю ценники с мебели, наугад подобранной для Деса, и едва ли не бегом тороплюсь к кассе. Я все еще в плену у магии, чувствую ее хватку, кровь шумит в ушах, и сердце готово разорваться.
Я прекрасно понимаю, что все это время Торговец не сводит с меня глаз. И еще я знаю, что происходящее его развлекает. Вот дерьмо.
Его странная магия лишает меня воли. Я чувствую, как она просачивается мне под кожу. Но, несмотря на то, что некая крошечная, извращенная частичка моей души наслаждается этим ощущением чужой магии на мне и во мне, другая, основная, более рациональная часть находит происходящее чертовски нелепым и просто отвратительным.
Когда я кладу ценники у кассы, на лице кассирши появляется тревожное выражение.
– Мэм, снимать ценники с мебели запрещено.
Моя кожа начинает слегка светиться.
– Все в порядке, все нормально, волноваться не о чем, – нараспев произношу я. Чары сирены мгновенно действуют на продавщицу, она послушно кивает и начинает сканировать штрих-коды. За спиной раздается хохот Торговца.
– Гм. – Женщина за кассой пристально смотрит на монитор компьютера и хмурится. – Как странно.
– В чем дело? – спрашиваю я, и меня охватывает легкое беспокойство. Возможно, все пройдет отнюдь не так гладко, как я себе вообразила.
– Я была абсолютно уверена, что в четверг мы получили новую партию, но компьютер утверждает, что все распродано. – Она говорит о кресле ядовито-розового цвета с леопардовым принтом.
Кассирша откладывает ценник в сторону.
– Давайте я пробью остальные ваши покупки, а потом мы попробуем выяснить на складе.
– Оставьте, не нужно.
Магия крепко держит меня за горло, и у меня появляется чувство, будто кто-то дышит мне в затылок. Я очень сомневаюсь, что у меня будет время ждать, пока кресло ищут на складе.
Кассирша бросает на меня странный взгляд, потом смотрит на стенные часы. Наверняка она размышляет о том, что до конца смены осталось буквально несколько минут.
– Вы уверены?..
– Да-да, – поспешно отвечаю я. Я нахватала целую пачку ценников, и мебели более чем достаточно для того, чтобы обставить пару спален.
Кассирша сканирует следующий штрих-код – ценник на диван, обитый тканью с рисунком в виде дурацких розочек и завитушек – и та же самая проблема возникает снова.
Прищурившись, я оглядываюсь на Торговца. Он многозначительно постукивает указательным пальцем по циферблату своих часов. Внутри все буквально переворачивается, и я, окончательно утратив контроль над собой, сгибаюсь пополам. Это уже не просто неприятное ощущение – я чувствую боль и тошноту.
Поднимаю трясущуюся руку, показываю своему мучителю средний палец и оборачиваюсь к кассирше.
Она продолжает сканировать ценники, и всякий раз сталкивается с той же самой проблемой. Теперь я прекрасно понимаю, что эта проблема называется «Десмонд Флинн».
Под действием магии пульс учащается, и с каждой секундой я чувствую себя хуже и хуже. Мне уже ясно, что, помимо приближающегося закрытия магазина, Торговец установил свой собственный лимит времени.
Какое идиотское задание!
Я склоняюсь над прилавком и пытаюсь сглотнуть ком в горле.
– А что у вас сейчас можно купить?
Женщина пробегает пальцами по клавиатуре. Снова хмурится.
– Судя по тому, что мне показывает система, в данный момент у нас в продаже имеется только кровать с четырьмя столбиками, кованый железный канделябр, диван для двоих и зеркало в позолоченной раме. – На ее лице появляются смущение и растерянность.
– Возьму эти четыре предмета, по одной штуке, – говорю я, подавая ей свою кредитную карту. У меня снова начинают дрожать руки, и я чувствую, что на лбу выступают капельки пота.
Но я решительно настроена бороться до конца. Я не собираюсь расставаться с жизнью из-за какой-то дурацкой мебели.
Кассирша с несколько испуганным видом берет карту.
– Но, мэм…
– Пожалуйста, поторопитесь. – Это звучит жалко, умоляюще. У меня перехватывает дыхание, и я снова слышу за спиной издевательский смех Торговца.
Кассирша смотрит на меня, как на сумасшедшую, потом наклоняет голову набок.
– Послушайте, я ведь вас где-то видела… ах да, в кино, вы играли в том фильме…
– Ради всего святого, умоляю, заканчивайте с этим! – кричу я. Боль становится совершенно невыносимой; я чувствую, что если не покончу с покупками через минуту, то потеряю сознание.
Кассирша вздрагивает, словно я ударила ее по лицу. Если бы не мои физические страдания, я бы расстроилась из-за того, что оскорбила ее. Но сейчас я могу думать лишь о собственных мучениях. Женщина недовольно фыркает и укоризненно качает головой, но делает свою работу. Проходит еще одна мучительная минута, пока она ворчит что-то по поводу доставки, но затем все же проводит картой по считывающему устройству.
Магические щупальца отпускают меня, и я сползаю на пол около прилавка. Опустив взгляд на запястье, я вижу, как две бусины исчезают.
Я его сейчас убью.
– Возникли проблемы? – невинным тоном спрашивает Торговец, поднимаясь с дивана.
Даже не взглянув на него, я широким шагом иду к выходу.
Когда я выхожу на темную парковку, он вдруг материализуется прямо передо мной со скрещенными на груди руками. И естественно, никто в магазине не замечает, что он способен загадочным образом появляться и исчезать.
Я хочу обойти его, но он резко выбрасывает руку и ловит меня за запястье.
Я в ярости оборачиваюсь.
– Две? – Из горла у меня вырывается дикий вопль. – Ты заставил меня подобрать мебель для твоей чертовой спальни за пятнадцать минут, я чуть не отправилась к праотцам, и в результате исчезло всего две бусины?
Нет, нельзя мне так злиться. В конце концов, Торговец пока не потребовал от меня ничего ужасного, но воспоминание об испытанном ужасе, о магических пальцах, стискивавших мое сердце, желудок и все внутри, до сих пор вызывает дрожь.
Торговец подходит почти вплотную.
– Тебе не слишком понравилось это задание? – негромко спрашивает он. Его глаза поблескивают в лунном свете.
Кое-какие остатки разума у меня все-таки сохранились, и я молчу. Сейчас он выглядит особенно зловеще, и я знаю, что когда у него такое лицо, его лучше не провоцировать.
Он приближается еще на шаг.
– У меня было запланировано для тебя еще несколько похожих заданий, но если это действительно вызвало у тебя такое отвращение, может, нам переместиться куда-нибудь в более… уютное место.
Услышав эти слова, я моментально понимаю, какую серьезную ошибку только что совершила. Я сыграла ему на руку.
Торговец обнимает меня, и его взгляд останавливается на моих губах.
Эли был прав.
У этого ублюдка для меня припасено кое-что другое.
Но в тот миг, когда я уже думаю, что сейчас он меня поцелует, разворачиваются волшебные серебристые крылья. Еще мгновение – и парковка с магазином остаются далеко внизу, и мы летим навстречу тьме.
Через двадцать минут Торговец легко приземляется на заднем дворе моего дома, держа меня на руках. Его гигантские серебристые крылья складываются, когда мы касаемся травы, вспыхивают на секунду и исчезают.
Торговец молча несет меня к стеклянной двери спальни. Дверь сама собой скользит в сторону, и он переступает порог.
Дверь за нами закрывается, Торговец опускает меня на кровать и садится рядом на пол. Не отрывая взгляда от моего лица, он отодвигается к изножью кровати.
Я начинаю нервничать. Чего же еще сегодня он потребует от меня? Он никогда не видел меня без одежды. Кроме того, я знаю, что Торговец не заставит меня расплачиваться за свои долги в постели, если я сама не захочу этого.
А я не хочу, верно?
Дес снимает с меня один ботинок, затем другой. Бросает их в сторону и так же, по одному, снимает носки.
– Скажи мне, Калли, – спрашивает он, скользя взглядом по моему телу, – ты нервничаешь?
Он не требует расплаты прямо сейчас, и я вовсе не обязана ему отвечать. Но я неохотно киваю, сама не понимая, что делаю.
– Значит, ты не совсем забыла меня, – говорит Торговец. – Это хорошо.
Он берет мою ногу в ладони и нежно целует щиколотку.
– Правда или действие?
Я не сразу нахожу в себе силы ответить.
– Правда.
Его пальцы сильнее сжимают мою лодыжку.
– Как ты думаешь, почему я оставил тебя семь лет назад? – спрашивает он.
Да, он не теряет времени даром и сразу переходит к делу. Сердце трепещет где-то в горле, и мне приходится собрать в кулак остатки воли, чтобы скрыть чувства.
Я судорожно, хрипло вздыхаю. Нет, прошлое больше не может причинить мне боли. Ничто из прошлого, никто. Оно существует лишь в моей памяти.
– Дес, какое это имеет значение?
Я чувствую мимолетное жжение в горле, хотя это ощущение не настолько болезненное, как тогда, в магазине. Это просто напоминание о том, что я должна ответить на вопрос.
Торговец ждет, ему не нужно меня торопить: за него это делает магия.
Я судорожно шарю руками по одеялу, цепляюсь ногтем за какую-то нитку.
– Я вынудила тебя. – Поднимаю на него взгляд. – Я зашла слишком далеко, и тебе пришлось уйти. – Когда последнее слово срывается с языка, магическая удавка отпускает мое горло, и я снова могу свободно дышать.
Возможно, прошлое и не причиняет мне боли, но оно по-прежнему представляется мне живым существом, чем-то реальным, осязаемым. Как все-таки это странно и непонятно, размышляю я. Почему кто-то или что-то, вошедшее в мою жизнь почти десять лет назад и затем исчезнувшее, по-прежнему имеет надо мной власть?
Торговец пытливо смотрит на меня, и его серебристые глаза мерцают в полумраке. Я не могу разгадать выражения его лица, но сердце сжимается от недоброго предчувствия.
Он снова кивает и поднимается на ноги. Только когда он протягивает руку, чтобы открыть стеклянную дверь, я вдруг понимаю, что он сейчас исчезнет, покинет меня.
При этой мысли все тело пронзает острая боль. Нет, я уже по горло сыта глупыми выходками собственного сердца. Если бы я могла, я бы разорвала его в клочья просто за то, что оно смягчилось по отношению к Торговцу тогда, когда разум мой желает навсегда забыть о наших прежних отношениях.
– Вот как, Дес? – окликаю я. – Снова спасаешься бегством?
Он оборачивается, положив ладонь на стекло, и его глаза вспыхивают.
– Ты права, хотя сама не представляешь, до какой степени, херувимчик. Ты действительно вынудила меня оставить тебя. Семь лет – долгий срок для того, кто ждет, особенно для таких, как я. Но знай: больше я от тебя не уйду.