«Это не должно было произойти. По всем правилам, по всем законам Клана, этого не могло случиться. Но – случилось».
Рас поднял глаза от разложенных на столе бумаг и уставился на сидящую перед ним молодую женщину.
Своим плотным, коренастым телосложением она напоминала ему набитое соломой чучело для отработки навыков рукопашного боя. А коричневые кудряшки завивались в такие тугие кольца, что казалось, её белая вдовья тоти́лья1 висит в воздухе, не прикасаясь к голове. Вдобавок, она уставилась на него непривычно-голубыми глазами с такой обидой, будто это он, Рас, лично виноват во всех её бедах.
Чтобы уйти от незаслуженного обвинения, Рас перевёл взгляд на двухлетнюю малышку у неё на руках. Та безмятежно щебетала что-то непонятное, старательно выворачивая конечности соломенной лошадке. Несмотря на сдобные щёчки и пухлые пальчики, малышка не переняла монументальность своей матери, и Рас с гордостью отметил, что из какой страны не привозили бы девочек, в их детях саккарская кровь всегда брала верх. В отличие от матери, у девочки пушистые кудряшки цвета спелой пшеницы, примесь иноземной крови совершенно не видна. Глаза у её брата, шестилетнего мальчишки, хмуро прислонившегося к плечу матери, не такие яркие, как у женщины, но такие же заметные.
Вот об этот взгляд, суровый и тревожный на детском личике, и «споткнулся» Рас проходя по коридору. Пригласил всех к себе в кабинет, пообещав разобраться. А теперь только вздыхал, не зная, как объяснить женщине, что Клан больше не будет тратить на неё деньги.
«Все, положенные вдове, выплаты она получила. Если не смогла правильно распорядиться ими – сама виновата».
Но сказать такое матери, с двумя маленькими детьми на руках, язык не поворачивался. Рас зарылся пальцами в собственные жёлтые кудри, и опять вздохнул и опять пробежался глазами по бумаге.
– Почему вы не попросили помощи у семьи мужа?
Наконец-то она опустила глаза! Уставилась, упрямо поджав губы, на макушку дочери и долго молчала. Поняв, что от ответа не уйти, медленно выдавила из себя:
– Я… не понравилась его матери.
«Ого! В лицее Законников парни частенько обсуждали, какими замечательными жёнами становятся приютские девушки, не избалованные деньгами и вниманием, без шлейфа навязчивой родни. Впрочем, если у родителей этих студентов ранг не ниже седьмого, рассуждай сколько угодно, такой брак тебе вряд ли светит».
Рас впервые задумался, так ли хороша их программа по приросту населения? Так ли уж счастливы иноземные девушки, вышедшие из саккарских приютов? Впрочем, вторая жена его собственного деда – как раз из приюта.
«Не замечал, чтобы жене Военного Главы плохо жилось. И кстати, свои зелёные глаза она передала не только дочери, но и внуку».
Рас нашёл запись в личном деле погибшего – через два года после заключения брака, он подал рапорт и переехал на другую заставу.
«Решительно. Впечатляет. И откуда такой снобизм у её восьмиранговой свекрови?»
– Но сейчас у вас дети… Вряд ли она сможет отказаться от внучки.
Женщина покачала головой, не поднимая глаз.
– Она всегда сравнивает моего Жана… с другим внуком.
– И что с ним не так?
– У жены её старшего сына седьмой ранг.
– Понятно, – в который раз, вздыхает Рас.
После легкого стука, дверь открылась, и дежурный офицер внёс корзину.
– Твоя матушка пришла.
Рас подскочил. Впервые, за три года службы, он так обрадовался появлению матушки. Точнее – возможности отложить неприятное решение.
– И где же она?
– В кабинете генерала.
– А отец?
– Ещё не появился.
– Спасибо. Простите, дайна, мне нужно ненадолго вас оставить, – кивнул Рас женщине и, вслед за офицером, поспешно вышел из комнаты.
Три года назад, когда после полевых испытаний, Рас, неожиданно для себя, получил шестой ранг, в придачу к диплому Дознавателя, и отец получил полное право забрать его к себе в штаб, матушка так радовалась, так гордилась его успехом, что места для собственной гордости у Раса не осталось.
Особенно, когда матушка стала появляться в штабе под малейшим предлогом, два-три раза за десятидневку. Она кормила пирожками дежурных офицеров и беззастенчиво хвасталась, какой замечательный у неё сын, превознося не только его ум и характер, но и внешность. А как же? Высокий, статный, широкоплечий, с роскошной золотой шевелюрой и жёлтыми, как у рыси, глазами. Разве не мечта любой девушки? Офицеры соглашались, нахваливали пирожки и, улыбаясь, обсуждали детские шалости Раса. Отец открыто хохотал.
– Терпи, сын! Так уж получилось, что в Военном Клане самые неугомонные матери. Пирожки – это ерунда. Через полгода, год, она привыкнет и успокоится. Но когда она решит, что созрела для внука – вот тогда ты точно взвоешь!
Но Рас уже готов был биться головой об стену каждый раз, когда, возвращаясь с полигона или из патрулирования, выслушивал, пирожки с какой начинкой на этот раз он пропустил.
Конец этому ужасу положил дед. Глава Клана однажды появился в штабе как раз в разгар чаепития и устроил показательный разнос всем, от генерала до рекрутов в канцелярии. Затем закрылся с матушкой в кабинете и долго с ней беседовал. Что уж он ей там говорил – осталось великой тайной, но матушка прониклась.
Теперь она появлялась в штабе очень редко, просто оставляла угощение для дежурных, быстро рассказывала Расу свою просьбу или делилась новостью, из-за которой не смогла усидеть дома, и молча уходила.
«Что же такого невероятного случилось в этот раз, если матушка направилась не ко мне, а в кабинет генерала?»
Секретарь генерала, по совместительству – лицейский друг отца, встретил его смеющимися глазами и покусывая губы от предвкушения предстоящего представления. Матушка величественно восседала в отцовском кресле, выставив вперёд руки со сцепленными в замок пальцами.
– Рас, за этот год, ты не посетил ни одного раута, на который я приносила тебе приглашения.
– Что? А тех раутов, когда я вынужден сопровождать Наследницу, тебе мало? По-твоему, мне недостаточно пачкать лицо каждую тридцатидневку, ты решила ещё мороки мне добавить?
– Одно дело – присматривать за девицей с сомнительной репутацией, и другое дело – самому наслаждаться вечеринкой и знакомиться с красивыми девушками.
– Красивыми? Да у них там на всех одно лицо – белая маска, без признаков жизни.
– Вот и прекрасно, значит, девушки сдержанны и хорошо воспитаны. А современные белила очень полезны для кожи – делают её нежной и предохраняют от морщин. Белоликие девушки дольше остаются молодыми и красивыми.
– Только эту красоту ещё рассмотреть под краской надо.
– Вот и рассматривай! Рас, ты приближаешься к брачному возрасту, а девушки себе ещё не нашел.
«Угу, если я тебе не рассказываю, это ещё не значит, что девушки у меня нет».
– Брачный союз – это очень ответственное дело. Поэтому подходить к нему надо серьёзно и взвешенно. И к девушкам нужно присматриваться заранее. Поэтому – вот.
Матушка положила на стол раскрашенную картонку приглашения.
– Секретарь Гек подтвердил, что сегодня у тебя нет никаких важных и срочных дел, и ты вполне можешь уйти немного раньше, чтобы переодеться к рауту.
– Не хочу!
– Знаю. Поэтому, – матушка положила на стол лист бумаги, – вот. Приказ Главы Клана. Ты сегодня должен посетить молодежный раут в доме министра по строительству.
– Матушка!
– Приказ Военного Главы. Рас, если ты не будешь знакомиться с девушками, как ты себе жену найдёшь?
– Из приюта возьму. Вон, дед живёт, и не жалуется.
– Это что – мне назло? Ты ещё скажи – вдову себе подыщешь, – голос матушки начал дрожать от обиды.
– Ладно, прости. Это была глупая шутка.
– Не смешно.
– Да и я не смеюсь. Просто в моем кабинете как раз сидит такая вдова, из приютских. Двое детей, а она растратила все деньги, что выдал Клан, и хочет ещё. И вместо того, чтобы ехать к родне мужа, приехала в Столицу, требовать справедливости. А я должен отправить её восвояси.
– Хочешь, я её отправлю? – тут же загорелась идеей матушка.
– Спасибо, сам справлюсь.
– Хорошо. Собирайся, а я подожду в твоём кабинете.
Когда матушка вышла, улыбающийся во весь рот Гек развёл руками.
– Прямой приказ Главы Клана. Собирайся.
– Мммм… Ну почему я не родился в семье какого-нибудь младшего офицера?
– Наверное, чтобы будни в штабе центрального округа были не так скучны?
Первым делом Рас зашёл в казарму, велев дежурному писать рапорт о происшествиях прямо сейчас, затем засел за журнал у дежурных на входе. Потом зашёл в канцелярию, написал запрос на полную копию личного дела погибшего офицера, и наконец, вышел на площадь и свистнул, подзывая водильщика.
Когда Рас открыл дверь в свой кабинет, матушка со вдовой уютно устроились на широком подоконнике, поставив тут же блюдо с пирожками и чайные чашки. Малышка, держа в одной руке надкусанный пирожок, второй рукой самозабвенно тарахтела стянутыми со стола счётами, а мальчишка, забравшись с ногами на стул, увлечённо рисовал на стопке новой бумаги, разложив вокруг себя восковые карандаши. Рас закрыл дверь и прислонился к стене.
«Кажется, в ближайшее время, семьёй и ребенком обзаводиться я, точно, не захочу. Хватит пока с меня одной матушки».
Когда он, всё же, вошёл в кабинет, внимание на него обратила лишь малышка. Она подошла к Расу, отдала счеты, поделилась остатками пирожка, затем потянулась, показывая, что хочет на ручки. Пришлось подчиниться. Пока девочка что-то щебетала, ведя пальчиком по висящей на стене карте города, Рас повернулся к женщинам.
– Матушка, на улице тебя ждёт водильщик, он отвезёт тебя домой.
– Только меня? Ты же не собираешься нарушить приказ Главы Клана?
– Нет. Но мне нужно ещё написать отчет и проводить дайну Ора́. К сожалению, её вопрос так быстро не решить. Дайна, вам есть, где остановиться в Столице?
– Я договорилась с подругой, она приютит нас… Только это за городом.
– Значит, вызову ещё одного водильщика. Матушка, тебе пора.
Матушка долго и суетливо устраивалась на сиденье самохода, и наконец, не выдержала.
– Рас, она не похожа на растратчицу!
– Почему?
– Я с ней разговаривала.
– Это не доказательство.
– Хорошо. Посмотри на её одежду, на одежду её детей. Все добротное, качественное, но никакого шика, никаких лишних деталей. Она прекрасно разбирается в тканях и умеет выбрать так, чтобы одежда, которую она шьет сама, выглядела гораздо дороже затрат. На заставе она имела доход от своего рукоделия.
– Это нужно проверить.
– Проверь. Она до сих пор помнит, по какой цене она покупала отрез ткани два года назад. Такие люди не могут спустить деньги на пустяки. Тем более, такую огромную сумму. Помоги ей, сынок.
– Я и так собрался разобраться в этом деле. Правда, не из-за её одежды, а из-за контракта её мужа. Обычно, офицеры с двумя детьми не заключают контракты на иноземные командировки, да ещё повышенной опасности. А он подписал договор. И о чем только думал?
– Он был уверен, что это ненадолго и совершенно безопасно. Я читала его письмо.
– И когда ты всё успеваешь?
– Ты поможешь ей?
– Я попробую разобраться. А помогать ей дальше, или нет, – решать не мне.
Отправив матушку, Рас подозвал два самохода, ещё раз зашел в казарму, проинструктировал пятерку своих рéкрутов2, и только потом вернулся к себе. Вдова уже была готова, и ждала его разрешения.
– Дайн офицер, Жан спрашивает, может ли он забрать свои рисунки?
Рас проверил обратную сторону листов, добавил несколько чистых и пару карандашей, протянул всё обрадованному мальчишке.
– Дайна Ора, как далеко от города живёт ваша подруга?
– Думаю, не очень. Она писала – сразу возле главных ворот есть таверна, откуда каждый асур отъезжают пассажирские самоходы.
– Не годится. Давайте поступим так: я сейчас отвезу вас в городскую гостиницу, и вы подождёте решения там. А подруге напишете – пока идёт дознание, Клан оплатит ваше проживание. Номер, конечно не из дорогих, но всё необходимое вам предоставят. Годится? – не дав женщине времени на раздумья, Рас подхватил на руки малышку и вышел из кабинета.
Во дворе гостиницы Рас первым делом высмотрел своих рекрутов. Один изображал настороженного сельского парня, впервые оказавшегося в Столице и не рискующего далеко отойти от снятого им номера. Второй затесался в группу подмастерьев, приехавших наниматься на работу.
– Офицер желает поужинать с… родственниками? – девушка в сиренево-жёлтой форме дворцовой служащей, мельком отвлеклась на вдовью тоти́лью, и опять уставилась во все глаза на Раса.
«Неужели так понравился?»
Рас небрежно расправил плечи и скользнул взглядом по стройной, но невысокой фигурке, коротким медовым локонам и золотой россыпи веснушек на щеках. Глаза, цвета тёмного янтаря, смотрели с таким задорным лукавством, что невольно вызывали ответную улыбку.
«Везёт же мне сегодня на кудряшки»,– Рас невольно пригладил собственную, как всегда растрепанную, макушку.
– Офицер желает поговорить с хозяином заведения. А что дворцовая служащая делает в гостинице?
– Так я сестра хозяина! А здесь провожу свои выходные. Вам стоит на второй этаж подняться, там столы для высокородных дайнов.
– Нет, не стоит. Нам нужна комната для дайны с детьми. Она поживёт здесь какое-то время.
Девушка склонила голову к плечу, немного подумала.
– Пожалуй, у нас есть подходящая комната, не дорогая, но просторная и светлая. Правда, там только две кровати, но у брата есть в запасе детские кроватки, вам занесут.
Рас довольно усмехнулся, увидев, что их привели к комнате, соседствующей с выбранной его рекрутом.
– Годится! – Рас опустил малышку на пол, – осматривайтесь, располагайтесь. Если что-то понадобится дополнительно – присылайте запрос, я оставлю адрес. Счета за еду и проживание оплатит Клан, я оставлю распоряжение хозяину гостиницы.
Рас поспешно ушёл, а Ани подошла к Мину, собиравшему в корзину посуду с пустого стола.
– Вот и разгадка твоего ряженого. Ты был прав, никакой он не селянин. Рекрута тайно подселили наблюдать за вдовой.
– Наблюдать или охранять?
– Вот ты нам и это расскажешь. Запомни этого парня…
– Которого?
– Того, что ушёл. Шикарные золотые кудри, глаза, жёлтые, как у рыси – это Рас, внук Военного Главы. Он затеял какую-то игру вокруг вдовы. Сказал, что проживание оплачивает Клан, а оставил номер личного счёта. И о наблюдателе вдова не догадывается. Мне интересно, что за этим стоит. Присмотришь за ними?
– А куда я денусь?
– Пока, братишка. Нам пора на службу, – Ани чмокнула Мина в висок.
*****
1 тоти́лья – шапочка-таблетка, головной убор замужней саккаринки. Цвет, обычно, показывает принадлежность к Клану, белая тотилья – знак вдовы.
2 рéкрут – низшие, с восьмого по десятый, ранги в Военном Клане.