Михаил Степанович, сидя в плетёном из лозы кресле на отапливаемой веранде собственной двухэтажной дачи, пил армянский коньяк и радовался весеннему солнышку. Жизнь его удалась. У него было много деньги, его уважали и искали с ним дружбы многие влиятельные люди области, и не только.
А ведь ещё совсем недавно всё было по-другому.
Степаныч, как называли его близкие, всю свою жизнь вкалывал, и даже семью завести было некогда. Смолоду, закончив речное училище, работал в Новосибирском пароходстве, сначала рулевым мотористом, а потом капитаном небольшого прогулочного судна.
Летом работал в порту, а зимой после закрытия навигации калымил – строил коровники в колхозах, или занимался отделочными работами в городе, благо имел неплохие художественные наклонности.
И жалел, что не пошёл учиться на производственника или не стал председателем какого-нибудь колхоза.
– Вот где настоящие деньги буквально под ногами валяются, – сокрушался Степаныч, глядя на ржавеющую под снегом сельхозтехнику.
Так и работал, пока не вышел на пенсию пять лет назад по горячей сетке, в пятьдесят пять лет и не поехал на отдых в Сочи, где и познакомился с директором Томского радиозавода, любителем поиграть в картишки и продувшимся в пух и прах.
Степаныч занял ему немного денег, которые тот тут же и проиграл, и ещё занял, и он их ещё раз проиграл.
В итоге сумма получилась довольно-таки приличная, десять тысяч рублей и директор полез в петлю, откуда его Степаныч вытащил, и объявил, что тот, может конечно повеситься, или утопиться, как сам пожелает, но только после того, как рассчитается.
А чтобы директор не грустил по поводу глобального отсутствия денег, предложил ему вариант подъёма наличности используя неучтённые ресурсы его предприятия.
– Бояться тебе нечего, всё равно ведь вешаться собрался, – подвёл итог разговора Степаныч.
За пять лет, используя солидные связи директора радиозавода, Степаныч привлёк к этому делу нужных людей, добыл списанное оборудование, и организовал производство и сбыт изготовленной в подпольных цехах продукции, не уступающей качеством зарубежным аналогам. Он чувствовал себя помолодевшим на двадцать лет, да и директор вешаться давно уже передумал.
Деньги плыли рекой, в подвале его особняка, который он приобрёл у уезжавшего в Израиль знакомого еврея, бывшего художественного руководителя чего-то там, хранились не только его личные сбережения, но и выручка основных участников этой аферы.
Сегодня после обеда как раз должен появиться сбытчик из Прибалтики, с вырученной наличкой.
От приятного предчувствия на губах у Степаныча появилась довольная улыбка. Так, маленькие денежные ручейки стекались в огромный бурный поток, заканчивающий своё течение в закромах огромного импортного сейфа, стоявшего у Степаныча в подвале его загородной дачи. Самое интересное, на чем поймал себя Степаныч однажды, это то, что собственно деньги, перестали его интересовать, теперь он и бесплатно бы мог работать, это приносило ему удовольствие, это было сродни творчеству: делать деньги практически из ничего.
Теперь Степаныч уже задумывался о расширении предприятия за счёт внедрения новых технологий, которые ещё нигде в мире не используются. Ради этого он несколько раз встречался с учёными из Новосибирского Академгородка, работающими в области радиоэлектроники, и советовался с ними по поводу улучшения технических параметров бытовой радиоэлектроники. Он даже за свой счёт готов был модернизировать подпольное предприятие.
Препятствий для осуществления задуманного им плана пока не предвиделось.
Михаил Степанович пил коньяк и мечтал, а над его головой уже начали собираться тучи.
Рабочий посёлок в районе Колпашево, весна 1979 год
– Расскажи мне сначала что за люди живут в посёлке? – попросил Андрей.
И его интерес был понятен, ему тут жить, и он должен знать, насколько это место для него безопасно.
– Посёлок наш, как ты уже видел, небольшой, люди живут давно и приезжих тут нет, кроме тебя, – усмехнулся Барон, – все друг другу в той или иной степени родня, и стукачей не водится, даже участковый наш и тот местный. У нас в посёлке даже поп свой имеется, правда без прихода, его лет двадцать назад расстригли за воровство, но не посадили, с тех пор и живёт. Мужики здесь серьёзные, – продолжал Барон. – Пьют конечно, но только когда не работают, много сидевших, но в основном за хулиганку, как в город выберутся, так и попадают, городские ведь не понимают наших понятий, вот и получают по соплям, и сразу в ментовку бегут. Сначала на рожон лезут, а потом бегут. Самородков в посёлке много, Граф, и в технике, и в электронике разбираются лучше всякого инженера с образованием, у нас ведь мастерских нет, вот и приходится всё самим чинить, до всего своим умом доходить. В общем есть люди, с которыми можно это дело провернуть, – закончил Барон.
Андрей слушал, и думал о том, что он и сам обворовывал не простых работяг, с которых взять нечего и у которых ключи от квартир под ковриками лежат. Андрей и его подельники, никогда не забирали у людей всё, лишь то что было на тот момент в хате, но и того что там было, хватало с лихвой. Они бы и всё конечно забрали, но только такой крупный куш в одном месте сразу, им никогда не попадался. Вот и здесь, скорее всего, они смогут обнести кого-нибудь одного из основных, но только одного, второго шанса им не дадут. Хотелось бы всё и сразу, но для этого необходимо сделать так, чтобы будущие терпилы собрали весь навар в одно место. «Нужно привлекать своих к этому делу», – решил Андрей.
– Ну, что, нормально, – Андрей потёр виски. – Только, тебе придётся прокатиться в Новосибирск и встретиться там кое с кем из моих людей, их двое, и они будут работать с нами, не возражаешь? – спросил Андрей и потянулся.
– А чё возражать то, денег на всех хватит, а специалисты никогда не помешают, – ответил Барон.
– Вот теперь можно и выпить, а о поездке завтра поговорим, на трезвую голову, – завершил Андрей деловую часть встречи.
Андрей ещё два года назад настоял на необходимости принятия плана на случай неожиданного отхода из города. Для этого ими были разработаны маршруты отхода из разных точек, где были куплены или арендованы металлические гаражи и погреба, в которых хранились необходимые для каждого сезона вещи, велосипеды, лыжи и резиновые лодки, имелся запас денег.
На протяжении всего маршрута имелись схроны с продуктами, медикаментами и опять же с деньгами, и был разработан целый арсенал мер для осуществления связи друг с другом, если случится уходить порознь.
С одной из таких точек уходил и Андрей. Единственное, что они не успели, это подготовить надёжные документы, иначе Андрей не сидел бы сейчас в этой дыре, но теперь Солома занимался и этим вопросом.
На следующий день, как договаривались, к Андрею пришёл Барон, Андрей спросил у него, приходилось ли ему, когда-нибудь бывать в Новосибирске.
– Был, – ответил Барон. – Кореш у меня там живёт, сидели вместе.
– Забудь про кореша, нигде не светись, сразу как приедешь, сними номер в гостинице у вокзала, потом садись на троллейбус, который идет до проспекта Дзержинского, выйдешь на остановке «Красина», прямо у остановки стоит опора линии электропередач, порядковый номер опоры сто четырнадцать, запомнил?
– Запомнил, – сказал слегка обалдевший Барон.
– Тогда слушай дальше. Опора деревянная, со стороны тротуара вобьёшь в неё гвоздь на сто пятьдесят, наполовину вобьёшь, чтоб со стороны видно было. На следующее утро возьмёшь билет на первую электричку, следующую в южном направлении и доедешь на ней до станции «Речпорт»», сойдёшь и сядешь на скамейку, стоящую у самого конца платформы, там, где останавливается последний вагон. Никуда не уходи, жди следующую электричку, она будет минут через пятнадцать, и продолжай сидеть до тех пор, пока последний вагон не остановится рядом с тобой, потом садись в неё. Сойдёшь на станции «Сеятель», мой человек сам к тебе подойдёт. Билет покупай сразу до конечной остановки. Всё запомнил? – Андрей смотрел Барону прямо в глаза, слегка наклонившись в его сторону.
– Запомнил. Ну ты даёшь, прямо шпион какой-то, – изумился Барон.
– Я в бегах, моих друзей могут пасти, по-моему, это нормально, – пожал плечами Андрей.
Солома, прогуливаясь по тротуару, заметил вбитый Бароном гвоздь, не торопясь, закончил прогулку и, вернувшись домой позвонил Гуне.
– Привет братишка, не забыл, что у Наташки завтра днюха? Надо бы поздравить.
Они ещё немного поговорили, обсуждая Наташкины достоинства и повесили трубки.
Это означало, что Гуня должен был действовать по плану номер один, купить билет на первую электричку, следующую в сторону станции «Черепаново», и сесть в первый вагон.
Утром следующего дня, несмотря на холодную мартовскую погоду, Солома, в трусах и тапочках, вышел из дома выносить мусор, вывалил его в мусорный бак, потом подошёл к металлическим гаражам, сделал вид, что собирается отлить, протиснулся в щель между гаражами вылез, оказавшись на соседней улице, запрыгнул в поджидавшую его машину и, одевшись в приготовленные для него вещи, уехал на остановочную платформу «Разъезд Иня».
Гуня проделал аналогичные действия.
Встретившись на платформе, друзья купили два билета и сели в первый вагон подошедшей электрички.
На остановочной платформе «Речпорт»», они увидели сидящего на обусловленном месте незнакомого парня, который вошёл в последний вагон. Солома с Гуней прошли в конец поезда на встречу со связным Андрея, но в вагоне электрички, на контакт выходить не стали. Они подошли к нему на станции «Сеятель», когда народ валил с электрички в сторону станционного здания.
– Гуров проявил активность, товарищ генерал, правда это всего лишь косвенные признаки, его подельники исчезли.
– Что значит исчезли, Кожин? Они же под наблюдением.
– Никто не ожидал, что у них разработан план отхода.
– Позже мы установили таксистов, которые каждое утро в определённое время подъезжали к назначенному месту, имея в багажнике сумку со всем необходимым. Они показали, что высадили фигурантов в районе станции «Река Иня». Мы установили также, что ими были куплены два билета до станции «Черепаново». Ещё трое суток нам понадобилось, чтобы найти свидетелей, видевших их в электричке и которые показали, что фигуранты сошли на станции «Сеятель». В вагоне электропоезда, они ни с кем в контакт не вступали. На станции было много народа, люди на работу спешили, и куда подевались фигуранты неизвестно.
– Меня всё больше и больше удивляют Гуров и его команда. Причём не то как они действуют, Гуров и не на такое способен, а то, как ему удалось с первого раза безошибочно подобрать себе людей, – покачал головой генерал. – Что ж, будем ждать, когда он себя проявит. Я думаю, что напрямую Гуров нигде не засветится, будем вычислять его по косвенным признакам. Любой объект, даже невидимый, даже если о нём никто никогда не слышал, всегда оставляет след, и, вычислив траекторию этого следа, можно безошибочно выйти на объект.
Новосибирск – рабочий поселок в районе Колпашево, март 1979 год
– Следуй за нами, и не задавай лишних вопросов, – шепнул на ухо Барону Солома.
Они вышли с территории вокзала и, пройдя немного, оказались в районе гаражного кооператива. Гуня открыл гараж, и троица вошла внутрь. В гараже стояла обшарпанная «копейка» синего цвета.
– Рассказывай, – приказал Солома Барону, – что мы должны сделать?
– Да пока ничего, только, зовёт вас Граф на встречу. Дело есть серьёзное, сказал, сам всё расскажет, – Барон чувствовал себя не очень уютно.
– Расслабься, тебя как зовут? – Солома заметил его состояние.
– Барон, я из посёлка, где Граф сейчас залёг, – ответил Сашка Барон.
– Погоди, из какого посёлка? Он же сейчас в другом месте быть должен, – насторожился Солома.
– Его Цыган к нам определил, и правильно сделал, у нас спокойней, – ответил Барон.
– Ну, раз спокойней тогда поехали, – и Солома, открыв дверь машины, пригласил Барона в салон.
До посёлка добрались за сутки с лишним, дорога была отвратительная, остановились прямо у подъезда где жил теперь Андрей.
Гуров увидел друзей в окно, и, как только они вошли, кинулся обниматься. Он только в бегах ощутил наконец, что остался один на всём белом свете, и что ближе и роднее его подельников у него сейчас никого нет.
Разговор о делах отложили на потом, а теперь решили отметить встречу. Но, как это часто бывает, разговор о предстоящем деле возник сам собой.
– Мы живы и здоровы не только потому, что нам везло, а ещё и потому что мы ни разу не напоролись на очень большие деньги, – говорил Солома. – То, что для нас было много, для наших терпил было несущественно, и потому они легко смирялись с этой потерей и не поднимали волну. Иначе, нам бы уже давно головы оторвали, и никакие воры нам бы не помогли. Сейчас же, как я понимаю, нам предстоит обезжирить клиента по максимуму, тогда нужно брать всё. Всё что у них имеется, нужно полностью обнулить их возможности, не имея денег, они не смогут нам навредить в дальнейшем, и дело их подпольное, нужно грохнуть, чтобы они уже никогда не смогли бабла поднять, вот тогда мы сможем спокойно по улицам ходить. Я всё сказал, что думаю об этом деле, – закруглился Солома.
– Всё верно брат, так мы и поступим, но только дело ими налаженное грохать не будем, а возьмем его под свой контроль, – согласился Андрей.
– Да нас воры не поймут, если мы цеховиков под крышу загоним, не по понятиям это, – подал голос Гуня.
– Гуня прав, – поддержали Гуню Солома и Барон. – Никто не позволит нам крышевать цеховиков, мы эту тему не вывезем.
– Я не сказал «крышевать», мы просто сменим собственника и всё, мы даже нынешнее руководство можем оставить, а пехота вообще ничего не поймёт, да я думаю они и сейчас не заморачиваются насчет того, кто ими руководит, лишь бы деньги платили вовремя, – пояснил Андрей.
– Интересно, только как ты себе это представляешь? – заинтересовался Солома.
– Мне нужна абсолютно достоверная информация, кто действительно является хозяином данного предприятия, один он, или несколько человек распоряжаются полученной прибылью. Мне нужно знать всё об этом человеке: его сильные и слабые стороны, его привычки, и главное, его заветную мечту, причину, по которой он рискует свободой и жизнью, его семейное положение, распорядок дня, и то, что он ест на обед, где покупает вещи и продуты, его увлечения, и список его друзей с характеристиками на каждого. – Андрей ещё долго тщательно перечислял всё, что необходимо знать о человеке, у которого он собирался отнять деньги, и налаженный бизнес.
Задача была не из лёгких, но в случае успеха обещала присутствующим огромную прибыль на многие годы.
– Вам придётся вернуться в город, – сказал Андрей Соломе и Гуне. – Сейчас, нас пока четверо, но, если понадобится, будем привлекать ещё людей, за долю, или на разовую работу, пока не знаю, но работы много, а тянуть с этим делом не хочется.
– Задачу каждому я буду ставить отдельно. У меня всё, завтра или даже сегодня вам, – Андрей кивнул Соломе с Гуней. – Придётся уехать. Соберите на Гончарова всю информацию какую только сможете, сходите сами, или пошлите кого-нибудь в пароходство, может там чего нароете.
Парни встали и потянулись к выходу из комнаты, где происходил разговор, но в дверь вдруг вошла Лена.
– Я всё слышала, – сказала она. – У нас стены тонкие, возьмите меня в дело, я не хочу всю жизнь прозябать в нищете в этом посёлке.
В комнате повисла тишина.
– Та-ак, – протянул Андрей. – Ну-ка, присядем все, послушаем, что предложит нам красавица Елена, как тебя по батюшке? – улыбнулся Андрей.
– Я, между прочим, школу в прошлом году с золотой медалью закончила, и два языка знаю, как свой родной, а в этом году, в театральный поступать собиралась, а отчество моё – Генриховна, если вам это и правда интересно, – обиделась Лена.
Все посмотрели на Барона.
– Правда, с золотой медалью закончила, и языки знает, немецкий и английский, у неё семья из немцев репрессированных, а мать в школе английский преподавала, – Барон кивнул.
– Собирайся, с ними поедешь, – кивнул Андрей на Солому с Гуней. – На месте решим, как твои таланты лучше использовать.
Лена кинулась Андрею на шею, расцеловала и побежала собирать вещи.
– Поселите её как-нибудь так, чтобы её с вами никто не связал, после того как всё узнаете, через неё и передадите. Сами сюда не суйтесь пока.
Андрей никогда не ошибался в подборе людей, и в этой девчонке разглядел скрытый потенциал.
Спустя неделю в парадную дверь Новосибирского речного пароходства вошла молодая, очень красивая, изысканно одетая девушка.
– Добрый день, – поздоровалась девушка со старушкой, сидящей на вахте. – Не подскажете, как мне пройти в комитет комсомола пароходства?
Старушка оценивающим взглядом прошлась по фигуре незнакомки: ноги, обутые в дорогие туфли на высоком каблуке, обтянутые дорогими колготками, были прикрыты строгого покроя юбкой, переходящей в пиджак, надетый на белоснежную рубашку.
На левой руке небольшие золотые часики, на правой браслет, тоже из золота, глаза прятались за очками в золотой оправе. На плечах изящная норковая шубка, доходящая до колен. Тёмные, вьющиеся волосы заплетены в тугую косу, спускающуюся до поясницы, в руках девушка держала кожаную коричневую папку, и весь вид её говорил о том, что она привыкла распоряжаться и командовать.
«Наверное, начальство, приехало дрючить наших обалдуев», – злорадно подумала старушка-вахтёр. И сладким голосом прощебетала:
– Сергей Леонидович, председатель комитета, ещё не подошёл, с минуты на минуту появится.
В этот момент в дверь вестибюля вошёл мужчина лет тридцати, в костюме-тройке, со слегка лысеющей головой, сразу было видно, что на машине приехал.
– А, вот и он, – обрадовалась старушка, и крикнула: – Сергей Леонидович, это к вам! – И указала рукой на девушку.
– Здравствуйте, Сергей Леонидович, – девушка протянула обалдевшему секретарю руку и обворожительно улыбнулась. – Меня зовут Татьяна Владимировна, я из издательства журнала «Костёр», этот журнал занимается воспитанием подрастающего поколения. Может, пройдём к вам в кабинет? – предложила Татьяна Владимировна.
– Да-да, конечно, – очнулся секретарь комсомольского комитета, и повёл девушку в свои апартаменты.
В кабинете Сергей Леонидович почувствовал себя увереннее, предложил гостье чай, открыл коробку конфет, купленную накануне вечером, которую собирался преподнести сегодня утром Зиночке – молоденькой машинистке из машбюро.
– Чем моя скромная персона может быть полезна такому солидному издательству? – поинтересовался он, пытаясь отвести взгляд от круглой коленки гостьи, удобно расположившейся в его кресле.
– Дело в том, Сергей Леонидович, что издательство поручило мне написать статью, о том, как на вашем предприятии помнят ветеранов ушедших на заслуженный отдых, как комсомольские организации предприятия, которым ветераны посвятили всю свою жизнь заботятся о них. Вот у вас как оказывают адресную помощь ветеранам? – Татьяна Владимировна посмотрела поверх очков на Сергея Леонидовича.