Две недели спустя
Я вытерла пот с холодного лба и снова приникла к дверному глазку. На лестничной клетке никого не наблюдалось, и, как я ни прислушивалась, ни единого звука не доносилось из подъезда. Все нормальные люди уже дома, ужинают перед телеком, и только я одна как идиотка стою под дверью с завывающим желудком и ощущением прожигающего насквозь голодного взгляда Барса между своих лопаток и не решаюсь просто взять и выйти. В который раз за последние две недели я пожалела, что у меня нет подруг, которые помогли бы мне с ма-а-алюсенькой возникшей проблемкой, и что даже никчемного своего парня я опрометчиво выгнала. Кто же знал, что, когда я остыну, меня накроет такой омерзительной хренью, как панический страх перед любым выходом из квартиры? Я в какой уже раз стиснула телефон, думая, не унизиться ли по полной и не позвонить ли Олежеку с просьбой вернуться. По крайней мере, сходить в магазин за продуктами он был способен.
– Да на хрен! – стукнула я кулаком по двери. – Я тоже на это способна! Просто нужно собраться и сделать это! Больше тянуть нельзя!
Отпуск, выклянченный по телефону у шефа, был на исходе, а продукты так и подавно все кончились еще вчера. Нужно только открыть чертову дверь, выйти, спуститься по лестнице, пересечь двор и пройти всего один квартал. Купить продукты и проделать такой же обратный путь. Сто миллионов раз я это делала прежде. Ладно, не так много, но все же что может быть проще?
– Дотянула, идиотка, опять до ночи, – отчитала сама себя еще раз, вытирая лоб одной рукой и сжимая другой увесистые ножны в кармане свободных спортивных брюк. – Просто открой дверь и выйди!
– Мяу-у-у! – Барс решил поторопить меня, толкнувшись лобастой башкой в голень, будто выпихивая из дому.
И да, сама я могла бы еще поголодать. День, два. Может, больше. Но оставлять другое живое создание без пищи только потому, что у меня тараканий фестиваль в башке, я не собиралась.
– Фу-у-ух, – выдохнула я, как в бане, и взялась за ручку. – Все, иду! Иду!
И правда пошла. В первый момент, когда шагнула через порог, было ощущение, что сиганула в ледяную воду: легкие сжались и свернулись в трубочку без надежды на возвращение к нормальной работе. В голове зазвенело от удушья, и я выдернула из ножен папин нож и стиснула его так, что холодный металл впился в кожу до боли. И тут же попустило. Шажок, шажок. Еще один. Вдох, почти нормальный, и следующий шаг вполне полноценный, а не семенящий практически на месте. Я иду! Я иду, мать вашу так!
Никакого лифта – из него же некуда бежать. Остановка у подъездной двери. Прислушалась до звона в ушах, но не уловила никаких звуков. Похоже, путь свободен. Вот поэтому я и досидела допоздна. Потому что не темноты самой боялась, а кого-то в ней встретить. Кого-то совсем недоброго. По двору я кралась бесшумно, нарочно выбирая самые неосвещенные места. Только полная дура станет надеяться, что топая под фонарями, как блоха на лысине, она может обеспечить себе безопасность. Черта с два! Скорее уж, сделать себя легкой мишенью. Если тебя не видно, то и стать жертвой в разы меньше вероятности. Через закоулок, в котором меня позорно зажали в прошлый раз, я пронеслась стремглав, вылетев на ярко освещенный проспект, и тут же судорожно фыркнула, заметив немногочисленных в этот час прохожих. Люди – вот кто меня пугал. Не важно, кто они, какого возраста и пола – в каждом мне теперь мерещился монстр, насильник и агрессор. Лоб взмок, и колени затряслись, но я решительно оттолкнулась от стены. «Я не жертва, не жертва, не жертва», – твердила себе, заставляя делать шаг за шагом. Перед дверями супермаркета стало только хуже. Сразу же в голове замелькали картинки из криминальных новостей последнего времени, где именно в больших магазинах происходили нападения и даже убийства, и никакие камеры наблюдения и охранники никак не могли помочь.
– Со мной этого не случится! Не со мной! – пробормотала, внутренне сжавшись, когда какой-то детина толкнул меня плечом, проходя мимо, и стиснула нож.
Пожилой мужик в темно-синей униформе с надписью «Охрана» проследил за мной подозрительным взглядом и увязался следом. Ну еще бы! Вся сгорбленная, взмокшая, как после марафона, наверняка с безумно рыщущими в поисках возможной угрозы глазами – тот еще видок. Ну, по крайней мере, если за мной по пятам будет таскаться настороженный секьюрити, то напасть вряд ли кто решится. Вдоль рядов я двигалась очень быстрым шагом, и полноватый бедняга прямо упарился следовать за мной, а когда я направилась к кассам, он выдохнул с заметным облегчением. Продукты я набрала только самые необходимые. Сбережений у меня не было, ограбление оставило практически без копейки, а до зарплаты, которая не будет особо великой из-за внепланового отпуска, дожить как-то надо. Главное, чтобы на корм для Барса хватило.
Пакеты все равно оказались увесистыми, бежать обратно с ними было тяжеловато, но я этого и не замечала ровно до того мгновения, пока не захлопнула за собой дверь квартиры и не поставила их на пол. Пришлось сразу идти в душ, а спортивный костюм отправлять в стиралку, потому что его выжимать можно было от моего пота.
– Зато я сделала это! – похвасталась я Барсу, жадно уплетавшему корм из миски. – Считай, я выздоровела. И никаких тебе мозгоправов не понадобилось.
Подняв на меня свои огромные желтые глазищи, кот недоверчиво чихнул и недвусмысленно покосился на многочисленные пакеты мусора, накопившиеся за время моего вынужденного заключения. Надо сказать, что как бы я их плотно ни завязывала, от запаха никуда не денешься.