Снилось мне что-нибудь или нет, память не сохранила. А вот вылитый мне на голову кувшин воды запомнится надолго.
– Я и трясла тебя, и по щекам хлопала – никакой реакции, – оправдывалась Мэг за подобный способ побудки. – А уже на ужин пора. И Сибил просит пойти с ней на отбор, нужно что-то решать.
– Не хочу никуда, – проворчала я, отжимая длиннющую косу, которой следовало одарить не любимую героиню, а заклятого врага.
– Ты не заболела? – забеспокоилась соседка.
– Нет.
– Я должна тебя осмотреть. Покажи горло.
– Не нужно ме… А-а-а!
Милашка Мэг превратилась в злобную фурию и с силой наступила мне на ногу, а, пока я орала, успела заглянуть в рот.
– Горло розоватое. Нос заложен. Глаза слезятся.
– Нога же болит! – сквозь зубы объяснила происхождение слез.
– Вот, – целительница подняла палец. – Еще и нога болит. Немедленно в постель!
– Ты ее залила!
– Так высуши. А я пока скажу Сибил, что ты заболела, и мы никуда не пойдем. Не можем же мы тебя бросить?
Для девицы, волнующейся о здоровье подруги, сказано это было слишком радостно.
– Стоять! – крикнула я до того, как Мэг успела выскочить за дверь. – Почему это я заболела?
Соседка закатила глаза:
– Ты не слышала, что я сказала про отбор? Это же отбор на последнюю оставшуюся роль, роль призрака. И Сибил она не достанется так же, как не досталась роль принцессы, фрейлины, девушки с овечкой и дамы номер три в сцене карнавала.
Сознание раздвоилось: я твердо помнила, что не писала этого, а Элизабет не менее твердо знала, что Сибил с детства бредит сценой. Конечно, родители не позволили бы ей опуститься до актерства, но студенческий театр – это другое, играть там не зазорно и даже престижно… Было бы, если бы Сибил хоть раз дали роль.
– Она снова провалится, – тараторила Мэг, и Элси с ней соглашалась. – Снова замкнется в себе. Будет носить то жуткое платье. Нужно сделать все, чтобы этого избежать… Тебе же под силу поболеть вечерок ради подруги? Вид у тебя и впрямь нездоровый. Может, действительно простудилась?
– Хуже. Влюбилась.
Зачем я это сказала, и я ли это сказала – навсегда останется для меня секретом.
– Ты чудо! – обрадовалась целительница. – Это намного лучше! Это… Это правда?!
Я потупилась.
– О, боги! – Мэг прижала ладони к щекам. – Тебе лучше прилечь. Я позову Сибил.
– Но…
– В постель! – она сердито топнула ногой.
Доктор сказал, в морг – значит, в морг. Даже интересно, что сейчас будет.
Подруги – еще одна моя фантазия. В реальности я их не имела. Светлана, с которой мы общались со школы и, казалось, даже дружили, была моей свидетельницей на свадьбе и потерялась после моего развода. Или это я потерялась, сведя общение к редким телефонным разговорам. С Леной, бывшей однокашницей, я худо-бедно поддерживала отношения, но близкой подругой она мне не стала. По-настоящему близких, любимых и незаменимых у меня не было. Это радовало в какой-то мере: никто не лез в душу, не учил жить. Но и просто поговорить было не с кем. Или просто помолчать…
Вот и узнаю, что за существа лучшие подруги и стоит ли заводить их в реальной жизни. Но сначала – высушить постель.
Элси решила бы эту проблему щелчком пальцев. Только я не Элси. Мэйтин говорил, что я смогу использовать ее способности, но не объяснил, как это сделать. А память Элизабет не давала подсказок. Она хранила видение сверкающих нитей – потоков силы, пронизывающих все вокруг. Вместе с Элси я помнила зыбкое сияние, излучаемое людьми, заметное в магическом зрении. Помнила яркие вспышки боевых заклинаний и мягкое свечение вспомогательных чар; холод, которым веяло от вернувшихся с практики некромантов, и тепло, сопровождавшее плетения целителей. Помнила, как я-Элизабет вхожу в поток, пропускаю его через себя, и сила растекается по телу…
Я помнила все, но не могла ничего.
С минуту поводила рукой над постелью и, не найдя иного выхода, перевернула подушку сухой стороной вверх. Сменила сорочку, вытерла волосы, улеглась в кровать и закуталась в одеяло.
Лежать пришлось долго. Наконец хлопнула ведущая в общий коридор дверь, послышались шаги в прихожей, а запах шоколада заставил вспомнить, что за день я съела лишь тарелку постного супа.
– Раз мы не пошли в столовую, поужинаем тут, – вошедшая первой Мэг взгромоздила на стол поднос, на котором стояли чашки с горячим шоколадом и наполненная мороженым вазочка.
– Но, если у тебя нет аппетита, мы поймем, – добавила Сибил.
Увлеченная ношей Мэг, я и не глянула на вошедшую за целительницей девушку. Но память Элси еще при первом упоминании подруги-провидицы нарисовала полный портрет: полудетское личико, щуплая фигурка, белокурые локоны. Сибил выглядела девочкой-подростком, этаким невинным ангелочком. Однако водку на травах ангелочек настаивал со знанием дела и потреблял собственный продукт вполне взрослыми дозами.
– Есть у меня аппетит! – выкрикнула я, вскакивая на кровати и протягивая руки за чашкой.
– Я же говорила, что это стереотипы, – с превосходством глядя на провидицу, выдала Мэг. – И спала она как убитая.
Это они, наверное, симптомы влюбленности обсуждали: не ест, не спит… Что там еще?
– А покой ты потеряла? – с надеждой спросила Сибил.
– Она вообще знает, что это? – прежде меня ответила соседка. – Элси и покой – вещи несовместимые.
С наслаждением отпив немного шоколада, я пожала плечами. Девушки переглянулись, придвинули стулья к моей кровати и сели, прихватив свои чашки.
– Кто он? – с места в карьер взяла Мэг.
– Нельзя так, – укорила ее Сибил. – Это тайна ее сердца.
– Чушь, – отмахнулась целительница. Посмотрела на меня вприщур. – Что? Тайна?
– Угу, – закивала я. – Тайна.
– Тайна сердца, – со значением поправила провидица. – Элси поделится ею, когда будет готова.
Мечта, а не подруги! Ужин ради меня пропустили, шоколадом напоили, с расспросами не пристают…
Сибил резко подалась ко мне:
– Ну что? Уже готова?
– Нет.
Провидица откинулась на спинку стула. Ровно на три секунды.
– А теперь?
– Нет.
– Он хотя бы не оборотень? – спросила Мэг.
Я помотала головой.
– И не эльф? – поинтересовалась Сибил.
– Нет, – уверила я, поняв, куда они клонят. – Это не Норвуд и не Грайнвилль.
Как вообще в их компанию попал эльф? Нет, я помнила, что сама это написала, но я думала о других эльфах, более человечных, что ли. А Грайнвилль в воспоминаниях Элси был обычным для этого мира эльфовским эльфом. Но тем не менее был.
– Мы его знаем? – продолжила допрос Мэг.
– Вряд ли.
Вряд ли кто-либо из студентов по-настоящему знал Оливера Райхона.
– Совсем не то, – вздохнула Сибил, не придумав нового вопроса. – Я думала, будет интереснее. Так ждала, чтобы кто-нибудь из нас влюбился…
– Я влюблялась, – призналась Маргарита. – На втором курсе.
– И нам не сказала? – воскликнула я. Сама не ожидала, как меня взволнует скрытность Мэг.
– Не успела, – ответила она. – Любовь прошла. За две недели, как простуда.
– У меня почти месяц было, – проговорила, уткнувшись в чашку, Сибил. – Прошлой зимой.
– Месяц? – одновременно переспросили мы с Мэгги.
Переглянулись и рассмеялись.
– Хороши подруги, – подвела итог соседка. – А обещали ничего друг от друга не скрывать. И что теперь делать?
– Мороженое есть, – предложила я.
Дружить мне в целом понравилось. Оказалось, что это легко и необременительно.
А когда мороженое закончилось, Сибил предложила погадать мне.
– Мы же договаривались, для нас – никаких пророчеств! – напомнила Мэг.
– Один уговор мы уже нарушили, и ничего страшного не случилось. Так ты хочешь, Элси?
Почему бы и нет? Вдруг подскажет, как добиться взаимности Оливера? Хотя одно я уже сама поняла: взбалмошная девица, злоупотребляющая алкоголем и растрачивающая дар на детские чудачества, – не пара для милорда ректора.
– Ограничимся простым раскладом, – сказала Сибил, тасуя карты. Разрисованная звездами «рубашка» в ее руках меняла цвет с бледно-зеленого на золотисто-желтый и обратно. – Он позволяет в общих чертах представить, что тебя ожидает в ближайшем будущем.
Карты у нее были странные: никаких пик и червей, дам и королей – только черные закорючки, похожие на те, что красовались на футболке Мэйтина. Сибил изучила эти закорючки и начала, подпустив в голос загадочности:
– Элизабет Аштон, карты говорят мне, что ты… лгунья.
– Почему это? – насупилась я, хотя у прорицательских карт были все основания обвинить меня во лжи, ведь я даже не Элизабет.
– Ты вовсе не влюблена, – лукаво улыбнулась гадалка. – Но этот обман невелик, потому что ты уже стоишь на пороге любви. Ты уже встретила своего избранника! Но, – она состроила грустную мордашку, – ты не произвела на него должного впечатления.
– Как это? – поинтересовалась Мэг.
– Нашей Элси глянулся человек умный, серьезный, облеченный немалой ответственностью. Ума не приложу, кто это, но он полная противоположность Элизабет. И считает ее… легкомысленной.
Это еще мягко сказано. Спасибо за тактичность, Сибил.
– Но так будет не всегда, – утешила подруга. – Грядут большие перемены. Начало им положит недоразумение, продолжить помогут старательность и упорство. Ты многого сможешь добиться… Но без сложностей не обойдется. Тебя ждут серьезные испытания, разочарования и даже опасности.
С этого момента хотелось бы поподробнее, но Сибил собрала карты и спрятала в карман.
– Я предупреждала, это общий расклад. Для детального прогноза понадобится больше информации: имя твоего возлюбленного, точное место и время его рождения, желательно до минут, три его волоса и любой предмет одежды.
Имя я знала, место и время рождения могла бы узнать у Мэйтина, но, если я стану рвать у Оливера волосы или влезу в его дом, чтобы стащить рубашку, ничем хорошим история нашей зарождающейся любви не закончится.
– Пока хватит общего расклада, – решила я. – Спасибо.
– И все? – разочарованно вздохнула Мэг.
– Все, – развела руками провидица. – Я даже на отбор еще успеваю.
Маргарита в ужасе расширила глаза и задержала дыхание.
– Знаешь, Сибил… – начала я осторожно.
– Знаю, – поджала она губки. – Вы думаете, у меня не получится.
– Нет, мы…
– Думаете. Считаете, меня можно обмануть? Да я в прошлом месяце проект по предугадыванию общественного мнения на отлично защитила!
– Мы не знали. Да, Мэг? – Я попыталась сменить тему. – А зачем его предугадывать?
– Это по курсу управления, – отмахнулась провидица. – Реакция общественности на внесение поправок в налоговое законодательство и достижение положительного мнения при коррекции формулировок с использованием базовых слов-стимуляторов.
– Чего? – челюсть у меня отвисла самым неприличным образом. – Курс управления?
– Ну да. А чем, по-твоему, прорицатели занимаются? Влюбленным девицам на суженых гадают?
– Нет, – пробормотала я пристыженно. – Но управление – это так… скучно.
– Куда уж веселее друг в друга огнешары метать, – не осталась в долгу Сибил. – Я, если на финансового аналитика не выучусь, смогу хотя бы погоду предсказывать. А ты чем займешься? Войны в ближайшие полвека не ждут.
О таком я не думала. Я же фэнтези писала, а боевая магия для фэнтези – самое оно. И закончить книгу я планировала свадьбой, а не заниматься дальнейшим трудоустройством героини. Зачем ей работать? У нее отец – лорд, муж будет обеспеченный. Но, видно, тут не принято сидеть у мужа на шее, да и папа-лорд должен кому-то дела передать. По воспоминаниям Элси, он был не очень доволен ее выбором факультета.
– Девочки, только не ссорьтесь, – вмешалась Мэг.
– Мы и не думали, – миролюбиво улыбнулась Сибил. – Да, Элси? Я вообще о себе говорила, – улыбка ее померкла. – О том, что подруги не верят в мой талант! Да, я не получала прежде ролей, но эта стала бы моей! Я же такой образ придумала!
– Какой? – я рассудила, что пусть лучше она поделится идеями с нами, чем сорвется демонстрировать их режиссеру.
– Смотри, – провидица вскочила со стула. – Сначала платье. Черное. Как ночь. Звездная ночь.
– С блестками? – предположила Мэг.
– Ага, – Сибил обрадовалась, что ее задумку поняли, и не заметила скептической ухмылки целительницы. – Потом туфли. Каблук четыре дюйма, чтобы сделать меня повыше.
– Нормального роста, – шепотом уточнила Маргарита.
– Ты же не сможешь в них ходить! – ужаснулась я.
– Смогу, я тренировалась, – заверила провидица. – Но главное – грим и прическа. Прическа высокая. Волосы растрепаны, где-то сбились в колтуны…
– Как у Элси наутро после Осеннего бала, – вставила Мэг.
Вот язва! Я-то полагала, ехидство – прерогатива главных героинь.
– Да, вроде того, – согласилась Сибил. – Лицо думала забелить, на щеки – лиловые румяна, сиреневые тени на веки, и черная помада. Здорово, да?
– Да, – сказала я.
– Но не страшно, – добавила целительница. – Я бы воспользовалась учебником по демонологии. Вот там жуть! Крылья, рога, хвосты. Хотя бы вторую пару глаз на лбу нарисовать.
– Не знаю, – протянула я неуверенно. – По-моему, чтобы было страшно, нужно что-то большее, чем лишние органы.
– Что? – заинтересовалась Сибил. – Ты бы чего испугалась?
– Я? Мертвой девочки из теле… зеркала.
– Девочки? – удивилась Мэг, не найдя повода для подначек. А вот муж, теперь уже бывший, долго надо мной посмеивался, когда я вздрагивала от телефонных звонков после того ужастика.
– Девочки, – подтвердила я и продолжила голосом, каким в лагере после отбоя рассказывали страшилки: – Мертвая девочка выходит из зеркала. Белая сорочка, босые ноги с темными прожилками вен. Длинные черные волосы падают на бледное лицо, почти скрывая его, но иногда видны бескровные губы и недобрые, совсем не детские глаза. Девочка идет к тебе. С волос ее стекает вода. Девочка протягивает руку и говорит глухо и хрипло: «Семь дней»…
– Почему семь? – робким шепотом спросила Сибил.
– Отсчитывает, сколько тебе осталось жить. Завтра девочка придет снова и скажет: «Шесть дней». Потом – пять. Четыре, три… В самый последний день девочка не скажет ничего…
– Жуть, – поежилась Мэг. – Это ты в книжках вычитала?
Она кивнула на связку, что я притащила из библиотеки.
– Нет, это для доклада. Собиралась просмотреть сегодня.
– Ой! – подскочила Сибил. – У меня же тоже доклад! Забыла совсем. Не обидитесь, если я уйду?
– Иди, – разрешила Маргарита. – Мне тоже кое-что дописать нужно. А Элси, видишь, читать – не перечитать.
Девичник закончился так же неожиданно, как и начался. Сибил убежала к себе, Мэг оккупировала стол и зарылась в конспекты, а я выбрала самую тонкую книгу и вернулась в кровать.
Выбор оказался неудачным. После бодрого начала, позволившего мне свыкнуться с местной письменностью, пошли унылые главы, в которых в стиле «Авраам родил Исаака» перечислялись жившие когда-то на Трайсе драконы и превозносились их мудрость и таланты. К третьей главе я поняла, что драконов было много, уверовала в исключительность каждого и отложила книгу. Решила отвлечься от доклада и посмотреть учебники Элизабет. Встроенная память – это удобно, но неплохо бы и самой в чем-нибудь разобраться.
Пролистала сборник практических заданий. На время абстрагировалась от воспоминаний Элси и поняла, что ровным счетом ничего не смыслю во всех этих плетениях, формулах и фигурах. Из последних у меня получилось бы сложить только фигу. А что? В моем мире некоторые верят, что она защищает от дурного глаза.
Учебник по артефакторике был понятнее. Настолько, насколько среднестатистической домохозяйке понятно устройство микроволновки: нажимаешь эту кнопочку, и все работает. Наверное, справилась бы с какой-нибудь волшебной палочкой, если бы для ее активации не требовалось создание пресловутых плетений.
Следующим мне в руки попал учебник по основам врачебного дела: хоть что-то знакомое. Тоже не без магии, но в общем достаточно ясно. Основы симптоматики и фармакологии, описание отдельных манипуляций, рисунки, показывающие, как правильно накладывать повязки. Мне, дочери и внучке медиков, это было как бальзам на душу. И появился повод отвлечь Мэг от тетрадей и завести разговор о целительстве, чтобы ненавязчиво расспросить подругу о подозреваемом номер один, любителе книг о драконах, – докторе Грине.
Мэг восторженно сверкнула глазами, точь-в-точь как Анабель утром, но рассказать о субъекте смогла немного. Заведует лечебницей, специалист во всем, в чем только можно, попасть к нему на практику – удел избранных. О жизни доктора вне стен лечебницы никому ничего не известно.
Я подумала, что для первого дня этого достаточно, и вернулась к учебникам. Нашла «Историю Арлонского королевства», не продуманную мною при написании романа, и зачиталась, хоть организм настойчиво требовал еще мороженого и спать. Или, за неимением первого, хотя бы второе…
Организм победил.
Когда я открыла глаза, в комнате было темно. Мэг забрала у меня книгу, погасила свет и сопела на соседней кровати. А в нашей прихожей кто-то бродил впотьмах.
– Мэгги, – позвала я шепотом. – Мэг, там кто-то есть.
– Летти, – пробормотала она.
Да, Летти – их с Элси горничная, о которой говорил Мэйтин, – могла зайти, чтобы проверить, не нужно ли почистить юным мисс сапожки. Но она зажгла бы лампу!
В ответ на мои страхи в прихожей вспыхнул свет. Дверь распахнулась, и на пороге возникла мертвая девочка из телевизора: белая рубашка, босые ноги, облепившие лицо черные волосы.
Я онемела от ужаса. Мэг взвизгнула и натянула одеяло до глаз.
Мертвая девочка шагнула в комнату.
Медленно протянула к нам руки.
И сказала:
– Поздравьте меня! Я получила роль!
– С-сибил? – выдавила я, не определившись, верить мне ушам или глазам. – Ты… покрасила волосы?
– Ради театра я готова на все.
Точно Сибил.
– Который час? – спросила Мэг, как и я, решившая не портить подруге радость упреками.
– Только одиннадцать, – бодро отрапортовала новоиспеченная актриса. – Я немного задержалась на разборе сценария. Режиссеру так понравился мой образ, что у призрака будет четыре явления вместо двух. Я правда жуткая? Правда? Все визжали от восторга!
Не уверена, что от восторга. По крайней мере, в первые десять секунд.
– Это же твоя идея! – Сибил бросилась ко мне, и пришлось приложить усилия, чтобы с воплем не кинуться под кровать. – Спасибо, Элси!
– Спасибо, Элси, – мрачно повторила за подругой Мэг. – Но, может, мне дадут досмотреть сон?
– Ой, да, простите, – Сибил отпятилась к выходу. – Доброй ночи.
Она скрылась за дверью. Я глубоко вдохнула… И поперхнулась воздухом, когда дверь распахнулась снова.
– Три дня, – замогильным голосом протянула «мертвая девочка». – Кхе-кхе… В смысле, первая репетиция через три дня. Придете?
– Ни за что не пропустим, – обещала Мэг хмуро.
– Ни за что, – подтвердила я.
Дождалась, когда Сибил уйдет, теперь уже окончательно, и встала.
– Мэгги, у тебя, кажется, был пустырник.
– Вторая полочка сверху. И мне накапай.