Еще в третьем секторе, когда Медея переоделась в светлое платье, прохожие начали пялиться. Белые волосы и красные глаза всегда привлекали внимание, но синяк на пол лица вызывал у прохожих диссонанс. Видеть представителей богатого рода побитыми никто не привык.
Чистенькие – так простые жители Парвуса укоризненно называли тех, кто выглядел как Медея. Особой любви к элитарной верхушке никто не испытывал. Когда взгляды, направленные на девушку, смещались на подбородок, на лицах наблюдающих появлялась усмешка.
На что Медея отводила глаза. Ее это раздражало. Вся на нервах она вышла из пустого лифта в первом секторе. Было принято решение возвращаться в вечернее время. Фонари тускнели, слабо освещая чистую улицу. При появлении на горизонте редких прохожих девушка прикрывала лицо рукой, делая вид, что хочет чихнуть.
На подходе к многоэтажному зданию сердце ускорилось. Задуманное поднимало в ней тревогу. Медее еще никогда не приходилось калечить саму себя. «Я справлюсь! Подумаешь, ударюсь, ради должности аппера. Можно и потерпеть», – успокаивал Медею внутренний голос, пока она осторожно заглядывала в окно, проверяя, на кухне ли мать.
Нога Силии дергалась от нервов. Очевидно, мать переживала, появится ли дочь сегодня дома. Медея довольно улыбнулась. «Мисс фортуна снова на моей стороне», – радостно подумала она, падая лицом на порог главного входа.
Резкая боль пронзила подбородок. Медея, не сдерживаясь, закричала. В полных тревоги глазах, вылетевшей на улицу Силии, поднимался ужас при виде дочери, распластавшейся на каменной поверхности. «Надо было аккуратней падать», – крутилось обреченно в голове девушки, пытающейся подняться. Голова кружилась, поэтому Медея приняла помощь матери, и они вместе поплелись в квартиру.
Рухнув на мягкий белый диван, девушка поняла, что с подбородка капает кровь. Мать в суматохе бегала по дому, не зная, что предпринять. Когда Фейт получал серьезные ранения, он отлеживался в мед корпусе, поэтому Силия совершенно не знала, что делать с повреждениями дочери.
– Мам, все нормально, – произнесла Медея, у которой ломило все лицо.
Чтобы не смотреть в глаза мечущейся перед ней женщине, девушка похлопала по подушке дивана рядом с собой.
– Оно само заживет, ничего страшного, – успокаивала Силию Медея. – Посиди со мной.
Пока мать сокрушалась, какая же у нее неуклюжая дочь, девушка довольная говорила, что это случайность: она просто задумалась. Какое-то время они сидели молча, Силия приобнимала Медею за плечи, а та терпела. Прикосновение матери не вызывало ничего, кроме неловкости.
Следующая неделя пролетела быстро. Медея говорила всем окружающим, что упала. Они, получив ответ на свой вопрос, мгновенно теряли всякий интерес к собеседнице. Друзей у нее за время проживания с матерью не появилось. Вливаться в чужое общество раньше не казалось девушке проблемой. Однако жители первого и второго круга хоть и улыбались в лицо, но помнили: Медея прожила в трущобах бо́льшую часть детства, и что ее отец был преступником.
Когда однажды Медее об этом напомнили, она приложила голову одноклассника к парте и прошипела, чтобы тот никогда не упоминал ее отца, и что если парнишка захочет пошутить в следующий раз, то ему сто́ит готовиться к сломанной руке.
Силия слезно извинилась перед родителями того парня. Взрослые с неохотой сошлись на том, чтобы не вписывать это происшествие в личное дело Медеи. Об этом попросил пострадавший, который не сомневался, что если это произойдет, то его ждут неприятные последствия в виде мести от Медеи.
После этого общение с одноклассниками свелось к минимуму. Медея же действительно извлекла урок из этой ситуации. Пришло понимание, что ради поступления в академию вести себя придется ни как обычно, а как местные. Поэтому она невольно начала копировать поведение Силии, а когда не знала, что предпринять, молчала.
Медея и сама не заметила, как ей сильно стало не хватать общения. Зато Кларисса обратила внимание, что девушка, на дольше, чем это было нужно, задерживалась у стойки.
Вот и сейчас Медея спрашивала у единственной подруги, как идут дела в борделе.
– Детка, тот яд, что ты принесла в последний раз, – Кларисса наклонилась поближе к Медее, облокотившейся на стойку, – у меня от него два человека чуть не сдохли. Все противоядие на них потратила. Ты чего не сказала, что его дозировка нужна меньше?
Белые брови удивленно приподнялись. В последнее посещение штаба Медеей Кларисса вместо денег взяла пробирку с прозрачной жидкостью. Ту, что Грязный оставил в защитном костюме девушки.
Ответа на вопрос пожилой проститутки у Медеи не нашлось. Сам факт, что Кларисса продает клиентам яд, вызывающий привыкание, не нравился Медее. Часто его употребляли в чистом виде, чтобы получить кайф. С увеличением дозы увеличивался и риск смерти зависимого, а им, как правило, остановиться с каждым употреблением было все сложнее.
Единственным решением не мучиться с совестью Медея нашла: продавать яд местным в аптеки. Лекарства из яда пользовались спросом. Но то и дело девушку тянули на кривую дорожку старые знакомые, которым она не могла отказать.
Сама же она хранила, на всякий случай, небольшие дозы для возможного отравления. Ножи были ее слабостью, но нанеси на лезвие токсин, и вот уже случайный удар может принести победу.
– А что с подбородком? – закуривая длинную трубку, спросила Кларисса у впавшей в раздумья.
– Один тип ударил меня коленкой по шлему, тот впечатался мне в лицо. Чтобы скрыть синяк перед матерью, пришлось разбить подбородок на ее глазах о порог. – Девушка поморщилась.
Лицо почти не болело, но его нижняя часть приобрела сине–зеленый оттенок.
– Вот, крыса! – воскликнула пожилая проститутка. – Надеюсь, ты его прирезала после этого! Как он посмел испортить такое милое личико?! Шрам же теперь останется!
Медея об этом и не задумывалась. Ее такие вещи не беспокоили. Всего лишь небольшой след от умышленного падения, инициированного, чтобы скрыть следы драки, красовался с правой стороны подбородка.
Попрощавшись с Клариссой, продолжающей сыпать ругательства на незнакомого мужчину, Медея поплелась по делам. Времени обдумать задание от Грязного было достаточно, но ничего дельного в голову так и не пришло.
Идя по заброшенной шахте, девушка не ожидала вновь увидеть два черных силуэта.
– Ты выжила, какое разочарование, – раздалось шипение с маски мужчины, чьи карманы обчистила Медея неделю назад. – Как прошла ваша встреча со здоровяком? Или ты сбежала в ужасе от одного его вида?
Лицо Медеи скривилось, на секунду она даже подумала опять забрать содержимое карманов говорившего, но решила, что это будет слишком. Второе ограбление может пройти не так спокойно, как первое, а ей нужны все силы на разборки с оставившим огромный синяк на подбородке.
– Нормально, – раздался механический голос со шлема Медеи. – Ищу, как подступиться к этому типу. У меня три месяца, спешить некуда.
– Осталось два месяца и три недели, – уточнил приспешник Грязного.
Мужчина дал короткую инструкцию возможных мест поиска и удалился. Медея провожала его, удивленно округляя красные глаза. «Вот так значит. У тебя сжатые сроки, но ищи его по всей пустыне сама», – ворчал внутренний голос, пока лифт со скрежетом поднимал единственного пассажира на поверхность.
***
Нога Медеи ступила на горячий рассыпчатый песок, знаменующий границу Внешнего города и природы. Пару часов назад она навестила Ронду, вручив ей новую деталь для большого генератора кислорода. Палец ткнул в черный экран, тот мгновенно отреагировал показавшимися цифрами. «Что за бредовая инструкция? Как местонахождение здоровяка может быть связано с температурой воздуха?» – летели в голове девушки вопросы.
Краем глаза она заметила приближающееся движение. Пистолет инстинктивно оказался в руке. Бегущий незнакомец резко остановился. Медея хмыкнула. Тонкий костюм того было легко прострелить, даже слабым оружием. Пару взмахов дулом хватило, чтобы он стушевался и попятился.
Со спины донеслось механическое:
– Ну ты и болван! Даже с девкой разделаться не можешь.
«Ну вот опять! Как они определяют мой пол?!» – пока Медея мысленно возмущалась, мужчина возобновил движение.
За что получил немедленную пулю в ногу. С его маски посыпались ругательства. В это время девушка уклонялась от летящего ножа. Тот почти задел правую руку, сжимающую пистолет.
Оборачиваясь, она увидела двоих. Один сидел на плоской крыше дома, прицеливаясь, а второй, бросивший нож, мчался к ней. Откатываясь вбок, Медея уже знала, в кого выстрелит следующим.
Тот, что был рядом, пытался вступить в ближний бой. Поэтому ему досталось в живот. Пуля звонко отскочила от защиты, спрятанной под тонким костюмом. Мужчина замедлился от боли. Следующая попала в его колено.
В ушах Медеи зазвенело. Пуля проскользила по шлему у левого виска, оставляя за собой едва заметный след. Девушка направила дуло на стрелявшего. Тот вновь выстрелил, не спускаясь с крыши каменного здания.
Медея знала, что вторая пуля, попавшая в нее, принесет ощутимую боль, но если соперник окажется достаточно глупым, чтобы дважды выстрелить в шлем, то она выживет.
Поэтому нажала на спусковой крючок не уклоняясь. Обе пули достигли цели. Медея завалилась на спину от встреченной головой убойной силы. До слуха донесся сдавленный крик, со здания шумно упал стрелявший.
«Подмышка. Идеальное место», – думала она, лежа. Полюбовавшись немного облаками, Медея встала. Отдыху мешали стоны боли от подстреленных людей. Дела не ждали. Обыскивая корчащихся, подбитых неизвестных, она сделала вывод, что это обычные грабители.
Мало того, что у двоих из них костюмы дешевые и тонкие, так еще и пустые карманы не порадовали Медею, потратившую пули. Зато третий, лежащий у здания без движения, сжимал в руке пистолет.
Медея присела рядом с тем, в кого прилетела ее первая пуля. Ткнув дулом в нераненую ногу, она спросила:
– Как понял, что я женщина?
Незнакомец между стонами послал ей ругательство. Девушка взвела курок и повторила вопрос. Поняв, что ему грозит, мужчина, пересиливая физические страдания, прерывисто выдал:
– Походка, жопой виляешь.
Медея нахмурилась. После смерти отца и жизни в трущобах влиться в общество первого круга было необходимостью. Невольно Медея переняла манеры и поведение окружающих. Главным источником насмотренности стала мать. Грациозная женственная походка была самой узнаваемой частью Силии.
Медея поругалась на себя, что не додумалась до этого самостоятельно. Девушка не понимала, везет ей сегодня или нет. С одной стороны, на нее напали. С другой – она забрала у нерадивых грабителей новое оружие и пули, а еще узнала причину, по которой привлекала к себе ненужное внимание. Правда, тот, кто стрелял, кажется, умер. Дожидаться и проверять, придет ли он в сознание, Медея не стала.
Ее цель лежала в нескольких часах ходьбы по унесшей много жизней могучей и опасной пустыне.