Прокладываю путь до дома Ани и понимаю, что ехать к ней на квартиру не вариант. Совершенно!
Если отправимся к Ласточкиной, то ничего хорошего не жди. Навигатор показывает бешеную пробку, и я понимаю, что если туда сунемся, то застрянем. Причем, не на двадцать-тридцать минут, а реально часа на два.
В трех километрах от нас случилась какая-то адская авария. Она растянулась на четыре полосы, город встал.
Причем встала не только главная дорога, но и дублер. По дворам не проехать, до них вообще не добраться. Беда.
Ласточкина ерзает на сиденье. Кидаю на нее беглый взгляд и понимаю, что Аня замерзла. Игнорируя здравый смысл, тянусь вперед и нажимаю на подогрев сидений. Пусть ей хоть немного будет тепло.
Включаю печку еще сильнее, тут же начинает запотевать лобовое стекло. Засада.
Врубаю обдув, подогрев лобового, настраиваю все так, чтобы каждому из присутствующих в машине было максимально комфортно.
Бросаю взгляд на девчонок, затем перевожу внимание на Аню. Дрожит. Не согрелась.
– Не смотри не меня, – шипит зло. – За дорогой следи! – делает взмах рукой вперед.
Пытается казаться борзой и строгой, а саму аж всю трясет.
Промокла вся…
Нет, так дело не пойдет.
– Ага, как же, – ухмыляюсь. Качаю головой. Принимаю решение.
Если до квартиры Ласточкиной нам не добраться, то мой дом совсем близко, и до него мы как раз сможем без труда проехать дворами.
Резко разворачиваю машину, заезжаю во двор и, ловко маневрируя между припаркованными тачками, выезжаю на соседнюю улицу. Чуть дальше будет тупик, на главную дорогу не выбраться, и поэтому здесь еще хоть как-то можно проехать.
Одним глазом следя за дорогой, вторым кошусь в свой смартфон. Интуитивно снимаю блокировку с экрана, захожу в приложение и запускаю нагрев сауны. Пусть Анечка вопит и возмущается, мне совершенно плевать, но как только мы приедем ко мне, она прямиком туда отправится.
– Куравлев, ты куда нас везешь? – стуча зубами, спрашивает Ласточкина.
Она изо всех сил старается выглядеть серьезной и строгой, но мне напоминает промокшего насквозь воробья. Так и хочется поскорее высушить ее, согреть и распушить.
Жму на газ чуть сильнее.
– Куравлев! – шипит.
– Помолчи, – прошу, с трудом сдерживаясь.
Сегодняшний день выжал из меня все соки, и я так хотел провести в тишине вечер, подумать. Ведь новость, что сообщила сестра, выбивает почву из-под ног.
А судя по тому, что я успел увидеть, Лизка оказалась права. Аня солгала про аборт, родила и мне ничего не сказала.
– Ты везешь не туда, – говорит, с трудом двигая языком. Слушаю ее голос и понимаю, что просто обязан поторопиться.
Игнорируя дорожные знаки, ограничение скорости и все, что находится за пределами своего авто, мчу вперед. При первой же возможности, на подъезде к дому нажимаю на кнопку и открываю ворота.
Заезжаю в гараж, глушу двигатель и только после этого выхожу из авто. Открываю переднюю пассажирскую дверь и тут же принимаюсь снимать с Ласточкиной мокрые шмотки.
– Куравлев! Ты совсем охренел?! – бьет меня по рукам.
– Иди нафиг, – рычу на нее и продолжаю свое дело.
Девчонки мирно сопят на заднем сидении. Они пристегнуты, в гараже довольно тепло, и пока я разбираюсь с их матерью, с ними ничего не случится.
– Сам иди! – шипит. Голос охрип.
Фигово…
– Ты сама зайдешь в дом или мне тебя отнести? – впиваюсь в бывшую разгневанным взглядом.
Вот как можно быть такой безалаберной, а? Почему нужно было, не убедившись, выскакивать на дорогу, забирать свой телефон? Неужели кусок металла и пластика стоит дороже жизни?
Чувствую, как начинаю еще сильнее закипать. Стоит только представить, что я мог не заметить Ласточкину, так в груди просыпается давно уснувший вулкан.
Раздражаюсь.
– Сама, – вздыхая, сдается.
Аня снимает с себя мокрую верхнюю одежду, кладет на стоящий у стены табурет и обхватывает руками себя.
– Достаточно? Мы можем зайти в дом? – спрашивает, продолжая стучать зубами.
– Снимай с себя все, – отрезаю, направляясь в дом.
– Куравлев, ты дурак или прикалываешься? – летит мне вслед. – Я не стану расхаживать голой по твоему дому!
Вместо ответа я закатываю глаза. Вот же нашел для себя приключение на задницу, ну серьезно.
Прохожу глубже в дом, открываю шкаф и достаю оттуда большое махровое полотенце.
Возвращаясь назад, забиваю на писк и возмущение Ласточкиной, закутываю ее в белоснежную мягкую ткань и на руках отношу в уже разогретую сауну.
– Сиди здесь и даже не суйся наружу, пока не прогреешься от и до, – рычу на нее.
Аня хочет что-то сказать, но видит мой суровый настрой и тут же прикусывает язык.
Да, блин, неужели!
– Хорошо, – кивает, забираясь чуть выше. Туда, где основной жар. – Ты только девочек, пожалуйста, не напугай, – просит с мольбой в глазах.
– Не беспокойся. С ними все будет в порядке, – отвечаю, внешне оставаясь совершенно спокойным.
Внутри меня бушует настоящий ураган, и я не могу совладать должным образом с теми эмоциями, которые Ласточкина пробуждает.
– Ань, сейчас тебе нужно заняться собой. Ты промокла насквозь и можешь подхватить воспаление легких, – как бы мне не хотелось смягчить возможные последствия столь длительного переохлаждения, но я констатирую факт. Ласточкина слишком долго находилась в промокшей одежде.
– Если бы не ты, то этого бы не было, – тихо говорит.
– Если бы не я, то тебя бы уже сбили, – высказываю свое суждение.
Она снова открывает рот, хочет продолжить спор, но я понимаю, что и без того слишком долго держу приоткрытой дверь. Температура в сауне уже снизилась.
– Ни о чем не беспокойся, грейся и выходи, – говорю, изо всех сил стараясь на нее не смотреть. Самому безумно хочется присоединиться. – Девочки будут в порядке, – обещаю.
– Надеюсь…