– Спасибо, – провожаю бригаду “Скорой помощи” до двери.
– На здоровье, – отвечает фельдшер. – Берегите свою мать.
– Стараюсь, – говорю искренне. Я действительно рад, что все обошлось.
Сестре надаю по первое число. Вот серьезно!
Как можно оставить родного человека в беде? Тем более тогда, когда тебя попросили о помощи.
Закрываю за медиками дверь, возвращаюсь к матери, проверяю еще раз ее состояние и с облегчением понимаю, что кризис остался позади.
– Вова, я знаю, у тебя дела, – говорит слабым голосом. – Ты езжай. Мне уже лучше.
– Мам, “Скорая” только уехала, дай хоть за тобой понаблюдать, – произношу, присаживаясь на кровать рядом с ней.
Трогаю лоб, прохладный и влажный. Это хорошо. Значит, температура начала отступать.
– Мне лучше, – мягко улыбается. – Честно.
– Я вижу, – произношу, стараясь внешне оставаться спокойным, но выходит не очень. От мамы не укрывается моя злость.
– Вова, Лиза врача ждет, – говорит, словно читая мои мысли. – У нее ребенок болен.
– И мать тоже, – цежу сквозь сжатые зубы.
– Мать взрослый человек, – отмахивается.
– Которая не вызвала “Скорую” из-за того, что потеряла зарядку от телефона, а тот сел, – констатирую факт. – Ну почему нельзя было дойти до соседей? Обязательно надо было до обморока себя доводить? – искренне изумляюсь.
Сейчас, когда опасность миновала и мама находится в сознании, я могу рассуждать более здраво. Но пока я до нее добрался…
– Я надеялась, что температура собьется, – виновато поджимает губы.
– Мама, мама, – качаю головой.
Завариваю ей чай, заказываю из аптеки лекарство, дожидаюсь доставку продуктов и варю куриный суп с лапшой. Я делаю все по-максимуму и не тороплюсь, хоть в офисе меня ждет куча дел.
Здоровье матери важнее.
Внимательно слежу за показателями температуры, кормлю маму супом, а сам параллельно отвечаю на сотню звонков. Завтра у нас серьезное собрание, и, видимо никто помимо меня оказался к нему не готов.
– Вовка! Ты уже здесь, – как ни в чем ни бывало говорит сестра, заходя в квартиру.
– А где мне быть? – недовольно бурчу на нее. – Врача дождалась? – спрашиваю, не скрывая своего истинного отношения к ситуации.
– Нет, не дождалась, – отвечает раздраженно и проходит мимо меня. Ставит на стол пакет, достает оттуда контейнер с куриным супом.
Достает тарелку, набирает половник и уже хочет налить, как замечает стоящую на плите кастрюлю с аналогичным блюдом.
– Да ладно?! – удивленно смотрит на меня. – Мой брат научился варить суп?
– Твой брат много чего умеет, – усмехаюсь.
– Вов, – Лиза разворачивается и смотрит на меня. – Врача не было, у Оленьки высокая температура. Я еле-еле смогла ее сбить.
– А наша мама не смогла, – констатирую факт. – Она даже “Скорую” вызвать не смогла, потому что у нее телефон разрядился!
– И как же тогда она справилась? – бледнеет сестра.
– Тебе лучше не знать, – бросаю сурово и выхожу из кухни.
– Вова! – Лиза бежит за мной. – Я прибежала, как только смогла, – начинает оправдываться.
Я просто иду в комнату к матери.
– Ну серьезно! – ловит меня за руку. Позволяю остановить. – Не надо на меня обижаться. Как только муж приехал, я сразу прибежала.
– Лиз, если бы я не примчался, то твой визит уже был никому не нужен, – говорю зло.
– Почему? – ахает.
– Потому что когда человек просит о помощи, то явно это делает не просто так.
Вырываю свою руку и иду к матери. С каждым шагом внутри все сильнее натягивается струна.
Я неимоверно зол на сестру, ведь можно было оставить ребенка на пару минут и проверить мать. В конце концов, она просила о помощи, а потом перестала отвечать на звонки.
Ну явно же что-то не так! Почему не проверить?
– Мам, ну ты как? – возвращаюсь в комнату.
– Лучше, сынок, – слабо улыбается мне. – Уже гораздо лучше. Спасибо.
– Вот и славно, – присаживаюсь рядом. – Может быть, давай я сделаю тебе чай?
– Не нужно, – кладет свою руку поверх моей. – Володенька, тебе ведь ехать пора.
– Мам, – говорю строго. – Сегодня я никуда не поеду.
– Он такой замечательный сын, что останется с тобой до утра, – Лизка вставляет в разговор свои пять копеек. – Держи, – ставит перед матерью поднос с угощением. – Я сделала тебе ромашковый чай с лимоном и медом и принесла сушеный имбирь.
– Спасибо, родная, – мать с благодарностью берет кружку и отпивает. – Очень вкусно.
Хочу сказать все, что думаю по этому поводу, но решаю держать язык за зубами. Матери и так плохо, не хочу еще сильнее ее волновать.
– Ой, – вдруг Лизка бледнеет. Протягивает мне телефон. – Вов, это ты? – спрашивает шепотом.
На экране видео с камеры наблюдения, где запечатлен как раз момент моего резкого въезда во двор и едва не произошедшее столкновение с ребенком.
Я, словно завороженный, смотрю на картинку, изучаю каждую деталь. Радуюсь реакции Ласточкиной и тому, что она оттолкнула свою малышку.
– Я, – киваю, соглашаясь. Нет смысла скрывать, все равно мое авто все здесь знают.
– Ты нормальный вообще? – начинает заводиться сестра. – Не пробовал ездить помедленнее?
– Лиз, если б я ехал медленнее, то наша мать была бы мертва, – отрезаю. Она становится еще бледнее.
– Опять вы ругаетесь, – возвращаясь в комнату из уборной, с досадой в голосе говорит мама. – Взрослые уже, а все никак не можете найти общий язык.
– Мам, Вовка едва не сбил девочку лет пяти – шести, – возмущенно произносит Лизка. Но меня торкает от кое-чего другого.
– Сколько ей лет, ты сказала? – впиваюсь взглядом в сестру.
– Да ты сам посмотри, – снова сует мне в руки телефон. – Лет пять ей, может чуть больше.
Смотрю на экран, а у самого в голове моментально срабатывает калькулятор.
Если дочерям Ласточкиной по пять с небольшим, то…
Да ну нет… Этого быть не может…