Может показаться, что эта последняя, краткая встреча с Лэнки недостаточно важна и не стоило бы писать о ней, но было во всем этом нечто особое, и оно-то никак не давало мне покоя. Тайна прошлого Лэнки – вот что разжигало мое любопытство!
Джефф Порсон к тому времени успел навести о нем справки, где только можно. Он специально ездил в город и говорил с шерифом. Снимок, на котором один из наших парней как-то раз в числе прочих запечатлел и Лэнки, Порсон разослал буквально повсюду. Множество самых разных начальников – и полицейских участков, и отрядов приграничной полиции – видели эту фотографию, но не смогли ничего сказать о нашем таинственном знакомце. Он нигде и ни во что не был замешан, нигде и ни в чем себя не запятнал! Нет, не тянулось за ним никакого темного прошлого! Тем не менее Порсон получил три письма, чьи авторы, взглянув на снимок, сочли, что когда-то уже видели Лэнки – его лицо не из тех, которые легко забыть. Все трое заявляли, что, несомненно, где-то уже встречали парня с таким странным, искривленным лицом.
Но все же поиски ни к чему не привели – мы оставались практически в том же неведении. Мы знали только, что наш долговязый ленивый болтун, всеобщий любимец, весельчак и балагур Лэнки был на самом деле сущим дьяволом в том, что касалось обращения с оружием, а также человеком, умеющим за себя постоять. Мы почти не сомневались, что это его выстрел вышиб револьвер из руки прославленного Тома Экера, а Джефф Порсон заходил в предположениях и того дальше. Он считал, что, должно быть, Экер не впервые видел Лэнки, а хорошо его знал, ведь в тот день, когда эти двое встретились по ту сторону холма, на разговоры совсем не оставалось времени – стрельба началась немедленно!
– Где же Том Экер мог с ним познакомиться? – озабоченно вздыхал Джефф Порсон. – Бандит неожиданно появляется то в одной, то в другой части штата, и кто может угадать, где их дорожки пересеклись?
Но тут нас ждал очередной тупик. Поскольку Том Экер – из тех, кто пропадает часто и надолго, он мог встретить Лэнки не только в наших краях, а где угодно. Порой рассказы о нем доходили к нам с севера – из Канады, порой – с юга, из Мексики. Случалось, истории о похождениях Экера привозили даже из Чили и Аргентины!
– Вряд ли пустяковая царапина напрочь лишила Тома Экера энергии и боевого задора, – говаривал старик Джефф. – Он одинаково свободно владеет оружием обеими руками и потерял лишь один пистолет. Но, столкнувшись с Лэнки, моментально признал преимущество противника и предпочел отступить. Да, ребята, уж поверьте мне, этот Лэнки куда круче и искуснее самого Экера – великого и знаменитого Тома Экера! Реальные факты, о которых этот малый мог бы поведать нам, если б захотел, наверняка оказались бы куда более захватывающими и необыкновенными, чем все те байки, которыми он потчевал вас здесь три недели!
Два или три раза я чуть не проболтался о своей ночной встрече с Лэнки недалеко от нашего дома и только чудом успевал вовремя прикусить язык. Представляю, какая бы всех дрожь пробрала, узнай они, что Лэнки где-то рядом!
Самого же меня это обстоятельство заставило чутко спать теперь по ночам и весь день держать ухо востро.
За следующие несколько недель я извел патронов Бог знает на сколько долларов. Мой старенький крупнокалиберный кольт просто не знал передыху. Если я не стрелял по пням, мимо которых рысцой проезжал на лошади, то тренировался как можно быстрее выхватывать пистолет из кобуры, пока вконец не изодрал кожу на руках.
Но я не обладал талантом проделывать все это играючи. Я был неплохим, но посредственным, всего лишь второсортным стрелком, и не более того. Стоило чуть-чуть поторопиться – и я непременно мазал или в лучшем случае едва задевал край выбранной мишени. Для точной стрельбы мне требовался определенный запас времени, а его-то никогда не бывает на Диком Западе, когда вдруг начинается пальба. В таких случаях цель, как правило, находится рядом с тобой и победителем выходит тот, кто скорее на руку, даже если он опередил противника всего на тысячную долю секунды.
Тем не менее все эти дни во мне сидело предчувствие, что над нами нависло что-то ужасное и лучше поддерживать хорошую форму, дабы справиться с этим, когда настанет время. Так что я продолжал вовсю жечь порох и рассеивать по округе пули.
И беда не заставила себя долго ждать. Однажды она уселась вместе с нами за обеденный стол, и каждый обитатель ранчо немедленно увидел ее ужасное лицо. Явилась беда с почтой, за которой мы ежедневно посылали кого-нибудь к почтовым ящикам, прибитым к изгороди у перекрестка, в трех милях от ранчо. Проезжая мимо, почтальон оставлял там всю нашу корреспонденцию. И хотя большинство из нас вряд ли получало больше трех писем в год, мысль о возможном послании с утра наполняла наши души надеждой, а по вечерам заставляла понурить головы тех, для кого не пришло никаких известий.
В тот день пришло письмо Дэну Порсону, и он, как было принято на ранчо, вскрыл конверт прямо за столом. Я помню, как Дэн развернул его и, взглянув на штамп, сказал:
– Из Кэтхилла!
Это восклицание крепко остудило наши головы, уж будьте уверены, ибо Кэтхиллом назывался тот самый городок, где чаще всего околачивались братья Экеры.
Сначала Дэн, хмурясь, прочел письмо про себя, а затем и вслух.
Звучало оно приблизительно так:
«Дорогой Дэн Порсон! Как-то раз, несколько недель назад, я уже пытался встретиться и поговорить с тобой, а теперь хочу знать, не желаешь ли сам выбраться из дому и навестить нас.
Я не единственный, кто был бы рад повидаться с тобой. Мой брат уже поправился, и я частенько слышу, как он поминает твое имя.
В среду вечером здесь состоится вечеринка с танцами. Неплохо бы и тебе на нее приехать. Все ребята очень обрадуются тебе, как и девчонки.
Поскольку мы шлем это приглашение вдвоем с братом, почему бы и тебе не прихватить с собой приятеля? Лично я предложил бы Лэнки, но бери, конечно, кого сам пожелаешь!
Искренне твой
Томас Экер».
Закончив читать, Дэн Порсон опустил голову, уставился в тарелку и стал нервно крошить лежавший рядом с ней хлеб.
Мы все переглянулись.
– Будь Лэнки здесь, я попросил бы его поехать со мной, – сказал Дэн. – Но Лэнки нет.
Он снова принялся крошить хлеб. А я увидел, как несколько вилок неподвижно застыли в воздухе, – их хозяева явно не смели шевельнуться и сунуть еду в рот. Каждого до смерти пугало, что именно его могут попросить откликнуться на только что полученное приглашение!
Меня это не беспокоило – я был самым младшим. Но мысль о нависшей над чьей-то головой опасности словно бы обдала меня могильным холодом, заставив вздрогнуть.
И тут Дэн проговорил:
– Ну, хорошо, может, кто-нибудь поедет-таки со мной? Как насчет тебя, Нельс?
Я так вжался в сиденье, что голова в плечи ушла.
Здоровила Лефти сидел как раз напротив меня, и я увидел, что он ухмыляется. Впрочем, скорее сочувственно, чем со злорадством.
– А, ладно, все нормально, Нельс, – отмахнулся Дэн Порсон. – Я не буду тащить тебя на подобное представление.
«Это очередная проверка того, на что я гожусь, – сказал я себе, – и на сей раз нужно встретить ее достойно.
Никаких уверток! Я поеду на треклятую вечеринку – пусть даже и выставлюсь там трусом или дураком».
А поскольку надо было хоть как-то отреагировать на предложение, я выпрямился и изрек:
– Знаешь, Дэн, я вовсе не претендую на роль какого-нибудь там героя. И не стану притворяться, будто я – тот, кто тебе нужен. Но если ты и в самом деле хочешь, чтобы я ехал, я поеду.
По-прежнему не отрывая глаз от стола, Дэн ответил:
– Отлично, Нельс. Глядя на других наших парней, никак не скажешь, чтобы они провели уйму времени на танцах. Беседа со стаканом виски у стойки бара – пожалуй, все, на что они способны. Но ты, Нельс, ловко работаешь ногами. Отправимся вместе и будем вести себя так, будто решили хорошенько поразвлечься и весело провести время.
Он слегка отодвинул стул от стола и расхохотался, но визгливо и неестественно, после чего добавил:
– Это письмо заменит мне ужин. Я и так сыт по горло. Так что пойду-ка лучше подышу свежим воздухом.
Дэн поднялся и ушел, а я продолжал есть, старательно отгоняя прочь мысли о предстоящей поездке и притворяясь, будто ужасно голоден.
Но очень скоро я обнаружил, что нож и вилка застыли у меня в руках, а сам я сижу, отрешенно уставясь в пустоту перед собой, и эта пустота вдруг наполнилась призрачной музыкой, шорохом и шуршанием ног, скользящих по полу большого танцевального зала. А потом из легкой, приятной дымки неожиданно возник Том Экер с нацеленным на меня револьвером!
Это было всего лишь мимолетным видением, но для меня в тот миг оно выглядело реальнее действительности.
А затем сквозь туман я разглядел Лефти. Парень завороженно глядел на меня, хлопая ресницами.
– Я все понимаю, малыш, – пробурчал он. – Это – сущий ад!
– Еще бы! – воскликнул я от всего сердца.