Первая ассоциация – больничная палата. Перенасыщенный противоречивыми впечатлениями мозг автоматически отмечал детали. Комната без окон. Холодный белый свет. Однотонные бежевые стены. Запах лекарств. Инвалидное кресло. Штатив для капельниц. Функциональная медицинская кровать. На лежащего без движения мужчину Кэтрин посмотрела в последнюю очередь.
Укрытый до груди одеялом, он неотрывно смотрел в потолок. Отсутствие какой-либо реакции на их появление придало девушке смелости. Кэйт подошла ближе, внимательно всматриваясь в незнакомца.
Молодой – зафиксировала в уме первое наблюдение. Светло-серые стеклянные глаза, аккуратно подстриженные пепельные волосы, гладко выбритый подбородок, бледные губы, болезненный цвет лица. Ни шрамов, ни рубцов, ни других видимых повреждений. Вытянутые поверх одеяла руки покрыты синяками от многочисленных проколов, но мышцы еще не атрофированы. Возможно, в инвалидном кресле он перемещался сам.
– Кто это? – Кэйт перевела взгляд на стоящего рядом Тернера. Вопрос чисто риторический, но не задать его она не могла.
– Роберт Миллер, – сухим тоном ответил он.
Итак, подтверждение получено. Кэйт на несколько секунд прикрыла глаза. Захотелось зажмуриться и ущипнуть себя, а потом проснуться и с облегчением понять, что дурной сон развеялся. Но когда она снова распахнула ресницы, ничего не изменилось. Кэйт по-прежнему находилась в стерильной комнате с унылыми бежевыми обоями, напоминающей больничный карцер, а единственный пациент все таким же расфокусированным взглядом пялился в потолок.
– Что с ним? – ее голос прозвучал глухо и натянуто.
Из уважения к больному она не позволила себе закричать, хотя именно этого требовала кипящая внутри злость. Понимание, что ее заманили сюда обманом, стремительно закреплялось в сознании. Причина, почему убегали предыдущие претендентки на должность ассистентки, больше не нуждалась в объяснении. Если этот человек действительно Роберт Миллер, он больше никогда ничего не напишет. Значит, все россказни Тернера о новой книге – одна сплошная ложь.
– Пять лет назад Роберта обнаружили в бессознательном состоянии под окном его кабинета, – Кэйт вздрогнула, впившись испытывающим взглядом в непроницаемое лицо Клэйтона. – Под тем самым, откуда ты только что любовалась океаном. Высота больше двадцати метров. Шансы на выживание после такого падения были минимальны. Ему повезло, что он упал на газон, а не на плиты, находившиеся буквально в шаге от его головы.
– Повезло? – недоверчиво моргнула девушка, бросив взгляд в сторону кровати. – Ты считаешь это везением?
– В сравнении со смертью – да, – уверенно кивнул Тернер. – Врачи сразу предупредили, что перелом основания черепа и серьезные травмы позвоночника повлекут за собой ряд необратимых последствий. Как итог – отслойка сетчатки и слепота, полная парализация конечностей и афазия.
– Афазия?
– Утрата речевых функций, которая происходит из-за поражения центра речи в коре головного мозга, – пояснил Клэйтон. – Но главное, он жив, Кэти. Роберт самостоятельно дышит, понимает человеческую речь…
– Тогда почему не реагирует? – перебила Кэтрин, снова вглядываясь в почти мальчишеское скуластое лицо Миллера. В голове не укладывалось… Сколько ему лет? Почему он выглядит так молодо?
– Я говорил, что Роберт в это время отдыхает, – напомнил Тернер, и Кэйт только сейчас заметила крошечные наушники, вставленные в слуховые проходы лежачего больного. – Он нервничает, когда его отрывают от прослушивания аудиокниг. Это единственное развлечение, которое ему теперь доступно.
– Я хочу уйти отсюда, – хрипло пробормотала Кэтрин, почувствовав, что задыхается. Казалось, еще немного и она хлопнется в обморок. Нервная система включила аварийную тревогу. Слишком много потрясений для одного дня.
– Хорошо, уходим, – Тернер понимающе кивнул и, взяв ее за руку, вывел из тайной комнаты, затем вернул стену в прежнее состояние.
На ватных ногах Кэйт неровной походкой снова подошла к окну. Взглянула вниз, на тот самый газон и ведущую к берегу дорожку, выложенную тротуарной плиткой. Грудную клетку сдавило, когда она представила лежащего на траве Миллера.
– Как это случилось? – тихо спросила Кэйт, потирая кончиками пальцев пульсирующие виски.
– Следствие пришло к выводу, что он прыгнул сам.
– Зачем?
– Этого мы уже никогда не узнаем.
– Он что-то употреблял?
– Ты имеешь в виду наркотики? – уточнил Клэйтон.
– Да. Творческие люди склонны к подобного рода экспериментам.
– Роб баловался марихуаной. Это, пожалуй, все, в чем он был замечен.
Кэйт услышала за спиной приближающиеся шаги, а потом боковым зрением увидела, как Тернер встал справа от нее. Теперь они оба смотрели на злосчастную лужайку. Какое-то время они молчали. Кэйт усердно пыталась сложить озвученные факты в общую картину случившегося, установить причинно-следственную связь, проследить логическую цепь событий… Журналистское чутье ее подводило редко, и сейчас оно говорило, что в этой истории что-то не так.
– Почему он не в больнице?
– В этом нет смысла. Долорес по образованию медсестра и сама ухаживает за мужем. Если тебя беспокоят необычные условия содержания Роберта, то могу заверить, что ему очень комфортно там, где он сейчас находится. Он жил в этой комнате до того, как случилась трагедия.
– А как же жена? Ее это устраивало? – усомнилась в услышанном Кэйт.
– Лори привыкла к его странностям и принимала мужа таким, какой он есть. И до сих пор принимает. Это называется любовь, Кэти, – с нажимом произнес Тернер.
Допустим. В это она готова поверить.
– Сколько ему было лет, когда… – Кэтрин прервалась, не смогла закончить вопрос.
– Двадцать семь.
Ответ ее поразил. Она была уверена, что Роберт Миллер старше как минимум лет на десять.
– Получается, что когда вышла его первая книга, ему было всего двадцать, – подсчитала Кэтрин.
– Тринадцать, – оглушил ее Тернер очередным откровением. – Свою первую книгу он написал в тринадцать, но опубликовал только семь лет спустя.
– Бред, – тряхнув головой, выдохнула девушка. – В тринадцать лет подростки не думают о… таком.
– Это нетрудно доказать. Если хочешь, я дам тебе его черновую рукопись. Там есть личные пометки, даты, пояснения.
– Зачем? – она бросила на Тернера обескураженный взгляд. – Ты думаешь, я останусь после того, что увидела?
– Ты подписала договор, – холодно отчеканил Клэйтон.
– К черту договор. Прикажи водителю отвезти меня домой, – процедила она сквозь зубы. – Я не останусь здесь ни минуты.
– Кэти, подумай, какую возможность ты упускаешь, – пропустив мимо ушей ее требование, продолжил напирать Тернер.
– О чем ты говоришь? Мы договаривались, что я буду помогать Миллеру в написании его биографии, и я согласилась. Мне этого хотелось. Очень. И не только ради денег, хотя они, безусловно, важны. Я мечтала поработать с Робертом, потому что считала его гениальным писателем…
– Что изменилось сейчас? Его книги сразу стали бездарными? – в голосе Тернера появились металлические нотки.
– Ты забыл уточнить, что он… – Кэйт махнула в сторону стены с секретным механизмом. – Даже говорить не может, не то чтобы набирать текст.
– Поэтому ты и нужна нам, Кэти, – заявил Тернер.
– Что? – она в недоумении уставилась на собеседника.
– Ты напишешь автобиографию Роберта Миллера.
– Ты свихнулся, – шокировано пробормотала она.
– Вовсе нет, – заверил мужчина и, похоже, абсолютно не сомневался в том, что говорил. – В чем, по-твоему, был смысл отбора претендентов?
– Я тоже хотела бы это узнать, – усмехнулась Кэйт.
– Я искал того, кто сможет повторить стиль Роберта, мыслить, как он…
– Это невозможно, – яростно возразила Кэтрин. – Два разных человека не могут думать одинаково.
– Но они могут обладать сходным мышлением. В конце концов, все творческие люди черпают воображение из общего информационного поля.
– Это теория.
– Ты думаешь, что это не так?
– Я думаю, человеческое сознание устроено намного сложнее.
– Но ты же справилась с заданием, значит, теория не врет.
Устав от словесного пинг-понга, Кэйт отвернулась и уперлась лбом в оконное стекло. Этот спор ни к чему не приведет. Клэйтон Тернер непробиваемый.
– Если ты останешься, я увеличу твой гонорар вдвое, – поняв, что уговорами ее не пронять, он перешел к торгам. Кэйт отрицательно покачала головой. Тернер продолжил повышать ставку. – И перечислю аванс в размере пятисот тысяч на твой счет прямо сейчас.
Черт, а это уже аргумент. Кэтрин всерьез задумалась. Не каждый день ей предлагают такие огромные деньги, но она все еще сомневалась. Слишком много «но» скрывалось за этим щедрым предложением.
– Почему другие ассистентки отказались?
– Потому что я им ничего подобного не предлагал.
– Чем отличаюсь я?
Вопросы сыпались один за другим. Аналитический ум Кэйт требовал конкретики и максимальной прозрачности. Если она все-таки ввяжется в эту мутную историю, то должна убедиться в своей безопасности. Поэтому чем больше фактов и подробностей, тем легче ей будет принять решение.
– Ты идеально подходишь. Я понял это, как только прочитал твой файл, – без лишних раздумий заявил Тернер.
– А если я не справлюсь? Такой вариант ты не рассматривал?
– Аванс останется при тебе в любом случае. Соглашайся, Кэти, ты ничего не теряешь.
Его слова звучали убедительно. Однако Кэйт по-прежнему колебалась, скрупулёзно взвешивая все за и против, но соблазн был слишком велик, чтобы устоять.
– Хорошо, я готова попробовать.
Спустившись в гостиную, они застали Лори на том же месте за поеданием эклеров. Она с таким блаженством жевала пирожные, закатывая от наслаждения глаза, что, казалось, ничто в этот момент не способно оторвать ее от смакования десерта. Лицо молодой женщины светилось от удовольствия, когда она облизывала испачканные кремом пальцы. Кэйт невольно смутилась, искоса взглянула на Клэйтона, силясь понять, как тот воспринимает увиденное. Тернер перехватил ее взгляд и проницательно усмехнулся.
– Лори весьма непосредственна в проявлении эмоций, – прокомментировал мужчина. – Тебе стоит у нее поучиться.
– Чему? – Кэтрин в недоумении свела брови.
– Получать удовольствие от маленьких радостей.
– О, вы вернулись, – оторвавшись от пирожных, широко улыбнулась Долорес, обратив сияющий взор на Кэйт. – Кэти, милая, скажи, что я была права, и ты нас не бросишь?
– Кэтрин остается. – Подтвердил Клэй и взглянул на наручные часы. – Лори, я пойду к себе. Нужно уладить кое-какие срочные дела. Покажешь нашей гостье дом?
– Разумеется, – энергично заверила блондинка, вытирая губы салфеткой.
– Но я думала… – растерянно начала Кэйт, переводя взгляд с одного на другую. – Я думала, мы сначала обсудим детали нашего сотрудничества. У меня накопилась масса вопросов, нуждающихся в пояснении, и…
– Давай перенесем все обсуждения на завтра. Сейчас тебе необходимо осмотреться и отдохнуть. – Не дав ей закончить мысль, обрубил Тернер. – Лори, постарайся не утомить Кэйт.
– Слушаюсь и повинуюсь, строгий господин, – Долорес отвесила Клэйтону шутливый поклон.
Хотя в ее голосе и присутствовали ироничные нотки, Кэти интуитивно напряглась. Непринужденный тон их общения и теплота, с которой Лори смотрела на агента своего парализованного мужа, вызывали у Кэтрин вполне логичные подозрения.
Какова вероятность, что этих двоих могут связывать отнюдь не деловые отношения?
Весьма высокая, учитывая пятилетнюю недееспособность Роберта.
Хранить верность неизлечимо больному мужу на протяжении стольких лет – настоящий подвиг, на который способна далеко не каждая женщина.
Кэти была уверена, что жертвенная любовь, воспетая на страницах любовных романов, в реальности встречается крайне редко. Лори слишком молода и красива, чтобы ставить крест на своей жизни и полностью посвятить себя уходу за лежачим мужем. Хотя мир не без чудаков. Возможно, Лори ее еще удивит.
Глубоко задумавшись, Кэти не заметила, как Тернер покинул гостиную, а, очнувшись, поняла, что все это время сверлила хозяйку поместья изучающим взглядом.
– Мы не любовники, – правильно угадав ход мыслей Кэти, доверительно шепнула Долорес. – Но я бы хотела, – непринужденное признание легко сорвалось с ее губ. Кэтрин опешила от подобной откровенности. – Осуждаешь меня? – прищурившись, спросила Лори.
– Нет, – тряхнула головой Кэйт. – В твоей ситуации это вполне естественное желание.
– Жаль, что Клэй считает иначе. – Долорес протяжно вздохнула. – Принципиальный до тошноты, – тихо добавила она. – Но я все равно его обожаю. Не так как Роберта. Нет. Роб… он навсегда здесь, – девушка прижала ладонь к груди. – Я всего лишь хочу немного тепла. Мне безумно одиноко здесь, Кэти.
– Я понимаю, Лори, – кивнула Кэйт.
– Так здорово, что ты приехала, – Долорес лучезарно улыбнулась и легкой походкой приблизилась к Кэтрин. Мягко сжала тёплыми ладошками ее руку и проникновенно посмотрела в глаза. – Ты можешь целиком и полностью рассчитывать на мою помощь в написании мемуаров. Я без прикрас расскажу тебе обо всем, что знаю о своем муже.
– Долорес, без обид, но ты – предвзятый источник информации, – осторожно произнесла Кэйт. – А для написания правдоподобной автобиографии мне необходимы достоверные данные. Если Роберт до трагедии вел какие-то личные записи, то они бы здорово облегчили задачу.
Лори нахмурилась, устремив задумчивый взгляд на лестницу. Улыбка сползла с красивых губ, лицо стало сосредоточенно-серьезным. На долю секунды в голубых глазах Долорес вспыхнул испуг, и она чуть сильнее сжала ладонь Кэйт.
– В его книгах очень много личного, Кэти. Иначе они не производили бы на читателей столь мощный эффект, – взволнованно прошептала Лори, заставив Кэтрин оцепенеть. – Тебе нужно найти эти фрагменты и собрать воедино.
– Ты шутишь? – недоверчиво просипела Кэйт.
– А ты поверила? – Лори легкомысленно рассмеялась, отпустив ее руку. – Расслабься, Кэти. У Роберта специфическая фантазия, но он совершенно безобиден. Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Кстати, она рядом с моей. Так нам будет проще заглядывать друг к другу в гости и делиться секретами.