Глава вторая
Переполненные радостными надеждами, Янссены возвращались в свою виллу на Туннельной улице.
Дождь прекратился, ветер унёс чёрные тучи за горизонт. На небе паслись лишь мелкие серенькие облака-барашки, между которыми уже проглядывало солнце. Тем не менее было слишком прохладно, чтобы открыть верх старенького красного ягуара. Его выхлопная труба так оглушительно тарахтела и постреливала, что казалось – ещё минута, и машина заглохнет. Чтобы отвлечь детей, Мик Янссен начал громко насвистывать песенку, надеясь, что они её подхватят.
Когда машина свернула к вилле, Эмма дёрнула брата за рукав.
– Гляди, та самая тётка из опеки!
Лукас вздрогнул. От свидания с Сузи Прост у него остались не самые лучшие воспоминания, и у неё наверняка тоже. Ведь тогда он приторочил её верёвочным лассо к грушевому дереву.
– Будет кипеж, – предрёк Лукас.
Мик Янссен тоже заметил молодую женщину, которая стояла у ограды и беседовала с его вечно брюзжащим соседом, господином Куншевски. Ветер трепал её волосы.
Мик газанул, взвизгнув шинами, и по дорожке из гравия влетел в гараж. Раньше это был старый амбар. Теодор Янссен перестроил его, и получился высокий двухместный гараж. В него легко могла бы поместиться даже пожарная машина вместе с выдвижной лестницей.
Мик резко затормозил, чтобы не налететь на деревянный стеллаж.
В нём покойный супердетектив держал старые папки, придававшие гаражу вид запустелого бюро. Между пожелтевшими подшивками документов и картотечными ящичками покоились курительные трубки всевозможных форм и размеров.
Теодор Янссен никогда в жизни не был курильщиком. Но, как он считал, для маскировки очень подходила необычная трубка, потому что люди запоминали в первую очередь её, а не лицо детектива.
Он вёл расследования под разными личинами.
На стенах гаража висели фотографии его любимых образов, в которые он всякий раз перевоплощался, а не просто наклеивал бороду или надевал парик.
Лукас сунул одну из его трубок в рот и принял позу, как у деда на снимке.
На соседнем участке бушевал господин Куншевски.
– Он практически не следит за своими детьми! Им обоим нужна мать, иначе они совершенно одичают!
Госпожа Прост сунула под мышку портфель и прямиком устремилась к Мику Янссену. Тот всё ещё пребывал в превосходном настроении, теша себя надеждой когда-нибудь стать таким же успешным детективом, каким некогда был его дядя Теодор Янссен.
Эмма взглянула на отца. Столь восторженным он бывал лишь в двух случаях: когда на рыбалке его блесну заглатывала большая щука или судак и ещё когда он смотрел на маму.
Мик Янссен поднял указательный палец и произнёс:
– Дети, у меня уже родилась идея, как нам подступиться к этому делу. Просто установить наружное наблюдение за отелем с привидениями толку мало. Нет, надо в нём оказаться! Мы проведём там наши каникулы. Вот тогда мы и убедимся, существуют ли…
В этот самый момент госпожа Прост подошла к гаражу. Даже не поздоровавшись, она сразу в лоб спросила:
– Когда вы собираетесь проводить отпуск с вашими детьми, господин Янссен?
Лукасу не понравилось, каким взглядом она одарила папу. Глаза выдавали её воинственный настрой.
Мик Янссен откинул волосы назад и выпятил грудь.
– Прямо сейчас, если вы ничего против не имеете. Вот только соберём чемоданы.
Госпожа Прост громко рассмеялась, затем строго изрекла:
– Ещё бы я не имела что-нибудь против! Ваши дети обязаны посещать школу, господин Янссен.
Она так подчёркнуто выделила «господин Янссен», что Эмма и Лукас сразу поняли, куда клонит госпожа Прост. Только до Мика Янссена, как всегда, дошло с опозданием.
– Сегодня последний день каникул. Завтра начинаются занятия, – с угрозой в голосе произнесла госпожа Прост. – Можете, конечно, не отправлять детей в школу, если вам так угодно!
Мик Янссен смущённо жевал нижнюю губу.
– О, я этого не знал. Я думал, здесь каникулы длиннее, как у нас в Оберхаузене[3]. Вот почему…
– Мы с вами не в Оберхаузене, – перебила его госпожа Прост. – Как вам хорошо известно, он находится в Северном Рейне – Вестфалии[4]. Там действительно сейчас каникулы. Только мы, смею напомнить, в Нижней Саксонии[5], господин Янссен. Что же вы, перед тем как сюда переехать, не удосужились поинтересоваться, когда здесь школьные каникулы?
Лукас расхорохорился:
– За нас можете не волноваться, госпожа Прост. Я в классе лучший, а моя сестра, если б захотела, вообще могла бы запросто перескочить через класс!
Это хотя и не вполне соответствовало действительности, зато сразу же произвело эффект.
Госпожа Прост одёрнула собственноручно связанный свитер и сказала:
– Я и не утверждала обратного, но школу вы тем не менее посещать обязаны. И строго по расписанию!
Мик Янссен нежно провёл рукой по крылу ягуара – так любовно гладят ребёнка по головке.
– Милая госпожа! – начал он подчёркнуто дружелюбно. – Не могли бы мы обсудить всё это в спокойной обстановке? Вы же видите, у меня прекрасные дети. Умные, разумные, с фантазией и талантом…
Он слегка задумался, не забыл ли чего-то важного… Лукас с огромным удовольствием поспешил отцу на выручку:
– Пап, мы ещё исключительно скромные.
Мик Янссен радостно закивал.
– Абсолютно! А ещё хозяйственные и послушные… в основном… Мне, во всяком случае, грех жаловаться.
Госпожа Прост приосанилась и со всей серьёзностью заявила:
– Во время моего последнего визита ваш сын привязал меня вон к той яблоне. Верёвкой!
Лукас встряхнул своей огненно-рыжей копной.
– А вот и неправда, папа! Отвечаю! Чесслово!
Я её к грушевому дереву привязал!
На лице Мика Янссена появилась вымученная улыбка.
– Что ж, давайте не будем к каждой мелочи цепляться. Он вас наверняка принял за грабителя, не так ли, Лукас?
«Классная отговорка», – подумала Эмма.
Она жестом показала брату, чтобы он согласился, но тому очень нравилось прикалываться к взрослым.
Он стал попыхивать трубкой, хотя из неё вылетала лишь пыль. Откашлявшись, Лукас сказал:
– Нет, папа, я как раз подумал, что эта тётка на тебя запала и пытается через нас к тебе подкатиться.
Госпожа Прост покраснела, и Мик Янссен тоже. Эмма, глядя на Лукаса, покрутила пальцем у виска.
– П…п…парень на самом деле так не думает, – с трудом выдавил Мик.
– Догадываюсь, – бросила госпожа Прост язвительно.
– Он умный, разумный, одарённый, послушный… я что-то забыл?
– Скромный, хозяйственный и креативный, – добавил Лукас.
Тут уже Эмма не выдержала. Она искренне пообещала госпоже Прост, что завтра они без всяких-яких пойдут в школу. И госпожа Прост поверила честному выражению её глаз.
Лукас тем временем изучал отмычки двоюродного дедушки Янссена, развешанные на стене на серебряных кольцах строго по размеру.
Он снял одну связку и стал вертеть её в руках.
– А вам, господин Янссен, следовало бы отобрать у сына воровской инструмент, – потребовала госпожа Прост. – Иначе ему в голову одни дурные мысли приходить будут.