Если бы на Женькиной укушенной руке были часы, она бы узнала, что проверяла реальность на реальность целые четверть часа. Но часов не было, и Женька ориентировалась лишь на свои ощущения. И только тогда, когда прошедшая через сердце и мысли боль начала притупляться, в Женькиной голове нашлось место чему-то еще.
– Ой, так надо же спешить отсюда уйти! – наскоро высвободив руку из дружеских тисков, воскликнула она и резко вскочила на ноги. – Пока мы сами куда-нибудь еще не провалились.
– Ну, я пока никуда и не проваливался, – отозвался Остражка, но тоже без промедления вскочил на лапы. – Правда и не хочу, – точно. Так что, ты права – давай поторопимся.
И друзья поторопились. Однако торопливость их закончилась так же быстро, как и растаяла Женькина едва появившаяся решимость. Оказавшись на самом краю островка, девочка сделала пару шагов назад.
– Я не знала, что здесь так глубоко.
– А ты не смотри вниз, – предложил Остражка.
– А что, если смотреть вверх, дорога появится? – Женька демонстративно задрала голову к небу. – Ее же совсем нет – никакой-никакой.
– Есть, – не согласился Остражка.
– Ты что, по воздуху ходить умеешь? Я только во сне так могу. А ты сам доказал, что я не сплю, – девочка даже почувствовала разочарование.
– Ну, а прыгать-то ты умеешь?
– Прыгать? – Женька хотела побледнеть, уже рисуя в голове ужасные перспективы, но случайно залилась краской. – Умею. Нас в школе учат. Только мы не через обрыв обычно прыгаем, а просто в песок.
– А в чем разница? – Остражка тоже сделал несколько шагов назад, затем начал разбегаться – именно начал, так как для полноценного разбега ему не хватило расстояния, – и, отпружинив лапами от самой каемки островка, вмиг оказался по другую сторону обрыва. – Раз – и ты здесь! Уже продолжаешь путь. Видишь, как просто?
– Разница в том, что если не допрыгнуть на уроке, то оценка ниже окажется, а не ты, – ответила Женька на первый вопрос.
– Но я же тебе не вниз предлагаю прыгать, а вперед…, – будто недопонял Остражка.
– Ладно, я постараюсь, – Женькино желание побледнеть, наконец, осуществилось. Она засеменила на желейных ногах вперед и…, плюхнулась назад.
– Ты что, набираешься сил? – крылтон постарался приправить голос нотками строгости. – Ну, отдохни, подожди, пока пропасть еще увеличится.
– Не хочу! – Девочка резко отодвинулась от края, уже успев представить себе, как осыпается вместе с ним. – Я сейчас. – Она предприняла вторую попытку, но…, опять не приблизилась, а удалилась от цели.
– Я знаю, что ты сможешь. Нам еще столько всего предстоит преодолеть. Эта пропасть – пустяк. Что с тобой? – Остражка заметил, что Женька насторожилась.
– Кто стоит у меня за спиной? – тихо спросила девочка.
– Говори громче, – попросил Остражка, дернув острыми ушами.
– Он за мной – кто это? – на этот раз Женькины губы пошевелились и вовсе беззвучно.
– Что ты хочешь мне сказать? – Теряя терпение, Остражка совершил второй прыжок и, обойдя вокруг девочки, уткнулся взглядом в ее глаза.
– Он там? Ты его видел? Кто он?
– Да кто он-то? – совсем растерялся крылтон.
– Тот, кто стоит у меня за спиной. Темный….
– Темнота – не за спиной, а впереди, – если мы сейчас же не перепрыгнем на ту сторону.
– Там точно никого нет? – Женька почувствовала, как ее пробирает холод. Она оглянулась. Но увидела только прежнюю картину – сухую пустоту. И все же, ощущение присутствия кого-то третьего не исчезло. По всему телу девочки будто проползло что-то неприятное, в ее сердце начала умирать надежда. Мысли о желанном добре словно расплылись в туманное облако, а желание отступить, напротив, приобрело четкие очертания, будто являясь чем-то материальным.
– Ну, ты идешь? – Остражкино волнение возрастало.
– Может, все-таки, не надо идти… вперед. А лучше поискать путь назад? – вопросом на вопрос ответила девочка.
– Нельзя…, нельзя предавать свою цель. Она у нас очень важная.
– Важная? – Женька выглядела проигравшей бой, который только-только начинался. – Я, ведь, вообще не знаю, что ищу. А ты ищешь семью, которая тебя оставила. Зачем тебе их искать? Они же тебя бросили! – не пожалели!
– Но я-то их не бросал…, – Остражка потупил взгляд. – И не собираюсь, – уже чуть более бодро добавил он.
В Женькином сердце что-то встрепенулось, как молодой росток, расправляющий листики. Но во взгляде, направленном в глубину пропасти, все еще читалась безнадежность. Обманутые неведомой тенью чувства девочки говорили, что преодоление пропасти навсегда оторвет ее от дома. Но росток в сердце едва слышно шептал обратное – именно там – впереди – за пропастью – лежит верный путь домой.
– Если ты продолжишь плавать в сомнениях, я загрызу того, кто тебе их внушает, – Остражка для вида оскалил острые зубы и громко тявкнул в пустоту.
Женька вздрогнула, и что-то темное, как будто, не удержавшись, соскользнуло с ее души.
– Я пойду с тобой.
– Правда? – Крылтон хотел вздохнуть с облегчением, но решил повременить. – Но ты же так и не рискнешь прыгнуть?
– Прости…, кажется, не рискну.
– Ну, ладно, так уж и быть, садись на меня, – Остражка услужливо указал Женьке на свою спину.
– А не раздавлю?
– Ну, ты же худенькая.
– Хорошо, что ты шутишь, – девочка скромно улыбнулась и, оседлав бескрылого крылтона, обхватила его шею руками.
– Ну, вперед! – потоптавшись на месте, чтобы взвесить свои силы, Остражка сделал два шага вперед и оторвался от земли.
Женька зажмурилась. Ставший тяжелым воздух надавил ей на спину и затылок и тут же отпустил. Девочку тряхнуло.
– Слезай уже! – ворвался в Женькину темноту сдавленный голос Остражки.
Женька по очереди открыла глаза и, со смешанными чувствами, обнаружив, что пропасть, наконец, позади, послушно соскользнула со спины друга.
– Ну, ты и тяжелая, – выдохнул крылтон. – Прямо как обжора какая-нибудь.
– Сам ты…, – Женька хотела огрызнуться, но вовремя остановилась. – И где будем искать?
– Мою семью, твою цель, или воду?
– Ну, давай, сначала, воду.
– Там, – Остражка кивнул в сторону, где из-за сухих потрескавшихся холмов выглядывали вершины гор.
– А почему именно там?
– Я чую доносящийся оттуда запах прохладной воды.
– А…, – Женька старательно пошмыгала носом, но запаха воды так и не уловила. – Ну, пойдем.