Обещание подготовить Санька к боевым будням Техномира Фарид выполнил. Привёл союзника к лучшему, как он заявил, мастеру-шкурнику территории.
Мастер войны, игрок третьего уровня Владлен Жидкий Металл, сам был наполовину металлическим. Расшаренным, как здесь говорят. Из тех, кому выход из Игры противопоказан. Оба глаза – искусственные, вместо левого уха – порт для подключения всяких техноприблуд. Мастер поменял одну на другую, когда заключал с Саньком договор об обучении. Вместо ног – поршни с тремя суставами-переходниками и когтистыми ступнями, модифицируемыми в птичьи лапы, металлические копыта и даже дистанционное оружие вроде лазера средней мощности. В общем, мастер войны был из тех, кому выход из Игры закрыт навсегда. Без своих устройств он бы сразу стал инвалидом. А то и покойником.
– Фехт, – проворчал мастер при виде Санька. – Иди домой, фехт! Здесь тебе не пикник. А ты, стрингер, хорош сырое мясо через ворота тягать. Ты ж второй, не к лицу тебе.
– Металл, ты б сначала на метку его глянул, – очень вежливо попросил Фарид.
– Я фехта и без метки узнаю.
– А ты всё же глянь, – настаивал Поршень.
Белый пучок света протянулся от глаза мастера к руке Санька…
И отношение Владлена Металла вмиг переменилось.
– Химера! Менять мне сердце! И всего второй уровень! Поршень! С меня услуга! И пошёл вон! Это уже не твоё дело. Ничего не говори! – это уже Саньку. – Я сам всё знаю. Бесплатный попрыгунчик – весь твой опыт. Нет, молчи! Неважно. Сядь! Договор!
Договор так договор. Санёк за этим и пришёл. Хотя он странный какой-то, этот мастер…
Санёк хмыкнул. Протезы вместо глаз и ног – это, выходит, в порядке вещей?
– Я, игрок второго уровня Александр Месть, желаю пройти базовое обучение по пользованию боевым скафандром, а также основам выживания в игровой зоне «Техномир» и готов оплатить его по базовому прайсу!
Мастер облизнулся. Оптика глазных протезов полыхнула жёлтым.
– Я, мастер войны Владлен Жидкий Металл, от имени Братства мастеров игровой территории «Техномир» обязуюсь провести расширенное базовое обучение игрока второго уровня Александра Месть по минимальному прайсу в одну единичку!
– Совсем без денег нельзя, – пояснил мастер. – Иначе Игра не примет. Договор свят!
– Договор свят! – подтвердил Санёк. Это что за бесплатный сыр такой? – Я мог бы и нормально заплатить. Деньги есть.
Мастер коротким прыжком покрыл расстояние между ними. Лязгнул металл, поршни ног с тихим шелестом сократились, жуткие линзы оказались на уровне глаз Санька:
– Мне, Месть, и так вольют, если я тебя в Техномир встрою, – возбуждение из голоса Металла ушло. Он явно добился, чего хотел. – А жадных в космос не берут. Так что не жужжи попусту, химера. И не напрягайся. Моё слово крепче стен Техноцентра. Я тебя выучу как следует. Даже лучше. В Игру войдёшь хобом, а не мясом. Отвечаю!
И ответил.
– Мира нет, Месть! – заявил Жидкий Металл, вырастая над Саньком грозной башней-киборгом.
Внушительное, надо отметить, зрелище: вставший во весь более чем двухметровый рост мастер войны. Искусственные зенки пышут дьявольским огнём, голос – не голос, а рев инфернальный. Даже то, что осталось у мастера от его прежнего, человеческого, тела, кажется, плывёт, струится, меняет очертания.
– Вообще ничего нет. Ничего достоверного. Вот от этого и пляши.
Ни фига себе философское вступление! Особенно учитывая обстановку: просторный тренажёрный зал, заставленный всяческим оборудованием, увешанный оружием, которое выглядит не менее жутко, чем его хозяин. Опалённые мишени, не отличимые от настоящих имитаторы человеческих тел с разными насильственными повреждениями, иные из которых настолько достоверны, что неподготовленного человека вполне может и стошнить. Ничего достоверного, значит? Ну-ну.
Тем не менее Санёк страха не испытывал. Может быть, как раз потому, что облик мастера войны был как-то уж чересчур грозен. Демонстративно. Металлический ящер-громовержец. Наверное, для Техномира так правильно. Но Санёк привык к другой грозности. Скрытной и внезапной. Как его спрятанные в рукавах ножи.
– А поконкретнее можно? – попросил Санёк.
– Можно и поконкретнее.
Мастер-шкурник, он же – мастер войны навис над Саньком и постучал по его макушке согнутым пальцем упакованной в серебристую перчатку руки:
– Вот тут, под хлипкой костяной коробочкой, хранится некоторое количество питательной плоти, которую называют мозгом. С виду – ничтожная субстанция. Но… – серебристый палец упёрся в лоб Санька, – это самая крутейшая дрянь в этом трижды вывернутом мире. Это такая крутая дрянь, что миллиарды придурков считают его частью собственного хлипкого тельца.
– А разве нет? – Санёк увернулся от очередной попытки постучать по его голове.
– Хрена лысого! Это он так вас, мяконьких, дурит. Он рулит, а твоё тщедушное тельце всего лишь снабжает его инфой. Причём делает это из рук вон плохо. Потому что лучше не умеет. Жалкие струйки информации. И до Игры это была данность. Без вариантов. Была, заметь. Вот ключевое слово. А теперь – нет! Теперь появилось вот это, – мастер постучал по устройству, заменявшему одно из его ушей. И это, – он показал на глазные импланты. – Это тебе не жалкая полоска частот видимого спектра, а полноценный информационный поток.
Металл отодвинулся, улыбнулся хищно, показав чуть удлинённые и заострённые клыки.
«Мода у них, что ли, такая? – подумалось Саньку. – Под вампиров».
– Да, да. Все полосы, хоть радиоволны, хоть гамма-излучение! И, заметь, мой серенький мозг обрабатывает всё с лёгкостью. И рентген с гаммой никогда не перепутает. Знаю, что у тебя в башке, Месть, уже давно вопрос вертится: зачем нам, технам, наши приблуды? Угадал? Ясно, угадал! Всё свежее мясо об этом думает. Мол, психи мы, людоеды. Собственные органы продаём и железяки ставим. Чтоб ты понял: замени мне эти штуки на обычные глаза, я в натуре свихнусь. Однозначно. Буду как бабка с катарактой в дремучем лесу. Вот это всё… – Жидкий Металл раскинул руки, указывая на технику и оружие, которыми был наполнен зал: – Вся эта прелесть – будущее. Наше будущее, Месть! Человечества! И не я это придумал. Мы для него созданы хрен знает когда и хрен знает кем. А знаешь почему? Потому что кусок серого мяса у тебя в голове способен рулить всей этой хренью. А знаешь почему я – шкурник, а не мех?
Санёк покачал головой. Вопрос был явно риторическим.
– Из-за этого куска мяса в черепе, Месть! Потому что он круче, чем искин любого дрона. Даже дикого. У дронов – боевая мощь, у нас – наш мозг. И мы, мелкие и слабые, жарим их не хуже, чем они нас. Даже лучше! Внял, фехт?
– В целом понятно, – кивнул Санёк. – Вопрос можно? Дикий дрон – это как?
Глаза-окуляры уставились на Санька, как два прицела:
– Я так сказал? – пророкотал мастер войны.
– Ага. «Дикий дрон».
– Это так, к слову вышло, – хохотнул басом Металл. – Все мы там дикие. Всех ты будешь жарить, химера. Жарить и есть! Ха-ха! Шутка речи! По делу вопросы есть?
Санёк помотал головой. Развивать тему он не стал, хотя чуял: скрытничает мастер. Впрочем, кто его знает? Может, специально подкинул материал для размышления. Например, чтобы отвлечь от чего-то другого.
– Вот. – Мастер войны указал на блестящий сероватый скафандр, размещённый в центре круглого подиума. – Это – тренировочный скаф, шкура по-нашему. А вот это, – он ловко отделил круглый непрозрачный шлем, – его главная часть. Тысячелетняя мечта твоего втиснутого в костяную тюрьму мозга. Только шкура может дать ему настоящую свободу. Подбросить ввысь! – Мастер подкинул шлем метра на четыре, почти к самому потолку, а потом поймал. Очень аккуратно, почти нежно. – Ты, Месть, уже примерял шкуру на аттракционе для сырого мяса. И должен был кое-что понять. Как ребёнок, оказавшийся в ходунках, начинает осознавать преимущества вертикального передвижения. Только детскому мозгу для начала придётся поднять до нужного уровня собственное неуклюжее тельце. А шкура не нуждается ни в тренировке, ни в обучении. Твоему мозгу остаётся лишь познать это совершенство. От микрохирургических операций до умения попасть в любую цель из любого оружия, обладающего подходящими допусками рассеяния и скорострельности. Ты сможешь ломать руками гранит и видеть этот процесс на уровне молекулярной структуры. Если тебе это требуется. А если нет, то твой мозг, получивший новые возможности, не станет грузить тебя лишней инфой. Он сам определит, что тебе необходимо для эффективного решения задачи.
– То есть решаю, получается, не я, а он? – уточнил Санёк, который пытался отыскать подвох в разворачиваемых мастером величайших перспективах.
– Ты думаешь, что сейчас решаешь ты? – ехидно осведомился Металл.
– Есть такое.
– Такое и будет, – успокоил Металл. – Волнует тебя пение птичек, когда тебя намерены разобрать на части?
– А если благодаря птичкам я узнаю об этом заранее?
Мастер-шкурник потрогал живое ухо:
– Сигналы отсюда поступают в мозг всегда. Всё, что надо, будет доведено до твоего сведения. На-ка, надень! – Мастер протянул Саньку шлем.
– Куда? – растерялся Санёк.
На матовом шаре не наблюдалось ни одного отверстия.
– На голову, куда ж ещё.
– Но…
Металл засмеялся:
– Фехт и есть фехт! Рукой пощупай!
Санёк так и сделал. И сразу обнаружил, что с одной стороны сферы имеется мягкая, тёплая и гладкая на ощупь плёнка, легко уступающая нажиму.
Ну, попробуем…
Голову будто латексом облепило. Глаза, уши, ноздри, рот…
Санёк подавил желание сдёрнуть штуковину. Вряд ли Металл хочет его убить.
Уже через пару секунд темнота пропала, и он снова увидел комнату, мастера, стойку с разнообразным оружием за его спиной. Картинка была на удивление чёткая и яркая.
Слух тоже вернулся. Вместе с рыком мастера:
– Дыши давай, чего задумался?
Санёк сделал попытку вдохнуть. К его удивлению, плёнка, которую он продолжал ощущать на лице, дышать совсем не мешала. И воздух был даже лучше, чем снаружи. Свежий такой.
– Что? Кислороду тебе добавил? – спросил Металл. – Всё правильно. У тебя из-за задержки дефицит образовался, вот он и скомпенсировал. Ты говори, не стесняйся. Режим звукоизоляции выключен.
– Круто! – вынужден был признать Санёк.
– То-то! Будешь в нём бегать-прыгать, он сам оптимальный состав газов подберёт и обеспечит. И от себя добавит, только картридж менять не забывай. Пыль, токсины, запахи неприятные, всё отфильтрует, а приятные, наоборот, пропустит и даже усилит. Феромоны, к примеру, – хохотнул Металл.
– А если мне именно неприятные и надо учуять? – спросил Санёк.
– Значит, учуешь. И тоже усилить можно. Разыскной собакой не станешь, но с каким-нибудь лесным с Умирающей Земли потягаешься. Пока шлем тебя не особо грузит. Отслеживает твою реакцию и даёт возможность привыкнуть. Связи у тебя в мозгу нужные сформировать. Так что нагрузку сам контролируй и его сам инициируй.
– Как? – спросил Санёк.
– А посмотри на свою руку и поэкспериментируй с визуальным рядом.
Прикольно! По желанию Санька рука то уменьшалась, то увеличивалась, будто под микроскопом.
А что ещё можно? Вспомнилось, как он в самом начале своего общения с Игрой посмотрел в глаз ноадрона. Ну-ка…
Рука послушно превратилась в анатомический экспонат. Видно было, как сокращаются мышцы, как прикреплённые к костям сухожилия заставляют двигаться пальцы, как течёт по сосудам кровь. Немного неприятное зрелище, но лёгкий приступ паники Санёк подавил без труда. Экспериментируем дальше.
Увидеть кровяные тельца не получилось. Зато сбоку возникли названия и циферки. Гемоглобин, лейкоциты, эритроциты… Прям как в распечатке анализа, только живые. И всё время меняющиеся, пусть и незначительно.
– Молодец, Месть! – похвалил мастер. – Толковый. Не зря тебя химерой сделали.
– А почему как в больничной справке? – спросил Санёк, шевеля пальцами и почти с восхищением наблюдая за механизмом, который приводит их в действие. А это синенькое – что? Неужели нервный импульс?
– А потому что инфа выводится в доступной тебе форме, – пояснил мастер. – На меня не хочешь посмотреть?
Что за вопрос!
Ничего не получилось. Картинка один в один, что без шлема.
– Что, не работает чудо-сканер? – в усмешке растянул губы мастер. Санёк в очередной раз отметил, насколько жутенькая у Металла улыбочка. Глаза эти мёртвые, клычки…
– Это потому, что у меня защита стоит. Только видимый спектр.
– А зачем это?
– А нехрен!