– Знакомьтесь, это моя ненаглядная бабуля Анна Тимофеевна, а это диск-жокей Пётр, с помощью которого я наставила рога своему бывшему жениху, – она сделала решительный жест рукой, – его имя не будет произнесено в нашем доме… Поняла, бабуля?..
– Катенька, доченька, я поняла по твоим традиционным громким стонам и выкрикам, что ты у себя ночью и всё утро до обеда не одна… Но я думала, что ты с ним… Ах, да… ты ему наставила рога с жокеем… Как же это случилось?.. Ты отомстила ему за измену?..
– Ты, как всегда, догадлива и проницательна, бабуля… Тот ещё сукин кот… Изменил мне с Анжелкой… Считай, что на моих глазах изменил… Я пошла в ванную комнату, а там Анжела с ним кувыркается в позах Камасутры, вот, пошла на дискотеку, предварительно напившись с горя или с радости….
– И изменила с первым встречным…
– Почему же с первым встречным? С распорядителем бала на дискотеке, с Петром…
– Так, выходит, Пётр не наездник-жокей на лошадях?.. Диск-жокей – это новое слово в моём лексиконе…
– Нет, бабуль, он не жокей-лошадник, а диск-жокей, самый главный на танцполе, то есть на музыкальном балу в ДК, чтоб тебе было понятней… Вот я и обратилась к Петру за помощью… Ты же приучила меня с младенческого возраста никогда не врать, говорить истинную правду…
– С ума сойти – пойти на день рождения Анжелы с женихом, увидеть там подлую измену жениха с лучшей подругой, напиться и пойти на бал… И упросить распорядителя бала помочь тебе наставить рога бывшему жениху, отныне безымянному… – Она с каждым следующим словом усиливала звучание своей пафосной речи… Это же…
Бабка сделала многозначительную паузу, подняла указательный перст в ввысь, к потолку, сторону люстры на просторной кухне… Пётр почему-то устыдился ей слов праведного гнева, покраснел, как рак, и готов был выслушать от бабки жуткую тираду обличения в сексуальной нечистоплотности, обвинения в покушении на нравственность и традиционные устои. «Звездец, сейчас бабка размажет меня и мои душевные устремления по стенке, превратит в лагерную пыль, а до этого порвёт мою плотскую сущность и клочки разнесёт их по закоулочкам, – подумал Пётр и, покачивая головой, встретился взглядом с Катей, тоже порозовевшей от стыдливого девичьего румянца. – Звездец, да и только, это же форменный звездец…»
Но бабка, метнув громы и молнии во внучку и подвернувшегося под горячую руку её любовника, закончила свою пафосную речь более чем парадоксально:
– Это же… Это же грандиозно… конгениально…
Пётр и Катя выдохнули накопившееся напряжение от ожидания обвинения и назиданий одновременно с одной и той же шальной мыслью: «Пронесло, слава богу». А бабка, опустив указующий на люстру перст, понизила голос и без лишнего, подобающего в подобных случаях пафоса продолжила?
– Если бы твой дед, Катенька, Иван Петрович, мне бы изменил он бы одними рогами не отделался… Наверно, ушла бы от жениха рогатого Ваньки после пощёчины ему в назидание за подлость… – но тут же, спохватившись, добавила с внутренней тяжёлой грустью. – Тогда бы твоей матери не было и тебя тоже, моя Катенька…
– Да, брось ты, бабуль, не хотела тебя расстраивать, – Катя нежно обняла бабку и поцеловала её в щеку, – зато Пётр со мной.
– Помог тебе жокей?
Вопрос звучал двусмысленно, и Пётр с Катей одновременно вздрогнули от неожиданности. И Пётр запустил в мозг Кати нетривиальную мысль, мол, не надо вдаваться в детали спасения – с насильниками у мужского туалета и так далее, до инцидента у фонаря на тёмной улице, но говорить надо правду, не юлить и изворачиваться.
– Помог, бабуля, – она дерзко улыбнулась, смело взяла Петра за руку и представила его бабке, – теперь, отныне и навсегда Пётр – мой жених.
Бабка удовлетворённо и понимающе кивнула головой и протянула руку Петру для рукопожатия и гордо произнесла:
– Анна Тимофеевна, прошу любить и жаловать, Пётр.
– Вот и, слава богу, познакомились, – Катя обратилась к Петру, – выбирай по своему усмотрению, обед или завтрак?.. Я специально вырубила телефон, чтобы меня никто не тревожил… Но на работу мне всё же надо забежать…
– Только чай, крепкий, настоящий, – ответил Пётр, – совместим завтрак с обедом. Я тоже вырубил смартфон. И мне тоже надо идти на работу…
– К Мэлсу? Может устроить разнос за опоздание?
– Какой разнос… У меня свободное посещение… Оплата моего труда по результатам работы на трёх личных компьютерах – дома, на фирме и в ДК.
– А дома никто не будет беспокоиться, Пётр.
– Я послал бабушке эсэмэску, чтобы она не беспокоилась…
Они уже пили чай с бутербродами и вареньем. Долго сосредоточенно молчали втроём. И вдруг бабка Аня задала Петру вопрос с недоумением и некоторой подначкой:
– Ваша бабушку вы обучили коммуникациям посредством эсэмэсок? Ведь это же не просто для пожилых людей… Я была уверена, что среди всех бабушек только одна я обучена компьютерной и коммуникационной грамоте… Меня Катенька всему научила, мол, иди в ногу со временем… Тяжело далось обучение вашей бабушке…