Глава седьмая
– Давай начнем с инцидента, который произошел на концерте в 1993 году, – сказала Мелоди, вздохнув. – Ах, я помню это так, словно это было вчера.
Бит прикусил губу, чтобы подавить улыбку, и поудобнее устроился в своем режиссерском кресле. Они сидели бок о бок в темной душной комнате внутри офиса «Эплауз Нетворк», записывая свои «исповеди». Хотя, по сути, признаваться приходилось не в своих личных грехах, а в прошлом своих матерей.
Судя по беспокойному взгляду, который Мелоди бросила на него, говорить об этих давних секретах перед камерами казалось ей так же неестественно, как и Биту.
Черт, она сегодня выглядела прелестно.
На ней была облегающая юбка, пояс которой обтягивал нижнюю часть ее грудной клетки. Черные колготки были заправлены в потертые ботильоны с пряжкой в форме луны. Она была в том ярко-зеленом пальто, в котором пришла к нему на тренировку, и благодаря нему ее карие глаза казались бездонными. Ее челка растрепалась от зимнего ветра, а щеки раскраснелись. Ему пришлось сдержаться, чтобы не попросить их не накладывать на нее макияж для съемок. Зачем портить то, что и так было прекрасно? И все же что бы они ни нанесли на ее губы, это делало их просто… более пухлыми?
«Перестань пялиться на ее губы, – подумал он, – и перестань думать о ее изящных бедрах в твоих руках в спортзале, и тебе нужно сосредоточиться».
Черт. Она быстро заморгала, призывая его на помощь.
– Да, тот инцидент на концерте. – Он кашлянул в кулак и выпрямился. – Верно. Именно так люди обычно называют финальное шоу, которое проходило в Глендейле, штат Аризона.
– В то время обе ваши матери были беременны, верно? – спросил журналист, молодой человек по имени Даррен, контент-менеджер социальных сетей «Эплауз Нетворк». – Трина была беременна Мелоди, а Октавия – Битом.
– Это так, – согласилась Мелоди. – У Октавии был чуть больше срок, Бит постарше.
– Да там всего-то два месяца! Хочешь сказать, я поспешил? – фыркнул Бит.
– Твой слуховой аппарат включен, дедуля? – Она похлопала его по плечу. – Я хочу убедиться, что ты четко слышишь все вопросы.
– Чего-чего?
Смех Мелоди разнесся по студии, и Бит был не единственным, кто среагировал на него, чувствуя, как у него сводит живот. Даниэль и Джозеф улыбнулись за кадром. Даже осветитель расплылся в улыбке.
– Итак, насчет того инцидента, – начала Мелоди, одернув юбку, чтобы прикрыть колено, и у Бита пересохло в горле от скрежещущего звука, издаваемого от трения шерсти и нейлона. – К этому моменту напряжение нарастало. Я думаю, все согласятся, что Трина и Октавия изначально были очень разными личностями. Моя мама Трина…
– Она была автором песен, бэк-вокалисткой и играла на басу, – добавил Даррен.
– Совершенно верно. Она скорее… неугомонная, непредсказуемая личность, в то время как Октавия…
– В основном более сдержанная, – закончил за нее Бит. – Будучи солисткой, она обладала некоторой уравновешенностью, но, когда песня требовала драйва, она могла выкладываться на полную катушку.
– Это еще мягко сказано, – сказал журналист. – Октавию Докинз называют одной из величайших рок-вокалисток современности. Вы, должно быть, очень гордитесь ею.
– Да, – честно ответил Бит.
– А вы? – спросил Даррен, приподняв бровь, глядя на Мелоди. – «Растряси клетку» давно известна как гимн девяностых, и ее написала твоя мать, Трина. Должно быть, ты очень гордишься.
Мелоди открыла рот, но заговорила не сразу.
– Да, – сказала она наконец.
Даррен заерзал на стуле, очевидно почуяв какую-то интригу.
– И это гордость больше за музыку или за то, что ты ее дочь?
Ее пальцы сжались на подлокотнике кресла:
– Ну-у…
– Вернемся к инциденту, – сказал Бит, решительно сев, жалея, что его кресло не было ближе к Мелоди. Он думал, может ли он как-то сделать так, чтобы это было незаметно. – Предыдущий тур закончился всего несколько месяцев назад. Напряжение было сильным. Произошла… типичная закулисная драма. То, что происходит за кулисами в сумасшедшей и насыщенной событиями обстановке.
– Это привело к большому разрыву, – сказал Даррен, наклоняясь вперед. – Фанаты годами строили догадки о причине, больше всего слухов ходило про любовный треугольник. Не могли бы вы пролить свет на эту тайну десятилетней давности, мистер Докинз?
Смог бы он? Да. Но хотел ли он этого? Точно нет. И дело было не только в том, чтобы сохранить в тайне прошлое его матери, а еще и в последствиях, которые наступили бы, выдай он третьего участника любовного треугольника.
Ведь это он развалил группу.
Этим человеком был его шантажист и биологический отец.
Мелоди, должно быть, почувствовала его внутренние переживания, поэтому откашлялась и сказала:
– В том-то и дело. Если на самом деле был любовный треугольник, слух, который мы не подтверждаем, но и не отрицаем… – Она наклонила голову и подмигнула ему из-под копны своих волос. – Послушать фанатов, так там каждый второй потенциальный виновник.
Бит вдохнул воздух полной грудью, и каждая клеточка его тела наполнилась благодарностью. Мелоди позволила ему уйти от ответа и напомнила о стратегии, которой они держались: быть дружелюбными, но отвечать уклончиво.
– Аксель Роуз [2], очевидно, был втянут в это, – сказал он.
– Да, – без колебаний согласилась Мелоди.
– Аксель Роуз?.. – спросил Даррен, и у него отвисла челюсть.
– Или Киану, – сказал Бит, обращаясь к Мелоди. – У этой теории есть свои контраргументы.
– Ривз? [3]
– Это моя любимая версия. – Мелоди вздохнула. – Мне просто нравится думать, что я могу иметь отношение к Джону Уику. Даже если это связано только с тем, что моя мама бросила его в девяносто втором. Но ты забываешь о самом вероятном варианте.
– О каком?
– Мистер Белдинг.
Бит щелкнул пальцами.
– Верно. Он всегда был за кулисами.
– Они не могли от него отделаться! Белдинг был на самом деле сумасшедшим. – Она говорила в камеру уголком рта. – Серьезно. Посмотрите на ранние выступления, признаки были налицо.
Даррен начинал понимать их хитрость.
– Вы хотите сказать, что директор школы из сериала «Спасенные звонком», возможно, стал причиной распада группы?
Мелоди пожала плечами, упершись носком правой ноги в лодыжку левой. Они выдали себя чем-то?
– Ваше предположение может быть таким же верным, как и наше, – сказала она наконец.
Журналист фыркнул, скептически посмотрев на них.
– Ладно, вернемся к нашей теме. Во время тура, предшествовавшего финальному турне, возник любовный треугольник. Мы не знаем, из-за кого они поссорились, мы просто знаем, что это было из-за кого-то, – подытожил Бит.
Мелоди кивнула:
– Как я уже сказала, ставлю на Белдинга.
Даррен с серьезным видом сверился со своими записями.
– Во время последнего тура у Steel Birds появился новый барабанщик, потому что старого барабанщика, Флетчера Карра, уволили. Это как-то связано с враждой?
Бит чувствовал, как Мелоди искоса смотрит на него.
– Если так, то я об этом ничего не знаю.
– Я тоже, – медленно произнесла Мелоди, ее взгляд согревал его.
– Очень хорошо, – продолжил Даррен. – Затем мы видим у группы шестимесячный перерыв, после чего они провели месяц в студии, записывая последний альбом «Кататоник Блонд».
– В это время моя мать познакомилась с моим отцом, Руди.
– А Трина познакомилась с…
– Роуди по имени Корриган, – сказала Мелоди, улыбнувшись, будучи явно довольной тем, что рассказывает информацию, которая уже давно была передана прессе самой Триной. – Сейчас он живет в Детройте со своей семьей. Мы как-то встречались, и он мне понравился, но мы почти не общаемся, так, отправляем друг другу рождественские открытки и поздравления на день рождения.
Даррен изменился в лице:
– Что ты об этом думаешь?
– В основном я не понимаю, как работает ДНК. У Корригана хорошие технические навыки, а для меня что-то установить на ноутбук – целое мучение.
В тот момент любовь Бита к Мелоди настолько сильно пульсировала в нем, что он подумал, что все могли увидеть, заметить это. Как же тяжело ему приходилось работать над собой, чтобы сдержать переполняющие его чувства. И снова он подумал, насколько другой могла бы быть его жизнь, если бы Мелоди была с ним все это время, пусть даже моментами. Они провели вместе всего несколько часов, а ее влияние уже давало о себе знать. Когда Мелоди была рядом, он чувствовал себя как дома. У них была общая цель. Они были сообщниками и друзьями.
Она была подругой, которую он хотел поцеловать.
Она была подругой, которой он позволял дразнить и мучить себя…
– И вот, когда Steel Birds отправились в последний тур, наши матери были беременны, – выпалил Бит, которому нужно было держать разговор, но самое главное – себя самого в нужном русле.
Даррен понял намек и продолжил с того места, на котором остановился Бит:
– Их отношения, должно быть, были в некоторой степени гармоничными, раз они выпустили альбом и запланировали еще несколько концертов.
– Верно, – сказала Мелоди, украдкой взглянув на него. – Какое-то время у них все было хорошо.
– До начала тура, – добавил Бит.
– Кульминацией стал тот инцидент.
– Да, – ответили они хором.
Даррен начал давить:
– Мелоди, твоя мать когда-нибудь признавалась, что именно она вставила живого скорпиона в акустическую гитару Октавии?
– Она не признавалась мне в этом, но… – Мелоди приподняла бровь. – Я имею в виду, мы все, кажется, согласны, что это она положила тварь в гитару? Кого мы обманываем? Это полностью в ее стиле. Она написала песню для последнего альбома под названием «Укус скорпиона».
– Некоторые говорят, что это было предупреждение, – отметил Даррен. – Или предсказание.
– Я не уверена, что она достаточно организованна, чтобы делать такие пакости, – размышляла Мелоди. – Но думаю, в Аризоне это обычное дело.
– Все знают, что именно там можно найти самых живучих скорпионов, – добавил Бит.
Она одарила его благодарной улыбкой. Его пульс участился.
– Мистер Докинз, – сказал Даррен, переключая свое внимание, – ваша мать когда-нибудь брала на себя ответственность за проблемы со светом и звуком? В середине первой песни подсветка Трины вышла из строя, и ее не получилось восстановить. Ее микрофон был неисправен на протяжении всего шоу, вплоть до того момента, когда был обнаружен скорпион, поэтому Октавия ударила гитарой по усилителю, что привело к пожару и последовавшей панике.
– Моя мать не была ответственна за освещение и звук. Не в этом заключалась ее работа.
– Нет, но она могла повлиять на того, кто отвечал за это.
Бит согласился с этим, кивнув.
– Она отрицала это, и я ей верю.
– Конечно, будь верен своей мамочке, – поддразнила Мелоди. – И выставляй меня в плохом свете.
– Я бы ни за что не выставил тебя в плохом свете, – сказал Бит, не подумав. На самом деле ему потребовалось целых десять секунд, чтобы осознать, что он открыто пялится на Мелоди. И все в офисе наблюдали за ним в мертвой тишине.
– С… смелое заявление, – заикаясь, произнесла Мелоди, наконец нарушив тишину, – учитывая, что ты видел меня в брекетах. – Она заметно собралась, снова натянула юбку на колено, и из-за шуршания материала кровь Бита невольно прилила к щекам. Какой звук издадут эти нейлоновые чулки, если она обхватит ногами его бедра? – Хочу отметить, что инцидент произошел тридцать лет назад и никто никогда не узнает, что на самом деле происходило за кулисами. Мы просто рады, что никто не пострадал.
– Да, слава богу, – согласился Даррен, переплетая пальцы. – Хотя публика стала в основном симпатизировать Октавии, в то время как Трина, у которой типичный образ плохой девочки, если вам угодно так ее называть, похоже, стала козлом отпущения в разрыве. Ты считаешь, что это несправедливо?
– Я не знаю, – честно призналась Мелоди. – Мы не… это не то, что мы часто обсуждали. Разрыв – не очень любимая тема для разговоров.
– Понятно, – пробормотал Дарен. – А теперь вопрос, который у всех сейчас на уме. Сможете ли вы воссоединить этих женщин, эти две сопротивляющиеся друг другу силы, вновь свести их вместе ради одного из самых ожидаемых шоу всех времен?
Бит посмотрел на Мелоди.
Она задумчиво улыбнулась в ответ.
Они смотрели так друг на друга несколько долгих секунд, и их надежда крепла. Затем они оба посмотрели в камеру.
– Нет, – сказали они одновременно. – Точно нет.
– Но мы, черт возьми, постараемся, – добавил Бит.
– Ради Белдинга, – выдохнула Мелоди.
Они взялись за руки, подняв их высоко над промежутком между стульями.
– Ради Белдинга.
«И ради шантажиста», – подумал Бит, заставив себя улыбнуться.