Эта ночь казалась ему бесконечной. Она длилась и длилась, даже когда серое, тусклое солнце взошло над лагуной, осветив почерневшие развалины, в которые превратился Оливоло. Алессандро вместе со стражниками тушил огонь, пока не прибыла пожарная команда, потом разбирал завалы. Здание Арсенала с его обширными пакгаузами и кирпично-красными башнями у ворот сейчас походило на руины захваченной крепости. Хорошо, что его люди знали, что делать, а вскоре к ним присоединились нобили и жители соседних домов. Одежда Алессандро пропиталась потом и копотью, на зубах хрустела пыль, руки уже дрожали от таскания камней и бревен, но он не мог уйти, так как дел не становилось меньше.
Отправив троих солдат осмотреть очередной дом, слепо смотревший в пустоту выбитыми окнами, он позволил себе небольшую передышку. Под ногами хрустели обломки черепицы. Деревянные балки на крыше расшвыряло ударной волной, и они угрожающе накренились, напоминая старое воронье гнездо. Мимо пронесли носилки. Какая-то женщина сидела, раскачиваясь, прямо в пыли, прижимая к груди ребенка, и горестно выла на одной ноте. От этого тоскливого, безнадежного воя Алессандро пробирал озноб. К женщине подбежала другая, обняла ее и бережно увела в церковь, уцелевшую не иначе как чудом. Теперь туда относили всех раненых.
«Нам нужны еще медики. Куда, к дьяволу, провалился Маттео?» – в сотый раз спросил себя Алессандро. Он отправил своего помощника привести кого-нибудь из аптекарей. Год назад они с Маттео вместе служили в доме Арсаго. Молодой стражник мог сделать приличную карьеру, оставшись при молодом графе Энрике, но вместо этого предпочел отправиться в море, вместе с Алессандро.
«Ему бы смекалки побольше, и тогда, глядишь, из него выйдет толк. Станет комитом или даже капитаном!» – думал Сандро.
– Дон Алессандро! – послышалось издалека. Ну наконец-то! Легок на помине.
Запыхавшись, Маттео подбежал к нему. Алессандро критически оглядел своего подручного: взмокшие черные кудри прилипли ко лбу, лицо так и светится от усердия. Он хотел сделать выговор, но все упреки растаяли у него на языке, когда Маттео протянул ему запотевший кувшин с водой. Благослови Бог этого парня! Алессандро отхлебнул глоток ледяной воды, от которой заломило зубы, и с облегчением вытер мокрой ладонью лицо, размазав копоть и грязь. Жить сразу стало гораздо легче.
– Отнесешь в церковь, – распорядился он, возвращая кувшин.
– Я нашел мэтра Фалетруса, как вы просили.
Долговязая фигура доктора маячила неподалеку. Мэтр Фалетрус кивнул, будто не решаясь подойти ближе. После тех событий, что потрясли Венетту прошлой весной, он старался как можно реже попадаться на глаза Алессандро. Его можно было понять. Никто, кроме синьора ди Горо, больше не знал о попытке Фалетруса отравить дона Арсаго. Алессандро не стал доносить судьям. Не только из благодарности к доктору, который буквально собрал его по кусочкам после ранения в крипте… Просто это никому уже не могло помочь, зато на свет всплыли бы неприглядные тайны двух семейств – Арсаго и Граначчи.
«Кстати, надо будет заглянуть к донне Бьянке», – напомнил он себе. Три дня назад Рикардо уехал в Медиолан, и Алессандро обещал другу, что в его отсутствие позаботится о Джулии и его жене. Только сначала нужно было привести себя в порядок, иначе он своим видом еще больше напугает двух одиноких синьор.
– Это ужасно, – вздохнул Фалетрус, решившись наконец подойти. – Как такое могло случиться?
– Есть некоторые предположения, – туманно ответил Сандро.
Ночью они не успели добежать до ворот Арсенала, когда внезапно их ослепило вспышкой и швырнуло на камни. Поднялся переполох. Однако среди стражников были люди опытные, обстрелянные в боях. Быстро придя в себя, они оцепили верфи. Им удалось выследить троих людей, пробиравшихся в порт. Двоим удалось ускользнуть.
Ближе к рассвету порядком уставшего Алессандро разыскал Гвидо Малипьеро, капитан венеттийской стражи.
– Мы допросили преступника. Это был человек Антонио Маньяско, – заявил он без обиняков.
– Был? – невольно вырвалось у Алессандро.
Он знал, что служба в страже включает в себя не только важное расхаживание с пикой и преследование ночных воришек, но и допросы в пыточных камерах. Не самая приятная часть работы, мягко говоря. Однако раньше Гвидо никогда не отличался чрезмерной жестокостью.
– Он был ранен, только поэтому мы и сумели его схватить. Не дожил до утра. В любом случае, он был простым матросом и знал очень мало. Вчера дон Маньяско пробрался сюда на фелуке под видом торговца. Из города не выезжал. У него была встреча с каким-то купцом в Арсенале.
– Портовая стража! – мгновенно сообразил Алессандро. Но Гвидо только рукой махнул:
– Мы известили их, но было поздно. Маньяско исчез с рассветом. Испарился, как призрак при первых лучах зари.
Алессандро задумался. Да, такой дерзкий налет был, пожалуй, в духе отчаянного фиескийца. Фиеска всегда была соперницей Венетты и недавно присоединилась к Лиге. Все сходится. Вот только…
– Как же они сумели пройти через лагуну? Им понадобился бы лоцман!
– По словам матроса, им помог какой-то парень из Аримина, хорошо знающий город. – Гвидо злобно сплюнул на землю. – Это все, чего я добился. Чертовы торгаши! Ариминские банкиры всегда лебезили перед Фиеской!
«Ариминец – это плохо», – с тревогой подумал Алессандро, вспомнив сетования Рикардо по поводу поспешного брака Джулии. Катастрофа в Арсенале была такой ошеломляющей, такой невероятной, что трудно было сразу оценить все ее последствия. Потеряна большая часть флота… Разрушен государственный архив… По городу расползались слухи о том, что взрыв был делом рук королевских эмиссаров, что отряды Лиги уже подходят к Патаве… Все эти проблемы надвигались на Венетту, как водяной вал во время нагонного наводнения.
«Ладно, это потом. Сначала – люди». Он заставил себя сосредоточиться на беседе с Фалетрусом, который продолжал что-то бормотать.
– Нам нужны еще приюты для бездомных и раненых, – прервал его Алессандро. – Госпиталь в Каннареджо не справится с таким наплывом больных.
Вдруг пришла спасительная мысль:
– Стойте! У нас же есть палаццо Арсаго!
– Что? – Фалетрус вздрогнул и, казалось, еле удержался, чтобы не осенить себя крестом.
– Особняк все равно пустует. Там можно разместить хоть сто человек!
«Вот и пригодился подарок дона Сакетти!»
– Но… – замялся несчастный доктор.
Судя по его нездорово-бледному лицу, похожему на смятую бумагу, он скорее заночевал бы под открытым небом, чем когда-нибудь переступил порог того дома. Алессандро решительно взял его за плечо:
– Прошлое умерло, мэтр Фалетрус. Забудьте о крипте, о старых тайнах. Эти мысли разъедают вас изнутри, я же вижу. Разве дон Энрике виноват в злодействах отца? Разве дом виноват в преступлениях, которые там творились? Сейчас это просто крыша над головой и сухое тепло для людей, которые в нем нуждаются!
– Если бы я мог забыть, – прошептал Фалетрус.
Неожиданно их опять прервали:
– Дон Алессандро! – В уши ввинтился резкий голосок Маттео, заставив Сандро невольно поморщиться. В голове все еще немного шумело после взрыва. Маттео суетился возле кучки людей, выносивших из баркаса очередного раненого, и старался заглянуть поверх их плеч. – Я же его знаю! – восклицал он. – Это тот моряк из Аримина! Вы не помните? Прошлой весной он выиграл гонку на гондолах! Дон Арсаго пожаловал ему специальный приз!
Будь у Маттео хвост, он наверняка вилял бы изо всех сил.
– Парню крупно повезло, что валлуко дотянул его почти до берега! – усмехнулся какой-то рыбак. – Не то кормил бы сейчас моррен в канале Спиналонги! Вишь как его приложило, до сих пор не очухался…
Алессандро охватило странное предчувствие. То же неясное чувство ночью погнало его к Золотому дворцу, хотя проверка караулов давно уже не входила в его обязанности. Он отчетливо вспомнил, как поспешил на крик караульного, и внезапно ощутил рядом присутствие Франчески. Это было словно глоток воды в жаркий день, такое же ощущение, как шагнуть в прохладу тенистой рощи, спасаясь от раскаленного зноя. Он пытался отмахнуться от бредовой мысли – наваждение какое-то! – но тревога не проходила. В смутном потоке образов было что-то настораживающее. Может быть, его неотступные мысли о Франческе позволили ему ощутить угрожавшую ей опасность? До вчерашней ночи он не беспокоился о ней всерьез, полагая, что она сейчас далеко от Венетты, а ловкость Манриоло обеспечит им надежное укрытие. Но вчера им вдруг овладела безумная надежда, что если он избавится от стражников и вернется ко Дворцу дожей один, то из-под аркады к нему выйдет она… Алессандро действительно собирался вернуться, но пожар в Арсенале и другие кошмары сегодняшней ночи спутали все карты.
Вместе с Фалетрусом он подошел ближе, склонился над раненым. На причале лежал парень лет двадцати пяти, темноволосый и загорелый. Правда, сейчас его лицо было землисто-бледным, а одна щека покрыта коркой запекшейся крови, но все равно Алессандро сразу его узнал. Это был Луиджи Манриоло – тот самый человек, заботам которого он поручил Франческу.
Сандро медленно распрямился, стараясь удержать на лице невозмутимое выражение. «Ариминец?» – заворчал кто-то у него за спиной. Один из стражников грязно выругался. Другой предложил спихнуть «везунчика» обратно в канал – и Хорро с ним! Не хватало еще спасать очередного врага Венетты!
– Нет! – вмешался Алессандро. – Этот человек пригодится нам для допроса, когда очнется. Доставьте его в палаццо Арсаго. Я скоро вернусь.
Забыв о Фалетрусе, о делах и о своем неподобающем виде, он бросился к пристани, подзывая первого попавшегося гондольера. Все мысли, кроме одной, смыло волной горячей тревоги. Скорее к Граначчи! Если Манриоло приехал вместе с Франческой… если ей пришлось где-то искать убежища… то к кому еще она могла обратиться, кроме Джулии?
Покинув наспех созванный Большой совет, дон Сакетти укрылся от всех в тиши своего кабинета. Ему нужна была минута тишины, чтобы осмыслить случившееся. Он плеснул себе вина из граненого кувшина, рассыпавшего по скатерти цветные искры, и устало опустился в кресло.