Прерванный грабеж
Захват Зимнего дворца, где заседало Временное правительство, был главным событием Октябрьской революции, как минимум в символическом смысле. Последняя цитадель министров-капиталистов пала под натиском революционных сил…
Однако через парадные ворота атакующие в Зимний не врывались. Эта эффектная сцена из классического фильма Михаила Ромма «Ленин в Октябре» была полностью придумана режиссером. Причем спешно придумана – уже после премьеры Сталин потребовал доснять штурм Зимнего и арест Временного правительства, чего не было в первоначальном варианте. Ромм на ходу сочинил: «…построим баррикаду, построим дворец, вот так будет проходить штурм. Кованая решетка, на нее полезут матросы, только не один, а толпа матросов…».
В книге Валерия Шамбарова и Елены Чавчавадзе «Революция: западня для России» так описан этот штурм: «…в городе уже пошли слухи, что большевики взяли верх. Воинские части, до сих пор державшие “нейтралитет”, стали объявлять себя сторонниками победителей, выходили из казарм. Рассказы о “царских богатствах” влекли их к Зимнему дворцу. А многие защитники стали уходить… Через боковой вход в Зимний пришел Григорий Чудновский – один из сотрудников Парвуса, а весной 1917 года – спутник Троцкого, ехавший с ним вместе из США… Потом Чудновский пришел во второй раз и предъявил Временному правительству ультиматум ВРК. Потребовал сдаться, угрожая в противном случае артиллерийским обстрелом…».
Иван Владимиров. Погром винного магазина. 1946
Кто-то взвалил на плечо бронзовые часы. Кто-то другой нашел страусовое перо и воткнул его в свою шапку. Но, как только начался грабеж, кто-то закричал: «Товарищи! Ничего не трогайте! Не берите ничего! Это народное достояние!» Его сразу поддержало не меньше двадцати голосов: «Стой! Клади все назад! Ничего не брать! Народное достояние!» Десятки рук протянулись к расхитителям. У них отняли парчу и гобелены. Двое людей отобрали бронзовые часы. Вещи поспешно, кое-как сваливались обратно в ящики, у которых самочинно встали часовые.
Депутация петроградской Городской Думы во главе с председателем Думы Исаевым, отправившаяся после начала штурма Зимнего и предпринявшая последнюю попытку остановить готовящееся кровопролитие, поддержать министров Временного правительства и их защитников, несла с собой для них провизию – хлеб и колбасу.
Петроградский Совет р. и с. д. объявил Временное правительство низложенным и потребовал передачи ему власти под угрозой бомбардировок Зимнего дворца из пушек Петропавловской крепости и крейсера «Аврора», стоящего на Неве. Правительство может передать власть лишь Учредительному Собранию, а потому постановило не сдаваться и отдать себя под защиту народа и армии.
К группе думских депутатов прибавилась сочувствующая публика. Шедшая стройными рядами процессия, хором исполняющая «Марсельезу», была остановлена на Казанской площади матросами, отказавшимися пропустить и угрожавшими побить их. Об этом писал американский журналист Джон Рид: «Мы вас прикладами! – решительно вскрикнул он. – А если понадобится, будем и стрелять. Ступайте домой, оставьте нас в покое!».
Безрезультатно протолкавшись почти час, думская процессия отправилась обратно, в здание Городской Думы, поедая по дороге так и не переданные осажденным в Зимнем дворце министрам Временного правительства хлеб и колбасу. В историю это ночное шествие вошло под названием «Демонстрация бессилия».
После взятия Зимнего дворца.
Петроград. 26 октября 1917.
Фото П. Новицкого
Временное правительство было арестовано представителем Петроградского военно-революционного комитета В.А. Антоновым-Овсеенко в 2 часа 10 минут 26 октября 1917 года. В Малой столовой дворца в советские годы была установлена мемориальная доска в честь этого момента. Есть версия, что Антонов-Овсеенко и его люди заблудились в неосвещенном дворце и к Малой столовой вышли практически случайно.
Особый интерес у значительной части штурмующих вызывали императорские винные погреба. Опасаясь повального пьянства, вожди революции приказали уничтожить спиртное. «Вино стекало по каналам в Неву, пропитывая снег…» – вспоминал Троцкий. Это породило легенду о множестве жертв при штурме и о том, что их кровь ручьями стекала на снег и в Неву.