Когда Кира проснулась, за окном царила кромешная темнота. Но внутренние часы подсказали: прошло не меньше восьми часов с момента, как она заснула, точнее, буквально вырубилась в командорской кровати.
Еще плохо соображая, где она и что происходит, девушка потянулась, прогибаясь в пояснице, как сытая кошка. Впервые за последние несколько месяцев она чувствовала себя такой отдохнувшей. Ее тело было расслабленным, а мысли текли неспешной рекой.
Пока странный звук извне не заставил ее испуганно вздрогнуть.
Кто-то бесшумной походкой приближался к спальне по коридору. Она не слышала звука шагов, но на каком-то подсознательном уровне ощутила надвигавшуюся угрозу.
Хорган. Это мог быть только он.
Кто еще посмеет проникнуть в дом командора?
Кира застыла, напряженно вслушиваясь в звенящую темноту. Ее вмиг вспотевшие руки смяли прижатое к груди одеяло. Только теперь она поняла, что опрометчиво скинула с себя почти всю одежду. Сейчас ее наготу прикрывали лишь майка, да плотные шорты-трусы.
Почти не дыша, она посмотрела вниз.
Так и есть, вся одежда валяется на полу бесформенной массой.
Тихонечко чертыхнувшись, девушка потянулась за ней.
И в этот момент резкий удар заставил дверь распахнуться.
В комнату хлынул свет.
Кира беспомощно заморгала, ослепленная ярким потоком. Перед ней, замерев в проеме двери, стоял Хорган. Свет падал на него со спины, освещая небрежную позу, с которой командор привалился к косяку, и в то же время лицо дерранга оставалось в тени.
Это пугало.
Кира нервно сглотнула застрявший в горле комок.
– С-сэр… извините, я…
Сбитая с толку его появлением, она даже не поняла, за что собирается извиняться. За свой полуодетый вид? Или за то, что без спроса залезла к нему в кровать?
Он остановил ее, приложив палец к губам.
Но от этого простого, и в то же время двусмысленного жеста, по ее спине пробежала мелкая дрожь.
– Чш-ш-ш, – тихо произнес он, перешагивая порог, – не нужно ничего говорить…
Дверь захлопнулась, на мгновение погрузив комнату в темноту. А потом раздался хлопок, и над головой девушки вспыхнула россыпь крошечных светодиодов, встроенных в потолочные плиты.
Слабый молочный свет озарил кровать со сжавшейся девушкой, и мужчину, замершего в нескольких шагах от нее.
Только теперь Кира смогла увидеть его лицо. Бледное, напряженное, с капельками испарины, поблескивавшей на висках, и растрепанными, выбившимися из хвоста волосами.
Одежда мужчины так же была в беспорядке: китель распахнут, а из-под него неряшливо торчала форменная сорочка с расстегнутым воротником.
Судя по помятому виду, командор провел бессонную ночь.
– Мне нравится, как ты пахнешь, – по тонким губам мужчины скользнула бесцветная улыбка, приоткрыв белоснежные, чуть заостренные зубы. Его ноздри затрепетали, с шумом втягивая в себя воздух. – В этом доме никогда не пахло женщиной.
Кира буквально окаменела, вжавшись спиной в изголовье. В ее голове вихрем пронеслись хаотичные обрывки познаний о деррангах.
Что она знала о них? Не так уж и много.
Это были потомки «измененных» людей, обладавшие способностью адаптироваться к любым условиям экзопланет. Несколько веков назад, еще до Катастрофы, их именно для этого и создали. Чтобы они осваивали другие планеты и подготавливали их для обычных землян. У деррангов существовала своя, никому не понятная иерархия, внутренние законы, и практически полная нечувствительность к боли.
А еще, если Кире не изменяла память, у деррангов были сложности с размножением. Что-то связанное с совместимостью партнеров на генетическом уровне. Но это была совсем не та проблема, которая должна была волновать ее в этот момент.
Хорган был пьян!
Это стало понятно, едва он оттолкнулся от косяка и сделал пару небрежных шагов в ее сторону. Стойкая волна перегара заставила девушку сморщиться, но больше всего ее встревожили его глаза с расширенными зрачками, почти поглотившими дымчато-серую радужку. В них застыл пугающий голод.
Нет, Хорган хотел не есть. Это был голод совсем иного толка.
И когда Кира это поняла, она сделала единственное, что пришло в голову. Вскочила с кровати, одновременно пытаясь обмотать себя одеялом. Ее охватил инстинктивный страх женщины, знавшей только одного мужчину.
– Сэр, – голос девушки предательски дрогнул, – позвольте, я выйду.
Глупо, очень глупо было вообще заходить в его спальню! Лучше бы она подождала его внизу, на том пыльном диване.
– Зачем? – на его лице появилось искреннее удивление. – Куда ты пойдешь?
От справедливости этого заявления у нее защемило в груди.
Он прав. Ей некуда идти. Если она хочет выжить в этом мире, ей придется остаться и подчиниться ему.
Но это легче сказать, чем сделать.
Кира сама не поняла как, только Хорган вдруг оказался опасно близко. Так близко, что она, испуганно вскинув руки, уперлась ладонями ему в грудь. И та оказалась твердой, словно под плотной тканью кителя были не плоть и кровь, а сталь и бетон.
Хорган навис над девушкой, пожирая голодным взглядом ее лицо. Его широкие плечи загородили весь мир. Он был таким большим, таким мощным, что Кира по сравнению с ним казалась хрупкой тростинкой.
Слишком поздно она поняла, что ей не справиться с ним.
С неуловимой грацией хищника он сделал шаг, второй, третий, тесня ее обратно к кровати. И девушка вынуждена была подчиниться этому натиску.
Хорган остановился только тогда, когда добровольной жертве уже некуда было отступать. Бортик кровати уперся ей чуть ниже бедер.
Кира почти перестала дышать. Хорган был так близко, что его дыхание, наполненное алкогольными парами, коснулось ее щеки. Не выдержав, она зажмурилась и почувствовала, как его палец прикоснулся к ее дрожащим губам. Он прошелся по ним с неожиданной лаской, вынуждая девушку гулко сглотнуть.
– Ты прекрасна, – сквозь шум в ушах услышала она его хриплый, прерывистый голос. – Моя майская девочка…
А потом он легонько толкнул ее.
***
Кира упала навзничь, издав легкий вскрик. И тут же тяжелое тело командора придавило ее к постели, лишая движения. Хорган подмял ее под себя. Сдавил с такой силой, что Кира невольно охнула. А затем уткнулся носом ей в шею, втягивая в себя запах девушки.
Она потрясенно лежала под ним, чувствуя, как наливается и твердеет его член, упиравшийся ей прямо в промежность. Слыша, как он шумно дышит, вдыхая запах ее тела.
Не думая, что причиняет ей боль, Хорган вдруг застонал. Глухо, протяжно. Словно смертельно раненый зверь. И его горячие мозолистые ладони по-хозяйски пробрались под ее маечку. Они заскользили вверх по спине, изучая каждый сантиметр, потом вниз и облапили ягодицы, вынуждая девушку выгнуться навстречу мужскому телу.
Растерявшись, Кира позволила Хоргану сорвать с нее одеяло. Мысль о сопротивлении мелькнула где-то на задворках сознания, но тут же была отброшена прочь.
К чему бесплодные попытки что-то изменить? Ведь она уже приняла решение. Она должна подчиниться.
Пусть все будет так, как должно.
Кира оцепенела. Она лежала под ним, до боли зажмурив глаза, а его руки и губы терзали ее тело. Она чувствовала прикосновения его языка, чертившего влажные дорожки на ее шее. Его обжигающее дыхание в ямке ключицы. Его руки, стиснувшие ее груди. Пальцы, пробравшиеся под резинку трусов.
Издав тихий рык, Хорган накрыл ртом ее грудь, втягивая в себя сосок вместе с тканью. Его горячий язык прошелся по чувствительной плоти, и Кира против собственной воли ощутила, как ее грудь тяжелеет, соски напрягаются, а низ живота наливается сладкой, тянущей болью.
Из-под ее плотно сомкнутых век показались незваные слезы. Нет, не так она это все себе представляла. Не с пьяным мужчиной, который, похоже, даже не понимает, кто перед ним!
Приоткрыв рот, Кира судорожно вздохнула, и тут же почувствовала, что тяжесть исчезла. От неожиданности она распахнула глаза и непонимающе уставилась на командора.
Тот, приподнявшись на руках, обшарил ее лицо мутным, остекленевшим взглядом, в котором почти не ощущалось проблесков разума. А потом одним движением разорвал майку напополам.
Обнажившиеся холмики грудей, молочно-белые, украшенные вишенками сосков, заставили его застонать сквозь стиснутые зубы. Хорган набросился на них, как изголодавшийся зверь.
Это было слишком для нее.
Кира отчаянно кусала губы, но она не могла больше сдерживать стоны, которые против воли рвались из нее. Ей хотелось умереть, провалиться под землю, исчезнуть, лишь бы ничего не чувствовать и не помнить! Ласки Хоргана были грубыми, злыми, они причиняли ей боль. Он словно за что-то наказывал ее. Или себя.
В какой-то момент он сорвал с нее трусики и отшвырнул, как ненужную тряпку. Ударом колена заставил раздвинуть ноги и навалился, дыша в лицо перегаром. Только теперь, когда его твердый член уперся в ее промежность, Кира опомнилась.
Он был большой. Очень большой. Она испугалась, что он разорвет ее пополам, когда его головка надавила, раздвигая нижние губки.
– Нет, нет, подождите! – она запоздало уперлась руками в плечи мужчины, пытаясь его оттолкнуть. – Отпустите! Вы делаете мне больно!
Ее крик заставил его лицо измениться. Оно потемнело, в глазах полыхнуло опасное пламя.
Ни слова не говоря, Хорган откинул ее руки и, схватив за запястья, пригвоздил к подушке над головой девушки. А потом одним ударом вошел в нее, ломая сопротивление.
Кира задохнулась от боли. Она была слишком сухой, слишком узенькой. Ее познания в сексе ограничивались одним-единственным мужчиной. А Хорган оказался таким большим, таким ненасытным. Он начал вколачиваться в нее так, словно забивал сваи. Грубо, жестоко, не думая о том, что под ним лежит живая женщина.
Внутренности девушки словно объяло пламя. И она закричала, срывая горло.
Ответом ей был недовольный рык.
Еще секунда – и железная ладонь дерранга заткнула ей рот.
***
Кира сдавленно захрипела, но Хорган даже не обратил на это внимания. Он будто сошел с ума, ощутив себя в ней.
Такая плотная и горячая. Восхитительно обтянувшая его плоть. Она была идеальной и так сладко пахла.
Его Майя. Его майская девочка.
Он узнает ее запах из тысячи.
Столько лет он грезил о ней. И вот она здесь, под ним, покорно принимает его страсть и желание. Так же, как было всегда.
В какой-то момент ее пассивной покорности стало мало. Зверь хотел больше.
– Открой глаза! – прорычал он, встряхивая ее.
Голова Киры безвольно откинулась. Но грубая мужская ладонь уже запустила пальцы в рассыпавшиеся волосы и до боли стянула их на затылке.
– Смотри на меня! Я должен видеть твои глаза, когда буду кончать.
Она послушно распахнула ресницы. Ее безучастный взгляд мазнул по его лицу и уставился в потолок.
Приказ был исполнен.
В каком-то нездоровом угаре Хорган вбивался в женскую плоть, откинув голову и методично работая бедрами. Его лицо превратилось в обескровленную маску, вокруг плотно сомкнутых глаз темнели круги, рот был перекошен, словно командор испытывал жуткую боль, а на обнажившейся шее, словно стальные тросы, натянулись толстые жилы. Капли пота блестели на его висках, стекали вниз по щекам и капали на грудь девушке, которая раздавленной птичкой лежала под ним.
Хорган подводил себя к вершине, продолжая с остервенением вколачиваться в безвольное женское тело. Наконец он почувствовал, как раскаленная лава, заполнившая его вены, устремилась вниз, по позвоночнику, как натянулись все жилы, а перед глазами вспыхнул красный туман.
Из горла дерранга, обдирая его изнутри, вырвался победный рев.
Еще мгновение – и Хорган, задыхаясь, рухнул на девушку, чувствуя, как семя толчками выплескивается из него в ее лоно. Его мокрая от пота грудь ходила ходуном.
Отдышавшись, командор избавился от кителя, потом сорвал через верх рубашку, не утруждая себя расстегиванием крошечных металлических пуговиц. Немного повозившись, раздраженно откинул в сторону брюки и нижнее белье. А потом вытянулся на кровати, по-хозяйски обхватив за талию притихшую девушку.
Он подгреб ее под себя. Уткнулся носом в белокурый затылок и еще раз втянул аромат женской кожи. Его член снова напрягся. Низ живота приятно заныл.
Знакомый запах, такой чистый, такой возбуждающий. Разве можно противостоять его притяжению?
Хорган уже забыл, когда у него последний раз была женщина. Год или два назад? Он был молодым, здоровым мужчиной с естественными потребностями. И совсем не ханжой.
Иногда он позволял себе ненадолго расслабиться с веб-красотками, демонстрировавшими свои прелести за деньги в гала-сети, но полного удовлетворения не получал. Разве может сравниться дешевый суррогат с ощущением, когда входишь в податливую женскую плоть и чувствуешь, как она обхватывает тебя, словно перчатка?
Довольно урча, он перевернул девушку на бок, как куклу, и нетерпеливо раздвинул ее бедра. Она не сопротивлялась, только вздрогнула, когда он снова вошел в нее…