«Волга» остановилась в посёлке Красный Яр, на северной окраине Новосибирска, у неприметного домика на краю обрыва, круто спускавшегося к реке.
К утру заметно похолодало, погода испортилась, началась метель, начало марта в Новосибирске это ещё зима и мороз за тридцать нормальное явление. Окна в машине затянуло ледком.
– Ну что Андрей, будем прощаться до весны, – Солома достал из кармана незапечатанный конверт. – Держи, – сунул он конверт Андрею, – это отдашь человеку, к которому поедешь, я ему написал, чтоб встретил тебя, как брата, всё остальное в санях. Человека зовут Геннадий Палыч Плотников, но все называют его Цыган, он и похож на цыгана, видимо были у него ромэлы в роду, – усмехнулся Солома. – Но человек он проверенный, надёжный, можешь на него положиться. Всего, конечно, не рассказывай, но кое-что можешь, например, как из зоны свалил.
– Тебе придётся на снегоходе добраться до Васюгана, это речка такая в Томской области, и подняться по ней вот до этой точки, – Солома ткнул пальцем в лежащую на его коленях карту. – Как видишь, это остров, вокруг тайга, но на острове постоянно живут люди Цыгана, они и зимой, и летом ловят рыбу. Менты на остров не суются, прикормлены, Цыган им постоянно стерлядь и икру подгоняет. Люди на острове тоже сплошь непростые, в основном с криминальным прошлым, есть и такие кто годами в розыске числится. Порядки там жёсткие, но справедливые, «закон тайга, медведь хозяин», если что не так, камень на шею и концы в воду. Поэтому, лишний раз лучше промолчи – потом разберёмся, если что. Передашь Цыгану деньги от меня, на своё содержание и за хлопоты, отсидишься там до конца мая, а мы с Гуней за это время что-нибудь придумаем, может на юг тебя с новой ксивой отправим, куда-нибудь в Самарканд, там тоже наши люди имеются.
– Ну что, пошли что ли, – Солома открыл дверь машины и вышел на мороз.
В дом заходить не стали, сразу спустились к реке. На берегу, у снегохода «Буран» приплясывал одетый в огромный тулуп мужик.
– Ну, заводи, Михалыч свой аппарат, – Солома махнул Андрею. – А ты братишка заваливайся в сани.– Ну, заводи Михалыч свой аппарат, – Солома махнул Андрею. – А ты братишка заваливайся в сани.
Андрей улегся в застеленные шкурами сани, Солома с Гуней накрыли его сверху оленьим одеялом.
– Потом друг с другом познакомитесь, дорога длинная. Трогай Михалыч! – крикнул Солома.
Снегоход зарычал и потянул за собой сани.
Вася Бриллиант пригласил к себе Солому сразу, как только узнал о побеге. Бриллианту Граф нужен был на свободе. Такими кадрами не разбрасываются.
Сидя на зоне, Граф может только на авторитет свой работать, а находясь на воле, глядишь, снова принесёт в общак солидную прибыль. Он не стал задавать прибывшему Соломе лишние вопросы о местонахождении Графа, за такой интерес могут и язык подрезать. Вася только хотел убедиться всё ли нормально, и пообещал со своей стороны уведомить братву о том, что Графу необходимо оказывать посильную помощь при встрече, а если, не дай Бог, его кто-нибудь из братвы сдаст, то будет объявлен личным врагом его, Васи Бриллианта.
Солома выразил благодарность и отбыл.
Они ехали по Оби, вниз по течению, на север. Перед рассветом потеплело, но метель разыгралась ещё сильней. Андрей завернулся в одеяло и уснул, нервное напряжение последних месяцев стало отпускать его.
Андрей проснулся от вкусного запаха костра, и выглянул из-под шкуры, под которой, несмотря на ударивший к вечеру мороз, он нисколько не замёрз.
Под огромной сосной с низкой густой кроной, горел прикрытый от ветра брезентовым пологом костёр, возле которого, что-то помешивая в котелке, сидел Михалыч.
– Проснулся? Вылезай, давай, ужин проспишь, – проворчал он Андрею. – Жалко тебя будить было, целый день проспал.
Андрей выбрался из саней, потянулся, прислушался к себе, ощущения покоя и безопасности не покинули его.
Метель прекратилась, но ветерок был свежий, и Андрей, сбегав по своим надобностям за дерево, прискакал к костру, и сунул сразу озябшие на морозе руки к огню.
– Ночевать там будем, – сказал Михалыч и кивнул в сторону леса. – Там метрах в пятидесяти зимовье старое стоит, на снегоходе не подняться. Ну, кажись готово, – попробовал похлёбку Михалыч. – Держи ложку, налегай пока не остыло. Мы ведь с тобой так и не познакомились, – пробурчал Михалыч подбирая кусочком хлеба остатки еды со дна котелка, порылся в мешке, достал солдатскую фляжку. – Думаю, сейчас будет в самый раз, – и потряс ей возле своего волосатого уха.
Андрей, вообще-то, никогда ещё не пил ничего крепче газировки и попробовал отказаться.
– Ты чего? – обиделся Михалыч. – Настоящий спирт, питьевой, я в магазине покупал, во фляжку перелил для удобства транспортировки.
– Да я просто не пил никогда, вообще ничего не пил, – стал отъезжать Андрей, ему стало неловко от того, что он таким образом обидел человека.
– Ну, ты даёшь, парень! – удивился Михалыч. – Как же мы с тобой тогда знакомиться будем? Это ж не по-русски получится. Я в твои годы, на северах уже вёдрами спирт хлебал. Если бы не он, родимый, – потряс фляжку Михалыч, – может, и не было бы меня уже на свете. Ладно, так и быть, научу тебя уму-разуму. Значит так. Перед тем как выпить спирт, обязательно проглоти небольшой кусочек сала – он смажет твоё нутро, тогда и не спалишь себе ничего, и не опьянеешь сразу, но учти, главное не переборщить. Когда спирт попадёт в кровь, резко по мозгам вдарит. Никогда, слышишь, никогда, не разбавляй, и не запивай спирт, и закусывай сразу опять же салом, усёк? Ну, а если заранее знаешь, что пить с кем-то придётся, а ты хочешь контроль над собой не потерять, тогда часа за полтора до пьянки выпей чуть больше половины стакана водки и тогда всех сможешь перепить и сознание ясное сохранить при этом. Мотай на ус, парень, иногда в жизни это может тебе здорово пригодиться, а теперь давай, сейчас выпей, я тебе не пьянку предлагаю, мне тебя здорового довезти нужно.
Михалыч налил немного спирта в железную солдатскую кружку и сунул Андрею.
Андрей взял кусочек сала, проглотил, и выпил залпом содержимое кружки, и чуть не задохнулся, замахал рукой перед ртом.
– Выдохни! – рявкнул Михалыч, и захохотал.
Андрей выдохнул и ему стало легче.
Михалыч похлопал Андрея по спине.
– За знакомство, паря.
Потом они перенесли часть вещей в зимовье, растопили печь и улеглись спать. Торопиться им было некуда, и утром они тронулись в путь лишь когда распогодилось и засветило солнышко.
Андрей снова валялся в санях, но на этот раз уже не спал.
Михалыч оказался человеком весёлым, в позапрошлом году ушёл на пенсию и теперь браконьерничал вместе с Цыганом. Правда, только летом. Они – Солома, Цыган и Михалыч вместе мотали срок на лесоповале. Однажды Михалыч, обрубая сучки, саданул себе по ноге топором, и, если бы не Солома, который пёр его на себе до барака, он бы там и прибрался. Солома его тогда спиртом опоил, чтобы от болевого шока не умер.
В общем обязан он был жизнью Соломе. К тому же, Солома неплохо ему заплатил за доставку Андрея на остров к Цыгану.
Андрей смотрел на проплывшие мимо него заиндевелые от мороза деревья, и думал. Солома – человек неординарный. Повезло Андрею с Соломой. Ведь именно он натаскал Андрея, подготовил его к возможной отсидке.
– Ты, – говорил Солома, – в случае чего, как человек, не имеющий судимостей, попадёшь на тройку, на усиленный режим. Там сидят одни первоходки, хоть и с серьёзными статьями, но всё равно пионеры, и блатные там тряпочные, ненастоящие, в общем. Тройка, красная зона, и все серьёзные люди, которые там сидят, в блатную жизнь не играют, у некоторых из них слишком много бабла на воле осталось, чтобы из-за блатной идеи срок от звонка до звонка тянуть. Они либо в шнырях сидят, либо завхозами. Вот на них больше и полагайся если что. Если такое с тобой случится, я тебе подскажу, к кому именно можно будет обратиться.
И именно эти люди помогли Андрею так быстро найти нужных ему людей, и они же помогли их правильно обработать. Иначе Андрею до ишачьей пасхи пришлось бы их искать самому. У Соломы везде были свои люди, куда ни ткнись, везде знали Солому, не только знали, но и уважали.
Следующие две ночи спали на берегу в палатке, в меховых спальных мешках. Снегоход еле тянул тяжело нагруженные сани, поэтому тащились с черепашьей скоростью.
Михалыч посвящал Андрея в секреты браконьерской жизни.
– Изготовление самолова требует умения и терпения. Каждый поводок нужно тщательно вымерять, каждый крючок правильно изогнуть и наточить, привязать поплавки не абы как. Но самое главное, это правильно его поставить, в нужном месте, на стремнине. У каждой рыбы свой ход, своя дорога на реке, своё время. Поэтому, места, где ходит рыба, строго поделены между собой, кто-то ставит речнее кто-то бережнее, поближе к берегу значит, и нарушение границы жестоко наказывается. Поставить концы, так мы называем самоловы, не так-то просто. Работа эта очень тяжёлая и опасная, чуть зазевался, зацепился за крючок и мяукнуть не успеешь, как тебя течением с лодки выдернет, прямо на твой же конец, а там, паря, больше сотни острых как шило крючков. По этой причине, нужно всегда держать острый как бритва нож «стропорез» под рукой, или в зубах. Зимой, ежели руки озябнут, снимай рукавицы и суй руки в воду, вода по любому теплее воздуха, отогреет. И перед тем, как в воду на морозе сигать, если придётся, разденься, постой немного раздетый, пока не озябнешь, а уж потом смело прыгай, вода тебе парным молоком покажется, и сердце не зайдётся.
Андрей слушал наставления Михалыча очень внимательно и запоминал, он всегда знал, что любая информация лишней не бывает.
Поворот в Васюган Андрей проспал, проснулся лишь когда сани остановились и перестал рычать мотор снегохода.
– Прибыли, – сказал Михалыч. – Дальше пешком пойдём, тут недалеко, за пригорочком. Мой драндулет туда не заедет.
Они ещё не разгрузили сани, как из-за пригорка показалась группа людей, человек пять, с автоматами Калашникова в руках.
– Михалыч, ты что ли пожаловал? А мы слышим мотор шумит, какого лешего думаем, к нам принесло? – мужики по очереди поздоровались с Михалычем за руку. – А это кто с тобой, внук твой что ли?
– Это к Цыгану, по делу, от Соломы.
– А-а-а-а, – протянул старший. – Ну так Цыгана нет, он только вчера на материк уехал, рыбу сдавать повёз, раньше, чем через неделю не появится. Вы, если срочное что, сами можете до него доехать.
– Мы не торопимся, иль не рады? – спросил Михалыч.
– Обижаешь бродяга, – улыбнулся старший. – Мы уже озверели здесь совсем, нам свежая человечина в кайф, – и захохотал. – Водяра есть? Пока Цыгана нет, может расслабимся чуток, а то он нас в чёрном теле держит боится, что перегрызёмся, обещал даже шлюх привезти лишь бы не бухали.
– А как же? Когда это я с пустыми руками на остров приезжал? – кивнул на вещмешок Михалыч.
Старший мотнул головой в сторону саней, и мужики, разобрав груз, потащили его наверх, к жилухе.
За пригорком стояло два приличного вида дома, один большой в два этажа, а другой поменьше. Толпа двинулась к большому дому.
– Там Цыган живёт, – пояснил Михалыч поймав взгляд Андрея. – А братва тут, – кивнул он на большой дом. – Всё как у людей.
На первом этаже, как понял Андрей, находилась мастерская по ремонту и изготовлению рыболовных снастей, висели на стенах сети и самоловы, стояли сверлильный станок, наждак и огромный верстак.
– Щас дырчик заведём, – пообещал старший и захватив с собой заросшего густой бородой мужика вышел на улицу, откуда вскоре донёсся мерный стук дизеля и в доме зажегся свет.
Андрей от пьянки уклонился, сославшись на усталость с дороги, и, забрав свои вещи, ушёл наверх в отведённую ему комнату. Да его никто и не уговаривал, похоже, мужики только рады были что им больше достанется.
Голоса внизу становились всё громче и громче, и наконец словесная перепалка переросла в побоище. Андрей даже и не думал выходить из своей комнаты для того, чтобы посмотреть, что там происходит, ему совсем не улыбалось нарваться на автоматную очередь или просто получить в глаз, но до стрельбы дело не дошло, драка внезапно стихла и наступила мертвая тишина.
Андрей посидел полчаса в полной тишине и, не выдержав, вышел из комнаты и осторожно спустился вниз. Все шесть человек, включая Михалыча, лежали в немыслимых позах там, где их настигло коварное действие спирта, выпитого на сало в невероятных даже для закалённого алкоголем человека количествах.
Но больше всего Андрея поразило то, что у каждого из них, в руках был крепко-накрепко зажат стакан с недопитым спиртом.
«Так вот что означает «выпил больше чем, мог, но меньше чем хотел», – подумал Андрей, и на всякий случай собрал оружие и отнёс его к себе в комнату.
Пьянка продолжалась почти до конца недели, на Андрея не обращали никакого внимания вроде его здесь и не было, но перед приездом Цыгана все вдруг резко прекратили бухать и дружненько навели порядок в доме. Как будто и не пили совсем, видимо побаивались Цыгана не по-детски.
Цыган, и впрямь был, как настоящий цыган: смуглый, жилистый и кудрявый, взял письмо, внимательно прочитал и сунул его в карман, но передумал, достал его и сжёг, бросив письмо в печь, не проронив при этом ни слова, так же молча отказался взять деньги на содержание Андрея.
– Жить ты здесь не будешь, в посёлок тебя отвезу, не нашего ты полёта птица, парень, – произнёс наконец Цыган.
Андрей ничего не понимал.
– В какой ещё посёлок? – спросил он растерянно.
– В хороший посёлок, тихий, – ответил Цыган. – Там одни лесовики живут, зимой на лесоповале, а летом кто чем занимается. Участковый прикормлен, лезть к тебе не будет с вопросами, если конечно не забурогозишь. У нас тебе трудно будет, здесь умники не нужны, здесь работают здоровые и глупые парни способные по двенадцать часов долбить пешнёй на тридцатиградусном морозе полутораметровый лёд. А без работы сидеть будешь, коситься начнут, а там и до беды рукой подать. Короче, нечего тебе тут отираться, только под ногами путаться будешь. Участковому забашляешь и всё, он про тебя забудет и даже цинканёт если что. Только сразу много ему не давай, пропьёт и ещё припрётся, будешь ему каждый месяц рублей по сто выдавать. Ну, в общем я сам с ним поговорю на эту тему.
Цыган не стал тянуть кота за хвост, и на следующий же день с утра повёз на снегоходе Андрея в посёлок. Ехали долго, почти целые сутки, пока в темноте не показались огни стоявшего на берегу небольшой протоки маленького деревянной постройки посёлка.