Стоило нам пересечь «пятиминутный» подземный туннель, который проходил через третью по счету стену, как нас встретила группа солдат. Они выставили в пяти метрах от выезда из тоннеля шлагбаум, и, махнув какой-то двухцветной палкой, указали нам место, где стоит остановиться.
Солдаты были странными, в корне отличающимися от тех, кого я видел в двух контурах.
В каких-то синих костюмах, с эмблемами, с погонами и в причудливых шляпах, с солнцезащитным козырьком.
– Доброго дня, – поздоровался с солдатами Арвид. – Сколько нынче стоит проезд?
– Ну, раз вы решили проехать по туннелю, а не через врата, – не здороваясь, проговорил самый пухленький солдат, с причудливыми погонами, с какими-то нитками. – То дороговато нынче.
– Оставь их, – к нам подлетел ранее, не стоявший с ними солдат. – Это Арвид, завхоз из МАВа.
– Ну раз из МАВа, – заулыбался толстяк. – Значит, точно за проезд хорошо откатит.
– Петр Сергеевич, – не унимался новенький. – Я бы все же не рекомендовал! Сами должны понимать…
Вместо того чтобы продолжить дискуссию, толстяк протянул фуражку и очень внимательно посмотрел в глаза великана. Я ожидал чего угодно, вплоть до драки, но никак не ожидал, что великан просто расстанется со своими кровными.
Он покопался в своей шубе, достал из внутреннего кармана толстенький, звенящий мешочек и положил его в фуражку толстяка.
– Доброго пути! – тут же заулыбался толстяк, накидывая шляпку на макушку. – Ни гвоздя, ни жезла!
– Хорошего дня, – улыбнулся Арвид и дернул за поводья.
Мы отъехали буквально метров сто от этих солдат, как до меня донесся яростный крик. Арвид же при этом расхохотался, отчего телега затрещала.
– Что такое? – поинтересовался я. – Кто это вообще был?
– Местные любители легких денег. Они тормозят по большей части, пьяных водителей или богатые кареты, чтобы стрясти с них монетку за проезд. Вот, как говорится, нашла коса на камень, не понравился ему мешок на голове с гвоздями и собачьим дерьмом.
Я не стал интересоваться у здоровяка, на кой-черт он вообще носит такую остро-вонючую бомбу в нагрудном кармане. И… скорее всего, я бы не попросил у него эту его шубу в самый морозный вечер. Пускай замерзну, но знать, чем от него несет, я не хочу.
А затем он рассказал мне, почему мы выбрали именно такой путь. Оказывается, это местный объезд «пробки». Потому что у главных ворот в третий контур города, вечные пробки. В центр города постоянно рвутся приезжие аристократы, выходцы второго контура, да и всякие торгаши.
– Если не считать вас, – заканчивал он свой рассказ. – Студентов, в целом, то с первого контура никто не ездит в центр.
– А много студентов в первом контуре?
– Не сказать, что больше, чем тех, кто в знатных и средних аристократических родах, но да. Вас таких немало.
Величественное здание МАВа, представляло собой не только центральное здание, больше похожее на какой-то древний замок, но еще и ряд других зданий. Я бы сказал, академия представляла собой студенческий городок, где было много других достопримечательностей.
Проезжая главные врата, выполненные из стальных прутьев, я первым делом обратил внимание на роскошные сады парковой зоны у забора. А затем увидел не один фонтан с кучей студентов, отдыхающих у влаги.
Я бы и сам с радостью присоединился к ним, только вот путь мой был совершенно иным.
Арвид дал мне наставление, что и как мне делать в первую очередь.
Первым делом, разумеется, придется идти в главный корпус. Выискивать там некоего завуча местного розлива, и уже с ним, поднимать на четвертый, последний этаж академии и пасть ниц перед директором, если туда вообще поведут.
За все это время, пока я не надену на себя форму академии, мне нельзя ни с кем цепляться. А здесь есть за что прицепиться. Мой внешний вид. Фамилия и знания о моем роде. Плюс… желтые газетенки никто не отменял.
А если учесть, что ко мне уже приезжало два академика, то слухи о том, что я появлюсь, сто процентов, уже облетели стены этого величественного здания.
– Насчет общежития, – продолжил он. – Я бы на твоем месте подумал. Твои сестры, например, вроде как вынуждены жить именно дома. Как и многие студенты первого класса. Хотя… возможно, это их выбор.
– О, я как раз об этом и хотел спросить, – заулыбался я. – А почему? В чем прикол каждый день ездить туда-сюда?
– Не знаю, – пожал тот плечами. – Может, мальчики у них есть, – в этом я очень сомневался. – Может, им просто отказали из-за того, что женское общежитие переполнено доверху, а может, есть и третья причина. О которой мы и не знаем.
– А мужское общежитие?
– Мужских общежитий три, как и женских – как-то нехотя ответил он. – По трем классам. Обедневшие или разрушенные рода, живут в общежитии номере один. Там, если честно, само здание старовато. Комнаты маленькие, да и уборная общая. Ну и здание одного этажа.
– А остальные?
– Средний класс, на то и средний. Все удобства выше, чем у первой общаги и ниже, чем у третьей. Ну а третья, разумеется, это место избранных. Все маги из знатных семей, юноши, точнее, живут там. Но многие живут в пригороде, чуть поодаль от академии, в своих резиденциях. Ты, Костя, – он виновато улыбнулся. – Все же, полжизни провел прикованным к постели, наверное, не знаешь очевидных вещей.
– Каких, например?
– В любом месте этого города, четкая граница классов. Ты это поймешь, когда начнешь ходить на занятия. Так что, привыкай, что пока ты не покажешь свои боевые навыки, тебя, как наследника нищего рода, за человека считать не будут. Нет, конечно, солдаты, охрана, и прислуга будет кланяться тебе, но вот все остальные будут для тебя слишком высокомерными. А, может, и подлыми… в общем, старайся не прыгать на каждую шавку, которая попытается облаять на тебя.
– Понял.
Наша телега затормозила около главного входа в академию. У входа было достаточное количество студентов и наш приезд не остался незамеченным. На нас не пялился, лишь, наверное, самый ленивый. И взгляды были разные.
Кто-то смотрел с интересом, кто-то просто, потому что мы были ярким белым пятном на черной картине. А кто-то даже с ненавистью, причем лютой.
Последнего я не понимал, потому что никому еще ничего сделать не успел.
Арвид спрыгнул с телеги, дождался меня и, толкая огромную дубовую дверь, исписанную рунами, дал последнее наставление, такое же бесполезное, какое я и ожидал:
– Нос к верху, Костя!
Ага. Угу. Спасибо.
Когда моя нога вступила на бело-черную плитку, которой был выложен весь коридор, невидимый воздушный поток чуть было не снес меня с ног. Появился он так же неожиданно, как и пропал. Словно кто-то где-то забыл закрыть огромную форточку, но охранник, которого я сразу и не заметил, тут же «пояснил»:
– Маг. Вход разрешен.
Я повернулся на голос, с удивлением уставился на солдата с каким-то ружьем за плечом, в красном мундире, белых рейтузах и длинной черной шапке и переспросил:
– Ась?
Но тот и бровью не повел. Стоял как истукан, глядя в пустоту перед собой.
Пожал плечами, еще раз глянув на охранника, и пошел дальше по коридору. На мое счастье, никаких ответвлений в разные стороны не было, были только двери с номерами и бирками на них.
Так что я без труда через минуту нашел кабинет завуча. Некоего Александра Ковтункова.
Войдя вовнутрь после стука и одобрительного «войдите», я увидел потрясающий кабинет по дизайну. Высокие потолки были выполнены со странным сочетанием металлических пластин и чем-то похожим на трубы вентиляции, оттуда же свисали большие, свечные светильники.
Пол был устелен темно-зеленым ковролином, а сам кабинет был заставлен мебелью. Шкафами, стеллажами, на которых стояли причудливые камни, кажется, сапфиры, и… то ли плети, то ли ремни…
Я не мог различить с порога.
Сам Александр Ковтунков был пухловатым мужиком с выразительным оскалом и весьма плотным брюхом.
– Что-то на студента ты непохож, – тут же заговорил, глядя на меня через линзы очков. – Новенький, что ли?
– Добрый день, – поздоровался я. – Да, приказали прибыть.
– Кто приказал?
– Владимир Ильич, – тут же вспомнил я. – Вчера приезжали ко мне с Адольфом Брониславовичем, приглашая поступить в ваш вуз.
– О, так ты Бобров, что ли? – пузан попытался встать из-за стола, но что-то пошло не так.
Трон, я бы даже сказал, а не стул, затрещал под ним, и он решил, что испытывать судьбу больше не нужно. Что-то «квакнул» или гаркнул, после чего начал копаться в ящиках своего стола. Спустя минуту, он вытащил на стол пустую папку, вложил в него пару листов и начал задавать вопросы.
– Сколько лет? – он напялил на нос маленькие очочки и внимательно посмотрел на меня.
Моя заминка и была моим ответом. Я не знал… я тупо не знал!
– Волнуешься? – предположил он и увидев мой неправдоподобный кивок, начал рыться еще в каких-то бумагах. – Где там у меня было описание семей…
Я бы мог предположить, что мне лет восемнадцать-двадцать, но не рискнул. Тем временем, он так ничего и не нашел, и задал новый вопрос, поставив прочерк в листе.
– Назови полное имя-отчество-фамилия. Семейный статус, а также адрес, по которому ты проживаешь.
Если бы я знал сам, то я бы ответил. Но на новых вопросах застопорился.
Думаешь, мужик. Это так просто? Откуда мне все это знать?!
Увидев мою растерянность, он опять что-то недовольно пробурчал и все же продолжил поиски. А через пару минут достал уже заполненный бланк.
– Так, есть тут на тебя бумажка, как раз, когда твоя семья собирала тебе на лечение… так это было в позапрошлом году… значит, тебе уже восемнадцать лет, улица… ага… – он разговаривал сам с собой, заполняя пустующие листы.
Ожидание затянулось. Я так и стоял чуть поодаль от дверного проема, дожидаясь, пока этот завуч все сам и заполнит. В момент, когда он переспросил про силу и я ответил, что «конфета» еле-еле загорелась, он как-то разочарованно зевнул и стал еще медленнее все заполнять.
По итогу, оформление меня, как студента продлилось час. А мне не терпелось попасть только в одно место, в библиотеку. О чем я и поинтересовался.
– Подскажите, пожалуйста, – завуч даже глаз не поднял. – А как мне попасть в библиотеку? Ну… в вашу, академическую.
– Что? – Ковтунков отнялся от бумаг и расхохотался. – Эй, Бобров, ты еще даже не зачислен, а уже рвешься к знаниям?
– Ну… да.
– Ой, не смеши, а! – продолжил он хохотать. – У тебя же сестры здесь учатся, и что-то я не увидел у них стремление к учебе. А это, всегда семейное! – говоря это, он выпячивал грудь от собственной гордости.
На тебе, как говорится, студент, размотал тебя по фактам. В библиотеку хочешь? А хрена с два тебе, щегол!
– Сначала, сдай тест, – заговорил он, когда я совсем поник. – Сдашь? Будет тебе библиотека! Нет? Нечего тебе там делать, слабаку такому! Портить книжки своей слабостью.
– Прям совсем-совсем до теста не попасть? – попробовал я по-новому. – Так, пару книжек глянуть?
– Ты еще не считаешься магом, чтобы пройти, – загадочно ответил он. – Чтобы попасть в Тайную библиотеку, нужна сила. А я ее в тебе не вижу и нее слышу.
– Но ведь солдат на входе сказал, что я маг! – я попытался поспорить с ним. – Я так понимаю, если бы я им не был…
– Ветер, который ты почувствовал, – отмахнулся Ковтунков. – Реагирует и на реликвии входящего. Так что эти солдаты «короны», черт бы их побрал, тупорылые свиньи. Они впустят сюда любого, кто бросит на пол пару свежих купюр. Так что, это не показатель магии.
Мда… все складывалось куда сложнее, чем я себе представлял.
Спустя еще минут десять тишины, когда все документы на меня были заполнены, за мной пришел какой-то местный студент, с невзрачной внешностью. С грязными, темными волосами и светло-голубыми глазами.
– Знакомься, это староста твоего курса, Мефодий Победа. Так как ты к нам приходишь под конец учебного года, он будет твоим проводником по нашим стенам до тестирования.
Так. Стоп. Какой конец учебного года?
Александр, хотел только было, пояснить, но этот странный Мефодий, хмыкнул, чем обратил на себя внимание и кивнул в сторону выхода. Но я хотел узнать больше.
– Прошу прощения, – завуч поднял голову услышав меня вновь. Недовольно посмотрел, но ничего не сказал. – Почему меня зачисляют… ну, если я пройду тест, если вы сказали, что учебный год заканчивается?
– Ты что, совсем ничего не знаешь? – удивился тот.
– Ничего… – развел руки в стороны, услышал бурчание этого самого Мефодия, но к нему не повернулся. – Могу потратить еще пару минут вашего времени, уважаемый?
Слово уважаемый сыграло мне на руку. Видимо, этот толстяк любил, когда перед ним лебезят студенты. Я хоть, не переваривал подобный тип общения, но я должен был знать все и сразу.
– В стенах этой академии нет в общепринятом представлении, такого понятия, как курсы, – заговорил он, криво улыбаясь. – Есть план подготовки, который повторяется каждые полгода. Учеба, у нас оттого и называется – круглогодичной. Так что здесь считается нормой, если приходят новые студенты в разные потоки по в середине обучения или в конце.
– Не понимаю, – пробормотал я. – А как же тогда они осваивают материал? Если часть нового уже пропустили?
– Смотрят по качествам и навыкам. Если все быстро усваивается, то ему устраивают ускоренную подготовку. Индивидуальную. А есть и те, кто специально продлевают обучение, чтобы узнать все-все. Ну… – он посмотрел на меня и чуть вытянулся в сторону, глядя на Мефодия. – Такие, как он! – кивнул на студента за моей спиной.
– Курсов… три? – предположил я. – Или больше?
– Три класса, – уже более недовольно ответил завуч. – Набираются согласно магической силе студента. Если ты сильный и умный, то попадешь в третий класс. Там и задания интереснее, и в целом, лучше, чем в остальных.
– И много надменных лиц, которые не против плюнуть в твою сторону, – еле слышно добавил Мефодий. – Высшие аристократы.
То, что сказал Победа, завуч не слышал и тут же продолжил.
– Ты, Бобров, попадешь в класс лузеров, где все, собственно говоря, будет согласно «названию». Первый класс место для тех, кто живет… – он явно хотел сказать в нищете, но сказал более мягко. – на первом контуре. Слабые рода со слабыми поколениями магов. Хотя, к слову, странно, что у вашего отца, известного миру лекаря, родились, такие…
Он брезгливо дернул носом и улыбнулся.
– Ну что, еще вопросы есть?
– Есть, – не унимался я. – Что нас ждет после окончания академии?
– Безысходность, – Мефодий за спиной то ли выдохнул, то ли начал задыхаться. – Апатия и уныние.
Мда… так себе студентик нарисовался.
– Гении и уникумы своих классов, быстро проходят этапы обучений и становятся полноценными боевыми магами. Что в стенах академии, что за ними. Академия может дать работу такому выпускнику, если у того будет желание, – завуча уже начал раздражать такой допрос. Он явно жалел, что вообще вызвался поговорить со мной. – Но я тебя сразу хочу предупредить об одной вещице, – он опять покосился на маячившего за спиной Мефодия и заговорил чуть тише. – Хочешь жить? Умей вертеться. А хочешь жить лучше и не проблемно, не лезь в конфликты не лезть, на тех, у кого на груди цифра три на эмблеме, даже не смотреть, чтобы не оскорбить своим безродным существованием какую-нибудь шишку.
– И не трогать графинь, – скромно заявил, все так же мне в спину Мефодий.
Что он там шипит, а? Ссыт сказать вслух?
– А и еще, – на сей раз, Ковтунков изобразил на лице легкую улыбочку. – Это… нельзя трогать местных девочек. И девочек из класса выше. А то это… ай-ай-ай сделают! – он почему-то решил сделать акцент на них, словно хотел пожаловаться… – Была тут одна графиня…
Вот тут я ее совсем не понял. На кой-черт он начал мне жаловаться на дочку графа?
Я смотрел на него и не мог поверить в услышанное. Точнее, как не мог поверить? Поверить то мог, но не понимал, откуда в головушке этого мужчина, такие… желания?
– … и по итогу, они наказали его. – он вел рассказ от третьего лица, явно описывая кого-то другого. Но ведь я понимал, что это он рассказывает про себя! Старый извращенец! Зачем это ты в комнату к графине ворвался? – Короче, Бобров. В общежитие к графиням и принцессам не лезть, ни за кем не подсматривать и чужие политические планы не трогать, а то можно и головы лишиться на досуге. Понял?
– Понял.
– Что ты понял? – ехидно улыбнулся тот.
– Если я буду существовать здесь мирно и спокойно, как умничка, я вполне смогу закончить это заведение. Если, конечно же, я пройду испытательный тест, который…
– Начнется уже меньше, чем через две недели, – ответил он за меня.
Что такое испытательный тест, он не сказал, но тут же поднял мне «настроение» тем, что шансов пройти его у меня мало. Так как у меня нет контрактного орудия, нет навыков и опыта.
– Так что, скоро мы с тобой попрощаемся, – кисло улыбнулся Ковтунков. – Нет, случаи всякие бывают, но, Бобров, помяни мое слово, тебе здесь придется несладко.
– Понятно, – спокойно ответил я.
Пошел-ка ты нахрен, толстяк. Мне вообще плевать на эти экзамены, если у меня получится найти способ, как продлить свою жизнь за короткий срок, пускай меня отчисляют. Наплевать мне на все это.
Главное – кристаллы!
– Мефодий покажет тебе твое общежитие, согласно твоему статусу, – закончил Ковтунков, махнув рукой. – Форму там же получишь, а теперь. Проваливайте.
– Черт, – пробормотал я, уже закрыв за собой дверь. – Только спросить хотел…
– О чем? – глухой голос Мефодия
Победа – занимательная фамилия, как мне казалось. И, наверное, уж лучше бы я имел такую фамилию, вместо Боброва. Ибо моя… вызвала у меня не самые приятные чувства.
Сам Мефодий оказался каким-то зашуганным пареньком, который и слова не проронил, просто медленно следуя в указанное место. Он не останавливался, не реагировал на мои вопросы и в целом, вел себя очень отстраненно.
Я бы даже назвал его психом, если бы были еще какие-то «замечания». Но что скажешь о человеке, который молчит?
Проведя меня через коридор главного корпуса академии, он вывел меня через запасной выход на зеленую лужайку, где студенты, одетые по форме, собрались вкруг метрах в двадцати от входа и что-то яростно обсуждали.
Путь наш проходил через них, так что вскоре я понял, что они не «обсуждали», а подначивали двух драчунов в центре. Пройти мимо было… чем-то сложным для Мефодия. Он явно затупил, думая что-то на своей волне и по итогу, поднял голову и застыл у спин студентов, словно соображая, как их обойти. И его появление не осталось без внимания.
Кто-то из этой «толпы» крикнул:
– О, смотрите! Мефодий опять шырнулся и у него сбился навигатор!
Не все отреагировали на слова выскочки, но человек пять уж точно, обернулись к нам. И все, как назло, смотрели на нас… точнее, на Мефодия. Они явно его давно знали, отчего и так яростно улыбались.
Что, он тут по типу мальчика для битья?
А также, заметил на их костюмах причудливые крылатые эмблемы, с цифрой три.
Оп…, а вот и проблема, которой не ждали.
– Меф, – тот самый крикун выбрался из-за спин пятерых шпал. – Ну че там, видел, что творится под юбкой у Большаковой? Или так еще, стоишь на коленях около кабинета, выпрашивая оценку?
Мефодия аж затрясло после такого вопроса. Я же спокойно наблюдал за развитием сюжета, гадая про себя… да нет, не гадая. Начнется конфликт, я не буду лезть в него сломя голову, но, возможно, попытаюсь решить его более мирно.
Наверное…
– Меф, а меф, что там, она трусики носит?
Парня заколбасило от гнева. Он опустил голову и начал пялиться на студентов из-под лба, поджав нижнюю губу, чем вызвал неописуемый восторг у компании идиотов. Тем временем поединок в центре был окончен. Одного, сильно избитого рыжего парня, выволокли два таких же, дитя солнца, всего в крови. От порезов, кстати.
Крикун посмотрел на побитого, плюнул на землю, скорчив недовольную рожу, и, отвернувшись к кому-то в толпе, пожаловался:
– Черт, опять эти придурки ставку мне слили.
Кто-то дружественно и сочувствующе похлопал по плечу этого надменного блондичика. Кто-то искренне обрадовался его провалу, но не мы.
И вроде бы ситуация сбавила обороты, от Мефодия отстали, но…
Я ошибался.
– А этот дрочильник что тут делает? – боец, вытирая кровь с разбитого носа, уставился на застывшего Мефодия. – Ой, посмотрите, он же сейчас заплачет! Да, Мефодий?
Моего сопровождающего явно подстрекали. Но я был уверен, что он умнее и попросту не поведется на подобные примитивные провокации. Только вот Мефодий смог меня удивить. Неприятно удивить…
– Какого хера?… – прошептал я одними лишь губами.