Основа, путь и плод - читать онлайн

По просьбе преданных учеников из нескольких стран мира я буду учить Дхарме следующие шесть дней, по две сессии в день. Я надеюсь, что эти учения обогатят и усовершенствуют ваши знания Дхармы, в результате чего в вас разовьётся мудрость, – время покажет, произойдёт это или нет. Наша абсолютная цель – развитие вашей мудрости, но я не в состоянии напрямую перенести эту мудрость в вас. Источник мудрости, изначальная мудрость, – внутри каждого из вас, но при этом каждый должен постичь её сам. Я не могу снять свою «шапку мудрости» и надеть на вас. Если бы я мог это сделать, то принёс бы с собой ворох шапок, по штуке для каждого, да ещё и запасные, которые вы захватили бы с собой для друзей! Как бы то ни было, вы точно почерпнёте здесь информацию, и, вероятно, она станет для вас недостающими частями паззла, который наконец сложится.

К сожалению, даже Владыка Будда не мог отдать другим свою мудрость – что же говорить обо мне, ведь я всего лишь его последователь. Я могу лишь надеяться уподобиться ему, даже если на это потребуется пара миллионов жизней. Если за одну жизнь происходит лишь одна миллионная возможного улучшения – для меня это уже достаточно хорошо. И дело не в том, что эта моя жизнь плоха, – в ней всё было чудесно. Я столкнулся с самыми разнообразными переживаниями, послужившими для меня уроками, – за это я им благодарен: все они подобны дровам для костра. Другие люди могли бы посчитать их проблемами, неприятностями, сложностями – но я чувствую, что для меня они были полезны, и искренне их ценю. Я очень много узнал о себе, о других людях, о том, что вообще может случаться в человеческой жизни, – нет ничего интереснее. Однако это вовсе не значит, что вам теперь следует создавать для меня как можно больше проблем!

Дабы сделать наши сессии максимально познавательными, хочу поделиться с вами своими записями, которые накопились за те годы, что мы вместе. Некоторые из них я делал на полях книг, другие – на листках бумаги, и накопились сотни и сотни страниц; я хотел бы поделиться ими с вами. С их помощью я надеюсь передать вам как можно больше того, что я узнал от великих мастеров, поделиться полученными от них линиями передачи. Учение будет длиться шесть дней, по две сессии в день, по два часа каждая – довольно много времени. При этом, если бы мы взялись проходить хотя бы один из великих текстов, то не продвинулись бы и на четверть. Вам пришлось бы приезжать сюда снова – по крайней мере раза три, а то и больше, – чтобы пройти текст до конца; вам это было бы неудобно. Поэтому я посчитал, что самый продуктивный способ использовать это время – поделиться с вами моими заметками.

Понять Дхарму

Хочу начать с записей, которые я сделал в 1980 году, когда мне было 27 лет. Не стану проходить по всему тексту, так как некоторые его части слишком философские и сложные, – но думаю, что другие места вам покажутся полезными. Начну с первого четверостишия:

Сущность учений Владыки Будды – тайна для нас, но не для него. Реализовав свою собственную абсолютную сущность – которая также является абсолютной сущностью всех и каждого, – он смог проявить, или раскрыть, Дхарму. Мы обладаем этой же сущностью, но не знаем о ней. Это тайна, наша тайна. Под «нашей тайной» я не подразумеваю наши неподобающие поступки, которые нам стыдно раскрыть: я говорю о том, что остаётся тайным даже для нас самих. Это наша подлинная, неограниченная суть. Эта тайна открылась Будде, когда он преодолел двойственность того, каким он проявлялся, и того, чем он на самом деле всегда был. Развив незапятнанную мудрость, он преодолел эту двойственность и прекратил воспринимать себя как «это я, Будда». Мы называем его Буддой Шакьямуни, однако он не говорит о себе: «Я – Будда Шакьямуни». Ему не нужно было тяжко трудиться, писать заметки, произносить учения в микрофон на ломаном английском, как это делаю я; он проявил Дхарму. Это проявление стало следствием его незапятнанной изначальной мудрости. Это тайна учения Владыки Будды – речь Владыки Будды.

Вторая строчка гласит: «Если их слушают загрязнённые существа, чей слух – составной».

Вначале у Будды было всего пять учеников. Спустя семь недель после того, как он обрёл просветление, он впервые дал учение Дхармы в Варанаси, и при этом присутствовали всего пять учеников, получивших учение о Четырёх благородных истинах. Эти пятеро поклонились Будде и слушали его учение, преклонив колено. Будда распространял величественное сияние – он был окружён двухметровой сферой света, которую все могли видеть. У этих учеников не возникло вопроса, был ли он буддой; и даже малоудачливые люди, не ценившие Будду при его жизни, всё же вынуждены были считаться с его присутствием. «Я не вижу в тебе ничего выдающегося, – говорили они, однако добавляя: – Не считая, конечно, двухметровой ауры света, которая тебя окружает».

Первые пятеро учеников слушали его речь – Четыре благородные истины – двойственным слухом. Они были такими же запятнанными, как и мы. Чем-то они от нас отличались – ведь им повезло услышать эти слова от самого Будды, а мы пытаемся понять их 2 500 лет спустя. Но они были подобны нам, так как воспринимали запятнанным – двойственным, или составным, слухом. Мы не ровня этим пяти людям, но подобны им. Мы тоже удерживаем это учение в двойственном уме, думая: «Я слышал, что Будда сказал так». Я уверен, что эти пятеро обсуждали между собой учение Будды о Четырёх благородных истинах. Уверен, что они спрашивали друг друга: «Он и правда так сказал?». Скорее всего, они обсудили учение между собой, прежде чем пришли к заключению. Они слушали его двойственным слухом и запомнили двойственным умом.

Третья строка гласит: «Составное становится причиной загрязнений».

В этом предложении сказано, что даже наш способ слушания подразумевает возможность загрязнения от составного, – а ведь все вещи составные. Шаблоны мышления – составные, молекулы – составные, наши уши, например, состоят из множества частей – там даже есть части, похожие на улитку. Наши глаза – это шары, наполненные водой, наше сердце – перекачивающая кровь мышца, наш мозг – жирное желе, состоящее из очень сложно и аккуратно организованных проводков. Высока вероятность, что понимание первых пяти учеников также было запятнано составным, по-тибетски – дудже ('du byed), состоящим из субъекта и объекта, и потому они услышали не в точности то, что явил Будда. Если бы они поняли точно, то не возникло бы необходимости давать другие учения после Четырёх благородных истин. Не нужны были бы остальные сутры, абхидхарма или тантры. Однако всё было не так, и вместо этого по мере эволюции учеников проявлялись и учения Будды, соответствовавшие способностям учеников. Если бы развитие не шло эволюционно, то Будда первым делом проявил бы тантру, минуя все остальные учения. Но его учения проявлялись поэтапно, шаг за шагом. После Четырёх благородных истин он проявил второй поворот колеса учения, махаяну, а потом – третий поворот и тантру, которая может быть проявлена в любое время[1].

Последняя строчка гласит: «Поэтому абсолютное учение – это недвойственная дхармакая». Абсолютный смысл должен быть недвойственной дхармакаей.

Это значит: мы услышим абсолютное учение Будды только тогда, когда сами станем буддами. Пока не завершится наша трансформация, мы будем что-то слышать – практиковать это – и достигать этого. Будем слышать что-то ещё – практиковать – осуществлять это, а потом что-то другое, и достигать новых реализаций на нашем пути. Даже когда мы произносим простую молитву «Пусть все существа будут свободны от страданий», для каждого из нас она значит что-то своё. Для вас она будет значить одно, а для другого человека – немного другое. Также молитва «Пусть все существа будут свободны от страданий», произнесённая сегодня, будет нести иной смысл, чем слова «Пусть все существа будут свободны от страданий», произнесённые спустя год, – в силу нашего развития. Через пять или десять лет она опять же будет иметь иной смысл, потому что наше понимание её смысла будет развиваться. Если мы будем развиваться, смысл будет становиться всё более глубоким. Если же мы не прогрессируем, если скатимся обратно, то и смысл станет куда более мелким и поверхностным. В итоге абсолютная Дхарма, абсолютное учение, абсолютная сущность учения Владыки Будды будет самой дхармакаей.

Вот каков смысл этих четырёх предложений.

Я написал их уже давно и не могу сказать, что сильно продвинулся с того времени. Тогда я был человеком чрезвычайно скептичным и прагматичным, таким я и остаюсь по сей день; ну, или лишь немного меньше. Последняя строка может показаться кому-то сложной, но я не жалею, что написал её. Для её прояснения мы посмотрим на следующие строки:

В первой строке говорится о тхераваде и махаяне – учениях Будды, которые впоследствии стали тхеравадой, махаяной и ваджраяной, а далее разделились на тхераваду, махаяну, крию, чарью, йогу и ануттара-йогу. В итоге учения Будды раскрылись как тхеравада, махаяна, крия, чарья, йога, маха-йога, ануттара-йога и ати-йога.

В следующем предложении сказано: «Из каждого и далее появлялись многочисленные учения». Здесь имеется в виду, например, тибетский буддизм ваджраяны, состоящий из восьми основных линий и множества второстепенных. Также это относится и к самой махаяне, которая разделилась на разные виды: индийскую, махаяну Камбоджи, Кореи, Японии, Китая и т. д. В рамках этих обширных групп существуют разные виды махаяны. Например, махаяна последователей Лотосовой сутры, махаяна последователей Амитабхи, махаяна последователей Авалокитешвары. Сейчас всё это походит на большие джунгли, густо заросшие ветвистыми деревьями. Я знаю, к какому из них отношусь, так как родился в этой традиции, а те из вас, кто стал последователем Будды по собственному решению, может столкнуться с непростой задачей: понять, какое из этих деревьев – ваше. Это может быть сложно. Клён или сосна? Баньян или кипарис? Вы станете частью какого-то из этих деревьев, когда примете для себя окончательное решение. Однако, конечно же, необходимо уважать все деревья.

В третьей строке сказано: «Спустя ещё несколько тысячелетий…».

Владыка Будда дал учение Дхармы немногим более 2 500 лет назад. В тех пор выросло уже столько ветвей, что ещё через пару тысяч лет, как сказано в последней строке, «учения будут изобильны, как величайшее облако подношений».

Они будут походить на визуализацию великих подношений, которую мы называем кунсанг чотрин (kun bzang mchod sprin), величайшее из облаков подношений.

В этой визуализации вы представляете пять подношений, исходящих из ваших пяти пальцев, вслед за чем каждое подношение излучает из себя ещё пять. Этот процесс продолжается до бесконечности, наполняя подношениями всё небо. Последняя строка подразумевает, что спустя несколько тысячелетий то же самое может произойти с учениями Будды. Не хочу сказать, что это неправильно, – лишь то, что всё довольно сильно усложняется.

Пропущу следующие четыре предложения. Далее я написал:

Эти четыре строки – попытка описать, к чему приводит это непостижимое развитие. Исходя из чистой преданности, чистого намерения, чистого усердия и чистой веры, мы правильным образом слушаем, размышляем, медитируем, учим, ведём дебаты и составляем тексты. В итоге мы осознаём, что все разнообразные ветви, различные идеи – которые порой кажутся противоречащими друг другу – имеют один и тот же смысл. Если искренне изучать их, спорить о них, то в итоге мы обнаружим, что у них одна и та же сущность, но, чтобы прийти к этому заключению, требуются огромная вера, огромное терпение и огромное усердие. Если этих качеств у нас нет, мы можем дойти примерно до середины процесса и застрять в том, что будем видеть лишь различия. Чтобы двигаться дальше, необходимо достаточно терпения – пока не увидим схожесть и тождественность, – вот тогда и поймём, что всё сводится к одной сути.

Следующие четыре строки описывают процесс «капитуляции». Когда я писал эти строки, в моём уме были свежи изучение философии буддизма и практика различных йог. Я довольно серьёзно практиковал и выполнял ретриты, так что стал походить на туго надутый шар: мог вот-вот взорваться. Такое может случиться, если вам двадцать с небольшим, вы много учились и, если говорить честно, эго ваше от этого слегка раздулось. Чем больше мы учимся, тем больше понимаем, сколького мы ещё не знаем. Возможно прийти к мысли: «Я лучше многих других, я много знаю, и всё же – я не знаю ничего». Эго трудно проглотить такое.

Уверен, что подобное происходит с теми из нас, кто сейчас в этом возрасте. Продолжи я дальше в таком духе, я бы заработал стресс – поэтому мне пришлось сдаться. Вот что происходило, когда я писал следующее четверостишие:

Вы можете знать относительные термины и все нюансы бескрайней информации об объектах познания, а можете и не знать: если ваша линия преемственности чиста и вы телом, речью и умом искренне придерживаетесь нравственности, этики и методов этой линии, то абсолютная изначальная мудрость, сущность всех и каждого, проявится в вас. У меня нет сомнений на этот счёт; я уверен в этом.

Неважно, знающий я человек или нет, неважно, сколько мне ещё предстоит узнать; также не имеет значения, что я не знаю каких-то вещей, в незнании которых мне трудно признаться. Если я следую ненарушенной линии учений Владыки Будды с верой и преданностью и искренне практикую, соблюдая нравственность и этику каждой из практик, то абсолютная сущность, какой бы она ни была, обязательно раскроется во мне. Хотя невозможно указать на неё пальцем и невероятно сложно её объяснить, я не сомневаюсь, что так и будет; при этом мои знания или их отсутствие не играют существенной роли. Быть может, я написал две-три сотни книг на эту тему – это не имеет значения. Быть может, я прочитал триста книг и получил учения по пяти десяткам священных философских трактатов – тоже не важно. Но если я практикую что-либо из этого искренне, то мудрость – сущность всего вышеперечисленного, та самая, которую мы пытаемся объяснить и которая не может быть выражена словами, – проявится.

К концу этих учений вы поймёте, что абсолютную сущность невозможно объяснить и выразить словами, потому что нет слов, которые бы её описали. Это всё равно что спросить будду: «Каково это – быть буддой?». Если он ответит: «Я чувствую себя вот так», – это двойственное выражение, а значит, он не будда. Если же от скажет: «Я чувствую себя вот так, но не всегда, в других ситуациях я чувствую себя эдак», – значит, он один из нас, то есть непросветлённый.

«Будда» означает выйти за пределы двойственности. Это не означает, что у будды нет чувств; это значит, что будда выше чувств и не-чувств, выше знания и незнания. Нам нужно выйти за пределы двойственности, преодолеть её – поэтому мы говорим о невыразимом. Это неизъяснимо, невыразимо, непередаваемо. Я буду говорить здесь об этом на протяжении шести дней по четыре часа в день. Сколько получается? Двадцать четыре часа. Я буду говорить двадцать четыре часа для того, чтобы вы поняли, что это нельзя передать словами!

В следующей строфе говорится о том, что мы, люди, считаем себя очень умными, ведь у нас есть язык, культура и всяческие изыски. Мы считаем себя очень умными, но на самом деле мы глупее тараканов. Тараканы выживают наперекор всему, развивают иммунитет и распространяются повсюду. Люди изо всех сил стараются их извести, но тщетно. Тараканы вновь обнаруживаются в самых лучших местах, потому что умеют адаптироваться. Не так уж мы умны, как думаем, – вот почему я написал:

Сарбува (gsar bu wa) значит «новый, свежий» – тот, кто только что познакомился со Святой Дхармой. Ньомле (snyom las) значит «слегка сумасшедший». Жунг (gzhung) значит «центральный» и подразумевает великие тексты. Их называют «центральными», или основополагающими, потому что из них произошло множество комментариев и направлений мысли. Для слегка безумных новичков в Дхарме, коим и я в своё время являлся, эти великие центральные тексты – с их воззрением, медитацией, поведением, действием и плодом – настолько священны, настолько святы, глубоки и обширны, что мы начинаем путаться и головы наши идут кругом.

В этой строфе я говорю «головы кружились, словно зонты из павлиньих перьев, под которыми восседают благородные существа». В стародавние времена такие зонты из павлиньих перьев использовали цари и великие мастера. Во время путешествий люди несли над ними от трёх до тринадцати таких зонтов. Только представители высшего сословия могли использовать тринадцать. Нужно было прикрыть всего одну голову, но им требовалось тринадцать зонтов, да ещё чтобы они вращались по часовой стрелке в процессе движения. Вот о чём говорится в этой строфе: мы запутываемся, и голова у нас идёт кругом. На хинди есть очень хорошее выражение: «Чакар айя хаи», или «Чакар ах раха хаи», что значит «моя голова кружится, как колесо». Когда я писал эти строки, с моей головой происходило то же самое.

Прежде чем написать другие заметки, я подвёл итог первого раздела:

Я хотел поделиться с вами этими записями, чтобы вы узнали, что такое Дхарма и что значит познавать Дхарму. Узнав, вы поймёте, что мы познаём Дхарму не ради завершения этого процесса, – ведь завершить изучение Дхармы невозможно. Можно изучать Дхарму на протяжении 10 тысяч жизней – и нам ещё будет что изучать. Можно получить 200 докторских степеней – и всё равно ещё останется что изучать. Просто-напросто невозможно прийти к исчерпывающему знанию этой темы. Изучать Дхарму – всё равно что изучать что-то ещё. Если бы я хотел изучить этот стакан воды и узнать о нём всё, сколько бы жизней это у меня заняло? Невозможно знать всё об этом стакане воды, пока не узнаешь всё обо всей вселенной, всех существах, всём космосе и вообще всём. Пока я всё это не узнаю, я не буду знать всего об этом стакане воды.

Но даже тогда это будет лишь одна из точек зрения. Я изучил бы стакан воды с точки зрения человека с планеты Земля, у которого человеческий разум, человеческие глаза и уши, который может использовать человеческими руками какие-то инструменты. А если бы я был собакой? У меня были бы собачьи лапы, глаза, уши и инструменты, которыми может воспользоваться приручённая собака, – и это был бы другой способ понимания того же стакана с водой. И всё равно познание всего, что может знать собака, тоже займёт целую вечность. А если бы я был духом? У духов нет такого тела – тела и глаза у них другие. И у них бы ушла целая вечность на то, чтобы познать этот стакан воды. И если бы мы были богами с божественными глазами, ушами, телами и восприятием, всё равно на познание стакана воды у нас ушла бы целая вечность.

Человеческие существа с планеты Земля и человеческие существа из других вселенных абсолютно разные. У других людей может не быть глаз; они, быть может, видят посредством звука и питаются совершенно другой пищей. Есть бессчётное количество видов человеческих существ, люди с планеты Земля – это лишь один из них. Среди нас существуют также белые люди, жёлтые люди, чёрные люди, коричневые люди, красные люди – они подходят под разные описания, но разница между ними пустяковая, реальной разницы нет. У всех на этой Земле один нос с двумя отверстиями, один рот, наполненный костями и зубами, два глаза, два уха, щёки, скулы, виски, а сверху – волосы. Больших различий тут нет, будь ты чёрным, белым, красным или жёлтым.

Однако люди, живущие в других вселенных, должно быть, другие. Наша эволюция развивалась по определённым шаблонам; если их эволюционные шаблоны хотя бы немного менялись, то существа, развивавшиеся по ним, обрели совершенно другой облик.

Даже если бы они обитали в схожей с нашей окружающей среде, они выглядели бы совершенно по-другому. Вероятно, мы смогли бы видеть их, пожать им руку, хвост – или что там у них есть, – может быть, уши. Может быть, у них нет рук, вместо них – длинные уши, которыми они пишут и делают другие вещи, – значит, им мы пожали бы уши. Другие же люди из других вселенных могут жить в настолько иной среде, что мы не в состоянии даже видеть их, а они не могут видеть нас. Но если их мир – это мир людей, значит, они – люди. Собаки, змеи, черви и рыбы – все относятся к миру животных, но выглядят абсолютно по-разному. То же самое касается и мира людей: это один и тот же мир по уровню, но среды в нём есть разные, поэтому и люди развиваются по-разному.

Тот, кто знает о стакане воды всё, – будда. Учёный, желающий обладать полнотой знаний о чём-либо, должен обрести просветление – иначе никак. Может быть, он сделал несколько открытий, описал их в своих исследованиях и издал 200 книг, – но он всё равно умрёт, так и не завершив свой труд. Критики или ученики могут продолжить его дело и написать за свою жизнь ещё по 200 книг, после чего ещё столько же сделают их последователи. Им могут присудить Нобелевскую премию за научные открытия, окружить почётом и воздвигнуть им памятники перед институтами, а в галереях развесить их портреты. И несмотря на всё это – не имея реализации, они не будут знать всего; это невозможно. Не стоит ни воодушевляться, ни падать духом от простых фактов, которые нужно знать.

Я поделился с вами своими записями, потому что это очень важные вещи. Они исходят не от меня, а из великой мудрости моих наставников, которые, в свою очередь, получили её от своих наставников и передали мне с великом состраданием, а я воспринял её с преданностью. Передачу и благословения, которые я получил, я перенёс на бумагу, чтобы сохранить в виде записей. В то время у меня уже были обширные познания, но я потом стал вкалывать как папа Карло, чтобы служить Будде и линии передачи. Я давал учения, занимался строительством, путешествовал по миру и делал ещё массу дел. На протяжении последних десяти лет пришлось также заняться такими вещами, с которыми до этого я никогда не сталкивался и не имел ни малейшего опыта, – это тоже оказалось очень интересно.

Я безостановочно работал, служа Дхарме, за что благодарен: это огромная честь. Но всё это время у меня почти не было возможности изучать новые тексты. Я не могу одновременно работать и учиться или же учить и учиться – поэтому мои знания буддийской философии и текстов остаются примерно на том же уровне. Хотя благодаря тому, что я давал учение, общался с людьми и так далее, мой опыт стал богаче.

Преданность

Одно из важнейших учений и практик – фундаментальная, основополагающая практика ваджраяны – это преданность. В ваджраяне преданность имеет ключевое значение, хотя говорить об этом не так просто, ведь это неполиткорректно; сострадание – более политкорректная тема. О сострадании можно говорить с кем угодно, но, когда речь заходит о преданности, я должен выражаться предельно ясно и отчётливо понимать, с кем я говорю. Однако я считаю, что мы все серьёзно относимся к Дхарме, а не просто экспериментируем, поэтому я должен поговорить о преданности.

Основа преданности – уверенность в нашей сущности. Не имея уверенности в собственной сущности, мы не можем иметь и подлинной преданности; она будет сродни страху. В контексте махаяны Будда учил о бодхичитте. Бодхичитта – это наша сущность. Мысль: «Хочу стать буддой, дабы показать всем существам, как стать буддами» – это бодхичитта. На пути мы также стремимся облегчить страдания других существ и так далее, но окончательная цель заключается в том, чтобы они стали буддами. Мы должны обладать большой уверенностью в себе, чтобы быть способными сказать это. За каким бы фасадом мы ни прятались, у каждого из нас есть тысячи проблем и недостатков, и мы это знаем. Нет нужды выставлять их напоказ, но мы сами должны знать о них. Нужно понимать, что у нас есть привязанность, есть гнев, есть ревность, есть гордость и неведение – есть всё. У каждого из нас загрязнений более чем достаточно.

Загрязнения не просто есть – всё ещё более серьёзно: из-за них каждый из нас накопил невероятный объём кармы. Бессчётное количество жизней мы прожили в попытках исполнить свои большие и маленькие мечты. Чего мы только не делали для их исполнения! Время от времени мы чувствовали небольшие угрызения совести за содеянное и становились немного более осмотрительными. Но в те периоды, когда мы не были такими сознательными, мы действовали беспощадно и причинили другим много вреда. Уверен, что каждый из нас бессчётное количество раз вёл себя так: результаты мы видим сейчас. Если мы хотим делать что-либо хорошее, приходится тяжко трудиться; ведь если мы не будем осторожны, то, даже сами того не понимая, сделаем что-то дурное.

Например, если на меня сядет комар и укусит, мне ничего не стоит его пришлёпнуть. Это очень легко, мы делаем это автоматически в силу того, что делали так и раньше. Комар всего лишь хотел выпить немного моей крови. Может быть, это было бы мне даже полезно. На самом деле мне это точно было бы полезно, так как у меня высокое давление. Мне бы пошли на пользу 100 одновременных комариных укусов – только не малярийных комаров, конечно, – иначе повезло бы моим врачам. Придя к ним на приём, я бы дал им работу и возможность продать лекарства – я бы поправился, а они бы заработали.

К счастью или несчастью, но мой врач отказывается брать с меня деньги. Лекарства я покупаю в аптеке, но врач лечит меня бесплатно. И если я заболеваю, то выгоду от этого получаю не я, а он, потому что это даёт ему шанс проявить щедрость. Он считает меня последователем Будды и особенным человеком, поэтому лечит бесплатно. Для него это – хорошая привычка, но мне немного трудно это переварить: чтобы переварить щедрость моего врача, нужен отличный желудок! Желудок должен быть чистым, сильным, здоровым и искренним, в противном случае неблагоразумно пытаться переварить служение и подношения других людей. Если такого желудка у нас нет, то наши заслуги таким образом будут уменьшаться.

В махаяне Будда учил о мотивации, особенно о мотивации «достичь состояния будды для блага всех живых существ». Для такой мотивации вам нужна тотальная уверенность в себе; вы должны считать, что способны стать буддой. Развить такую непоколебимую уверенность в себе можно посредством знания, что такое будда. Если вы этого не понимаете, мотивация ваша станет эгоистичной и превратится в амбиции. Мотивация «я хочу стать буддой» не является эгоистичной или амбициозной, это истина и это цель. Моя сущность – точно такая же, как у наследного принца Сиддхартхи, когда он ещё не стал Буддой. Будда назвал эту сущность «природой будды», по-тибетски девар шегпей ньингпо (bde bar gshegs pa’i snying po), на санскрите татхагатагарбха, по-китайски фо син. Это сущность будды, присутствующая в каждом. Это наша сущность, и знание о ней – вера в неё – это основа для преданности.

Если у вас нет веры в эту истину и при этом вы стараетесь быть преданными, то ваша преданность наполнится страхом. Некоторые виды преданности мы описываем как «законопослушность» и «богобоязненность». Когда люди говорят об этом, я не совсем понимаю, что они имеют в виду. Не хочу сказать, что это неправильно, просто мне это непонятно, потому что мы в буддизме не боимся Будды. Если мы что-то натворим, то можем отправиться в ад или подобное неприятное место, но не Будда отправляет нас туда – он не наказывает. У будд нет пыточных комнат и инструментов для пыток, они – воплощения мудрости и сострадания.

Однако это не значит, что мы можем что-то утаить от Будды. Если мы что-то делаем тайком, о чём не знает никто, мы можем подумать, что и будды об этом не знают, но они всегда перед нами. Некоторые люди заводят в домах алтари и перед ними ведут себя образцово – даже переодеваются, прежде чем зайти в алтарную комнату. Там они становятся на колени и стараются не думать ни о чём неподобающем. Делать так – прекрасно, это превосходный поступок. И нам следует делать так, ведь это приносит заслуги, но если мы совершаем всё это, думая, что Будда присутствует лишь в алтарной комнате, а не всюду, – то мы просто не понимаем, что значит Будда. Будда везде. Нам следует завести алтарь, поддерживать его в чистоте и не заниматься перед ним мирскими делами. Не стоит размещать рядом с ним рабочий стол, устраивать кухню или ставить холодильник. Мы избегаем этого из-за себя и своей двойственности – так мы стараемся наилучшим образом проявить своё двойственное уважение Будде.

Это как снять ботинки, а носки оставить. В Индии принято снимать обувь перед входом в почитаемое место, в дом родителей, религиозные сооружения, в комнату учителя. Обувь мы оставляем у порога, но носки не снимаем. Но иногда лучше зайти в обуви! Если вы прошлись по магазинам, потом пообедали, потом прогулялись в чудесном парке «Лоди Гарденс» здесь поблизости и после этого пришли навестить меня, – я бы предпочёл, чтобы вы вошли, не снимая ботинок, это будет максимально вежливо и принесёт больше заслуги!

В любом случае мы стараемся как можем, и это хорошо; мы снимаем обувь и ведём себя прекрасно. Перед алтарём мы просто зайки, и это замечательно; но это не значит, что Будда присутствует лишь там. Будда есть также и в парке, и в ресторане, и у нас на работе, и на нашей улице, и в машине: Будда всюду – как тень, которая всегда следует за нами. Будда всеведущий, от него невозможно ничего скрыть, и мы должны это понимать. Если, понимая это, мы поддерживаем чистоту на алтаре, то у нас благое поведение.

Не понимая этого, мы можем развить странные представления о Будде и начать его бояться. В таком случае мы потеряем уверенность в себе. Человек, подобный Гераклу, обрадуется, что лев вышел из клетки, но мы, не обладающие таким уровнем уверенности, забьёмся под стол. Не знаю, поможет ли это нам, но в любом случае мы поступим именно так, предоставив Гераклу разбираться со львом. Не имея уверенности, мы боимся. Бодхичитта – это уверенность, вместе с которой приходит преданность.

Когда я говорю «преданность», я имею в виду нашу преданность, направленную на наставников Дхармы. Я уважаю своего учителя музыки, но преданности у меня нет. Я не учусь играть на рояле, но если бы я начал, то один-два раза в неделю ко мне домой приходил бы учитель, а я платил бы ему за уроки. Я бы учился у него и относился к нему с уважением, ведь он учит меня тому, чего я не знаю. Но преданности бы у меня не было, и, несмотря на то что я хотел бы овладеть инструментом, я бы не стремился уподобиться своему учителю. Моя абсолютная преданность направлена на Будду потому, что я хочу стать таким, как Будда; я предан наставникам по Дхарме, потому что в процессе становления буддой я хочу уподобляться им. Вот в чём разница между уважением и преданностью.

Не знаю, что думают о преданности и уважении мирские люди, чуждые Дхарме, но в контексте Дхармы опора преданности – наш потенциал. У меня есть потенциал для того, чтобы стать буддой, и я хочу уподобиться принцу Сиддхартхе, так как он уже достиг этого. Поэтому моя абсолютная преданность – это преданность Будде. Эта преданность передаётся по его линии преемственности. Я предан своему гуру, потому что он передал мне благословения линии передачи Будды. Для меня гуру – представитель Будды, его тело – сангха, а его учения – это учения Будды. Его или её (что не так важно) ум – сокровищница учений Будды, потому что он или она с преданностью получили их от собственного учителя. Преданность крайне важна.

Есть две молитвы, исполненные преданности, которые я хотел бы объяснить.

Думаю, что первую написал Джамгон Конгтрул Лодро Тхае из монастыря Палпунг. Не могу сказать точно – быть может, он просто уделял ей особое внимание, но мне кажется, что это его строки:

Эта молитва-четверостишие очень распространена в нашей линии. Мы с преданностью молимся и взываем к драгоценным учителями и драгоценному гуру. С искренними и неподдельными чувством и преданностью мы обращаемся к этому добрейшему Владыке Дхармы, ведь вплоть до этого момента у нас не было кармической удачи для достижения состояния будды, мы ещё не достигли просветления, поэтому мы обращаемся к драгоценному наставнику и молимся, чтобы наш ум объединился с его. Мы просим, чтобы наша мудрость стала единой с его мудростью. Мудрость нашего гуру – непрерывная линия дхармакаи Будды. Единение с гуру означает единение со всеми гуру линии преемственности, вплоть до самого Будды.

На нашем древе преемственности, которое подобно семейному древу, Будда находится наверху, гуру – в середине, а все наставники линии – между ними. Будда – в облике Ваджрадхары, который представляет собой одновременно дхармакаю, самбхогакаю и нирманакаю. Гуру – тоже в форме Ваджрадхары. Это означает, что линия передачи просветления Будды не нарушена[3]. Поэтому, когда мы просим о том, чтобы стать едиными с гуру, – мы просим, чтобы наш ум стал единым с умом Будды. Если у нас есть естественная, безыскусная, подлинная преданность, так и произойдёт. На это может уйти много жизней, но по крайней мере мы можем пока это изучать и развивать.

Следующая молитва раскрывает это более подробно:

Это очень особенная молитва. В первой строке сказано: «Молюсь тебе, взываю с преданностью, драгоценный гуру, драгоценный наставник!» – и дальше мы перечисляем благословения, которые хотим обрести. Первое благословение, о котором мы просим, – способность отречься от эго. Не стоит молиться с прагматичным подходом – подход должен быть безграничным. Конечно, мы не в силах отречься от эго; у меня, например, очень большое эго. Просто вы не можете его видеть – а если бы смогли, подивились бы. Эго есть у всех, и не нужно мне говорить, что у вас его нет, я вам всё равно не поверю. Наше эго может быть плохим, может быть хорошим, в нём может быть намешано всё. Хорошее эго – это уверенность, плохое эго – это жестокость. Думаю, что в нас почти всё время присутствует плохое эго. «Да смогу я отречься от эго» – это первая молитва. Оказавшись перед судьёй, мы говорим: «Я хочу этого, этого и этого». Аналогичным образом, оказавшись перед буддами, мы просим их о благословениях.

Вторая молитва: «Пусть я постигну бессмысленность мирских занятий и всего мирского». Мы просим о том, чтобы понять, насколько бессмысленны мирские занятия, – да зародится в нас такое понимание! Оно не должно быть лишь интеллектуальным; это понимание должно быть подлинным. «Мирские занятия» – это занятия, служащие нашему эго, нашей привязанности, зависти, страхам и жадности. Мы – рабы своей жадности, ненависти, зависти и прочего. Мы делаем всё, чтобы утолить привязанность, гнев, зависть и гордость. Эти занятия бессмысленны, потому что зависть и прочее невозможно утолить. Даже если сегодня вы станете царём или царицей всей планеты Земля, и все пять миллиардов людей станут почитать вас, словно бога, то через неделю или даже менее того вы начнёте жаловаться, как много ваших требований не исполняется.

Даже самая комфортная вещь спустя неделю станет некомфортной, это я вам гарантирую. Желание как таковое утолить невозможно. Эта молитва не означает, что вы должны сейчас же бросить бизнес, работу и всё остальное. Она означает, что вам нужно знать: этим вещам нет конца, и в них ничего нет. Неважно, сколько у нас одежды, – за один раз мы можем надеть лишь несколько предметов, иначе нам будет жарко. Сколько бы еды у нас ни было, мы можем съесть лишь определённое количество, иначе наш желудок разорвётся. То же самое относится ко всем мирским вещам, которыми мы пользуемся.

Взять для примера меня: у меня всегда было всё необходимое. Я хотел построить свои монастыри – преданные люди тут и там жертвовали мне деньги, поэтому у меня всё получилось. Мне требовалась земля – и земля появлялась; кто-то её предоставлял. Всё, что мне было нужно, так или иначе ко мне приходило. Я чрезвычайно это ценю и думаю, что так произошло вследствие великих деяний моих предшественников – это результат их кармы. Есть у меня также и некоторые излишки, которые я тоже ценю. Я не говорю, что у вас не должно быть излишков: они должны быть! Как иначе вы будете жить, когда выйдете на пенсию? Ваш уровень жизни не должен упасть после выхода на пенсию, поэтому нужны дополнительные средства. У меня их, однако, не так много, и никогда не было, ну и хорошо. К примеру, если бы у меня было десять слонов, но не было бы цирка, что бы я с ними делал? Только накормить их и убрать за ними – это уже огромная работа. Если бы у меня был целый цирк, тогда проблем бы не возникло; в нём были бы артисты и служители, способные позаботиться о слонах. Однако, если бы в цирке было только десять тигров и десять слонов, это меня бы убило – я бы стал их рабом!

Я благодарен за благословение – свободу от лишнего. Что касается обязанностей, которые я должен был выполнять, – у меня было всё необходимое. Преданные и щедрые люди предоставляли всё, что требовалось, и у меня не оставалось излишков, которые бы стали обузой. Будда дал мне благословение не иметь лишнего, поэтому мне не приходится волноваться о таких вещах.

Третья молитва: «Прошу, благослови, чтобы в моём уме прекратились любые мыли, кроме мыслей о Дхарме». Как я сказал, наши устремления имеют первостепенную важность: не нужно быть прагматичными и практичными – нужно нацелиться на абсолют, следует полностью занять свой ум мыслями о Дхарме. А это значит – мыслями сострадания, мыслями преданности, мыслями, помогающими развить мудрость, мыслями, приносящими благо и нам, и другим. Мы молимся: «Пусть мой ум будет занят такими мыслями целиком и полностью».

Четвёртая молитва: «Прошу, благослови меня распознать и реализовать бессмертную изначальную сущность моего ума». Мой ум никогда не рождался и никогда не умирает, он неуязвим и безграничен. Ум каждого из нас – татхагатагарбха, природа будды: неуязвимая и безграничная, которая никогда не умирала и не рождалась. Она постоянно присутствует, всегда чиста и всегда совершенна. Она никогда не была ничем запятнана – словно наилучший алмаз в самой грязной копи. Что бы там ни происходило, как бы черно и грязно ни было, наилучший алмаз никогда не становится грязным. Когда его выкапывают и отмывают, он всё так же сияет: он чист.

Сущность того, что мы называем «я», – наша природа будды, или сущность будды. Любой из нас сначала говорит о себе «я» и лишь потом называет имя – такой-то или такой-то. Это сущность того самого «я». Некоторые из вас думают, что состоят только из молекул и больше в вас ничего нет, – но кто же тогда думает об этом? Кто это говорит? Это «я». Некоторые из вас говорят: «Ну, может быть, что-то такое и существует». Кто это говорит?

Есть и другие, которые говорят: «Моя сущность – будда; такова же сущность всех других людей». Верят они в эту сущность или нет – она присутствует всегда, это дхармакая. Познать её – четвёртая молитва.

Пятая молитва – о том, чтобы постичь: всё, что происходит с нами сейчас, всё, что с нами происходило в прошлых жизнях, и всё, что произойдёт в будущих жизнях, пока мы не станем буддами, – иллюзорное восприятие. Оно является результатом нашей кармы, которая порождается нашим эго, возникает из него. Это довольно ясно на примере нашего зала: некоторые из нас предпочитают коротко стричь волосы, а другие – отращивать. У кого-то волосы седые, у кого-то – выкрашены в рыжий или чёрный. Кому-то нравится одежда в определённом стиле, а другие предпочитают выглядеть совсем иначе. Каждый из нас воспринимает мир определённым образом: одни любят сладкий чай, а другие – солёный, а некоторые – даже горький (такой чай называется кофе). У каждого свои вкусы и проявления.

То, что нам кажется красивым и прекрасным, другому таковым не покажется. То, что другой считает красивым и прекрасным, необязательно понравится нам. У каждого своё, личное, определение приятного, хорошего, красивого, вкусного. Некоторые из нас любят чили, а другие терпеть его не могут. Кто-то любит добавлять в еду мёд, а кто-то предпочитает жареную пищу. Одни едят руками, другие предпочитают палочки, третьи – ложку и вилку. Все мы разные, у каждого свои особенности, потому что наша карма проявляется по-разному.

Когда я был ребёнком, мне нравилось есть руками. Мои ламы считали это невежливым и клали мне ложку. Но я откладывал её в сторону, продолжал есть руками и приговаривал: «Мама будет рада, что я ем руками, потому что она дала мне эти руки». На самом-то деле я ел руками, потому что так было вкуснее. Когда я ел ложкой, то чувствовал вкус ложки; когда ел палочками, чувствовал вкус палочек; но когда ел руками, то чувствовал лишь вкус еды. Вероятно, так получалось, потому что вкус рук мне был настолько знаком, что не примешивались никакие посторонние вкусы. Сейчас, путешествуя по миру, я из вежливости пользуюсь ножом и вилкой. Но в Индии мне нравится есть руками, вкус от этого и правда другой.

Эти примеры говорят о том, что всё – иллюзия, и мы молимся: «Пусть эти иллюзии умиротворятся сами собой», чтобы они сами собой раскрылись. Как раскрываются наши иллюзии? Приведём простой пример. Величайшая иллюзия этого мира – бумажки с цифрами, оканчивающимися, как правило, нулями. Эта иллюзия овладевает каждым так называемым цивилизованным человеком – мы называем её деньгами. Деньги – величайшая иллюзия мира. И тем не менее нам необходимы деньги, чтобы обрести дом. Если у нас нет денег, нам придётся ходить пешком, потому что не будет машины. Без денег сложно будет достать одежду и пропитание. Мы можем всё это получить без денег, но на это потребуется невероятно много времени и сил. Не имея денег на покупку одежды или ткани, мы должны будем посадить семечко хлопка, подождать, пока он вырастет, собрать хлопок, где-то его хранить и посадить следующее семечко. Когда хлопка будет достаточно, нам придётся посвятить время тому, чтобы сделать пряжу и связать свитер, и лишь тогда мы сможем его надеть. Таким образом, на получение одежды может уйти три-четыре года.

Иллюзия денег стала настолько привычной, что теперь поздновато пытаться жить без денег. Любой, кто хотел бы попробовать, был бы вынужден очень тяжело трудиться – проще иметь деньги и жить на них. Вероятно, последние 20–30 тысяч лет ушли у нас на то, чтобы создать себе эту трудную ситуацию, но теперь иллюзия уже успешно создана и управляет нами. Мы находимся под тотальным контролем кусочков бумаги с циферками. Это простой пример наших иллюзий. Мы создали деньги, они не появились просто так – мы приложили к этому большие усилия. История эволюции денег говорит о том, какая это иллюзия.

Зная об этом, мы можем продолжать зарабатывать деньги, но наше восприятие денег и привязанность к ним уже не будут такими. Мы будем видеть в них инструмент, а не бога. Вместо бездумной, бесконечной и сумасшедшей погони за ними мы станем зарабатывать деньги соответственно своим потребностям. Мы будем зарабатывать определённое количество денег, потому что хотим определённых вещей, – наша цель очень ясна. Если мы понимаем, что деньги – это иллюзия, инструмент, наш подход к ним будет зрелым. Однако большинство людей не думают таким образом, они готовы на всё ради денег – убивают, обманывают, мошенничают. Им и правда нужны все эти деньги? Может быть, нужны, а может быть, и нет. Поэтому хорошо, что мы ясно понимаем: всё иллюзорно.

Другой пример – наше здоровье. Хорошо быть здоровым, но порой иллюзия здоровья превращается в наваждение: мы готовы убить себя из-за желания быть здоровыми. Ограждая себя, мы в итоге становимся чрезвычайно хрупкими, теряем сопротивляемость, которая могла бы нас защитить, и в итоге умираем от вируса, не имея сил с ним справиться. Если тело осталось без защиты, то простая крошечная бактерия может его убить. Беречь своё здоровье таким образом – ещё одна сотворённая нами иллюзия. Нужно быть здоровыми, но нужно также знать, что здоровье – это иллюзия. Никто не может прожить 10 тысяч лет. Мы можем кому-то сказать: «Ты такой замечательный, живи 10 тысяч лет!». Человек может встать, улыбнуться и сказать: «Хорошо, проживу 10 тысяч лет», и никто не назовёт нас лицемерами, ведь эта идея настолько ненатуральна. Никто не может, да и не хочет, жить 10 тысяч лет. Все мы наслаждаемся жизнью, но в определённый момент нам достаточно, и мы не против начать всё сначала – снова отправиться в детский сад.

Всё это иллюзии. Мы вынуждены в них участвовать, но нам нужно знать, что это иллюзии. Понимая иллюзорность, мы можем продолжать беречь здоровье и зарабатывать деньги, иначе мы потеряемся; а когда теряешься, найти себя очень трудно. Если мы сами не можем себя найти, то и никто другой этого сделать не сможет. Это очень, очень, очень важно, поэтому мы молимся: «Пусть иллюзии раскроются сами собой».

Это была первая, вторая, третья, четвёртая и пятая молитва. Теперь мы дошли до последней молитвы: «Да смогу я постичь всё как дхармакаю». Здесь использовано слово нангси (snang srid), переведённое как «всё», на самом деле означающее «всё видимое и невидимое». Так молитва становится очень понятной. Это чрезвычайно важно: это сущность учений ваджраяны. Мы молимся, чтобы реализовать, или постичь, что абсолютная сущность всего – это дхармакая. В ваджраяне – тантрическом учении Владыки Будды, наивысшем его учении – Владыка Будда раскрыл, что сущность всего совершенна. Если в левой руке вы держите ужаснейшую, самую отвратительную вещь, а в правой – самую драгоценную и святую, сущность их одинакова. У них не может быть двух разных сущностей. Высочайшее существо, Будда, и низшее существо, кем бы оно ни было, обладают одинаковой сущностью. Сущность всего совершенна, но характеристики, такие как «хорошее» и «плохое», «чистое» и «грязное», «правильное» и «неправильное», скрывают её. На относительном уровне есть правильное и неправильное, но нет ничего абсолютно неправильного. На абсолютном уровне – всё правильно.

Это была последняя строка молитвы Джамгона Конгтрула Лодро Тхае. Самое лучшее, что мы можем сделать прямо сейчас в связи с последней строкой, – уважать всех и всё; совершать благие поступки и не совершать плохих. Общаться с хорошими людьми, а если мы можем помочь плохим – то и с ними тоже. Если у нас есть сила и способность помогать плохим людям становиться лучше, то мы можем водиться и с ними. Если же такой силы и способности у нас нет, то физически лучше держаться подальше, молиться за них и посвящать им заслуги. Мы молимся о них, но если сил у нас маловато и из-за этого мы можем попасть под их дурное влияние, мы держимся на расстоянии. Если мы слабы, то плохая компания – это плохая компания. Если мы сильны – то плохая компания – это хорошая компания, потому что мы можем изменить их к лучшему. Порой требуется огромная работа, чтобы превратить плохие вещи в хорошие, но нам следует помнить, что на абсолютном уровне сущность плохих людей и плохих вещей – тоже хорошая. Не существует такой вещи, как абсолютный негатив, абсолютное зло, абсолютное загрязнение. На абсолютном уровне всё совершенно.

Сущность будды

Каллиграфия Двенадцатого Кентинга Тай Ситупы