Кроме того, Мохаммадзай был не только коммерсантом, но и профессиональным воином. В зоне проживания свободных пуштунских племён, к коей относилась и провинция Кандагар, говорили, что настоящий пуштун, появившись на свет, сразу же тянется не к материнской груди, а к оружию. Отец Абдольхамида был генерал-полковник и во времена короля Захир-шаха командовал Кандагарским армейским корпусом. Естественно, что Абдольхамид, достигнув совершеннолетия, был направлен отцом на учёбу в элитный военный колледж в США. После возращения на родину юноша по настоянию отца поступи в военное училище Харби Пухантун, где Абдольхамид с отличием закончил пехотный факультет. Он быстро дослужился до командира батальона. С этой должности по рекомендации советских военных советников Мохаммадзай был направлен на учёбу в Москву. Пять лет, которые он провёл в столице СССР не прошли даром. Абдольхамид получил блестящее академическое образование, прекрасно выучил русский язык. После возвращения на родину Мохаммадзай получил звание полковника и был назначен на должность заместителя командира пехотной дивизии. Будучи человеком прогрессивных взглядов, он принял самое активное участие в Апрельской революции 1978 года. Вскоре ему присвоили звание генерал-майора и отправили в родной Кандагар командовать 2-м армейским корпусом. Однако после убийства Нур Мохаммада Тараки, законного президента страны, Мохаммадзая арестовывали, этапировали в Кабул и там без суда и следствия по личному приказу нового руководителя Афганистана Хафизуллы Амина бросили в тюрьму Пули Чархи. От смерти генерала Мохаммадзая спас ввод ограниченного контингента советских войск. Вот такая информация была собрана сотрудниками резидентуры ЦРУ в Кабуле на бывшего губернатора провинции.

Абдольхамид никогда не испытывал к американцам чувства симпатии и уважения. За время учёбы в США он успел хорошо узнать менталитет янки. Ему не пришёлся по душе их цинизм, жадность и меркантильность, которые они старались замаскировать пространными и демагогическими разговорами об интересах своей страны и мирового сообщества в целом. Даже будучи очень молодым и не опытным в жизненных проблемах человеком, Абдольхамид смог рассмотреть хищный блеск, появлявшийся в глазах его заокеанских «друзей», когда речь заходила об их скрытой личной выгоде, выражавшейся в виде определённой суммы долларов. В колледже за деньги можно было добиться много, например, стать старостой класса, президентом совета и даже «круглым» отличником. А вот Советский Союз его удивил. «Шаурави», как называли афганцы советских людей, отличались от американцев в лучшую сторону. Встать на сторону оппозиции и бороться против Ограниченного контингента заставила нелепая случайность. Советская штурмовая авиация однажды по ошибке нанесла массированный ракетно-бомбовый удар по району, в котором проживали семьи офицеров 2-го армейского корпуса. Большинство из них погибли, в том числе жена и дети генерала Мохаммадзая. Тот случай имел огромный резонанс. После него почти все офицеры корпуса вместе с командиром ушли в оппозицию и с оружием в руках стали бороться против своих недавних союзников и друзей. В жизни так иногда происходит….

От внезапно нахлынувших воспоминаний Абдольхамида отвлёк звук открывавшейся в кабинет двери и громкий голос полковника Рассела Клиффорда.

– Господин Мохаммадзай, приветствую Вас! Простите великодушно, что заставил ждать! Я встречал мистера Ламберта!

Мохаммадзай отошёл от окна, возле которого стоял, и сделал пару шагов в направлении вошедших американцев.

– Рад видеть Вас, мистер Ламберт! Как долетели? – улыбнулся афганец, пожимая руку, протянутую ему резидентом ЦРУ.

– Спасибо, господин Мохаммадзай, всё нормально! Думаю, мы не будем терять время на пустые вопросы и ответы на них, а приступим сразу к делу?! – не то спрашивая, не то утверждая, сказал гость из Кабула.

– Хорошо! Тогда давайте пройдём в комнату отдыха! – предложил полковник Клиффорд, жестом руки приглашая гостей следовать за ним. – Прошу!

Командир военной базы открыл дверь, как радушный хозяин, давая возможность первым войти резиденту ЦРУ и важному афганцу. В комнате отдыха было довольно прохладно. Еле слышно работал кондиционер. На маленьком столе стояли бутылки со спиртными напитками и тут же с ними соседствовали небольшие вазочки, наполненные разными печеньями и другими местными сладостями. Пока гости полковника усаживались за столом, Клиффорд бросил в заварочный чайник большую порцию заварки и залил кипятком из электрического термоса, стоявшего там же на столике. Он знал, что его афганский гость пить виски или джин не будет, поэтому заранее заготовил всё необходимое для чаепития.

Если сказать честно, то полковнику Клиффорду афганцы не понравились с первого дня своего прибытия в эту страну. Они казались ему грязными, ограниченными, нецивилизованными людьми, скорее дикарями, с которыми следовало говорить исключительно на языке силы или бомбовых ударов, а потом уже выдвигать свои условия. Ведение любых переговоров с противником полковник считал проявлением слабости. Но сейчас он обязан был любезничать с одним из таких дикарей, так как этот дикий пуштун являлся самым богатым человеком всего юга Афганистана, а деньги и богатство действовали на американского полковника просто магически. Наличие у кого-то большого количества долларов заставляли Рассела Клиффорда на время забывать о своих жизненных принципах.

– Что будете пить, мистер Ламберт! – на правах хозяина и в силу секретности переговоров полковник был вынужден лично обслуживать своих гостей. Солдата, который обычно делал это вместо полковника, он отпустил. – Итак, господин Мохаммадзай, Вы, чай, как всегда?

– Спасибо! – кивнул в ответ пуштун, налил в пиалу немного чая, сполоснул чашку, вылил в пепельницу и только после такой мудреной процедуры налил себе полную пиалу чая.

– А мне, полковник, плесните треть стакана чистого виски и бросьте побольше льда! – Несколько устало проговорил мистер Ламберт, откинувшись на спинку кресла. Клиффорд быстро выполнил заказ резидента и поставил перед ними на стол стакан со спиртным.

– Ну что, господа, начнём? – сказал резидент ЦРУ, одним глотком почти опустошив стакан. Он поставил его в сторону и достал из нагрудного кармана металлический футляр с сигарой.

– Простите, но я закурю! – он зубами оторвал один конец, прикурил, и, прищурив глаз от дыма, с удовольствием глубоко затянулся. – Итак, господин Мохаммадзай, мы крайне обеспокоены тем, что Вы срываете поставки в оговоренных объёмах и в установленные сроки. Деньги Вам переведены! Ваш товар мы покупаем по завышенной цене. Да, да, по завышенной! Ну, а Вы…

– Хорошо! Если, господа, считают, что у меня завышены цены, тогда покупайте товар у других поставщиков! – спокойно ответил афганец.

– Но ведь так нельзя вести бизнес! Вы пользуетесь тем, что являетесь монополистом! – раздосадовано вскричал резидент. Он даже как-то нервно стал мять в руках дымящуюся сигару, но быстро совладал с собой. – Ладно, не будем о цене! Что со сроками, и сохранятся ли объёмы?

– Мистер Ламберт, я придерживаюсь договорённостей, но Вы их не соблюдаете сами!

Резидент строго посмотрел на полковника Клиффорда, но тот совершенно не обратил внимания на многозначительный взгляд представителя ЦРУ.

– Мы договаривались с Вами о поставках необходимых ингредиентов. У меня нет возможности приобретать их в нужном объёме!

– Сколько Вам надо?

– Приблизительно тысяча восемьсот тонна.

– Да это тридцать железнодорожных цистерн! Вы с ума сошли, господин Мохаммадзай?

– Нет! Но у меня на складах скопилось много сырья. Просто для того, что бы выполнить наши договорённости, мне необходимо именно такое количество!

– И как это всё переправить? Это же десятки автоцистерн! Сопровождение! Охрана! Это целая операция!

– Не беспокойтесь, господин Ламберт! Вы доставьте только в Пакистан и договоритесь с тамошним правительством нам не мешать. Транспортировку и расходы я беру на себя!

– Хорошо! Я не обещаю сразу поставку в таких объёмах, но постараюсь! Скорее сделаем это поэтапно!

– Постарайтесь, постарайтесь, господин Ламберт! Это в интересах нашего долгосрочного и взаимовыгодного сотрудничества, – улыбнулся пуштун.

– Прекрасно! Сроки обговорим позже в рабочем порядке. Оплату за необходимый материал следует произвести заблаговременно и в полном объёме! – сказал резидент ЦРУ и выжидающе посмотрел на афганца, ожидая ответной реакции на свои слова. Он знал, что пуштун опытный коммерсант и навряд ли станет оплачивать полностью товар, который получит по частям. Но неожиданно для резидента и полковника Мохаммадзай совершенно спокойно коротко бросил: «Согласен!»

Гость из Кабула с облегчением вздохнул и добавил: «Перевод сделаете вот не эти два счёта в равной сумме!»

После этого он протянул афганцу карточку с необходимыми банковскими реквизитами. Полковник Клиффорд тем временем, затаив дыхание, наблюдал, как лихо резидент ЦРУ провёл сделку на сто миллионов долларов. «Настоящий ковбой!» – с лёгкой завистью и небольшим восхищением подумал он о мистере Ламберте.

– Господин Мохаммадзай, – вступил в разговор полковник, – наши колонны, следующие с грузами продовольствия и горючего из Кабула, на пути следования постоянно подвергаются атакам талибов.

– Вы жалуетесь мне? – удивлённо вскинул вверх брови пуштун. – Но ведь американцы находятся в состоянии войны с талибами. Что же удивительного в том, что они нападают на ваши конвои?

– Однако у Вас есть охранное предприятие, господин Мохаммадзай! – сказал полковник.

– Так в вашем распоряжении, мистер Клиффорд, целая воздушно-десантная дивизия! – отпарировал афганец, – к тому же моих охранников не хватит для обеспечения прохождения американских тыловых колонн.

– Просто мне кажется, что афганец быстрее договорится с афганцем! – улыбнулся полковник, пропустив сарказм пуштуна мимо ушей.

– Так Вы хотите, чтобы я в качестве посредника договорился бы с представителями талибов и кочевниками о беспрепятственной проводке ваших тыловых колон по маршруту Кабул – Кандагар – Лашкаргах? – переспросил Клиффорда афганец.

– Вы меня совершенно правильно поняли, господин Мохаммадзай!

– Ну, Вы же понимаете, что это мероприятие стоит определённых денег?

– Конечно!

– Думаю, что начинать следует с суммы…., – после этих слов пуштун вынул из бокового кармана ручку, взял со стола салфетку, написал на ней цифру с внушительным количеством нулей и затем передал салфетку полковнику. Глаза начальника гарнизона округлились. Было видно, что он хотел сказать что-то весьма резкое, но сдержался. Полковник Клиффорд ещё раз бросил взгляд на цифру и затем передал салфетку резиденту ЦРУ. Ламберт посмотрел и, хмыкнув, сказал полковнику: «Видимо, господин Мохаммадзай решил сыграть «фифти-фифти»! Не так ли, господин Мохаммадзай?» Сумма, которую запросил пуштун, не отличалась от той, которую запросили с него за поставку необходимых ему химикатов.

– Однако проблемы армии меня не интересуют! Это трудности мистера Клиффорда! – заявил Ламберт, возвращая салфетку полковнику. – А потом платежи будут проходить по разным ведомствам и каналам.

– Надо подумать, господин Мохаммадзай! – ответил Клиффорд и поднялся из кресла, давая тем самым понять, что разговор закончен. Полковник вышел из комнаты отдыха в кабинет, подошёл к столу и по селектору уже хотел вызвать дежурного, но пуштун не торопился уходить.

– У Вас есть вопросы, господин Мохаммадзай? – несколько раздражённо спросил полковник Клиффорд. Интуиция подсказывала ему, что сейчас будет поднята весьма нелицеприятная лично для него тема, и шестое чувство не подвело. Афганец, сидя в кресле и устремив взгляд на резидента ЦРУ Ламберта сказал: «Полковник, если мы с Вами решаем общие проблемы и являемся как бы и где-то компаньонами, то не смогли бы Вы каким-то образом воздействовать на десантников разведывательного батальона. За последние дни бойцы этого подразделения проявляют излишнюю резвость. Они по непонятной причине очень уж сильно активизировались! День назад, например, разгромили мой склад, уничтожили сырья почти пятьсот тонн. Заметьте, полковник, оплаченного уже сырья. Вы не выполняете свою часть нашего джентльменского соглашения! На чей счёт прикажете записать издержки? Как будем делить убытки? Надеюсь поровну? Кстати, Вы меня информировали об одной дате начала операции, а её ваши десантники провели на два дня раньше. Это значит, что Вам армейские офицеры не доверяют, а стало быть, они специально ввели Вас в заблуждение относительно начала операции».

На полковника Клиффорда в этот миг было страшно смотреть. Он побледнел, его нижняя губа от волнения и обиды чуть задрожала. Казалось, что через секунду он расплачется. Но этого не произошло. Полковник сумел взять себя в руки. Он выдержал короткую паузу и после этого сказал: «Мы решим этот вопрос, господин Мохаммадзай! Но должен поставить Вам на вид, что Вы и Ваши люди не всегда выполняли свои обязательства перед американскими войсками, но я не ставил Вам это в укор!»

Полковник хотел ещё что-то добавить, и он наверно ещё долго говорил бы о проблемах взаимоотношений местного населения в лице господина Мохаммадзая и американских войск, но в разговор вступил резидент Ламберт.

– Господа, господа! Я знаю, о чём идёт речь. Думаю, что данный вопрос мы обязательно обсудим, но в другой обстановке, когда времени будет побольше. Вы согласны?

– Хорошо, господин Ламберт! – недовольно ответил пуштун.

Полковник, стоя за спиной афганца, облегчённо вздохнул и вызвал дежурного по штабу. Когда тот вошёл в кабинет, он сказал: «Сержант, проводите господина Мохаммадзая до КПП!»


*****

В комнате после ухода афганца отдыха воцарилось молчание. Джордж Ламберт, поглядывая на полковника, самостоятельно налил себе в стакан изрядную порцию виски, бросил пару кубиков льда и, с удовольствием сделав большой глоток, вернулся в кресло. Усевшись поудобней, он закурил очередную сигару.

– Что за проблемы, дружище? Ты же здесь босс! Ты сам и чёрт, и бог на всём юге этой дикой страны! Разве десантники тебе не подчиняются

– Джордж, это моя проблема! И я её решу! – несколько удручённо ответил полковник Клиффорд.

– А что это вдруг наши парни стали столь активны? Им пообещали большие премиальные? – стал допытываться резидент Ламберт.

– Да тут один очень ретивый полковник прибыл из Багдада, представитель разведуправления министерства обороны.

– Из Багдада? Почему из Багдада? Какое отношение имеет Ирак к Афганистану?

– В том-то и дело, что никакого!

– Ну и…

– Мы, десантники, никакого отношения к Багдаду не имеем. А вот наши армейские разведорганы находятся в оперативном подчинении генерала Роберта Хаксли. Видимо, в Пентагоне решили, что Ирак и Афганистан – это один регион. Сам генерал в Ираке, а сюда с инспекционной проверкой прибыл его заместитель. Вот этот полковник и спланировал тот злосчастный рейд! О результатах ты слышал. Я присутствовал при постановке задачи командиру разведывательной роты. Операция должна была проводиться завтра, а потом её взяли и перенесли. Короче, провели вчера операцию. Я узнал о её начале, когда парни уже высадились в районе и начали боевые действия.

– А что ты думаешь, почему вдруг перенесли дату операции? – настороженно спросил резидент, – похоже, что пуштун прав и тебе не доверяют, дружище!

– Может и так! – угрюмо откликнулся Клиффорд.

– Как его зовут того ретивого полковника?

– Дэвид Фрост! Лазает везде, вынюхивает что-то, расспрашивает о чём-то! Не нравится он мне!

– И что, один какой-то полковник, пусть даже из Пентагона, может нам помешать?

– Не волнуйся, Джордж, я решу эту проблему! За этот участок отвечаю я!

– Решай, Рассел, решай, но быстро! Ну, а теперь давайте ещё раз обсудим все детали наших общих дел.

Почти целый час, оставшийся до отлёта резидента ЦРУ в Кабул, он обговаривал с полковником Клиффордом до мельчайших подробностей план предстоящих мероприятий, с которым каждый из них связывал не только свою дальнейшую служебную карьеру, но и личное благополучие.

Перед тем, как сесть в самолёт Ламберт неожиданно спросил полковника: «Дружище, а что у Вас произошло с этим… как его… ну тем, что из Ирака?»

– Фростом?

– Да, да, этим самым Фростом! Поговаривают, что он Вам здорово расквасил нос и даже отобрал пистолет? – хохотнул резидент.

Клиффорда этот вопрос буквально вывел из себя. Лицо его побагровело, а глаза налились кровью. Казалось, что полковник теряет контроль над собой. Его рука даже потянулась к пистолету. Это состояние начальника гарнизона привело в смятение резидента, так как он не ожидал столь болезненной реакции на безобидную, по его мнению, шутку. Ламберт даже немного перепугался.

– Ладно, дружище, успокойтесь! Я не хотел Вас обидеть!

Однако полковник Клиффорд так разозлился, что ещё долго не мог успокоиться даже после того, как резидент ЦРУ улетел обратно в Кабул. О скандале, который произошёл между Расселом и представителем армейской разведки, говорил весь гарнизон.


*****

Полковник Дэвид Фрост после прибытия в Кандагар с головой окунулся в боевую работу. Он проводил совещание с офицерами разведотдела 82-й воздушно-десантной дивизии. Представитель Разведывательного управления министерства обороны нашёл много недостатков в работе своих коллег. Полковник считал, что они очень пассивно действуют в зоне ответственности дивизии, мало используют информацию, полученную из Разведуправления, и практически не ведут оперативно-агентурную работу среди местного населения с целью внедрения в банды талибов своих людей и проникновения в сеть наркоторговцев.

Нужно сказать, что полковник за несколько дней, что находился в дивизии, завоевал огромный авторитет среди десантников. Особенно его стали уважать после того, как он день назад предотвратил полное уничтожение разведывательной роты дивизии и спас сотню жизней американских солдат. Тогда рота выполнила свою задачу: уничтожила склад, на котором находилось около пятисот тонн опиума-сырца, сожгла грузовые автомобили, но потом, когда противник подтянул подкрепление и неожиданно большими силами атаковал десантников, оказалась в полном окружении. В штабе дивизии не знали, как вытащить своих бойцов, но полковник Фрост в той сложной ситуации взял всю ответственность на себя. Он лично возглавил десант, который высадился с вертолётов в районе боя, и с воздуха повёл в атаку солдат. Удар был настолько дерзким и стремительным, что противник, фактически не оказывая сопротивления, начал отступать. Полковник сумел собрать уцелевший десантников, занять выгодные позиции и оборонялся на них до тех пор, пока не подошёл батальон на бронетранспортёрах. Причём, удерживая в течение нескольких часов позиции, разведрота и высадившиеся десантники не потеряли ни одного человека убитым. Пожалуй, именно это обстоятельство послужило тому, что полковник Фрост стал пользоваться неоспоримым авторитетом среди офицеров и солдат дивизии. К тому же, его конфликт с начальником гарнизона ещё более заставил бойцов дивизии уважать представителя вышестоящего штаба.

Когда от разведывательной роты пришло сообщение, что она несёт большие потери, то были высланы два транспортных вертолёта для эвакуации раненных и убитых солдат. Из Кандагара вышел батальон на броневых машинах, которому вменялось в обязанность деблокировать роту, на броне вывести её бойцов из района боевых действий и доставить в пункт постоянной дислокации. Однако один вертолёт, как стало известно, был сбит противником, а второй повреждён. Других винтокрылых машин у разведывательного батальона не имелось, поэтому Центр боевого управления запросил помощь у начальника базы полковника Клиффорда, которому подчинялись все части ВВС американских войск, расположенных в международном аэропорту Кандагара. Начальник разведки дивизии связался с Расселом Клиффордом, но тот по какой-то надуманной причине отказал ему. Тогда полковник Фрост взял роту десантников и выехал на вертолётную площадку, прихватив по дороге два экипажа лётчиков. Пока вертолёты готовили к вылету, приехал начальник гарнизона полковник Клиффорд. Он приказал прекратить самоуправство и отменить вылет, так как вертолёты предназначены для решения других задач.

– Вы не скажите, каких задач и конкретно когда? – спокойно спросил полковник Фрост.

– А это не Ваше дело! – получил он короткий чуть грубоватый ответ. Солдаты переглядывались между собой, лётчики не знали, что делать в такой ситуации, то ли запускать двигатели, то ли…

– На взлёт! – приказал им представитель Пентагона, и сделал он это таким грозным тоном, что пилоты не посмели его ослушаться. Они бросились в кабины своих машин, а десантники дружно стали загружаться в вертолёты.

– Вы что творите? Кто позволил? Это преступление! Самоуправство! Да я за такие дела… – начал орать полковник Клиффорд, но его крик заглушил шум начинающих набирать мощность вертолётных двигателей. Далее произошло то, о чём, вспоминая потом, каждый десантник при встрече с полковником Фростом считал за честь удостоиться простого кивка его головы, не говоря уже о рукопожатии. Начальник гарнизона настолько рассвирепел, что его рука потянулась к кобуре. Он выхватил свой «Глок». Это всё, что Клиффорд успел сделать. Десантники потом долго обсуждали между собой тот конфликт, но никто из них не мог припомнить, как получилось, что пистолет начальника гарнизона в мгновение ока оказался в руках полковника Фроста, а сам полковник Клиффорд – на земле. После этого представитель Разведуправления разрядил «Глок», вытащил обойму и бросил пистолет себе под ноги. Затем полковник Фрост схватился за ручку двери и ловко запрыгнул в вертолёт, причём сделал это он так ловко, будто всю жизнь только тем и занимался.

Двигатели вертушек уже набрали необходимые обороты. Полковник Фрост встал возле кабины за спиной экипажа вертолёта и знаком руки дал команду лётчику взлетать. Вертолёты взмыли в воздух и устремились на запад в сторону провинции Гильменд, где в окрестностях кишлака Сийах-Аб погибала разведывательная рота 82-й воздушно-десантной дивизии армии США, находясь в полном окружении.

– Вот тебе и тыловая крыса, – говорили потом между собой солдаты и офицеры, когда речь заходила о полковнике Фросте. Теперь ни один разговора не начинался с того, чтобы десантники не вспомнили об этом необычном офицере из центра, который был так не похож на тех, кто обычно приезжал к ним на инспекционную проверку.

***

Вечером того же дня, когда разведрота была эвакуирована с места боя, раненные отправлены в госпиталь, а убитые перевезены в холодильные камеры морга, полковник Фрост усталый, весь в пороховой копоти, зашёл в разведотдел дивизии. Там он нашёл подполковника Шорта, начальника разведки, тихо подошёл к нему и сказал: «Генри, – они уже общались друг с другом по-дружески, – у меня есть к Вам серьёзный разговор. Не сможете ли мне уделить немного времени!»

– Хорошо сэр! – ответил тот официальным тоном, ведь кругом было много офицеров штаба, и в силу этого Генри Шорт не мог при всех обратиться к представителю вышестоящей организации по имени. Субординацию следовало соблюдать. – Пройдём в мой модуль или к Вам?

– Давайте к Вам, Генри, Ваш модуль поближе! Но вначале я зайду в душ. Думаю, полчаса мне хватит, чтобы привести себя в порядок, – улыбнулся полковник и вышел из кабинета. Пока начальник разведки давал необходимые указания своим офицерам, Дэвид Фрост успел побывать в душевой, откуда вышел свежим и бодрым. Он решил подождать Генри Шорта на улице. Полковник прошёл в беседку, в которой сидели десантники и о чём-то оживлённо разговаривали. Увидев старшего офицера, они вскочили с мест и замерли по стойке «смирно».

– Хеллоу, парни! – приложив руку к козырьку, весело громким голосом поприветствовал Фрост солдат.

– Здравствуйте, сэр! – дружно ответили десантники, и по их поведению можно было заметить, что предстоящее общение с начальством вызвало у них неприкрытую радость.

– Как дела, парни! Не соскучились сидеть без дела? – поинтересовался полковник.

– Очень надоело, сэр!

– Так надерите аборигенам задницу!

– Сэр, ну Вы же с нами не пойдёте!

– А без меня, Бобби, разве нельзя воевать? – засмеялся полковник, удивив солдат тем, что он одного из них назвал по имени, хотя встречался с этим десантником мимолётно, в течение нескольких секунд, во время недавнего боя

– Без Вас, сэр, можно, но с Вами лучше! – заговорили сразу и наперебой все солдаты.

– Я до сих пор вспоминаю Вас, сэр! Если бы не Вы, то наша рота полностью легла бы в том чёртовом карьере? – приняв серьёзный вид, сказал солдат по имени Бобби. – Всегда буду Вас вспоминать, сэр! Я и родителям уже позвонил и рассказал. Они сказали, что всю жизнь будут молиться за Вас, сэр!

– Не стоит делать из меня бога, парни! Я обычный человек и ничем не отличаюсь от вас. В том бою все бойцы вели себя достойно, а погибшие так вообще герои! Жаль вашего капитана. Смелый был офицер!

– Да, командир роты был у нас что надо! – грустно ответил один из десантников.

– Сэр, а Вам наверно довелось много раз побывать в разных передрягах? – задал вопрос разведчик, которого звали Бобби.

– Да уж пришлось…– полковник хотел ещё что-то добавить, но из штаба в эту секунду вышел начальник разведки дивизии.

– Счастливо вам, парни! – сказал Дэвид Фрост и, прежде чем уйти, каждому пожал руку. Этот поступок очень удивил десантников. Редко кто из старших офицеров общался так необычно с рядовыми солдатами, как этот полковник из Разведуправления Министерства обороны.

Пройдя почти через весь городок, Дэвид Фрост и Генри Шорт остановились возле модуля, в котором жил начальник разведки дивизии. На весь путь у них ушло не более пяти минут. Подполковник открыл дверь и как радушный хозяин пригласил гостя войти первым. Это был типичный модуль, предназначенный для старших офицеров армии США, которым в силу обстоятельств приходилось жить в полевых условиях. Он состоял из комнаты-спальни, маленького кабинета, кухни, туалета и душевой. После уличной жары внутри модуля, благодаря тихо работавшему кондиционеру, было свежо и прохладно.

– Садитесь, Дэвид! – указал хозяин на одно единственное кресло, стоявшее за невысоким журнальным столиком. – Выпьете?

– Пиво! Желательно холодное! Хотя афганцы предпочитают в жару пить горячий зелёный чай с солью. Такой напиток очень хорошо утоляет жажду и отбивает желание пить.

– Вам довелось уже побывать здесь? – поинтересовался подполковник.

– Так…, – получил хозяин уклончивый ответ, который можно было трактовать двояко: и да, и нет.

– Тогда попробуем чай по-афгански? – предложил начразведки.

– Не возражаю! – улыбнулся полковник Фрост.

Хозяин модуля ушёл на кухню. Он отсутствовал несколько минут и вернулся оттуда с подносом в руках, на котором стояли электрический термос-чайник, две чашки и солонка.

– Действуйте, Дэвид! Я никогда не пил зелёный чай с солью, поэтому имею слабое представление, как его готовить, – сказал он, поставив всё на стол. Полковник Фрост со знанием дела приступил к процессу заваривания чая по-афгански. Делал он это как настоящий специалист: обдал чайник кипятком, дал немного постоять, затем слил воду, бросил туда две полных чайных ложки заварки, вновь налил кипятку и буквально сразу же, даже не дав напитку настояться, разлил его по чашкам, бросив в каждую по щепотке соли.

– Недурной вкус! – удивлённо воскликнул начальник разведки, осторожно сделав небольшой глоток горячего напитка. Полковник Фрост с интересом наблюдал за реакцией офицера и медленно маленькими глотками пил зелёный чай.

– Генри, у меня к Вам очень серьёзное дело, я бы даже сказал, опасное, – как бы ненароком вдруг прервал церемонию чаепития гость подполковника.

– Я весь во внимании, Дэвид! – коротко бросил начальник разведки, не прекратив при этом, пить горячий чай.

– Простите, Генри, что я вынужден затронуть неприятную и очень болезненную для Вас тему, но мне известно, что Ваш старший сын умер от передозировки героином.

Подполковник вздрогнул и замер с чашкой в руке.

– Да, это так! – буквально выдавил из себя подполковник.

– Ещё раз простите, что я разбередил Вашу застарелую рану!

– Спасибо за сочувствие!

– Думаю, что Вы крайне отрицательно относитесь к тем, кто занимается производством наркотиков, их сбытом, транспортировкой и прочее. Уверен, что не открою тайны, если скажу, что в Штаты поступает героин, выращенный на полях Афганистана.

– Не тяните, Дэвид! Давайте по существу! – довольно резко оборвал своего собеседника начальник разведки дивизии.

– Хорошо! Мне доподлинно известно, что в пакистанский городок Веш прибыли железнодорожные цистерны с ангидридом уксусной кислоты, который является химическим прекурсором, необходимым для производства героина. Завтра химикаты повезут в Афганистан. Маршрут из Пакистана до Кандагара только один. Я хочу, чтобы груз не дошёл. А это более пятисот тонн. Вы знаете, сколько с помощью данного химиката можно изготовить героина?

– Я не спрашиваю, Дэвид, откуда у Вас эти сведения!

– И правильно делаете!

– Меня это мало волнует! Я считаю, что за изготовление даже одного грамма этой отравы надо сажать на электрический стул! Наши желания в данный момент совпадают, Дэвид! Что Вы предлагаете!

– Организовать засаду!

– Засаду? Где, когда, какими силами? Ведь колонна наверняка будет охраняться!

– Конечно!

– Так какими силами, где и когда?

– Я, Вы и ещё мне нужно два человека.

– Да Вы что, Дэвид, с ума сошли? Колонну минимум из двадцати-двадцати пяти автоцистерн, да с машинами охраны…, это ещё плюс пять или шесть… Вы фантазёр!

– Жаль, Генри! Тогда мне придётся действовать самому.

– Подождите, Дэвид, я ведь не отказался от Вашей затеи, но считаю её фантастической и самоубийственной. Хотя, когда Вы полетели вытаскивать моих парней, я слабо верил в успех, но… Ладно, давайте Ваш план!

Полковник довольно улыбнулся и вытащил из небольшой кожаной папки карту провинции Кандагар. Развернув её на столе, он взял карандаш.

– Вот в этом месте, – он указал на карте точку, – дорога начинает идти на подъём. Он здесь довольно длинный. Скорость колонны здесь не будет превышать 20 километров в час. По обе стороны дороги возвышаются две горы, видите? – полковник вновь кончиком карандаша указал нужные точки. Начальник разведки утвердительно кивнул. – Склоны крутые, осыпаются под ногами. Между склонами расстояние не более пятидесяти метров.

– Да! Для засады лучшего места не найти, – подтвердил подполковник Шорт. Он недолго подумал и затем спросил, – а как Вы намереваетесь покинуть базу да ещё на автотранспорте и с вооружением?

– Два джипа и один пикап будут стоять возле гражданского аэропорта. Насчёт машин я договорился.

– Уже? – от удивления у начальника разведки дивизии брови поползли вверх.

– Да! И это не самое сложное.

– А если…

– Если не будет, Генри! Машины уже на стоянке. Я проверял! Оружие и боеприпасы также находится в джипах!

– Но нас могут задержать при выезде из аэропорта, – высказал сомнение подполковник.

– Не задержат! Я знаю, как выехать, минуя центральный въезд.

– Знаете, Дэвид, Вы меня не перестаёте удивлять! Создаётся видимость, что Вы уже здесь когда-то побывали. Откуда такие знания местности? Может, Вы из…

– Успокойтесь, Генри, я не из ЦРУ и не из ФБР. Просто не люблю, когда люди считают, что деньги не пахнут, особенно героиновые.

– Хорошо, Дэвид! Я возьму своего заместителя, майора Фишера. Он себя ведь неплохо показал там, откуда Вы их вытаскивали?

– Толковый парень! – в знак согласия полковник Фрост кивнул и тут же добавил, – рядового Бобби Курека. Я с ним разговаривал, когда Вы выходили из штаба.

– Согласен! Он из разведроты. Мне легче будет легендировать его отсутствие.

– А Ваше отсутствие и Фишера?

– Планирование тактических занятий по разведывательным действиям в горных условиях. Но ведь мы отлучимся на сутки, не более?

– Трудно сказать!

– В крайнем случае, скажем, что пьянствовали у меня в модуле, придумаем что-нибудь. А потом через неделю части нашей дивизии за меняют. На наше место прибудет 101-я.

– Хорошо! Прошу соблюдать осторожность. Не болтать! Особенно ни единого слова полковнику Клиффорду.

– Согласен! Этот Клиффорд очень мутный парень. Про него здесь много говорят, причём, только плохое.

Офицеры замолчали. Начальник разведки вышел на кухню и принёс оттуда бутылку виски и пару стаканов. Не спрашивая разрешения, он щедро, не скупясь, налил крепкий напиток себе и гостю.

– Вот ещё что, Генри! – сделав приличный глоток, полковник Фрост не поставил стакан, а повертел его в руках и вновь отхлебнул виски, – Надо было сказать сразу, но… Короче, колонну будут сопровождать парни из «Блэк Вотер». Нам предстоит…

– Прекратите, Дэвид! Это всё сантименты и ламентации для сопливых мальчиков. Мы здесь не для того, чтобы претворять бредовые идем наших толстосумов и некоторых сумасшедших сенаторов о привнесении американской демократии в средневековую страну. Главным нашим успехом считаю, уничтожение склада с сотнями тонн опиума. Мне плевать, кто будет в машинах, главное, что они везут химикаты для производства наркоты. Когда выходим, Дэвид?

– Сегодня ночью! Ровно в двадцать три ноль-ноль! Груз прибывает рано утром на пакистанскую станцию Веш. На позициях мы должны быть затемно.

– А позиции разве не надо подготовить?

– Уже подготовлены!

После этих слов полковника Фроста начальник разведки вновь удивлённо вздёрнул брови.

– Дэвид, вот Вы всё так тщательно подготовили, а если бы я не согласился? Или хуже того, доложил бы о Вашем предложении куда следует? – при этом подполковник многозначительно повёл глазами вверх.

– Генри, за те несколько дней, что нахожусь в дивизии, я успел понять, что Вы стоящий офицер, честный и порядочный. Нисколько не сомневался в Вас!

– Спасибо, полковник!


ГРАНИЦА МЕЖДУ АФГАНИСТАНОМ И ПАКИСТАНОМ. АВТОМОБИЛЬНАЯ ДОРОГА КВЕТТА – ЧАМАН – СПИН-БУЛДЬДАК – КАНДАГАР. 2007 ГОД. ВТОРАЯ ПОЛОВИНА МАЯ.

Пакистанские пограничники регулярно изымают крупные партии наркотиков и оружия, поставляемые нелегально из соседнего Афганистана в лагеря беженцев из этой страны, размещенные на территории Пакистана. К примеру, в конце февраля 2003 года было перехвачено 3 тонны наркотиков, большое количество минометных бомб и зенитного вооружения. А за день до указанной конфискации в лагере беженцев 250 км к югу от пакистанского города Кветта пограничники обнаружили 1,3 тонны героина.

Торговля наркотиками является одним из наиболее стабильных доходов многодетных семей бедняков, а таковых среди населения большинство. Средний доход в Афганистане не составляет и двух долларов в день.

2007году в Пакистане было 4,6 миллиона наркоманов. Секретарь министерства по контролю незаконного оборота наркотиков Пакистана Ифтикхар Ахмед по поводу переброски наркотических средств и афганских опиатов через Пакистан заявил, что из почти 90% всего мирового производства опиума и героина 40% перевозятся через Пакистан или почти 35% всей мировой транспортировки.

Пакистанские криминальные группы платят до 400 млн. долларов афганским перевозчикам за 160 тонн героина, который поступает в страну. Затем 138 тонн продают международным контрабандистам за 700 млн. долларов, получая 300 млн. долларов чистого дохода. Сами же пакистанцы потребляют около 20 тонн героина ежегодно.

В целом пакистанский героиновый рынок оценивался в 2007 году в 1 миллиард долларов, включая как транзитную перевозку, так и внутреннее потребление.

В Пакистане угроза наркомании растет ежегодно на 0,6 миллионов человек, и к 2014году. число наркоманов в стране возрастёт до 12 миллионов.


*****

По дороге, ведущей от пакистанской границы к небольшому афганскому населённому пункту Спин-Бульдак, двигалась колонна из двадцати многотонных автоцистерн. Свой путь она начала с железнодорожной станции Веш, расположенной в семи километрах севернее пакистанского города Чаман. Вечером туда прибыли десять цистерн, которые тут же отцепили от тепловоза и загнали в тупик. В документах, предъявленных владельцем груза в таможню, указывалось, что в ёмкостях находится пятьсот тонн дизельного топлива. Буквально через полчаса к ним подъехали несколько многотонных автоцистерн. Все водители машин имели европейскую внешность и между собой говорили на английском языке. Они быстро подсоединили шланги, и перекачка топлива началась. Правда, прежде чем начать работу, водители надели специальные защитные костюмы из прорезиненного материала, высокие сапоги, перчатки и очки. Однако такая экипировка не удивила сотрудников местной таможни, так как иностранцы не первый раз перекачивали топливо и делали это они всегда с соблюдением всех мер предосторожности.

Когда первые три автоцистерны были заполнены и отъезжали от железнодорожных ёмкостей, один из перекачивающих шлангов из-за того, что был то ли плохо закреплён, то ли зацепился за задний бампер, но неожиданно порвался. Из него на землю сразу стала хлестать жидкость, которая по запаху и цвету не напоминала задекларированное в документах дизельное топливо. Шланг, конечно, быстро перекрыли, но старший инспектор таможенного пункта тут же дал приказ приостановить перекачку неизвестной жидкости и вызвал полицию. Для выяснения происхождения подозрительного груза все железнодорожные цистерны были арестованы, и возле них начальник местной полиции выставил посты вооружённой охраны.

Сопровождавшие автоналивники на четырёх джипах охранники, выглядевшие физически очень крепкими и тренированными, попытались решить возникшую проблему весьма специфическим способом. В довольно грубой и агрессивной форме они хотели возобновить перекачку фиктивного топлива, но у них ничего не получилось. Местные полицейские дали им жёсткий отпор и даже пригрозили применить оружие в случае повторной попытки силового захвата арестованного груза. Видя, что дело может закончиться кровопролитием, старший группы сопровождения остановил своих людей.

– Брэк! – как рефери на боксёрском ринге крикнул он, и охранники тут же прекратили нападение. Как оказалось потом, это были сотрудниками одного американского частного охранного предприятия с весьма большими полномочиями от командования коалиционными силами в Афганистане.

Поняв, что сложившуюся ситуацию не решить давлением и натиском, старший группы сопровождения отошёл в сторону и стал звонить кому-то по мобильному телефону. Около пяти минут он с кем-то очень возбуждённо беседовал. Что ему сказали, было неизвестно, но американец после разговора с неизвестным абонентом сразу успокоился, приказал своим людям сесть в джипы и ждать его дальнейших распоряжений. Сам же начальник охраны, развалившись на переднем сиденье в салоне автомобиля, спокойно пил баночное пиво и снисходительно поглядывал на суетившихся пакистанских полицейских и таможенников.

Прошло буквально пара часов, и сотрудники полицейского участка маленькой приграничной станции вдруг стали свидетелями настоящего паломничества к ним больших и важных столичных чиновников.

Первым приехал заместитель губернатора провинции. С ним прибыл незнакомый человек европейской внешности. Было видно, что «европеец» обладает весьма сильным влиянием на важного чиновника, ибо вице-губернатор, вырвав из рук старшего инспектора таможенного поста декларации на арестованный груз, лично отнёс их иностранцу, так и не вышедшему из легкового автомобиля. Они недолго о чём-то говорили, после чего заместитель губернатора жестом руки подозвал таможенника к своей машине.

– Не понимаю, инспектор Джунет, в чём причина задержки груза? В документах указано, что перевозится дизельное топливо в гуманитарных целях?

– Господин Шахбоз, но это не дизельное топливо…, – пытался возразить сотрудник таможни. При этом он начал что-то объяснять, жестикулировать руками, указывая на цистерны и тыча пальцам в таможенную декларацию. Но чиновник из губернского центра слушать не стал. Чтобы прервать словесный поток сотрудника таможни, он просто ударил того по щеке и угрожающим голосом сказал: «Вижу, что Вам надоело служить на государственной должности!»

Ещё через четверть час на станцию прибыл сам начальник полиции города Чаман и с ним два человека в гражданской одежде. В первую очередь они подбежали к стоявшему автомобилю, где находились «европеец» и заместитель губернатора.

– Да хранит вас господь! – низко кланяясь, начали они приветствовать важного чиновника и его спутника. По всему было видно, что вице-губернатор пребывает в крайнем раздражении. Он довольно резко что-то сказал, и начальник полиции после слов вице-губернатора согнулся ещё больше и затем бегом направился в сторону своего строптивого подчинённого, посмевшего арестовать важный груз. Двое в гражданской одежде последовали за ним.

– Иди сюда! – грубо крикнул шеф полиции целого штата, пальцем подзывая к себе начальника местного участка. Когда тот, цепенея от страха, подошёл, двое гражданских предъявили ему удостоверения сотрудников военной разведки и потребовали немедленно снять охрану и не совать нос в чужие дела. Конечно, после вмешательства таких важных персон уже никто не посмел воспрепятствовать перекачки неизвестной жидкости из железнодорожных ёмкостей в автоцистерны.

Начальник местной полиции оказался весьма понятливым человеком. Он после непродолжительной беседы с представителями спецслужбы тут же снял охрану с арестованного груза и ретировался, приказав своим подчинённым сесть в микроавтобус, на котором они и уехали в город.

А вот инспектор таможни сопротивлялся чуть дольше. Но после очередной увесистой оплеухи от вице-губернатора был вынужден вернуть таможенную декларацию охранникам, встречавшим прибывший груз. Инцидент был исчерпан. Перекачка неизвестной жидкости возобновилась, и уже ранним утром следующего дня большая колонная из двадцати автоцистерн и четырёх джипов охраны, растянувшись в длину на полкилометра, взяла курс на Афганистана.

***

На афганском пограничном пункте при пересечении границы никаких неожиданностей не произошло. Как обычно, старший группы сопровождения груза предъявил все необходимые документы, офицеру и таможенному инспектору, которые стали тщательно проверять бумаги. Поэтому вместо того, чтобы продолжить беспрепятственное движение, колонна опять была вынуждена терять время на таможенном пункте. Конечно, эти действия афганских чиновников и военных вновь вызвали раздражение охранников и водителей. Однако, не обращая внимания на их недовольство, офицер-пограничник и таможенник с двумя солдатами внимательно осмотрел весь транспорт: заглянули в кабины автомобилей, проверили салоны джипов, даже слазили под днища автоцистерн. Весь осмотр занял часа два, и только после этого колонна получила разрешение на пересечение государственной границы.

– Сэр, – обратился водитель джипа, следующего в голове колонны, к своему старшему, – что случилось? Почему эти обезьяны так долго держали нас? Мы и так уже потеряли уйму времени. Кто нам оплатит простой?

– Сам удивлён, Джон! Но эти ублюдки даже не стали деньги брать!!! Я каждому предлагал десять баксов! Обычно вопрос решался за пятёрку! А сейчас ни в какую! Даже слушать не хотели: нет и всё! – ответил тот, пожимая плечами.

Автоцистерны медленно двигалась по шоссе в сторону Кандагара. Дорога была довольно узкой с разбитым покрытием, поэтому на ней можно было держать скорость не более 40 километров в час. Через некоторое время впереди показался небольшой городок Спин-Бульдак. Он протянулся вдоль кандагарской трассы почти на километр. Глиняные дувалы стояли почти возле самой дороги. Между ними и проезжей частью ютились маленькие дуканы14, большинство из которых были закрыты. Колонна намеревался проскочить этот периферийный городок без остановки, но пришлось сделать незапланированную остановку. Замыкавший колонну автомобиль неожиданно пробил передний скат. При этом тяжёлую машину настолько сильно стало бросать из стороны в сторону, что водитель с трудом смог удержать свой большегруз на дороге и не дать тому свалиться в кювет.

– Босс, – раздался в динамике радиотелефона голос одного из охранников, – у нас тут небольшое ЧП. Требуется короткая остановка.

– Что случилось? – немного взволновано спросил старший группы сопровождения.

– Майк переднее колесо пробил!

– Чёрт возьми!… – выругался старший и, добавив ещё пару крепких выражений, по рации передал короткий приказ. – Парни, всем стоп!

Автомобили, не глуша двигатели, остановились прямо на дороге, так как на обочину съезжать не решились. За десятилетия войны в Афганистане вдоль автомобильных трасс было установлено тысячи мин и фугасов. Об этом свидетельствовали остовы сгоревших танков, бронетранспортёров, грузовых автомобилей и армейских бензовозов, одиноко и тоскливо, печальными монументы, стоявших вдоль всей трассы от пакистанской границы и до самого Кандагара.

Пока водитель менял колесо, его коллеги и охранники вышли из машин, чтобы размять ноги. Они стояли небольшими группами по два-три человека и о чём-то разговаривали, когда из ближайшего переулка выехал старый настолько потрёпанный пикап, что определить его марку было невозможно. Он повернул налево и направился по шоссе в сторону колонны. В нём сидели два человека, Пикап тихонько крался по асфальтовому покрытию, боясь съехать на обочину. Афганец вёл свою старенькую машину так близко к автоцистернам, что водители и охранники были вынуждены, чтобы не оказаться под колёсами пикапа, сторониться и освобождать дорогу. Афганец ехал очень осторожно и довольно долго. Его совершенно не пугали строгие окрики и угрозы охранников. Он медленно проехал вдоль всей колонны и, миновав её, дал газу. Его старый пикап стал быстро удаляться по шоссе в сторону Кандагара.

Наконец, спущенное колесо было заменено, и автоцистерны с джипами сопровождения продолжили свой путь. Старший группы охраны недовольно посмотрел на часы. Опоздание было значительным. Колонна и так уже начала выбиваться из графика. Чтобы хоть как-то наверстать упущенное время он приказал увеличить скорость движения. Каждые тридцать минут начальник охраны выходил на связь и докладывал своему боссу по рации о том, что на маршруте движения всё идёт нормально. Вот и сейчас старший группы только закончил очередной сеанс связи. Он отключил радиотелефон и, откинувшись на сиденье, стал смотреть в окно. Справа и слева от дороги, насколько хватало взгляда, простиралась пустынная местность с редкими пожухлыми деревцами и кустарниками – унылый и скучный пейзаж.

Старший группы охраны оторвался от созерцания однообразного ландшафта и бросил взгляд на навигатор. По данным прибора колонна приближалась к довольно опасному участку маршрута. В этом месте начинался довольно длинный подъём. По обеим сторонам от дороги находились две возвышенности: слева – гора Вучкайгар, справа – гора Торкотальгундай. Их высоты достигали чуть более одного километра, однако склоны гор были очень пологими, именно в силу такого рельефа подъём считался чрезвычайно тягучим и опасным, особенно для большегрузных машин.

Когда тягачи с двадцатью пятью тоннами груза в каждой цистерне начали двигаться по подъёму, то им тут же пришлось снизить скорость до десяти километров в час. Мощные дизельные двигатели, натужено воя, работали на пределе, ведь по мере приближения к перевалу увеличивалась разреженность воздуха, отчего падала сила моторов.

Колонн почти достигла отметки, с которой начинался спуск, и откуда дорога стрелой устремлялась к Кандагару, как автомобиль, идущий сразу за головным джипом, внезапно подбросило на пару метров вверх. Цистерна, ярко блестя на солнце своей отполированной, словно зеркало, металлической поверхностью, разорвалась точно посередине, и из неё на асфальт вырвалась огромная масса перевозимой жидкости, которая бурным и неукротимым пенящимся потоком устремилась вниз по дороге навстречу ехавшим следом многотонным автомобилям. Половина развалившейся ёмкости стала медленно и неуклонно скользить вниз под уклон. Шоссе в это месте было таким узким, что для двух встречных большегрузных машин представлялось большим трудом разъехаться друг с другом. Двигавшийся позади автомобиль резко затормозил, но это не спасло его от искорёженного куска металла, который уткнулся в передний бампер, развернулся поперёк дороги и полностью перекрыл движение в обе стороны. Колонна остановилась. Из кабин на землю стали выпрыгивать водители и охранники. В этот момент в самом конце колонны что-то сильно бухнуло, сверкнула яркая вспышка, и ещё одна автоцистерна также разломилась пополам. Следом за ней взорвалась машина, стоявшая в самой середине. Мощный поток жидкости вырвался из повреждённых цистерн. Зажатый с двух сторон горными склонами, он образовал настоящую бурную реку, которая, сбивая с ног людей, потащила их вместе с собой вниз по дороге. Началась паника, ведь от первого взрыва до третьего прошло буквально несколько десятков секунд, но не более минуты.

На маршруте движения колонны стала складываться критическая ситуация. Однако старший группы сопровождения не растерялся. Видимо, поняв, что это не случайная авария, а спланированная диверсия, он бросился к рации и даже успел не только схватить трубку, но и нажать кнопку вызова, однако на этом всё закончилось. Его неожиданно какой-то неведомой силой отбросило от джипа далеко в сторону. Он упал на обочину дороги. Резкая жгучая боль внезапно пронзила обе его ноги. Бронежилет, надетый под рубашку, на какое-то время продлил жизнь охранника, но не спас его от смерти, так как в следующую секунду от прямого попадания из гранатомёта машина подлетела на несколько метров вверх, загорелась и, на какие-то доли секунду зависнув в воздухе, огромным факелом рухнула на лежавшего на обочине дороги раненного.

Объятый пламенем джип, казалось, сыграл роль сигнала для начала полного разгрома колонны. Как по команде со склонов гор ударили крупнокалиберные пулемёты. Фланговый огонь был необыкновенно плотным. Пули, словно бумагу, прошивали стальные стенки цистерн, делая из них решето. По дороге метались водители и охранники, которые были обречены на гибель. Они умирали в жутких мучениях от воздействия неизвестной жидкости, многочисленными и мощными фонтанами бьющей из пробитых цистерн. Кто-то пытался вскарабкаться по крутому склону, но он осыпался под ногами, и люди вновь соскальзывали в ядовитую реку. Но, если кому-то всё-таки удавалось спастись, взобравшись по крутому склону, то такие «счастливцы» всё равно гибли под огнём пулемётов, которые свинцовым ливнем заливали всё пространство вокруг разгромленной колонны, и никаких укрытий от этого смертоносного ливня в тот страшный миг не существовало.

Над дорогой стал подниматься густой белый туман с очень резким и едким внезапно появившимся специфическим запахом уксуса. Вслед за этим от трассеров бронебойных пуль загорелся бензин в джипах охраны, вскоре огонь перекинулся на автоцистерны и поджёг вытекавшее из пробитых баков дизельное топливо. В воздух взметнулось огромной высоты пламя, и затем повалил чёрный-чёрный дым. Нападение на колонну было столь стремительным, что охрана не успела ничего предпринять и практически полностью погибла в течение нескольких минут после внезапной атаки.

Вскоре на шоссе с двух сторон, как в направлении пакистанской границы, так и к городу Кандагару образовался довольно внушительных размеров автомобильный затор. Создавшуюся пробку невозможно было объехать ни по обочинам, ни по каким-либо другим дорогам.


АФГАНИСТАН. ПРОВИНЦИЯ КАНДАГАР. 2007 ГОД. КОНЕЦ МАЯ.

К 2001 году движением «Талибан» в Афганистане почти полностью были искоренены посевы опиумного мака. Однако после того, как в страну вошли войска НАТО во главе с США, производство опиатов резко стало расти. Так по данным организации «Программа контроля за наркотиками ООН», если в 2001году в Афганистане до ввода в эту страну Международных сил содействия безопасности было произведено 185 тонн опиума-сырца (на 1 кг героина необходимо 10 кг опиума-сырца), то в 2002 году – 3400 тонн, в 2003 – более 3600 тонн (87% мирового потребления и почти 100% потребления в Европе), в 2004 – 4200 тонн, в 2005 году – более 4500 тонн, в 2006 году – 6100 тонн, в 2007 году – около 8200 тонн, что составляет почти 93% всех опиатов в мире. При этом коалиционные силы не имеют мандата на уничтожение посевов опиумного мака и героиновых лабораторий. "Урожай смерти" приносит свыше 100 млрд. долларов в год, 7 млрд. из них возвращаются в Афганистан, остальные идут тем, кто вовлечен в транспортировку, оптовую и розничную торговлю и т.д.,

К началу 2007 года в Афганистане сложилась полноценная производственная, кредитно-финансовая и банковская инфраструктура, ориентированная исключительно на обеспечение наркоторговли. Центром наркобизнеса стал город Кандагар.

В этой связи можно констатировать факт, что никакой другой экономики, кроме как героиновой, в Афганистане не существует.

***

Полковника Клиффорд сидел за столом в своём кабинете и нервно курил. Он пребывал в крайнем раздражении. В последнее время на него лавиной обрушились неприятности, причём они следовали буквально одна за другой. Самой крупной их них, конечно, была операция, которую проводила разведывательная рота 82-й воздушно-десантной дивизии. Правда, разведчики тогда понесли огромные потери: 36 человек убитыми и 60 человек ранеными. В придачу к этому во время боя были сбиты ещё два вертолёта. До сегодняшнего дня таких потерь коалиционные силы не знали. Полковник тяжело вздохнул и задумался: «Так было спокойно, тихо и на тебе!»

Начальник гарнизона уже не первый день раздумывал о своих неприятностях и анализировал причины их появления. И чем больше он размышлял над этой проблемой, тем больше приходил к уверенности, что первопричиной неожиданно возникших проблем стал приезд из Багдада представителя Разведывательного управления полковника Дэвида Фроста.

– Выскочил как чёрт из табакерки! Надо бы навести о нём справки. Не нужно было отказываться, когда Ламберт предлагал свои услуги. Он ведь резидент ЦРУ, у него и возможностей через свою фирму пробить этого Фроста больше, – раздумывал полковник Клиффорд. Теперь ему надо было, как начальнику гарнизона, отвечать на довольно неудобные вопросы Пентагона: почему такие большие потери, кто планировал операцию и взаимодействие и прочее.

А тут ещё пришла жалоба от губернатора провинции. Два дня назад штурмовики наносили воздушные удары по позициям сторонников движения «Талибан». Командир звена после выполнения задания доложил, что результаты атаки оказались очень успешными: уничтожено два автобуса с боевиками. Полковник Клиффорд тогда обрадовался и начал составлять подробную реляцию в Пентагон об успешных действиях американских войск в провинциях Кандагар и Гильменд. Он очень старался произвести впечатление, чтобы хотя бы как-нибудь сгладить раздражение, возникшее у военного руководства коалиционными силами в связи с недавними потерями разведчиков 82-й воздушно-десантной дивизии.

Полковник сделал глубокую затяжку, затем сложил губы трубочкой и выпустил тонкую струю дыма. Дело с написанием рапорта никак не могло сдвинуться с мёртвой точки. Как только он собирался начать работу, то в голову тут же лезли мысли о представителе из Багдада. К тому же полковник Клиффорд не мог забыть и того унижения, которое претерпел от приезжего офицера: пощёчина, что он получил на глазах солдат и офицеров разведроты буквально не давал ему спокойно спать.

– Ладно, рассчитаемся ещё! – подумал полковник Клиффорд и, взяв себя в руки, принялся за рапорт. Вот за этим важным делом его и застал дежурный по гарнизону.

– Сэр, – обратился он, войдя в кабинет Клиффорда, – прибыл вице-губернатор провинции и просит принять его!

Полковник недовольно взглянул на офицера. Начальнику гарнизона и так было трудно сосредоточиться на рапорте, так как в голову упорно лезла одна и та же мысль о том, что прибывший из Багдада полковник Фрост имеет прямое отношение ко всем бедам и несчастьях, обрушившихся на голову Клиффорда. Он только начал успокаиваться и входить в обычный свой рабочий ритм, но доклад дежурного буквально взбесил полковника. Он вскочил с места и, скомкав лист бумаги, на котором даже не успел ещё ничего написать, выбросил его в мусорную корзину.

– Что там случилось? Мне дадут, наконец, работать? К чёрту посетителей! – истерично стал выкрикивать полковник.

– Сэр, он настоятельно просит принять его! Говорит, что привёз жалобу от губернатора на действие наших парней.

– Как же они надоели своими стенаниями, просьбами и жалобами! Мы им несём демократию, свободу, счастье, а они вместо благодарности занимаются всякой хренью! Воевать им надо! Террористов надо уничтожать! Видите капитан, мне с этими разборками настоящим делом заняться некогда! – разразился длинной и гневной тирадой полковник Клиффорд.

– Ну, так что, сэр? Пригласить! – дождавшись, когда полковник закончит свою речь, спокойно спросил дежурный офицер.

– Пропустите! – недовольно буркнул Рассел Клиффорд и рухнул в кресло.

Через пять минут в кабинет начальника гарнизона вошёл высокий красивый пуштун. На нём был светлый костюм, на голове – каракулевая шапочка в виде пилотки.

– Здравствуйте, господин Аминулла! – поднялся из-за стола полковник и двинулся навстречу гостю. – Как Ваши дела? Что будете пить: может, виски или джин? – полковник не смог удержаться от того, чтобы не предложить афганцу спиртное, зная, что тот не пьёт. Однако гость не обратил внимания на иронию американца. Он даже бровью не повёл, а подошёл к полковнику и достал из кожаной папки, в которой обычно носят важные документы на доклад начальству, несколько сброшюрованных листов бумаги.

– По поручению губернатора провинции, господин полковник, я уполномочен вручить Вам этот документ. Мы хотели бы, чтобы по нему были приняты безотлагательные меры! Так же должен поставить Вас в известность, что губернатор уже доложил о случившейся трагедии президенту страны. До свидания, господин полковник!

После этого афганец еле заметно кивнул, чётко, по-военному, развернулся на месте и вышел вон из кабинета немного опешившего начальника гарнизона.

Брови полковника, как только он начал читать документ, удивлённо поползли вверх. На чтение ушло несколько минут. После этого Клиффорд зло бросил документ на стол.

– Вот же чёрт возьми! Опять эти лётчики напортачили! Вместо талибов отбомбились по свадьбе. Два автобуса сгорели полностью вместе с людьми! 85 человек! Снова придётся мне улаживать дела с местной администрацией. Вот ублюдки! – правда, было непонятно, в чей адрес было направлено последнее ругательство: то ли американским лётчикам по ошибке убивших почти сотню мирных афганцев, то ли самим афганским чиновникам, то ли погибшим людям за то, что оказались там, где не нужно в неположенное время.

Полковник вернулся за стол. Его настроение и без того плохое было окончательно испорчено. Ему пришлось звонить в авиа-эскадрилью штурмовой авиации. Разговаривать с командиром, затем приглашать к себе лётчиков для дачи объяснений. Так за разборами полётов и дружественных бомбовых ударов незаметно приблизилось время ланча. Полковник отпустил всех фигурантов дела и начал думать, как ему объясняться с губернатором.

– Столько дел навалилось! Ладно, всё переносим на завтра… – сказал он вслух самому себе и хотел уже покинуть кабинет, как зазвонил телефон спутниковой связи. Оставить без внимания этот звонок полковник не имел права. К тому же, он почему-то заставил Клиффорда занервничать. Полковник сам не понимал почему, но что-то тревожное прозвучало в обычном сигнале телефонного зуммера. Он быстро вернулся к своему столу и взял трубку аппарата.

– Рассел, ты чем там занимаешься? У тебя под носом жгут автоколонну в двадцать автоцистерн, а ты протираешь штаны у себя в кабинете! Мои ребята гибнут, а их некому вытащить из этой адской передряги! – из трубки раздавался такой сильный крик, что полковник невольно поморщился и даже отвёл руку, в которой была трубка, чуть в сторону.

– Ты, что так раздираешься, Сэм? Говори толком и по делу!

– Я и говорю по делу! Мои ребята, как ты догадываешься, сопровождали груз! Кажется, это была твоя просьба?

– Не тяни! – грубо перебил своего собеседника полковник Клиффорд.

– Не доезжая до Кандагара, они попали в засаду! Я позвонил в штаб дивизии, но там какой-то полковник ответил мне, что военные не вмешиваются в дела частной охранной фирмы. Это, мол, ваше личное дело, и пусть, мол, голова болит у владельца груза. Вот и разбирайтесь с ним!

– Сэм, успокойся! Ты можешь толком объяснить, где они попали в засаду?

– Где-то на дороге от границы! Сам точно не знаю!

– Когда это произошло?

– Часа четыре назад!

– А откуда у тебя такие сведения?

– Начальник местной полиции сообщил! Дорога на Кветту забита до отказа. Пробка образовалась в обои стороны миль по пять.

– Кто напал?

– Ничего не знаю!

– Жди моего звонка! Сам пока ничего не предпринимай!

Полковник Клиффорд отключил связь. После разговора он замер в кресле и, сидя с телефонной трубкой в руке, всматривался в окно, словно на взлётно-посадочной полосе мог что-то такое увидеть, что помогло бы ему понять суть произошедшего на трассе Кветта-Кандагар. Из этого состояния его вывел очередной звонок. Полковник торопливо схватил трубку. На том конце был афганец, с которым недавно встречался резидент ЦРУ.

– Мистер Клиффорд, Вы знаете, что колонна сожжена полностью?

– Да, господин Мохаммадзай, мне известно об этом происшествии!

– И что?

– Ничего! А собственно, почему Вы обращаетесь ко мне?

– Понимаю! Но кто возместит мне убытки, ведь груз был полностью оплачен!

– Я не готов пока ответить на этот вопрос, господин Мохаммадзай! Давайте поговорим на данную тему немного позже. Я должен сейчас вылететь на место засады. Ведь там погибли в основном американские граждане, как Вам известно.

– Хорошо! – коротко бросил афганец.

Полковник вызвал дежурного офицера и приказал тому подготовить к вылету санитарно-транспортный вертолёт с бригадой спасателей. Затем он связался с командиром комендантской роты и распорядился выделить взвод солдат для охраны. Через полчаса всё было готово и два вертолёта вылетели к месту, где колонну автоцистерн и сопровождавших их джипов с сотрудниками частной охраной дотла сожгли неизвестные лица.

*****

– Как колонна могла попасть в засаду? Кто организовал нападение? – в который раз полковник задавал себе один и тот же вопрос. – По документам вполне обычный груз дизельного топлива. Сопровождение не армейское. Да и Мохаммадзай заверял, что колонна пройдёт нормально. Ведь вся провинция у него под контролем. О грузе знали несколько человек. Значит, информация каким-то образом ушла к тому, кто организовал засаду! Как ушла, от кого! От меня? Бред!!! Ламберт?… Полный бред!!! Значит, утечка произошла в окружении Мохаммадзая. – размышлял Рассел Клиффорд, сидя возле иллюминатора и посматривая вниз.

Вертолёт находился примерно в километрах десяти от места засады, а результаты последствия тяжёлого боя уже можно было увидеть даже с этого расстояния. В отсутствии ветра над горным перевалом чёрным столбом стоял дым. Трасса от Кандагара была забита автомобилями: грузовыми, легковыми, автобусами. Вертолёты сделали два круга над местом боя и затем пошли на посадку. Вначале они зависли над дорогой почти возле автоцистерны, которая подорвалась первой. Посадку сделать здесь было невозможно из-за крутого склона. К тому дорога в этом месте сильно сужалась, и вертолёт вполне мог задеть лопастями гору и рухнуть на землю, поэтому полковнику, спасателям и солдатам взвода охраны пришлось десантироваться с высоты более четырёх метров прямо на твёрдое асфальтовое покрытие трассы.

Десантирование прошло успешно. Полковник, прикрывая лицо от поднятого вертолётными винтами пыли и песка устремился к сгоревшему джипу сопровождения, возле которого толпились афганцы. Это были водители и пассажиры машин и автобусов, которых вынудили остановиться останки подбитых машин, перегородивших магистроаль. Объехать искорёженные автоцистерны какой-либо другой дорогой было невозможно, так как по верблюжьим тропам автобусы и машины ехать не могли. К тому же наученные горьким опытом долгой войны, афганцы прекрасно знали, что после такого жестокого боя дорога и её обочины могли быть нашпигованы минами и фугасами.

Полковник, не дойдя несколько метров до подорванного внедорожника, остановился. Жестом руки он дал команду сапёрам обследовать место возле сожжённого джипа. Солдаты с миноискателями быстро проверили дорожное полотно и обочину возле внедорожника на наличие фугасов. Сержант махнул рукой, и спасатели осторожно двинулись вниз по дороге. Следом за ними пошёл и полковник Клиффорд. Дизельное топливо уже почти выгорело и дыма стало меньше. Асфальт был влажным, и над дорогой стоял крепкий запах уксуса.

– Сэр! – обратился к полковнику сержант из сапёрного взвода. – Видимо, здесь произошла большая утечка уксусной кислоты, поэтому надо вызвать взвод химической защиты. Сильный запах, сэр! Возможны отравления!

– Хорошо, сержант! – недовольно буркнул Клиффорд. Конечно, идти вглубь колонны было нельзя, и он это понимал. Но мысленно в этот миг полковник думал совершенно о другом: «Чёрт меня задери! После этого у всех и сразу возникнет куча вопросов к шефу отделения частной охраны, а он естественно переведет стрелки на военных. Да…, брать на себя ответственность Сэм не станет!» Вот такие невесёлые мысли одолевали полковника Клиффорда в тот момент, когда он стоял возле сгоревшего внедорожника и смотрел на обугленные трупы охранников, лежавших на обочине дороги.

Ждать взвод химзащиты пришлось около часа. Наконец, специалисты прибыли и спасательную операцию можно было продолжить, хотя ни у кого из солдат и офицеров, участвующих в неё, язык не поворачивался назвать свои действия «спасательными». Скорее они работали сейчас как похоронная команда.

Команда спасателей и солдат химического взвода вместе с сапёрами медленно прошли до конца колонны, но не нашли ни одного живого или раненного. Около машин, на обочине дороги, на близлежащих горных склонах лежали обгоревшие, изрешечённые, обожженные тела. Цистерны представляли собой настоящее решето. Кабины искорёжены. Остовы полностью сгоревших наливников и джипов выглядели очень удручающе и гнетуще.

– Сэр, – подошёл к полковнику командир группы спасателей, – мы осмотрели все машины: живых нет! Эвакуация вертолётом невозможна! Лётчики передали, что подходящей площадки здесь нет!

– Хорошо лейтенант! Эй, капитан! – окликнул Клиффорд командира комендантской роты.

– Слушаю, сэр! – подбежав, ответил он.

– Выставляйте охрану! Лейтенант со своей группой остаётся с Вами! Я вылетаю на базу! Эвакуационная бригада будет завтра утром. Никого не подпускайте к трупам!

– Слушаюсь, сэр!

– Проверьте внимательно близлежащие склоны! Постарайтесь найти позиции, откуда вёлся огонь по машинам.

– Слушаюсь, сэр!

– Да, сапёры всё проверили?

– Так точно, сэр!

– Что-нибудь обнаружили?

– Ничего, сэр! – ответил лейтенант из группы спасателей.

– На чём же тогда подорвался джип? – усмехнувшись, спросил полковник.

– Он подорвался на мине, сэр! Но мина была установлена под днищем автомобиля. Таким же образом были подорваны и несколько автоцистерн. В дорожном покрытии нет воронок!

От услышанного у полковника округлились глаза. «Это что же получается, джипы и наливники были заминированы? Диверсия!? Но это невероятно!!!» – подумал Клиффорд, и сердце его от внезапно возникшей догадки учащённо забилось.

*****

В вертолёте, когда полковник возвращался на базу, его постоянно терзала мысль о том, что диверсия не могла осуществиться без человека, осведомлённого во всех деталях и тонкостях доставки груза. Но ниточка его логических размышлений постоянно прерывалась из-за шума работавшего двигателя. Звук вертолётных турбин и переговоры лётчиков с диспетчером мешали Клиффорду сосредоточиться. Вообще его отвлекало всё: сам полёт, ясное небо, хорошая погода, яркое солнце, земля под днищем вертолёта. Успокоиться полковник смог только, когда оказался в своём кабинете. Там он плеснул в стакан изрядную порцию виски, сделал внушительный глоток, выкурил пару сигарет и заварил чашку крепкого кофе. Выполнив весь свой ритуал, он полностью успокоился.

После этого полковник Клиффорд первым делом набрал номер дежурного по штабу дивизии. Когда на другом конце провода ответил, он спросил грозным тоном: «Вы что-нибудь знаете о нападении на колонну? Ах, слышали? Ваша часть всего в 25 километрах, так какого чёрта, не была выслана помощь нашим парням?»

Вместо ответа наступила какая-то заминка. Видимо, на том конце провода кто-то у кого-то забрал трубку телефонного аппарата. Интуиция не обманула полковника Клиффорда. Действительно в наушнике раздался голос, принадлежавший другому человеку.

– А кто это говорит? – услышал начальник гарнизона вопрос, который буквально взбесил его.

– Кто говорит?… Да я…. Да…

– Вы зря так распаляетесь, сэр! Я полковник Фрост! По имеющейся у меня информации, колонна была не армейская. К тому же в автоцистернах находилось не дизельное топливо, как это было задекларировано в таможенных документах, а азотная и уксусная кислота. Вы знаете, что эти вещества используются в производстве героина?

Полковник Клиффорд молчал и только тяжело дыхал, старясь унять охватывающий его гнев, ненависть и страх одновременно. Тем временем его собеседник продолжал:

– Эта колонна перевозила грузы частного лица, поэтому пусть это частное лицо само побеспокоится о безопасности своих грузов и их доставке! Я не понимаю, почему вас так взволновало столь нередкое для этих мест происшествие? Это, во-первых! Во-вторых, сэр, следовало бы разобраться, кому предназначался груз? В-третьих, почему за его безопасность отвечали сотрудники частного охранного агентства. Ведь, насколько мне известно, командование базы поддерживает с руководством агентства связь? Разве не так? Вот бы в чём надо разобраться!

– Разберёмся! – буркнул полковник Клиффорд и нажал кнопку отбоя. – И с твоим длинным носом разберёмся! – еле слышно проговорил полковник после небольшой паузы, задумчиво постукивая телефонной трубкой по подбородку.


*****

На КПП сержант был крайне удивлён, когда за рулём «хаммера» увидел командира базы полковника Клиффорда. Обычно тот никогда не выезжал за пределы аэродрома без охраны. Полковник вообще очень редко покидал военную базу, поэтому сержанта и удивило, что Клиффорд решился на такой героический шаг. В городе всегда находилось много боевиков, вернее было сказать, они никогда не уходили из Кандагара, так как всё население города, от детей и до стариков, не проявляли радушия в отношении американских солдат. Да и сами американцы не церемонились с местными жителями, и когда те вдруг слишком близко подходили к постам, то открывали огонь из автоматов и пулемётов без предупреждения.

– Простите, сэр, – обратился к нему дежурный сержант, обеспокоенный тем, что полковник запросто мог угодить в плен к афганцам, – но Вы сами приказали никого не выпускать без сопровождения!

– Сержант, поменьше разговоров! Поднимайте шлагбаум! – процедил сквозь зубы полковник. Сержанту не надо было приказывать дважды. Он давно служил на военной базе, к тому же это было не первое его дежурство. Сержант очень хорошо знал переменчивый, взрывной характер начальника гарнизона, когда незначительная шутка могла легко превратиться в суровое наказание. «Рисковый парень!» – с некоторой иронией подумал сержант, когда «хаммер» полковника, взвизгнув резиной, сорвался с места и рванул в сторону города.

Рассел Клиффорд и сам никогда не рискнул бы в одиночку выехать за пределы военно-воздушной базы, если бы не чрезвычайные обстоятельства. Ему надо было срочно встретиться с одним человеком, разговор с которым не хотелось бы афишировать. Этим человеком был Сэм Шепард, начальник частного охранного предприятия «Блэк Вотер» в провинции Кандагар. Именно сотрудники этого агентства сопровождали колонну автоцистерн и погибли при нападении неизвестного противника из засады. Вообще нужно сказать, что парни из данного охранного предприятия в армии не пользовались авторитетом, но зато дурная слава следовала за ними попятам. Десантники относились к «частным военным» довольно настороженно, можно сказать, презрительно, так как те не принимали участие в боевых действиях. В армейской среде ходило много слухов о том, что охранники из «Блэк Вотер» были замешаны в самых неблаговидных поступках: например, могли по договору с военным командованием охранять склады американских войск и одновременно с этим за деньги сдавать «талибам» время проводки тыловых колонн коалиционных сил. Поговаривали, что они обеспечивали сопровождение караванов с контрабандным оружием и наркотиками. Правда, прямых доказательств их неправомерных действий не имелось, а потому частное охранное агентство «Блэк Вотер» успешно делало бизнес в Афганистане, не обращая внимания на досужие разговоры. Именно в силу этих причин полковник не хотел, чтобы Сэм Шепард приезжал к нему на базу, а решил сам нанести визит.

Штаб-квартира отделения охранного предприятия находилась недалеко от военно-воздушной базы. Она располагалась в нескольких километрах южнее в бывшем так называемом «ооновском» городке, в котором в конце 70-х годов прошлого столетия проживали сотрудники Организации объединённых наций. Когда-то там был водопровод, своя электростанция, теннисный корт, небольшая вертолётная площадка. Со временем инфраструктура «ооновского» городка пришла в запустение, но после того как в нём разместились «блэквотарские» охранники, городок получил свою вторую жизнь. В нём был сделан капитальный ремонт и восстановлена инфраструктура. Территорию городка по всему периметру обнесли высоким железно-бетонным забором и установили специальные датчики, сигнализирующие о проникновении посторонних лиц внутрь жилого сектора. После того, как безопасность была обеспечена, жизнь охранников из частной компании стала мало чем отличаться от условий их существования в Штатах. Этот небольшой участок земли в «дикой» стране превратился в маленький кусочек цивилизации, в котором царили исконные порядки и свободные нравы большой Америки: развлечения, выпивка и даже проститутки из местных девушек, которых в сексуальное рабство за пять-семь долларов продавали их же родители. Кстати, справедливости ради стоило сказать, что именно условия жизни сотрудников «Блэк Вотер» являлись одной из основных причин того, что американские солдаты недолюбливали своих соплеменников.

Весь путь от военно-воздушной базы до ооновского городка занял у полковника Клиффорда около пятнадцати минут. Он подкатил на «хаммере» к самой проходной и, хотя было видно, что это военный автомобиль и принадлежит он армии США, но железные автоматические ворота перед ним не открылись, и никто не выскочил навстречу полковнику. Клиффорд нажал на клаксон и давил на него до тех пор, пока из проходной не вышел дежурный. Он был вооружён: на груди автомат советского производства, но поясе в кобуре пистолет, в нагрудных карманах ручные гранаты. В правой руке охранник держал бутылку пива. Было видно, что он навеселе. Чуть нетвёрдой походкой охранник приблизился к автомобилю полковника.

– Вы к кому, мистер…? – несколько дурашливым тоном спросил он, делая вид, что не узнал того, кто сидел в «хаммере». Полковника этот нарочито фамильярный тон буквально вывел из себя, но он постарался сдержаться, чтобы не накричать на наглого охранника или не дать ему в морду. Клиффорд прекрасно понимал, что этому парню, по сути «солдату удачи», не страшен и сам чёрт, а тем более полковник армии США, пусть даже начальник гарнизона. Для «блэквотарцев» существовал только один царь и бог – любой из американских президентов, изображённых на долларе.

– К Сэму! Доложи, что прибыл полковник Клиффорд! – стараясь не нагрубить, спокойно сказал Рассел.

– Простите, сэр, не признал! – продолжил дурачиться выпивший охранник, делая небольшой книксен. После этого, прихлёбывая пиво из бутылки, он двинулся к проходной. «Вот клоун!» – подумал полковник, поглядывая вслед удалявшемуся охраннику.

Массивные железные ворота стали медленно открываться. Полковник дождался, когда они полностью распахнулись, и только потом нажал на акселератор. Джип плавно тронулся с места. Осторожно объезжая лежавшие на дороге бетонные блоки, Клиффорд приблизился к стоявшему возле ворот охраннику. Тот вытянулся по стойке смирно, приложил руку ко лбу и затем резко отбросил её вперёд, когда полковник проезжал мимо. Клиффорд усмехнулся и, не ответив на приветствие, проследовал к коттеджу, в котором проживал начальник охранного агентства. Остановив свой джип возле крыльца, Клиффорд легко соскочил на землю. Дверь он открыл, не постучав.

– Сэм? – громко крикнул полковник, очутившись в гостиной. Вообще нужно сказать, что резиденция Сэма Шепарда была поистине королевской. В двухэтажном особняке имелось абсолютно всё: горячая и холодная вода, душ, ванная-джакузи, холодильник, кондиционер в каждой комнате, спальня, кухня, гостиная, гостевая комната и кабинет. У полковника всякий раз возникало недоброе чувство зависти, когда он бывал коттедже Сэма. Клиффорд не знал во всех подробностях биографию Шепарда, но слышал, что тот когда-то служил в самом секретном подразделении армии США – группе «Дельта», и при выполнении важного задания был тяжело ранен. Кажется, это произошло где-то за границей, когда группа пыталась захватить русских диверсантов. Прошла ли та операция успешно или нет – полковник точно не знал. Однажды он пытался навести справки о Сэме у резидента Ламберта, но тот ответил, что сам толком ничего не знает, и даже посоветовал, не проявлять особого интереса к личности мистера Шепарда, он прямо так и сказал: «Мистера Шепарда», – дабы не нажить себе крупных неприятностей.

– Сэм! – вновь позвал полковник хозяина коттеджа. На этот раз ему ответили.

– Рассел, дружище, я сейчас спущусь вниз. Ты налей себе чего-нибудь и мне плесни полстаканчика виски! – раздался голос со второго этажа, где находилась спальная. Полковник улыбнулся, подошёл к бару и выбрал непочатую бутылку «Джек Дэниелс». Откупорив её, он налил себе совсем немного. Во второй стакан полковник плеснул изрядную порцию горячительного напитка. Когда, Рассел делал глоток виски, на лестнице, ведущей на второй этаж, послышались шаги, и тут же раздался весёлый голос Сэма Шепарда: «Дружище, ты бросил пить?»

– Я за рулём! – коротко ответил полковник.

– С каких это пор…

– С тех самых…

– Рассел, может у тебя застой в…, ну сам понимаешь, где? Тебе нужна молоденькая девочка, дружище! – продолжал посмеиваться Шепард.

– Сэм, хватит молоть всякую чепуху! Я прибыл по делу! – оборвал его довольно грубо Клиффорд. Однако хозяин дома нисколько не обиделся. Грозный тон полковника развеселил Шепарда ещё больше. Он расхохотался во весь голос: «Дружище, ты болен! Тебе срочно надо поехать куда-нибудь отдохнуть, подлечить нервы! Например, на Гавайи или в Акапулько! А, что скажешь? Или вот что, Рассел, тебе неотложно нужна хорошая молоденькая девочка! Прямо сейчас, сию же минуту! Хочешь, я тебе устрою кисочку, скажем лет четырнадцати, а лучше двенадцати. Знаешь, эти аборигенки очень жадны до любви, когда их раскочегаришь! У тебя силёнки на это дело ещё остались, Рассел?

– Сэм, у тебя парни погибли, а ты развлекаешься с девкой! Это просто аморально! – укоризненно сказал Клиффорд.

– Не с девкой, Рассел, а с девками! Это, во-первых! – потягивая из стакана виски, хохотнул Шепард. – А, во-вторых, сэр, не недо меня учить! Бросьте свой менторский тон! Как мне известно, десантники недавно понесли о-о-о-очень большие потери. И Вы, Рассел, к этому имеете непосредственное отношение! За что получили по морде! Не так ли? Поэтому помолчите! Ну и,

в-третьих! Что касается моих парней, то это их работа. Они знали, на что подписываются! А потом я им уже ничем не могу помочь!

– Хорошо, Сэм, не будем упрекать друг друга.

– О’кей, Рассел! Ты привёз деньги?

– Сэм, твои ребята не выполнили контракт!

– Мои ребята выполнили контракт и сейчас лежат в виде трупов на трассе Кандагар-Кветта! Засада – это форс-мажор! Это как лавина, землетрясение, цунами! Мы не виноваты, что кругом шастают талибы, а наши славные армейские подразделения не могут с ними справиться. Не стоит обижать моих ребят, Рассел!

– Ты скажи об этом господину Мохаммадзаю!

– Мне за конвой платит не эта черножопая обезьяна, а ты, Рассел и мистер Ламберт. Думаю, что и у тебя с ним здесь имеется личный интерес? Я не ошибся? – захмелевшим голосом проговорил хозяин дома и, сделав в очередной раз большой глоток виски, откинулся на спинку кресла.

– Когда ты выпьешь, Сэм, ты много болтаешь лишнего! – зло ответил полковник. – Кстати, зачем деньги твоим парням? Там, куда они отправились, баксы не нужны!

– Послушай, Рассел, ещё одна такая пошлость, и я тебе с удовольствием набью морду, а потом по дороге на базу тебя застрелит какой-нибудь религиозный фанатик.

– Успокойся, Сэм! Я пошутил, – полковник Клиффорд понял, что перегнул палку и решил сменить тему, – давай подумаем, как могло произойти, что колонна напоролась на засаду.

– Уверен, Рассел, что эта была не случайная засада! Нашу колонну ждали. Там, где она попала в передрягу самое удобное место для нападения.

– Ты хочешь сказать, что нападавшие получили информацию заранее!

– Конечно! Я в этом нисколько не сомневаюсь!

– Но ведь о дате прибытии груза, времени выхода колонны знали всего лишь несколько человек.

– Вот именно, Рассел! Об этом знал весьма ограниченный круг людей. Можно даже посчитать: ты, я, Ламберт и этот… как его…?

– Мохаммадзай…

– Вот, вот…! Вспомни, Рассел, кто ещё из твоих офицеров мог знать о грузе?

– Никто!

– Тогда включаем логику! Я чист, как слеза ребёнка! Вы мне за это большие деньги платите! Теперь о Ламберте. Он, по-твоему, вне подозрений? – Шепард говорил совершенно трезвым голосом, хотя до этого уже успел изрядно нагрузиться спиртным. Он внимательно и пристально смотрел на Клиффорда. От этого пронизывающего взгляда полковник даже чуть поёжился. Умение Шепарда мгновенно трезветь было его особенностью.

– Думаю, да! – коротко бросил полковник Клиффорд.

– Думаешь или уверен? – не мигая и не отводя глаз, спросил Сэм. Полковник задумался. Пауза затягивалась.

– Так что? – настаивал на ответе Шепард.

– Уверен! – коротко бросил полковник.

– Однако, сэр, долго Вы принимали решение на столь короткий ответ! – поддел Клиффорда хозяин особняка. – Ну, хорошо, а ваш чёрный?

– Сомневаюсь! Ведь предоплата им уже сделана!

– Сумма большая?

– Немаленькая! Почти три миллиона долларов!

– Да-а-а…! – задумчиво протянул Шепард.

– Ты не взял в учёт случайную утечку! – высказал новое предположение полковник.

– Что ты имеешь в виду?

– А твои девки, Сэм? Ведь тогда в спальне, когда мы с тобой обсуждали детали операции, как и сейчас кто-то из них был!?

– Да, были! Но они не понимают по-английски, так… отдельные слова, и то те, которые надо говорить в постели мужчине.

– Тогда это прямо мистика какая-то! – нарочито отрешённо сказал полковник и задумался, искоса поглядывая на Шепарда.

– Ты на что намекаешь? – ответил Сэм и, обидевшись на двусмысленное высказывание Клиффорда, замолчал. Пауза длилась недолго, буквально пару минут.

– Знаешь, Сэм, у меня сейчас неприятности прямо идут чередой, как полосы на зебре! Но главное заключается в том, что они начались с приезда одного полковника из Разведывательного управления.

– Это какого полковника? Который… – вскинул глаза на своего собеседника хозяин коттеджа, но договаривать не стал.

– Да, да, того самого, полковника Дэвида Фроста! Прибыл он недавно, а нос свой суёт во все дырки! Вынюхивает что-то, лазает везде. Но десантники от него без ума. Слышал про разведроту?

– Слышал! – утвердительно кивнул Шепард.

– Вот так!

– Что, вот так! Молодец! Смелый парень! Мне рассказывали, как он десантников вытаскивал из самой задницы, в которую они угодили не без помощи кое-кого. Да, Рассел? – подмигнул полковнику Шепард. – Кстати, а какой он себя этот самый полковник Фрост? Я имею в виду внешность! – ни с того ни с сего вдруг спросил хозяин коттеджа.

– Чуть выше среднего роста, что-то около шести футов, немного полноват, но крепкого такого телосложения, волосы седые, причёска «ёжиком». А что вдруг тебя заинтересовал полковник Фрост? – поинтересовался Клиффорд.

– Нет! Не тот!

– Что значит: не тот?

– Да здесь толкался у меня один такой. Представлялся как журналист газеты, аккредитованной в Кабуле. Имя его забыл. Говорил, что хочет сделать репортаж о частных охранных агентствах, о нелёгкой работе сотрудников «Блэк Вотер», ну и прочее. Ребятам моим он понравился: и выпить будь здоров, и пострелять, и кулаками помолотить. Но на твоего Фроста не похож!

– Сэм, я вот о чём! С приездом этого полковника начались все наши беды!

– Ваши беды, Рассел, ваши – твои и мистера Ламберта! – тут же поправил собеседника Шепард.

– Хорошо… наши! Но деньги ты от нас получаешь регулярно, поэтому мои неприятности они и твои! Так вот, этот парень какой-то мутный. Всего-то несколько дней, как приехал, и уже склад уничтожен, колонна разбита! Странные совпадения! Ты не находишь?

– Ты что хочешь, Рассел? Говори прямо, не тяни, ты кота за хвост! – недовольным тоном проворчал хозяин дома.

– Ладно! Этого полковника надо….– Клиффорд чуть замялся, подыскивая нужное слово, чтобы сделать со своим недругом.

– Убить что ли? – вставил Сэм.

– Ну, убивать его пока рано, но вот изолировать его нужно бы! Твои ребята могут его захватить и…

– А где его держать? В городке опасно! Здесь глаз посторонних полно!

– Я думал, Сэм, что ты здесь полный хозяин и твоё слово..

– Хозяин-то я хозяин, но у меня работает почти сотня аборигенов в гараже, столовой, в коттеджах убирают. Обязательно кто-то чего-то да увидит или услышит. Они любят между собой поболтать.

– Хорошо! Тогда твоё дело его захватить, а где держать, я с нашим пуштуном договорюсь. Он выделить какую-нибудь мазанку в городе и сторожей своих даст. Но пару дней он должен у тебя перекантоваться!

– Согласен! Сколько? – коротко спросил Шепард.

– Десять! – последовал столь же короткий ответ.

– Рассел, поищи дураков в другом месте! Это полковник армии США! И не простой полковник, а из Разведывательного управления министерства обороны! Шум поднимется такой, что….– Сэм закатил глаза вверх.

– Война всё спишет! Погибают не только солдаты! Только постарайтесь его не покалечить! Он мне нужен живой! Хотелось бы с ним серьёзно поговорить. Чувствую, что этот Фрост знает много лишнего!

– Так сколько, Рассел?

– Назови свою цифру, Сэм!

– Пятьдесят! – Шепард поднял руку с растопыренными пальцами. Полковник посмотрел в глаза своему визави и после небольшой паузы, вздохнув, ответил: «Согласен!»

– А как мы его прихватим?

– Я продумаю! – ответил полковник, поднимаясь из кресла.

– Только не затягивай, дружище! – провожая до двери своего гостя, посоветовал Шепард. – Да, и прими к сведению, я до тебя уже успел побывать там.

– Где? – полковник сразу не понял, о чём зашла речь.

– Там! – кивнул Сэм в сторону, где автоколонна нашла место своего вечного упокоения. – Обнаружил место одной из засад. Думаю, колонну расстреливали с двух сторон. Были профессионалы! На землю там, где стоял пулемёт, что-то стелили, например брезент, чтобы гильз не осталось. Но парочку я нашёл. Они залетели под камни. Стреляли из «Минигана»15. А этот шестиствольник можно раздобыть только на армейском складе.

– Ты не перепутал, Сэм? – полковник резко повернулся и подошёл почти вплотную к Шепарду.

– Нет, Рассел! Стреляли именно из пулемёта М-134, и такую машину, дружище, на плечах далеко не унесёшь. Я к тому говорю, что у них был транспорт, а, стало быть, они готовились заранее. Делай выводы!

На этом разговор полковника и руководителя отделения частного охранного агентства закончился. Возвращаясь на базу, Клиффорд всё время думал о том, что ему сказал Сэм и соглашался с ним:

– Действительно этот пулемёт в руках далеко не унесёшь. Ладно, сейчас дам команду, чтобы все дежурные смены на КПП доложили, кто выезжал позавчера за пределы гарнизона и кто сегодня возвратился».

Полковник вдруг почувствовал, как засосало под ложечкой. Так происходило всегда, когда у него появлялось предчувствие того, что ему удастся успешно разрешить возникшие проблемы. Полковник нисколько не сомневался, что находится в двух шагах от момента истины, когда тайное явным.


ЛИВАН. БЕЙРУТ. 2007 ГОД. НАЧАЛО ИЮНЯ.

В 1997 году Ливан был исключен из списка основных транзитных стран, участвующих в наркотрафике. Этому способствовали мощная антинаркотическая кампания в СМИ, жёсткие меры армейских подразделений и спецслужб по ограничению площадей, отводившихся под возделывание наркосодержащих культур.

В Ливане запрещаются изготовление, покупка, продажа, хранение и употребление героина, кокаина и других наркосодержащих веществ. За нарушение закона предусматриваются длительные тюремные сроки вплоть до пожизненного заключения.

Ливан является участником трех международных конвенций, касающихся наркотиков: Единой конвенции о наркотических средствах (1961), Конвенции о психотропных веществах (1971) и Конвенции ООН по борьбе против незаконного оборота наркотиков (1988).


*****

Хотя время приближалось к полуночи, но на ярко освещённых улицах Бейрута было очень многолюдно. Любого туриста, впервые приехавшего в столицу Ливана, большие толпы праздно гуляющего народа могли удивить, ведь он не знал, что ночная жизнь в этом многоликом восточном городе только-только начинала вступать в свои права. Небольшие кафе и чайные уже почти до отказа были заполнены иностранными гостями и местной молодёжью. Из открытых дверей доносились звуки восточной музыки вперемешку с модными песнями западных исполнителей. В престижные ночные клубы, в которых работали умевшие завести публику опытные диск-жокеи, стояли длинные очереди людей, желавших поразвлечься на танцевальных площадках,

Однако, не смотря на бурную ночную жизнь, возле самого фешенебельного пятизвёздочного отеля ливанской столицы «Метрополь-Палас» в этот час было необычно тихо, хотя гостиница располагалась всего лишь в десяти минутах езды от центра Бейрута. Обычно в этом отеле останавливались весьма солидные богатые клиенты, приехавшие по делам бизнеса и не привыкшие праздно проводить время в ночных заведениях.

В холле отеля в такое позднее время практически никого не было, только за стойкой службы регистрации клиентов в мягком кресле одиноко скучал ночной портье, с трудом сдерживая зевоту. Не вставая, он протянул руку, взял со стола очередную чашечку свежезаваренного кофе и маленькими глотками стал пить ароматный крепкий напиток, чтобы немного взбодриться. Выпив кофе, портье поднялся, вышел из-за стойки, прошелся несколько раз по холлу и направился к выходу. Не дойдя до дверей пару шагов, он кивнул молодому, лет двадцати пяти или чуть меньше, парню, недавно принятому на работу в качестве швейцара.

– Через десять минут заканчиваешь смену? – задал портье дежурный вопрос, хотя и без этого знал, что ровно в полночь швейцар уйдёт, и, не дожидаясь ответа, вновь уселся за стойку. Поглядев по сторонам, он не нашёл ничего чем бы заняться, а потому стал заваривать очередную чашку кофе.

Ахмет, так звали юношу, одетый в новенькую униформу служащего отеля, в этот момент то и дело посматривал на часы, ожидая своего сменщика, который почему-то опаздывал. Молодой человек очень злился, так как ему не терпелось переодеться и пойти в ночной клуб, где его уже ждала беззаботная компания. Он со своими друзьями ещё накануне договорился встретиться и повеселиться от души. Тем более, что сегодня Ахмету улыбнулась удача. Один русский клиент, останавливавшийся в отеле не первый раз, заплатил ему такие щедрые чаевые, какие Ахмет обычно зарабатывал за месяц.

Юноша вновь с нетерпением взглянул на циферблат электронных часов, висевших в холле гостиницы. Стрелки уже показывали четверть первого. Парень в полголоса выругался и достал из кармана мобильный телефон, чтобы позвонить своему сменщику. Молодой человек так сильно был расстроен опозданием коллеги и потому поглощён своими мыслями, что не услышал, как, шурша шинами, к парадному подъехал дорогой автомобиль.

Ахмет продолжал набирать номер, когда резкий сигнал клаксона заставил его вздрогнуть от неожиданности. Молодой швейцар не стал дожидаться ответа сменщика, а быстро сунул в карман трубку и устремился вниз по лестнице к площадке, на которой остановился длинный чёрный «Кадиллак». Поправив на голове форменную фуражку, Ахмет услужливо, как было предписано правилами отеля, открыл заднюю дверцу автомобиля и почтительно замер возле неё, ожидая появления гостя.

Из салона шикарного «Кадиллака» вылез долговязый среднего возраста мужчина. Ступив на асфальт, он слегка встряхнул ногами, словно провёл в дороге несколько часов. Мужчина был одет в светлый дорогой костюм. В руке он держал трость из красного дерева с большим набалдашником из слоновой кости. Опираясь на неё, иностранец двинулся к парадному входу вестибюля гостиницы. Хотя Ахмет и проработал в отеле всего лишь месяц с небольшим, но будучи человеком наблюдательным и смышленым, он сумел за столь короткий период приобрести умение определять на глаз солидных, богатых клиентов. Вот и сейчас ему было достаточно одного взгляда, чтобы успеть заметить на левом запястье гостя фирменные часы марки «Роллекс» на массивном браслете из жёлтого металла.

Вновь прибывший клиент, не обращая никакого внимания на молодого швейцара, успевшего обогнать его и услужливо открыть парадную дверь, важно проследовал в холл отеля. К великому изумлению молодого турка турист не оставил ему чаевые.

– Вот ведь жлоб! – глядя вслед мужчине, неприязненно подумал парень. – Наверно англичанин, а может американец, хотя вполне вероятно, что немец. Да…, русские, пожалуй, самые щедрые среди всех отдыхающих, – размышлял он, поглядывая на часы. У него уже как двадцать минут назад закончилась работа, а сменщика всё ещё не было. Пока Ахмет недовольно бурчал себе что-то под нос, прибывший гость подошёл к стойке регистратуры.

– На меня забронирован номер!

– Господин?… – портье стал перебирать какие-то бумаги.

– Карвальо Торес!

– Да, да, да! Простите господин Торес! Вот Ваша пластиковая карточка. Ваш номер…

– Спасибо! – буркнул господин, назвавшийся Торесом. Он взял карточку и быстрым шагом направился к лифту.

Ахмету было скучно в ожидании сменщика, поэтому он стал прохаживаться возле входных дверей, чтобы как-то занять себя.

– Хоть какое-то развлечение! – только и успел подумать Ахмет, как его кто-то окликнул

– Эй! – раздался за спиной юноши чей-то голос. Швейцар резко оглянулся. Возле открытого багажника автомобиля стоял ухмылявшийся шофёр. Около его ног находилась пара увесистых чемоданов. – Отнеси в апартаменты господина Тореса!

Хотя Ахмет уже закончил смену, да и доставка багажа вовсе не входила в обязанности швейцара, которые не позволяли ему покидать свой пост у дверей, но он не стал отказываться от предложенной работы.

– Ничего не случится, если кто-то из вновь приезжих сам откроет дверь, да и время уже позднее! А потом моя смена закончилась, – подумал Ахмет. К тому же, его всё ещё не покидала надежда получить с солидного клиента хорошие чаевые, если не за услужливо открытую дверь, то хотя бы за доставленные в номер чемоданы. Поэтому, не раздумывая долго, Ахмет подхватил багаж и бегом устремился к грузовому лифту. Пересекая холл отеля, он многозначительно подмигнул ночному портье, который в ответ понимающе ему кивнул, мол, не забудь и меня, а то менеджер гостиницы может узнать об этом твоём нарушении.

Пока швейцар тащил тяжёлые чемоданы к грузовому лифту, господин Торес уже успел подняться на второй этаж. Апартаменты долго искать не пришлось, так как на этаже они были единственными. Поздний гость достал из нагрудного кармана пластиковую карточку, открыл номер и по-хозяйски вошёл внутрь, плотно прикрыв за собой дверь.

В апартаментах его ждал весьма радушный приём. В гостиной, как только господин Торес вошёл, ему навстречу поспешил молодой человека, лет тридцати-тридцати пяти. Он широко улыбался, сверкающими белизной зубами. Одетый в шикарный костюм от Версачи мужчина смог бы походить на модель с обложек модных журналов для женщин или удачливого биржевого маклера с Уолл-стрит, если бы не его руки и фигура. Сильные крепкие пальцы, широкие плечи, мощный торс, огромные бицепсы, которые не смог скрыть даже пиджак, – всё это говорило о том, что молодой человек не ходил по подиумам, демонстрируя модную одежду. По своим физическим данным он, скорее всего, служил в каком-нибудь фешенебельном ресторане «вышибалой» или работал охранником у важного босса, и, по крайней мере, мог в случае необходимости постоять за себя.

– Добро пожаловать? Проходите! – поприветствовал он гостя.

– Как долетели? – раздался голос из-за высокой спинки кожаного кресла стоявшего возле открытого балкона. После этого с его мягкого сиденья поднялся человек. Он был выше среднего роста, довольно крепкого телосложения. Голова его напоминала бильярдный шар. Она была так идеально побрита, что в ней даже отражался свет горевшей под потолком люстры. На лице возле правого виска имелся небольшой шрам, но он не уродовал довольно симпатичное лицо мужчины. Правда, правый глаз его выглядел несколько необычно: чёрный зрачок был совершенно неподвижен.

– Не устали от дальней дороги? – продолжил лысый мужчина. Он хотел ещё что-то сказать, но…

– Оставьте субординацию. Я же предупреждал вас, что никаких имён, званий, должностей и прочего, – недовольно, а потому очень резко оборвал его прибывший гость. – Устал чертовски! Плесните-ка мне, дружище, виски! – обратился он к молодому человеку. – Побольше, без содовой, но со льдом! Итак, называйте меня просто Карвальо Торес.

После этих слов господин Торес по-хозяйски сел в огромное обтянутой белой кожей кресло и небрежно взял стакан с крепким напитком, который услужливо протянул ему молодой человек.

– Как мне называть вас? – спросил Карвальо Торес своего собеседника, сделал большой глоток и от удовольствия закрыл глаза.

– Зовите меня Джоном, – моментально ответил тот, – а его, – кивнул он в сторону своего товарища, – Джеком!

– Хорошо! – господин Торес с безразличием поднял брови. Затем он выпил до конца виски и поставил стакан на барный столик. Все молчали. Однако пауза длилась недолго.

– Давайте сразу к делу! У Вас всё готово, Джон? – спросил Торес. Он повернулся лицом к лысому мужчине, но тот ответить ему не успел, так как в дверь номера громко постучали.

– Подождите! Сейчас открою! – вскочил со своего места Джек и почти бегом направился в холл. Он открыл дверь. В коридоре стоял швейцар с двумя большими чемоданами в руках.

– Позвольте, господин? – спросил Ахмет.

– Входите! – отступил в сторону Джек, пропуская в номер служащего отеля. Швейцар вошёл и окинул взглядом апартаменты, ища глазами владельца чемоданов. Однако господин Торес вновь уселся в кожаное кресло со стаканом и даже не удостоил парня взглядом, хотя тот буквально обливался потом, когда тащил тяжеленный багаж по длинному коридору.

– Да, плакали мои чаевые! Зря только надрывался! – с досадой подумал Ахмет.

– Поставьте чемоданы сюда! – указал Джек на журнальный столик в прихожей.

– Ну, что замер? – он больно ткнул указательным пальцем швейцара в спину. Ахмет вздрогнул от резкого окрика и сильного толчка. После столь холодного приёма швейцар быстро двумя руками подхватил один из чемоданов, которые он поставил на пол, как только вошёл в номер, и хотел одним рывком поставить багаж на указанное место, однако у него ничего не получилось. То ли от волнения Ахмет слишком поторопился, то ли не проявил должного внимания, но чемодан неожиданно вырвался из его рук и с сильным грохотом упал на мраморный пол холла рядом со столиком. От удара он раскрылся, и из него на полированный мрамор выпали большие и маленькие целлофановые пакеты с каким-то белым порошком и небольшой чёрный ящик, похожий на кейс, который так же открылся. Из него по полу во все стороны с тихим звуком стали раскатываться разной величины красного, зелёного цвета, напоминавшие обычное стекло, камешки.

Молодой турок испугался своей неловкости и на мгновение замер. Он растерянно уставился на разбросанное по полу содержимое чемодана, но затем быстро пришёл в себя, тут же опустился на колени и начал суетливо собирать лежавшие на мраморе пакеты и рассыпавшиеся камни. Однако Ахмет успел сделать всего-то пару движений руками, потому что перед ним, чуть не наступив ему на пальцы, встал мужчина, который открывал молодому турку дверь. Швейцар, поднял голову и, виновато улыбнувшись, собирался принести извинения, но нахмуренные брови и жёсткий взгляд остановил его. Ахмет почувствовал, как его схватили за шиворот, причём сделали это так сильно, что он даже поперхнулся от удушья из-за сдавившего его горло воротника форменной рубашки, и, словно пушинку, подняли с пола.

– Пошёл вон, растяпа! – услышал швейцар грозный окрик недавно прибывшего в гостиницу туриста, который, услышав, как в прихожей упал чемодан, вскочил из кресла и вышел посмотреть, что же там случилось. Увиденное очень сильно разозлило господина Тореса. Он сжал кулаки и, шагнув к молодому турку, вновь прокричал тому прямо в лицо. – Прочь, ублюдок!

Швейцар не заставил себя просить дважды и, чуть кланяясь, стал пятиться к двери.

– Простите! Я случайно! – чуть слышно оправдывался парень, обливаясь потом и стараясь скрыть дрожавшие от страха руки. Нужно признать, что швейцар основательно перепугался. Он уже начал ругать себя последними словами за то, что согласился тащить чемодан, ибо это было не дело швейцара, а теперь его ещё могут выгнать с прибыльного и спокойного места, если вдруг клиент решит пожаловаться администрации отеля на его нерасторопность. Тяжёлая дверь закрылась за Ахметом, и он с тяжёлым чувством и тоской побрёл по коридору.

– И какого чёрта я потащил чемоданы? Жадность! Хотел срубить ещё пару долларов! Как теперь оправдываться перед менеджером? – размышлял он, машинально что-то перекатывая в руках. Его сердце ёкнуло от радости и неожиданности, когда, бросив взгляд на ладонь, Ахмет увидел на ней три камешка величиной с маленькую горошинку. Один из камней был красного, а два других – зелёного цвета. К тому же в правом кармане его форменного пиджака лежал ещё и маленький пакетик с неизвестным белым порошком, который молодой турок успел в суматохе незаметно украсть на всякий случай, как бы себе в награду за доставку багажа и неполученные чаевые.

– Не будут хамить! Подумаешь, уронил чемодан. Порошочек-то, поди, наркотик? Может, сообщить в полицию, или оставить себе? А если загремлю за решётку…, – мысли в голове Ахмета метались, и он никак не мог прийти к какому-либо решению. Конечно, молодого человека очень подмывало похвастаться своим неожиданным богатством перед портье и своим сменщиком, который, наконец, пришёл и уже успел переодеться. И он не удержался от соблазна.

– Смотрите, что у меня есть! – голосом заговорщика сказал Ахмет и продемонстрировал украденные им камни. Про порошок швейцар решил на всякий случай промолчать.

– Драгоценные? – спросил портье.

– Не знаю!

– Стекляшки! – скептически бросил сменщик.

– Где взял? – поинтересовался портье.

– Нашёл!

– Где нашёл? Украл, наверно, у кого-нибудь из клиентов?

– Говорю же, что нашёл! Сегодня утром, когда на работу ехал, на набережной возле скамейки нашёл! – Ахмет уже начал жалеть, что похвастался и показал камни.

– И что ты будешь делать с ними? – поинтересовался портье.

– Не знаю! – пожал плечами Ахмет.

– Хотя я тоже думаю, что это обычные стекляшки. Я на пляже точно такие же находил. Стекло от бутылок! Море и песок так шлифуют осколки, что они становятся точно такими, как у тебя! – сказал портье и немного, призадумавшись, посоветовал, – а к ювелиру ты сходи! Он точно скажет, драгоценные они или стекляшки.

– Хорошо! – ответил Ахмет и бегом бросился в гардероб, на ходу снимая с себя форменную тужурку.

Пока молодой турок демонстрировал своим товарищам украденные камни и придумывал историю их появления, в апартаментах, в которые он так неудачно доставил багаж, стояла мёртвая тишина. Хотя внешне все присутствовавшие старались выглядеть спокойно, но в воздухе чувствовалась некая напряжённость. Долговязый турист медленно прохаживался по гостиной и после некоторых раздумий сказал:

– Ну, что будем делать? Вы понимаете, что из-за этого растяпы вся наша операция может провалиться? Он же не полный идиот?

– Я постараюсь всё уладить! – ответил крепыш по имени Джек, сделав полшага в направлении хозяина апартаментов.

– Да уж постарайтесь! – коротко ответил господин Торес и вновь налил в стакан ещё немного виски, плеснул туда же содовой воды, бросил кубик льда и направился на балкон. Опёршись на перила, он сделал небольшой глоток крепкого напитка и окинул взглядом город. Июньские ночи в Бейруте короткие. Стояла полная луна. С балкона открывалась необыкновенно красивая панорама на ночной город.

*****

Комиссара криминальной полиции Мохаммеда Фарраха ранним утром разбудил звонок телефона. Он с трудом открыл глаза и тут же взглянул на часы. Стрелки показывали ровно пять тридцать.

– Господи, кто в такую рань может звонить кроме моего помощника, – недовольно пробурчал комиссар, сидя на краю кровати и пытаясь ногами нащупать тапочки. Телефон тем временем, не переставая, продолжал разрываться. Казалось, что он своим звоном успел переполошить весь дом.

– Слушаю! – сказал комиссар, подняв трубку.

– Господин комиссар! – услышал Мохаммад Фаррах голос своего помощника старшего инспектора полиции Абделя Салеха. – Господин комиссар!

– Ну, слушаю, слушаю тебя, Абдель!

– Господин комиссар, сегодня ночью в одном из клубов был задержан некий Ахмет Коркмаз. Гражданин Турции. Работает швейцаром в отеле «Метрополь-Палас». При личном досмотре у него было обнаружено около 25-ти граммов чистого героина и три необработанных драгоценных камня, предположительно один рубин и два изумруда. Он говорит, что всё это стащил у одного туриста из отеля, когда доставлял багаж в номер и случайно уронил чемодан. Этот турок также заявил, что чемодан того туриста был полон наркотиков. Кстати, он доставил в номер два таких больших чемодана.