ВЛАДИМИР А. ПАУТОВ
Гор. Москва
(499) 977-71-30
8-905-500-62-58
pautoffpressl@mail.ru
ПРИКАЗ ПРЕЗИДЕНТА: НАЙТИ И УНИЧТОЖИТЬ…
(Операция «Возмездие»)
остросюжетный военно-приключенческий,
политический детектив.
22,2 авт.л.
ПРОЛОГ
3-е ИЮНЯ 2006-го ГОДА. СООБЩЕНИЕ ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНСТВА «РЕЙТЕР».
Сегодня рано утром недалеко от посольства России в Багдаде захвачены несколько российских дипломатов. Один из сотрудников посольства застрелен боевиками на месте. Ответственность за похищение взяла на себя террористическая организация «Консультативный Совет моджахедов».
***
Госдепартамент США выразил руководству России соболезнования в связи с преступлением против сотрудников посольства РФ в Багдаде. «Мы видели сообщения прессы и утверждения террористов в Ираке о судьбе сотрудников посольства», сказал, комментируя на брифинге для иностранных журналистов в Вашингтоне террористический акт в отношении российских дипломатов, официальный представитель госдепартамента США Адам Эрели.
***
Пресс-секретарь Белого дома назвал факт похищения российских граждан в Ираке и их смерть «злобным убийством», совершенным «Аль-Каидой», которая вновь продемонстрировала всему миру свою «дикость». «В связи с этой потерей мы направляем наши соболезнования семьям жертв террористов, а также всему российскому народу», – говорится в заявлении. Пресс-секретарь также подчеркнул, что президент США видит главной целью своей внешней политики «продолжить углубление и расширение сотрудничества с Россией, чтобы нанести поражение терроризму и чтобы исполнители этого акта насилия предстали перед правосудием».
***
Официальный представитель Генерального секретаря ООН Кофи Аннана Стефан Дужаррик в связи с терактом против сотрудников российского посольства в Багдаде заявил: «Генеральный секретарь ООН самым решительным образом осуждает акт против российских дипломатов в Ираке и выражает искрение соболезнования и сочувствие их семьям, а также правительству и народу Российской Федерации". В интервью ИТАР-ТАСС он напомнил, что Аннан «неоднократно призывал правительство Ирака и находящиеся там многонациональные силы принять необходимые меры, чтобы не допустить подобного в будущем».
***
Председатель ПАСЕ Рене ван дер Линден осудил террористический акт против сотрудников российского посольства в Ираке, назвав это преступлением против человечества. Глава Парламентской Ассамблеи Совета Европы отметил, что это преступление совершено в момент, когда Россия впервые стала во главе общеевропейской демократической организации, приняв председательство в Комитете министров Совета Европы. В этой связи Рене ван дер Линден призвал объединить усилия для отпора террору, где бы он не осуществлялся. Он подчеркнул настоятельную необходимость подписания Конвенции по борьбе с терроризмом всеми странами Совета Европы.
***
Генсек Совета Европы Терри Дэвис самым решительным образом осудил практику захвата заложников террористами и квалифицировал это как преступление «трусливых и подлых людей». Таким гнусным актам, где бы они ни происходили, в Беслане или в Ираке, нет и не может быть никакого оправдания, подчеркнул Терри Дэвис.
***
Министр иностранных дел Ирака Хошияр Зибари от имени правительства своей страны выразил соболезнования руководству и народу России в связи со случившимся с сотрудниками посольства РФ в Багдаде. Об этом, как говорится в сегодняшнем официальном заявлении иракского МИД, Зибари заявил в телефонном разговоре с главой российского внешнеполитического ведомства Сергеем Лавровым. Хошияр Зибари подчеркнул, что преступление, совершенное группировкой, связанной с «Аль-Каидой», свидетельствует о «масштабе опасности терроризма, с которой сталкивается иракский народ, а также все страны, стоящие на стороне мира, свободы и демократии».
***
24-е ИЮНЯ 2006 ГОДА. РЕДАКЦИЯ ТЕЛЕКАНАЛА «АЛЬ-ДЖАЗИРА».
У выпускающего редактора телекомпании наступал самый ответственный момент – выход в прямой эфир через несколько минут, когда его мобильный телефон зазвонил. Он машинально вынул из кармана трубку и посмотрел на дисплей. Номер звонившего абонента на дисплее не высветился. Хотя времени у редактора было в обрез, но внутри сработал механизм профессионального тележурналиста, выработанного годами работы, когда за любым звонком, даже анонимным, иногда может скрываться источник очень ценной, порой сенсационной информацией. Редактор нажал кнопку ответа.
– Слушаю!
– Здравствуйте, господин Алишер! – раздался в трубке незнакомый голос. Хотя позвонивший человек сказал слова приветствия по-арабски, но журналист сразу же понял, что это иностранец.
– Здравствуйте! С кем имею честь говорить?
– Моё имя ничего Вам не скажет!
– Тогда говорите короче, у меня начинается прямой эфир!
– Я Вас долго не задержу! Дело касается похищения российских дипломатов…
Алишеру Фирузу по долгу своей работе много раз, иногда по нескольку в день, приходилось отвечать на звонки людей, которые предлагали различную информацию. Чаще всего в редакцию звонили те, кто просто хотел легко подзаработать, стараясь всучить обычную «липу», или явные кандидаты на посещение психиатра. Но в этот раз интуиция, чувство без которого журналисту не стать настоящим профессионалом, подсказывало, что позвонивший человек не блефует.
Редактор подал знак рукой своему помощнику, чтобы тот подменил его, а сам быстро подключил свой телефон к записывающему устройству. Однако абонент, видимо был опытным.
– Господин Алишер, Вы зря подключились к записи, я же не буду говорить о серьёзных вещах по телефону, хотя можете записывать! Скажу пока только одно: захваченные дипломаты сегодня казнены. На сайте «Аль-Каиды» нынешним вечером будет выложена краткая запись акции. Я готов представить доказательства того, что ни этой организации, ни её сайта в действительности не существует. Это – миф, фальшивка! У меня есть документы, что за данным похищением стоят некие другие силы. Пока это всё! Если Вы мне верите, то я готов с Вами встретиться и показать кое-какие документы и дать прослушать
весьма интересные магнитофонные записи очень серьёзных людей.
– Я Вам верю! Где мы встретимся?
– Если Вы мне поверили, то прошу в утренних новостях дать сообщение о казни русских дипломатов. Это будет доказательством серьёзности Ваших намерений.
После этих слов в трубке раздались короткие гудки, означавшие, что абонент отключился.
***
25-е ИЮНЯ 2006-го ГОДА. СООБЩЕНИЕ ИНФОРМАЦИОНННОГО АГЕНСТВА «РЕЙТЕР» СО ССЫЛКОЙ НА ТЕЛЕКАНАЛ «АЛЬ-ДЖАЗИРА».
В редакцию телеканала «Аль-Джазира» позвонил неизвестный мужчина, который сообщил, что сегодня все захваченные российские дипломаты убиты. Кроме этого, международная террористическая организация «Аль-Каида» разместила в интернете сообщение о казни четырех сотрудников российского посольства, захваченных в заложники в Ираке. На интернет-сайте «Аль-Каиды» предоставлен также видеоролик длиной в одну минуту 37 секунд с видеозаписью казни двух человек, которые, как заявлено, являются российскими дипломатами. Одного человека застрелили, а двух других обезглавили, предварительно перерезав им горло. Кроме того, было показано обезглавленное тело еще одного человека.
***
25-е ИЮНЯ 2006-го ГОДА. ЗАЯВЛЕНИЕ РОССИЙСКОГО ИНФОРМАЦИОННОГО АГЕНСТВА «ИТАР-ТАСС».
Российский МИД отказывается официально признавать, что на представленной плёнке именно похищенные дипломаты российского посольства.
***
27-е ИЮНЯ 2006-го ГОДА. ЗАЯВЛЕНИЕ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.
В результате анализа видеозаписи и дополнительно полученных сведений можно с полной уверенностью сказать, что российские дипломаты убиты. В связи с расправой над сотрудниками российского посольства в Багдаде, Россия будет добиваться созыва экстренного заседания Совета Безопасности ООН. Кроме этого, следует отметить, что именно коалиционные войска несут ответственность за обеспечение безопасности в Ираке, в том числе за защиту иностранных дипломатических миссий и их персонала. Россия вправе потребовать от иракского руководства и командования многонациональных сил приложить все усилия с тем, чтобы ни один из причастных к преступлению против наших граждан не ушел от справедливого возмездия.
***
2-е ИЮЛЯ 2006-го ГОДА. МОСКВА. ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНСТВО «ИТАР-ТАСС».
«Сегодня совет палаты дал поручение подготовить текст этого документа комитету по международным делам», – сообщила Любовь Слиска, первый заместитель председателя Госдумы. По ее словам, в том, что сейчас происходит в Ираке, повинны США и их союзники. «Мы видим, как наводят «порядок» коалиционные войска: ежедневно гибнут десятки ни в чем не повинных людей, а теперь там убивают дипломатов. Вся ответственность за то, что происходит в Ираке, лежит на тех, кто искал здесь оружие массового уничтожения, но так и не нашел».
***
27-е ИЮЛЯ. МОСКВА. КРЕМЛЬ.
Президент вошёл в зал заседания в крайне раздражённом настроении. При его появлении все присутствовавшие встали. Глава государства поздоровался за руку только с руководителем своей администрации, а остальным довольно сухо кивнул и жестом показал, что можно садиться.
***
29-е ИЮЛЯ 2006-го ГОДА. ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНСТВО «РИА-НОВОСТИ».
Президент Российской Федерации дал указание российским специальным службам предпринять все меры для поиска и уничтожения преступников, совершивших злодеяние.
***
29-е ИЮЛЯ 2006-го ГОДА. МОСКВА. РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА.
Президент Российской Федерации подписал закон, вносящий изменения в ряд законодательных актов РФ, направленных на борьбу с терроризмом. Как сообщили в администрации президента, поправки предусматривают, в том числе, и «возможность заочного осуждения лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, находящихся за пределами территории Российской Федерации и (или) уклоняющихся от явки в суд».
***
30-е ИЮЛЯ. МОСКВА. СООБЩЕНИЕ ПРЕСС-СЛУЖБЫ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.
Генпрокуратура России возбудила уголовное дело по факту нападения на сотрудников российского посольства в Ираке по пп. «в», «ж» ч.2 ст. 105 УК России (убийство, сопряженное с захватом заложника, группой лиц по предварительному сговору) и пп. «а», «г», «ж» ч.2 ст. 206 УК (захват в качестве заложника, совершенный в целях понуждения государства совершить какое-либо действие, группой лиц по предварительному сговору).
***
6-е СЕНТЯБРЯ 2006-го ГОДА. ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНСТВО «РИА-НОВОСТИ».
Спецпредставитель президента РФ по вопросам международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и транснациональной преступностью заявил, что тела убитых российских дипломатов в Ираке до сих пор не найдены. Он отметил, что работа спецслужб по обнаружению лиц, причастных к убийству россиян, продолжается и в этом вопросе российские спецслужбы сотрудничают не только со многими странами исламского мира, но также получают результаты от тех государств, чьи коалиционные силы находятся в Ираке.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА
ИРАК. БАГДАД. 2006 ГОД. СЕРЕДИНА ДЕКАБРЯ.
По заявлению главы МИД Ирака Хошияра Зибари власти Ирака задержали подозреваемого в убийстве российских дипломатов в июне 2006 года. «Мы арестовали одного подозреваемого. В настоящее время прилагаются все усилия для активизации хода расследования», – процитировал слова иракского министра телеканал Аль-Джазира.
Представитель американского командования в Багдаде генерал-майор Уильям Колдуэлл на пресс-конференции также подтвердил факт задержания группой армейского спецназа одного из руководителей иракского сопротивления, замешанного в убийстве американских солдат и похищении сотрудников посольства России в Ираке.
По сообщению местной прессы в Багдаде начался суд над задержанными террористами из «Аль-Каиды».
***
Начальник центра боевого управления Главного управления войск специального назначения армии США генерал Генри Шелтон проводил инструктаж бойцов отряда «Дельта». Около пятидесяти человек солдат сидели в ангаре и внимательно слушали своего начальника. Генерал стоял перед огромным экраном, на который был выведен подробный план Багдада и его окрестностей.
– Итак, парни, операцию начнём ровно в час ночи. Нам предстоит захватить одного из руководителей повстанческого движения некоего Омара Абдаллу Дада. Действовать надо максимально быстро, но осторожно. По нашим данным он с небольшой охраной, предположительно десять человек, находится в деревне Ар-Руфуш на границе с провинцией Аль-Анбар, – генерал лазерной указкой показал на схеме месторасположение населённого пункта и затем продолжил, – это приблизительно в 10 милях к западу от международного аэропорта Багдада.
– Простите, сэр, данные точные или, как всегда, приблизительные? – спросил кто-то из солдат.
– Информация получена из трёх источников: от местной резидентуры ЦРУ, Агентства национальной безопасности и представителя МВД Ирака бригадного генерала Саада Маана. К тому же эти сведения подтверждены и нашей армейской разведкой. Прошу также учесть, что ещё ни разу ни один спецназ не действовал в плотно населённых городских кварталах миллионного столичного мегаполиса. Для того, чтобы добраться до нужного нам места, необходимо соблюдать не только максимум осторожности и выдержки, но и уповать на провидение и везение. За любым нашим армейским автомобилем наблюдают десятки, может, и сотни пар неприятельских глаз. Сами понимаете, что, если мы пойдём на своём транспорте, то противник узнает о нас раньше, чем нам удастся блокировать объект. Поэтому выезжаем на обычных микроавтобусах. «Хаммеры» остаются на базе. Прошу помнить, что мы профессионалы и должны работать ювелирно. Счёт времени будет идти на секунды и минуты. Это необходимо принять к сведению. Всего на операцию отводится полтора, от силы два часа. Более нельзя. Район буквально кишит бандформированиями. Всё понятно? Вопросы?
– Сэр, разрешите вопрос! – раздался голос.
– Да, рядовой! – разрешил генерал.
– Сэр, почему бы, если нам известно точное местонахождение главаря боевиков, не уничтожить его ударом высокоточного оружия? Зачем он нужен живым?
– Это приказ Белого дома! – коротко ответил генерал Шелтон и после некоторой паузы продолжил, – а приказы не обсуждаются! Насколько мне известно, этого Абдаллу подозревают не только в нападении на наших солдат, но и в похищении полгода назад сотрудников посольства России. Президент попросил помочь русским. А то они после Афганистана, где им хорошо надрали задницу, теперь всего боятся. Ну что, парни, поможем русским?
– Поможем, сэр! – со смехом закричали солдаты.
– Тогда за дело, парни! Вы сделаете это! Да прибудет с нами Господь!
*****
Колонна из пяти микроавтобусов и одного чёрного внедорожника «Тойота» ровно в час ночи выехала из ворот военной базы коалиционных сил, которая находилась в «Зелёной зоне» Багдада на острове Ум-аль-Ханзар. Обычно там дислоцировался батальон морской пехоты США, ответственный за патрулирование этого дипломатического района и безопасность его обитателей. Но перед самым прибытием спецназа «Дельта» морпехи были отправлены на зачистку окрестностей международного аэропорта, где постоянно шли локальные бои с повстанцами, происходили мелкие стычки с партизанами и ежедневно гремели взрывы фугасов, уносивших жизни не только иракцев, но и американских солдат. На время отсутствия основных хозяев базу предоставили в распоряжение группы «Дельта».
Через десять минут после того, как микроавтобусы и джип покинули базу, колонна проследовала по путепроводу Аль-Джейдрийя и выехала на автостраду, ведущую к международному аэропорту. Автобан ярко освещался. Обычно оживлённая в дневные часы сейчас, в это позднее ночное время, магистраль была пустынной. Правда, со стороны аэропорта изредка на большой скорости проносились полицейские машины с включёнными проблесковыми маячками. Следом за ними почти бампер в бампер двигались гражданские автомобили и автобусы. Хотя полицейские машины скорее сами служили мишенью для нападения, но человек так устроен, что представитель власти в его представлении является гарантом личной безопасности.
Колонна микроавтобусов американского спецназа занимала самую середину дороги и на большой скорости двигалась к аэропорту. В головном джипе находился генерал Шелтон. Он решил лично руководить операцией по захвату важного главаря иракского сопротивления. Ведь генерал не шутил, когда говорил своим солдатам о приказе из Белого дома.
***
Генерал Генри Шелтон отдыхал на своём ранчо в штате Техас, когда ему позвонил советник президента по национальной безопасности Стивен Джон Хэдли. Генри Шелтон был на десять лет моложе помощника президента США, но разница в возрасте не мешала их приятельским отношениям. Они познакомились ещё во время службы в американских Военно-морских силах. Правда, Хэдли тогда был начальником, а Генри служил в его подразделении, будучи совсем молодым лейтенантом флота, только-только закончившим училище. Три года дальних походов на крейсере «Ченселорвилл» в составе авианосной группы не прошли бесследно. Они сблизили двух офицеров настолько, что после отставки Стивен Хэдли, уйдя в политику и сделав на этом поприще хорошую карьеру, никогда не забывал своего флотского приятеля.
– Хеллоу, Генри! Как тебе отдыхается? Не соскучился по штормам и солёным брызгам бушующего океана? – генерал сразу же по голосу узнал своего давнего приятеля и покровителя.
– Конечно, скучаю, сэр! – ответил Шелтон по-военному чётко. В своих отношениях со Стивеном Хэдли он никогда не позволял себе перейти ту грань общения, за которой начинается фамильярность и развязность. Генри прекрасно знал характер своего старшего товарища, поэтому и стал в сорок с небольшим лет генералом.
– Тогда готовься вылететь в Ирак. У моего босса есть очень серьёзное поручение. Когда ты сможешь быть у меня? – спросил советник президента США. Хотя генерал три дня, как приехал, к тому же, он не отдыхал пару лет, но выразить своё недовольство по поводу просьбы бывшего сослуживца не посмел. Генри был военным и привык подчиняться.
– Через три часа выезжаю в аэропорт! Думаю, завтра утром буду у Вас, сэр!
– Зачем так официально, дружище? Прекрати! Мы же с тобой не в кабинете у босса! – сказал Стивен Хэдли шутливым голосом, но по всему чувствовалось, что ему понравилось обращение Генри Шелтона. Именно за умение вести себя в различных ситуациях советник президента уважал начальника Центра боевого управления войск специального назначения армии США.
***
Хотя генерал Шелтон пребывал в воспоминаниях, но тем не менее это казавшаяся отрешённость не мешала ему следить за обстановкой на дороге. Вскоре колонна въехала на участок трассы, где не было освещения. Во время недавнего подрыва грузовика с мощным зарядом большое количество столбов электропередачи буквально превратились в щебень.
Именно находясь на этом неосвещённом участке автобана, генерал в боковые зеркала увидел, как сзади, словно ночные призраки, появились большие чёрные машины. Они обозначили своё присутствие миганием фарами дальнего света и прерывистыми сигналами клаксонов. Видимо, сидевшие в чёрных «Субурбанах», очень желали, чтобы им немедленно уступили дорогу, хотя слева было достаточно места для совершения обгона. Естественно колонна микроавтобусов, в которых находились бойцы отряда «Дельта», не обратила внимания на настойчивые сигналы и даже не сделала попытку принять немного влево, чтобы уступить требованиям догнавших их джипов. Далее ситуация стала развиваться весьма неадекватно.
Три огромных чёрных «Субурбана» с тонированными боковыми стёклами легко обошли колонну, словно та стояла на месте. Когда головной джип оказался впереди генеральского «Хаммера», то его водитель резко подрезал военный автомобиль. Солдат, управлявший «Хаммером», чтобы избежать столкновения на большой скорости и как следствие этого серьёзной аварии, круто вывернул руль вправо. Военный внедорожник выскочил на обочину. Солдат надавил на тормоз, но было поздно. Джип вскользь налетел на заградительное ограждение, высек своим правым бортом, где сидел генерал, сноп искр и отскочил на самый центр дороги. «Хаммер» развернуло, и он остановился поперёк магистрали. В него тут же врезался микроавтобус. На дороге образовался затор. Из баков разбившихся машин на асфальт начало вытекать топливо. Из-под капота военного джипа повалил дым. Потом там что-то щёлкнуло и в клубах сероватого дыма блеснуло пламя огня. Из «Хаммера» и столкнувшегося с ним микроавтобуса стали выскакивать все, кто в них находился. Генерал Шелтон не получил серьёзных травм, но сильно ушиб правую ногу. Он с трудом вылез из джипа и, прихрамывая, направился к микроавтобусу, из которого выпрыгивали бойцы спецназа. Тяжело пострадавших среди них не было. Генерал вовремя покинул свой «командный пункт», так как несколько секунд спустя после того, как Генри Шелтон удалился от «Хаммера» на пару десятков метров, джип вспыхнул словно факел. А буквально через две-три минуты взорвался бензобак. Огонь перекинулся на стоявший рядом микроавтобус. Но на этом злоключения отряда «Дельта» не закончились.
Тем временем, пока солдаты приходили в себя после неожиданного дорожного столкновения, из одного «Субурбана» выскочили три человека, одетых во всё чёрное. Они вскинули, вдруг непонятно откуда взявшиеся, короткоствольные автоматы и открыли ураганный огонь по автомобильным скатам микроавтобусов. После этой внезапной атаки нападавшие моментально запрыгнули в свой внедорожник, водитель которого тут же до отказа нажал на акселератор. Мощная машина, взвизгнув резиной по асфальту, резко рванула с места и через секунду скрылась в темноте неосвещенного участка дороги. На трассе остались два догоравших автомобиля и несколько микроавтобусов с продырявленными колёсами.
*****
Генерал Шелтон находился в ярости. Особенно он рассвирепел, когда узнал, кто сорвал так тщательно разработанную лично им операцию. Генри Шелтон сидел в кабинете своего коллеги и давнего знакомого генерал-лейтенанта Роберта Хэксли, который в Ираке являлся начальником регионального разведывательного управления коалиционных сил. Они были знакомы более десяти лет и потому доверяли друг другу.
– Роберт, ты можешь сказать, как мне оправдываться? Какие-то частные охранники! Что за бардак здесь твориться?
– Видишь ли, Генри, парни из частных военных компаний в Ираке выполняют львиную долю самых опасных заданий. Они вместо солдат коалиционных сил обеспечивают первую линию защиты на дорогах, несут службу на блокпостах и контрольно-пропускных пунктах возле дипломатических представительств, офисов иностранных фирм и Зелёную зону. Их здесь около 30 тысяч человек. Наши потери минимизированы благодаря этим парням.
– Ты их защищаешь? – с плохо скрываемым раздражением спросил Шелтон.
– Нет, дружище, я просто констатирую реальное положение дел, – спокойно ответил генерал Хэксли, – конечно, они привносят некий хаос и бардак, но…
– Твоё «но» мне может стоить карьеры! Кстати, Роберт, у тебя есть конкретная информация по данному эксцессу? Так кто же нам сорвал операцию?
– Это были парни из «Блэк Вотер», пожалуй, самой известной своими подвигами из всех военных частных компаний, находящихся здесь!
– Что за подвиги?
– Из последних можно назвать случай с неким Эндрю Муненом. Этот охранник, будучи в изрядном подпитии, заблудился в «Зелёной зоне» Багдада.
По дороге встретил аборигена, которого «успешно» застрелил. А тот оказался личным охранником иракского вице-президента. Скандал был нешуточным. А приблизительно месяц назад их конвой вообще расстрелял 17 мирных жителей на главном перекрестке в западном Багдаде за то, что те не уступили им дорогу. Вот так, Генри! Вам повезло, а то бы….
– Мне от этого не легче! Ведь срыв операции – это удар не только по престижу спецназа США. Нам задачу ставил президент!
– Ой ли? – скептически улыбнулся Хэксли.
– Не сам, конечно, президент, но…– Шелтон многозначительно закатил глаза вверх. – Ну, ничего! Я найду на них управу! Я этих подлецов сотру в…, – генерал не успел договорить, во что же он собирается растереть тех, кто сорвал операцию, которой руководил потому, как в кабинет начальника регионального управления армейской разведки вошли два незнакомых Генри Шелтону человека. Один был обычным. Ничего такого особенного в глаза, чтобы потом можно было бы описать его внешность, не бросалось. Зато второй имел колоритную внешность: выше среднего роста, крепкий, с мощным торсом, лысым черепом и небольшим шрамом на правом виске. На глазах у него были тёмные очки.
– Ну и какое наказание Вы нам уготовили, сэр? – громко прокричал крепыш, обращая свои слова, конечно же, генералу Шелтону. Однако хозяин кабинета генерал-лейтенант Роберт Хэксли как-то слишком резко вскочил со своего кресла и чуть ли не бегом направился к гостям, вернее навстречу тому, кто так шумно обозначил своё появление.
– Доброе утро, господа! – быстро проговорил Хэксли. – Разрешите представить,… – здесь генерал-лейтенант немного стушевался, ибо не знал с кого начать. Однако его заминка длилась недолго, и он нашёл, как ему показалось, выход из весьма щекотливого положения. – Господа разрешите мне познакомить вас. Мистер Трамп, резидент ЦРУ! – Хэксли указал на человека, который стоял немного впереди своего скандального напарника. – Генерал Генри Шелтон, начальник Центра боевого управления войск специального назначения! – хозяин кабинета указал рукой на вставшего из кресла генерала Шелтона. – А это,… – Роберт Хэксли с каким-то небольшим трепетом взглянул на крикливого гостя, – а это,… – повторил он, но человек с лысым черепом и шрамом на виске не дал ему договорить. Он бесцеремонно перебил генерала: «Просто «полковник», Роберт! Ты же знаешь, что ко мне все обращаются именно так – «Полковник»! Кроме того, я начальник регионального отделения частной военной компании «Блэк Вотер», и это мои парни, генерал, испортили Вам настроение! Что же Вы нам уготовили, сэр? Какую такую кару? – с небольшим сарказмом в голосе спросил он Генри Шелтона. После этого «Полковник» снял очки и уставился на генерала спецназа. Того даже передёрнуло от этого пронзительного взгляда, особенно от неподвижного почти чёрного зрачка правого глаза. Только спустя несколько секунд Шелтон вдруг догадался, что это не живой глаз, а искусно сделанный протез. «Полковник» тем временем стоял напротив генерала спецназа и, вперив в него сверлящий взгляд своего единственного живого глаза, спокойно ждал ответа. В кабинете возникла напряжённая пауза, которую прервал генерал Хэксли.
– Джентльмены, а не выпить ли нам? «Полковник» Вы не изменили своим давним вкусам?
– Трудно менять то, к чему привык, Роберт! – фамильярно ответил он генералу.
Роберт Хэксли открыл холодильник, достал оттуда бутылку виски и бутылку русской водки. Виски он налил Шелтону, резиденту ЦРУ и себе, а полковнику наполнил почти целый стакан водки, которую тот выпил сразу и залпом, вызвав искреннее удивление генерала Генри Шелтона. Несколько минут все сидели, молча потягивая из стаканов спиртное. «Полковник» достал сигару и, откусив зубами один из её концов, прикурил. Он сделал глубокую затяжку. Тишину первым нарушил резидент ЦРУ Питер Трамп.
– Я очень сожалею джентльмены о вчерашнем инциденте. Парни «Полковника» сопровождали в аэропорт очень важного человека с секретным грузом. У них вызвало подозрение, что ваша колонна движется как-то своеобразно и не желает уступать место, поэтому они… Ну, короче говоря, я и «Полковник» приносим Вам свои искренние извинения, – он многозначительно взглянул на своего спутника. Тот усмехнулся краешком губ и кивнул в знак согласия.
– Ваши парни чуть было не перестреляли нас! – с обидой в голосе сказал генерал Шелтон.
– Но ведь не перестреляли же! – хохотнул «Полковник, – ну и потом мы принесли свои извинения.
–А что делать мне с вашими извинениями? Отослать их в Белый дом? – с сарказмом спросил генерал Шелтон.
– Нет, что Вы! – весело засмеялся резидент Трамп, – думаю, сегодня вечером личность, за которой прибыл отряд «Дельта», будет у Вас, генерал, и Вы сможете доложить, что операция прошла успешно!
– А Вы, мистер Трамп, знаете за кем мы приехали?
– Генерал не напускайте на себя лишнюю секретность! Сегодня же некий араб по имени Омар Абдалла Дад, известный также как Абу Нур и Паук будет на нашей военной базе. Не так ли, «Полковник»? – посмотрел выжидающе на своего спутника резидент Трамп.
– Думаю, часа в четыре вечера по местному времени! – утвердительно кивнул тот в ответ.
– Что ж, джентльмены, считаю инцидент исчерпанным? Позвольте нам откланяться, дела! – резидент ЦРУ и его спутник встали. Генерал-лейтенант Хэксли, как радушный хозяин, проводил их до дверей кабинета.
– Роберт, ты считаешь их обещание серьёзным? – с сомнением в голосе спросил генерал Шелтон, когда резидент и сопровождавший его самоуверенный охранник из «Блэк Вотер» по кличке «Полковник, вышли.
– Безусловно, Генри! – коротко бросил Хэксли.
– Почему такая уверенность?
Генерал-лейтенант в ответ только пожал плечами. Ведь для того, чтобы аргументировано объяснить свою уверенность, Роберт Хэксли должен был бы рассказать Генри Шелтону целую историю о своей службы с человеком, которого звали «Полковник». Поведать о том, например, что этот одноглазый крепкий мужчина действительно был полковником, командовал отрядом «Дельта» и в 1991-ом году был очень тяжело ранен во время преследования группы советских диверсантов. Роберт Хэксли всё это знал не понаслышке, так как сам служил под командованием этого человека, которого безмерно уважал за смелость и опасался за жестокость. Однако на рассказ ушло бы много времени, а его-то у генерал-лейтенанта Хэксли как раз и не хватало.
*****
Резидент ЦРУ в Ираке и его спутник «Полковник» выполнили своё обещание. Как было условлено, в половине пятого вечера бойцы из частного охранного агентства привезли на военную базу пленного араба, который в действительности оказался тем, за кем охотилась группа «Дельта». Конечно, генерал Шелтон был несказанно удивлён столь оперативной работе. Он пытался узнать у своего друга Роберта Хэксли, как же могло так получиться, что группа спецназа предпринимала несколько попыток захвата одного из руководителей иракского сопротивления, и все они заканчивались неудачно, а какая-то частная военная компания сделала это без особых усилий. Однако, начальник регионального Управления армейской разведки или отмалчивался, или отшучивался. Генерал Генри Шелтон так и не смог узнать всей правды о пленении важного арабского повстанца. Ну не могли же ему раскрыть свои карты резидент ЦРУ Питер Трамп и его ближайший соратник, бывший офицер войск специального назначения армии США по кличке «Полковник», что Омар Абдалла Дад, которого они «успешно» захватили, был давним агентом американской разведывательной службы. Этот араб являлся весьма ценным секретным сотрудником. Резидент ЦРУ довольно часто использовал своего агента в осуществлении планов, разработанных в недрах Центрального разведуправления для дестабилизации обстановки не только на Ближнем Востоке, но и в некоторых азиатских регионах. И если бы не приказ сверху, то ни группа «Дельта», ни какая-нибудь другая группа никогда бы не нашла Омара Абдаллу Дада.
2007 ГОД. РАЙОН РЕКИ ПЯНДЖ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ГРАНИЦА МЕЖДУ ТАДЖИКИСТАНОМ И АФГАНИСТАНОМ. НАЧАЛО МАРТА.
***
По неофициально данным в России около 2,5 миллиона наркоманов, главным образом молодежь 18-39 лет, самая репродуктивная часть населения. Ежедневно от героина умирает около 30 тысяч человек.
По данным ФСКН в России 2007 году было изъято более 2,9 тонны героина. В международной практике считается, что изымается только 10% того, что поступает на рынок. Если это так, то в Россию в 2007 году поступило около 30 тонн героина, почти 300 миллионов разовых доз. В денежных средствах это выражается суммой почти в 150 миллиардов долларов.
Таджикистан имеет 1344 километров общей границы с Афганистаном. По данным начальника Генерального штаба Министерства обороны Таджикистана в 2007г на пянджском рубеже границы таджикские пограничники задержали 1024кг наркотиков.
По данным ФСКН РФ 30% афганских наркотиков идут в Европу и на Юг, остальные 40% – в Россию через Таджикистан, Узбекистан, Киргизию и Казахстан. Через Таджикистан в Российскую федерацию по так называемому «Северному шёлковому пути» поступает больше всего наркотических веществ: примерно 2/3 от общего количества. Из России героин через Украину, Белоруссию либо страны Прибалтики поступает в Восточную Европу, Германию и Нидерланды. По оценке экспертов один из важнейших маршрутов распространения наркотических средств является: афганские провинции Кандагар, Гильменд, Нимроз, Кабул, Бадахшан – Горный Бадахшан (Таджикистан) – Ош – Бишкек – Самара, Екатеринбург, Нижний Новгород, Саранск – Москва – Эстония – Швеция – США.
По данным директора Агентства по контролю незаконного оборота наркотиков при президенте Таджикистана какая-либо информация об уничтожении лабораторий по производству наркотиков, посевов мака или складов готовой продукции, о нейтрализации каких-либо банд наркоторговцев ни от Командования коалиционными силами в Афганистане, ни от афганского правительства не поступает.
Действительно, сегодня из Афганистана исходит две трети мирового трафика опиума. Лишь на границе Таджикистана и Афганистана в результате обстрелов и боестолкновений с наркокурьерами в течение 1993-2007 гг. погибло около 200 и ранено более 500 российских пограничников. В Иране аналогичные потери составили 13 тысяч человек!
В 2014 году в Афганистане будет собрано 10 000 тонн опиума-сырца, из которого произведут 1000 тонн героина, что соответствует 10 миллиардам разовых доз.
***
В начале марта на севере Афганистана ещё довольно холодно. Ночью температура воздуха часто опускается ниже нуля, и потому вода в арыках покрывается тонкой корочкой льда, который к полудню обычно полностью исчезает от яркого и тёплого весеннего солнца.
Когда-то в этих местах в кишлаках, расположенных вдоль берега реки Пяндж было очень многолюдно. Здесь шумели базары, процветала торговля, каждое утро местные дехкане с кетменями1 на плечах спешили на свои небольшие земельные наделы. На окраинах кишлаков всегда останавливались караваны верблюдов с погонщиками, пастухи гнали отары овец на пастбища, женщины спускались вниз по берегу к быстрому Пянджу за водой, а ребятишки с криками и гвалтом бежали в школу. Но вскоре мирная жизнь закончилось. Кровавая гражданская война, пронёсшаяся огненным смерчем по этим местам, заставила людей покинуть родные места. И хотя активные боевые действия здесь уже не велись, но периодически самолёты ВВС США наносили мощные бомбовые удары по якобы скрывавшимся в горах сторонникам движения «Талибан». Правда, в основном жертвой этих бомбардировок высокоточным оружием становилось и без того малочисленное местное население. Но так как налёты американцев случались редко, то крестьяне и их семьи, рискнувшие вернуться в отчие дома, смогли пережить горечь утрат близких и родных и вновь заняться своими делами, чтобы кормить свои семьи и сирот, оставшихся без родителей.
Время приближалось к полудню, когда в кишлак Вахшак въехали два автомобиля. Один был большой белый джип. На его дверях была нарисована эмблема ООН. Другой автомобиль – УАЗ советского производства – судя по номеру, принадлежал местной полиции. Приезд столь необычных для этих мест гостей сразу же вызвал большое любопытство жителей кишлака и особенно его самых маленьких обитателей. Как только белый джип остановился, дети плотной толпой тут же обступили автомобиль и стали просить у прибывших гостей денег, требуемая сумма которых обычно не превышала одного доллара.
Из джипа выскочил водитель-афганец. Он хотел отогнать надоедавших выпрашиванием денег галдевших детишек, однако эта попытка оказалась тщетной. Водитель открыл заднюю дверь джипа и , чуть склонив голову, почтительно замер. На землю из автомобиля вальяжно, привыкший к тому, чтобы ему прислуживали, вылез мужчина в белом лёгком костюме. Этим важным гостем был резидент ЦРУ в Кабуле Джордж Ламберт.
Афганские дети, увидев иностранца, стали ещё громче выпрашивать денег. Американец чуть презрительно усмехнулся, достал из кармана пару мелких монет и бросил их на землю перед ребятишками. Те с громкими радостными криками и воплями бросились поднимать с пыльной дороги деньги.
Пока человек резидент ЦРУ разминал ноги, затёкшие, видимо, от долгой езды, на площади появились вооружённые люди. Они подошли к приехавшим на УАЗе афганцам и о чём-то стали с ними говорить. Через несколько минут беседы всех гостей препроводили в единственный в кишлаке каменный дом. Среди тех лачуг, которые его обступали со всех сторон, он выглядел почти дворцом.
Во дворе дома под абрикосовым деревом стояла обычная сделанная из дерева и тростника тахта с расстеленным на ней ковром, на котором восседал бородатый мужчина средних лет. Он был в пятнистом камуфляже американского образца и в национальном головном уборе, называемом «пуштункой». Когда гости показались на пороге калитки, хозяин дома излишне быстро вскочил на ноги и резво поспешил навстречу европейцу.
– Салам алейкум, салам алейкум, сахеб! Как здоровье? Прошу, прошу! Проходите! Как доехали? – радушно восклицал хозяин, пропуская гостей вперёд. Он кому-то подал знак рукой и после того, как к нему подбежал один из охранников, что-то сказал тому на ухо. Афганец почтительно поклонился и тут же исчез.
– Проходите, проходите гости дорогие! Присаживайтесь! Сейчас чай принесут!
Резидент Ламберт быстро пересёк двор. Не снимая обувь, он прошёл по пушистому ковру и затем почти повалился на тахту. Только после этого американец поздоровался с хозяином дома
– Салам, салам! Устал! Дорога дальняя! Ну, господин Ахмет, Вам звонили? – сразу приступил к делу важный гость.
– Да сахеб, мне звонили из Кандагара!
– Замечательно! У Вас всё готово?
– Да! – коротко бросил афганец.
– Вы отправили на ту сторону своего человека, как мы договорились!
– Мы сделали всё, как Вы просили, сахеб!
– Прикажите своим людям, чтобы завтра они сильно пошумели на сопредельном берегу и….
Гость хотел ещё что-то добавить, но замолчал, так как во двор вошли несколько афганцев. Они несли в руках подносы, на которых стояли большие и маленькие пиалы, тарелки с зеленью, фруктами, лепёшками. Вслед за ними два человека внесли котёл с пловом и большое блюдо с варёной бараниной, аромат которой заполнил весь двор. Кушанья были поставлены на ковёр перед гостем и хозяином.
– Угощайтесь! – сказал Ахмет и жестом руки пригласил своего гостя попробовать местное угощенье. Прежде чем приступить к трапезе, Ламберт помыл руки в небольшом медном тазике, вытер их принесённым полотенцем и затем положил себе в пиалу большой кусок баранины. Туда же он налил крепкого бульона и с удовольствием принялся за еду.
– Господин Ахмет, Вы лично несёте ответственность за проведение операции! – сказал американец после небольшой паузы. Афганец кивнул в знак подтверждения. После этого разговор уже не возобновлялся. Гость, молча и сосредоточенно, занимался поглощением яств, выставленных радушным хозяином. Прошло минут тридцать, прежде чем американец насытился и прервал свою затянувшуюся трапезу.
– Господин Ахмет, мне хотелось бы переговорить с Вами тет-а-тет!
Хозяин тут же вытер губы полотенцем, встал с ковра и предложил гостю пройти в дом. Резидент ЦРУ кивнул одному из прибывших с ним афганцев, и тот мгновенно подал ему небольшой чёрный кейс. Ахмет и его гость вошли в дом и поднялись на второй этаж, где находился кабинет хозяина. Там мужчины сели в кресла, стоявшие друг напротив друга за невысоким сделанным в восточном стиле столиком, целиком изготовленным из цельного куска оникса.
– Итак, господин Ахмет, цена операции чрезвычайно высока, и её провал будет считаться разрывом в наших деловых отношениях со всеми вытекающими последствиями. Вы понимаете меня? – гость, говоря эти слова, пристально и многозначительно смотрел в глаза афганца.
– Я понял, сахеб! Не стоит беспокоиться! Тем более, что я лично участвую в операции. – спокойно ответил Ахмет.
– Хорошо! Тогда у меня к Вам большая просьба. Этот человек встретит Вас на той стороне, – гость достал из нагрудного кармана пиджака фотографию и протянул её хозяину, – так вот, проследите, чтобы он, навсегда покинул бы наш бренный мир, даже если его не убьют русские пограничники. И ещё! Вот паспорт гражданина Таджикистана, банковские карточки, фотографии, и прочие бумаги, – европеец протянул Дустуму конверт с бумагами, – Вы рассуёте их по его карманам. Если мы договорились, то…
После этой необычной просьбы американец поставил портфель на столик, открыл его и пододвинул к афганцу. При виде содержимого кейса глаза у Ахмета алчно сверкнули.
– Сто тысяч долларов – это плата за операцию, как мы договаривались. И ещё двадцать тысяч я добавляю Вам как премию за мою просьбу. Да, кстати, чтобы у пограничников не возникло никаких подозрений, можете оставить на том берегу весь порошок.
– Но там ведь его будет на десять тысяч долларов!
– Не жадничайте, Ахмет! Иногда надо много потерять, чтобы потом приобрести в тысячу раз больше! Поэтому не вздумайте дурить!
Афганец довольно улыбнулся, потрогал пачки долларов и, закрывая портфель, тихо сказал: «Не извольте беспокоиться, господин Ламберт, сделаю точно так, как Вы просите!»
После этого гость положил фотографию человека, приговорённого к смерти, в серебряную тарелку, стоявшую на столе, и достал зажигалку. Огонь стал медленно пожирать плотную бумагу. Американец внимательно следил, как она превращается в пепел, и загадочно улыбался. Он, конечно, не стал посвящать хозяина дома во все детали предстоящей операции. Ведь основной её замысел заключался именно в том, чтобы русские пограничники обязательно открыли бы огонь по нарушителям. Именно поэтому через агента на сопредельную сторону была передана дезинформация о том, что готовится переправка очень большой партии героина. План должен был сработать наверняка, да ещё с перспективой на будущее…
*****
В разведотделе пограничного отряда кипела работа. Начальник на утреннем совещании ставил задачу каждому офицеру отдела, уточнял агентурную информацию, сверял её со сведениями, полученными от армейских разведчиков. Дел всегда было много, так как почти каждую ночь нарушалась государственная граница: с сопредельной афганской территории постоянно шли караваны с контрабандным товаром. Основным грузом, конечно, был героином, но иногда попадалось оружие и боеприпасы. Информация от агентов о предстоящих нарушениях границы поступала регулярно.
Начальник отдела взглянул на часы. Он ожидал возвращения своего заместителя, который вчера поздним вечером выехал на один из участков границы. Майор вошёл в кабинет и рухнул на стул. Он был уставшим, голодным и мокрым с ног до головы.
– Ну, как дела? – даже не поздоровавшись, встретил прибывшего офицера полковник.
– Всю ночь прождал! Думал, что придётся весь день сидеть до следующей ночи в камышах. Место там, правда, не самое удобное. Днём пастухи отары прогоняют. Под самое утро пришёл! – начал докладывать майор. Тем временем начальник отдела налил в стакан из термоса горячего чёрного кофе и плеснул туда же изрядную порцию коньяка. Его заместитель сделал большой глоток, потом второй и после этого от удовольствия закрыл глаза.
– Что-то важное сказал? – вывел из состояния наступающего блаженства своего подчинённого полковник. Майор встряхнул головой, как бы сбрасывая наваливавшуюся дремоту. Усталость брала своё.
– Простите, товарищ полковник! – виновато улыбнулся майор. – Караван пойдёт через два дня. Повезут около пятисот килограммов чистого героина. Кроме того, будет и оружие: какое и сколько он не уточнил
– Маршрут движения сообщил?
– Границу будут переходить в районе кишлака Сабзи-ангур, потом по лощине Камангошт и дальше по зелёнке до развилки дороги, а там их будет ждать автомобиль.
– Ладно! Будем организовывать засаду! Иди, отсыпайся! Вечером, ровно в 19.00 жду у себя!
*****
Было тихое предрассветное время, когда ночь уже закончилась, а утро ещё не наступило. Небо оставалось тёмным, однако звёзды на нём уже поблекли, и их практически невозможно было рассмотреть. На траву пала густая роса. Заросли сухого густого камыша стояли плотной стеной вдоль всего берега реки. Русло Пянджа на этом участке границы было ровным и широким, а потому вода здесь текла особенно медленно и спокойно – самое удобное место для переправы. Стояла полная тишина. Густые заросли прошлогоднего тростника поглощали любой шум медленнотекущей воды. Правда, изредка с реки доносились сильные всплески, но то были крупные рыбы, которые, поднявшись из самой глубины, охотились на разную мелочь, в изобилии плававшей на поверхности.
Белый плотный туман, поднимавшийся от поверхности воды, полностью скрывал противоположный берег. За этой непроглядной вязкой пеленой невозможно было увидеть, как фарватер реки пересекают в довольно большом количестве какие-то странные объекты. Правда, опытный человек сразу распознал бы в этих необычных предметах накачанные автомобильные камеры с привязанными к ним стеблями камыша и мелкими веточками ивы. Обычно такие самодельные переправочные средства использовали контрабандисты для преодоления широкого русла реки.
Держась руками за эти, похожие на маленькие островки, автомобильные шины, через реку с афганской территории плыли около двадцати человек. Они передвигались очень медленно и осторожно, стараясь не шуметь, чтобы не привлечь к себе внимания пограничных патрулей, которые в это время могли проходить по берегу Пянджа.
На переправу у контрабандистов ушло чуть более тридцати минут. Нарушители границы благополучно достигли сопредельной стороны. Те, кто это сделал первым, закрепили на мелководье свои плавсредства и, раздвигая руками камыши, осторожно и медленно двинулись к берегу. Их было три человека, и они, видимо, выступали в роли разведдозора. Берег в этом месте, в отличие от других, был отлогим и ровным. Здесь он напоминал пляж приблизительно сорок метров в длину. Через сотню шагов от воды берег начинал довольно круто идти вверх, оставляя для прохода узкую поросшую густым терновым кустарником лощину, через которую возможно было проникнуть вглубь сопредельной территории почти на километр.
Афганцы, первыми вышедшими на сушу, осмотрелись и затем медленно стали продвигаться в направлении лощины. Возле неё они остановились, прислушались и пошли дальше. Вскоре они скрылись в кустарниках. Минут через десять один из них вернулся на берег реки и подал знак рукой. После этого сигнала из камышей появилась большая группа людей. Они тащили с собой камеры, с помощью которых переправлялись через реку. На берегу, вспоров их ножами, нарушители границы, вытащили из камер большое количество пластиковых пакетов, обмотанных несколькими слоями скотча. Переложив эти пакеты в мешки, афганцы взвалили их на плечи и двинулись в сторону лощины.
Когда вся группа нарушителей втянулась в ложбину, неожиданно раздался какой-то хлопок, и в утреннем небе ярко вспыхнули три красные сигнальные ракеты. В ту же секунду из замаскированных схронов и укрытий выскочили вооружённые люди в камуфлированных комбинезонах. Это были российские пограничники. Они моментально заблокировали выход из лощины. Наверху, тем временем, нарушители границы наткнулись на засаду.
Офицер-пограничник через мегафон обратился к нарушителям-афганцам с предложением сдаться и сложить оружие, но получил отрицательный ответ. Контрабандисты и наркокурьеры, которые, как правило, сдавались после первого предупредительного выстрела, в это раз оказали жёсткое и упорное сопротивление. Их группа прикрытия практически сразу же открыла ураганный огонь по пограничникам из автоматов и пулемётов. Нарушители бросились назад к реке, так как там можно было укрыться в камышах, рассредоточиться и по мелководью попытаться выйти из-под обстрела.
Бандитам удалось смять заблокировавших выход из лощины группу пограничников, прорваться через заслон и выскочить из западни. Они бросились к реке, но были остановлены фланговым пулемётным огнём разведчиков, засевших в укрытиях. К тому же, с высокого берега нарушителей также стали обстреливать поднятые по тревоге пограничные наряды. Положение для контрабандистов создавалось критическое. Несколько человек из них были убиты, многие ранены. Прошло всего лишь минут двадцать после начала боя. Финал его был вполне предсказуем. Российские пограничники начали спускаться на берег, чтобы произвести задержание оставшихся в живых нарушителей, оказать помощь раненным и забрать убитых, как внезапно с противоположного берега ударили миномёты и гранатомёты. Пограничники были вынуждены искать укрытие от обстрела из-за реки. Контрабандисты воспользовались поддержкой своих соплеменников. Бросив своих убитых и раненных, а также оружие и весь свой «товар», они налегке смогли добежать до реки, и вплавь добраться до противоположного берега.
*****
Через два дня после успешного окончания операции, когда разведчики готовили новые засады для перекрытия маршрутов переброски наркотиков на территорию Таджикистана и далее в Россию, в особый отдел погранотряда позвонили из Москвы.
– Полковник Н…ский, беспокоит! – представился звонивший, – звоню по поручению заместителя директора. К нам поступила жалоба из Комитета госбезопасности Таджикистана на начальника разведки отряда и его заместителя. Наши коллеги обвиняют их в превышении должностными полномочиями. В недавней операции погиб сотрудник таджикской службы безопасности, который был внедрён в банду. Он предоставлял очень ценную информацию.
– И что они хотят? – взволнованно спросил начальник особого отдела. Он давно знал начальника разведки отряда. Они много лет назад лейтенантами начинали службу на границе большой страны под названием СССР. В Афганистане в то время стояли советские войска. Воевать там пришлось не только офицерам и солдатам Ограниченного контингента, но досталось и пограничникам. Будущий начальник разведотдела отряда ещё тогда проявил себя с самой лучшей стороны. Он несколько раз с пограничным спецназом ходил на сопредельную территорию и принимал участие в ликвидации бандформирований, действовавших рядом с нашей границей. Афганские мятежники даже назначали большое денежное вознаграждение за голову разведчика. Это был достойный и честный офицер, которого уважали и командиры, и подчинённые. Поэтому просьба полковника из Москвы буквально ошеломила осрбиста: «Надо арестовать начальника отдела и его заместителя!»
– Как арестовать? – переспросил начальник особого отдела. Он не мог поверить тому, что услышал. – Как арестовать? Это боевые офицеры. Начотдела награждён орденами Красного Знамени, Красной Звезды, и орденом Мужества, его заместитель имеет два ордена Мужества. Я не понимаю!
– А Вам не следует ничего понимать! Вы должны выполнить приказ! Они превысили служебные полномочия и должны нести ответственность за свои действия. Понятно? Здесь разберутся, что и как!
– Вы понимаете, что это такое? Отдел фактически будет обезглавлен и не сможет нормально работать!
– Повторяю, Ваше дело, товарищ полковник, выполнить приказ! – резко ответили на том конце провода.
– Устный приказ выполнять не буду! – решительно ответил особист.
– Хорошо! Вам по телексу вышлют соответствующий ордер. После ареста и начальника отдела и его зама надо немедленно этапировать в Москву.
В трубке раздались короткие гудки. На том конце провода отключились. Начальник особого отдела ещё долго сидел за столом с телефонной трубкой в руке. Приказ об аресте офицеров пришёл буквально через четверть часа.
АФГАНИСТАН. ПРОВИНЦИЯ ГИЛЬМЕНД. ЗАБРОШЕННЫЙ КИШЛАК СИЙАХ-АБ. 2007 ГОД. ВТОРАЯ ПОЛОВИНА МАЯ.
Провинция Гильменд – одна из 34 провинций Афганистана, находится в юго-западном регионе страны. Площадь 58 584 км². Административный центр провинции – город Лашкаргах. Численность населения 859 600 человек. Плотность 14,67 чел./км². Провинция Гильменд является крупнейшим производителем опиума. Как сообщается в ежегодном докладе о производстве опиумного мака в Афганистане Комитета ООН по наркотикам (UNODC) за 2007 год, площадь посадок опиумного мака в провинции составила 103 тыс. га.
До ввода американских войск в Афганистан традиционно производство опийных наркотиков было сосредоточено в трех районах: Золотой полумесяц – Афганистан, Пакистан и Иран;, Золотой треугольнике – Мьянма, Таиланд и Лаос и Центральная Америка – Колумбия, Венесуэла, Боливия. Если регион Центральной Америки никогда не играл лидирующей роли в мировом производстве опия-сырца и героина, сосредоточившись на выращивании куста коки и экстрагировании кокаина и крэка, то Золотой полумесяц и Золотой треугольник на протяжении всей второй половины XX века оспаривали сомнительное первенство в объемах производства опийных наркотиков.
Оккупация Афганистана войсками США и их союзников по НАТО после проведении операции «Несокрушимая свобода» привела к астрономическому увеличению производства наркотических средств.. По данным ООН с 2001 по 2006 год, то есть, за пять лет, этот рост составил 3200%! Здесь нет ошибки. Именно эта цифра содержится в докладе ООН.
К 2007 году культивируемые под посевы опийного мака площади достигли почти 200 000 гектаров. В 2001 году, на момент вторжения, они составляли 7 706 гектаров. В феврале 2004 года «Голос Америки» со ссылкой на Госдепартамент США привёл данные о том, что «афганский героин на международном рынке продаётся в 100 раз дороже, чем та цена, за которую его продают афганские крестьяне», то есть, таким образом, доходы от этого бизнеса составляют уже сотни миллиардов долларов.
Интенсивный рост посевов опийного мака и производства героина в Афганистане разорил производителей опийных наркотиков в странах Золотого треугольника (Мьянме, Таиланде и Лаосе). Объяснение этого феномена лежит в чисто экономической плоскости. В начале 2000-х годов оптовая цена героина в Бангкоке – крупнейшем торгово-расчетном центре азиатского наркобизнеса – составлял 10.000 долларов за килограмм, а в Читрале (перевалочный пункт на афгано-пакистанской границе) и Карачи (транзитный узел перед отправкой героина морем по "южному пути") – 650 долларов за килограмм. К осени 2003 года в Афганистане функционировало около 400 лабораторий и заводов по переработке опиума в героин. Таким образом, можно со всей уверенностью утверждать, что Афганистан стал мировым монополистом в производстве героина.
Известно, что по прибылям торговля наркотиками занимает третье место после торговли нефтью и оружием. И весь этот гигантский наркоресурс находится на территории страны, где присутствует большой контингент войск США и НАТО.
***
Кишлак Сийах-Аб уже давно был покинут его жителями. Причину не знал никто. Говорили, что тому поспособствовало название самого кишлака, означавшее в переводе с местного языка: «чёрная вода». И в этом была доля правды. Действительно вода очень тёмного цвета в ближайших колодцах имела солоноватый вкус и крайне неприятный запах, что пить её отказывались даже верблюды. Небольшая речка, более похожая на ручей, текущая с гор, настолько часто пересыхала, что живительной влаги не хватало для хорошего урожая зерна и овощей.
К тому же, много лет назад возле кишлака стали разрабатывать карьер, в котором брали камень и щебень для строительства водоотводных каналов оросительной системы. В провинции в 60-х годах прошлого века активно проводились мелиоративные работы. Видимо, все эти сложившиеся обстоятельства: непригодная для питья вода, скудные урожаи, да ещё взрывные работы в карьере, шум работавших экскаваторов и самосвалов, – окончательно поломали устоявшийся быт дехкан и заставили их навсегда уйти из родных мест. За прошедшие десятилетия ветер, солнце и редкие для этих мест дожди превратили глинобитные хижины в обычные развалины. А вскоре после начала гражданской войны были остановлены работы и по добыче строительного камня.
Заброшенный карьер имел внушительные размеры: более тысячи метров в диаметре и около тридцати в глубину. Склоны его за десятилетие простоя успели основательно покрыться зарослями густых колючих кустарников . От карьера в направлении на юг вела довольно хорошо укатанная грунтовая дорога. Через 12 километров она упиралась в автомагистраль Кандагар-Гиришк, связывавшую два главных города соседних провинций.
Въезд в карьер закрывала основательно проржавевшая металлическая конструкция, много лет назад бывшая шлагбаумом. Здесь же в окружении низкорослых деревьев стояла единственная уцелевшая глинобитная хижина. Её окружал высокий дувал2. Выглядела хижина довольно ухоженной, будто в ней кто-то постоянно проживал. Большой внутренний двор между хижиной и дувалом сверху был затянут армейской маскировочной сетью, которая днём создавала тень от жарких полуденных лучей солнца. Недалеко от глинобитной стены лежала большая груда дров. Там же ровным рядком выстроилась целая батарея двадцатилитровых пластиковых канистр, наполненных или водой, или какой-тот другой прозрачной жидкостью.
Было около четырёх часов утра. В округе царило полное безмолвие, какое обычно бывает на исходе ночи. Солнце только-только начало подниматься из-за горной гряды хребта Шах-Максуд3, озаряя первыми лучами безжизненную каменистую пустыню с редкими чахлыми одиночными кустами и низкорослыми деревьями.
Утреннюю тишину неожиданно нарушил скрип открываемой двери. Но из хижины никто не вышел. Прошли минуты две-три, прежде чем на пороге глинобитной лачуги появился человек. Он был в типичной для афганца одежде: широкие, похожие на шаровары, белые штаны, длинная почти до колен белая рубаха, чёрная жилетка. Человек внимательно осмотрелся, затем потянулся, сделал несколько энергичных движений руками вверх-вниз, пару раз присел и только после этой короткой разминки подошёл к выстроившимся около дров канистрам. Он с трудом поднял одну из них и скрылся в мазанке. Внутри было темно, так как единственное отверстие в потолке, служившее днём для освещения и одновременно дымоходом, когда разжигался очаг, было закрыто ржавым железным листом. Афганец поставил на земляной пол канистру с водой, встал на скамейку и открыл отверстие в потолке хижины. Внутри сразу стало светло от проникшего в лачугу утреннего света.
– Собх бахайр4, сахеб5! – сказал афганец лежавшему на тростниковом лежаке человеку и замер в ожидании.
– Доброе утро, Афзаль! – пробурчал тот в ответ. После чего буквально вскочил с лежака, бодрым шагом подошёл к висевшему на верёвке медному кувшину с водой и стал энергично умываться. Плескался он недолго, минуту или две.
– Буди остальных! – командным тоном сказал человек, закончив свой утренний моцион.
– Все уже встали, Моманд сахеб! Ждут Ваших распоряжений! – учтиво ответил тот, которого звали Афзаль. По манере разговора этих двух афганцев, и по их поведению без труда можно было понять, что старшим является тот, кого звали Моманд.
– Который час? – спросил он.
– Через пятнадцать минут будет ровно четыре!
– Скоро прибудет транспорт, Афзаль. У нас осталось ещё много сырья и сегодня его надо обязательно вывезти. Да, и смени охрану! Ночная смена пусть отдохнёт пару часов, а потом подключается к погрузке. Хозяин приказал как можно быстрее доставить груз!
– Хорошо, сахеб! – Афзаль чуть поклонился и вышел во внутренний двор. Там под чахлыми деревьями на пожухлой траве сидели и лежали человек двадцать-двадцать пять. Они были очень разнообразно одеты: кто-то – в национальной афганской одежде, кто-то – в армейском камуфляже, некоторые – в обычных гражданских костюмах. Объединяло их то, что они все имели при себе автоматы. Недалеко на земле лежали заряженные ручные гранатомёты РПГ-76.
– Твоя группа, Шервали, – обратился помощник Моманда к сидевшему на циновке афганцу, – идёт в охранение. Остальные на погрузку. Сейчас должны подойти машины!
– Понятно! – коротко ответил человек по имени Шервали. Он встал. Вслед за ним с земли тут же поднялись двенадцать человек. Они взяли в руки автоматы и группами по трое, молча, разошлись по постам, которые располагались вокруг карьера на возвышенных местах. С них просматривались почти вся округа, за исключением небольшой полоски низкорослого и густого кустарника, росшего вдоль русла высохшей речки. Невысокие деревца подступали почти к самым развалинам кишлака Сийах-Аб. Афганские бойцы охранения хорошо оборудовали и тщательно замаскировали свои позиции. Даже с воздуха их было невозможно увидеть. На каждом посту находились крупнокалиберные пулемёты с большим запасом патронов. Там же имелось достаточное количество ручных гранат и зарядов для гранатомётов. Как правило, столь серьёзными силами и средствами охранялись очень важные объекты. Кишлак Сийах-Аб относился именно к таким объектам, но особенно карьер, расположенный рядом с ним, так как в течение нескольких лет эта заброшенная выработка использовалась как перевалочный склад хранения опиума-сырца. Мешки с наркотическим сырьём хранились под навесами, изготовленными кустарным способом: обычные деревянные столбы с натянутым между ними брезентом. Серого одного цвета с землёй материал надёжно укрывал от «постороннего глаза» воздушной разведки склад с опиумом. Сырья для производства героина здесь было очень много. Мешки в несколько рядов лежали на дне карьера, площадь которого составляла более одного джериба7. Опиум сюда свозили не только со всей провинции Гильменд, но и из соседних провинций Нимроз и Фаррах.
Было около четверти пятого утра, когда на грунтовой дороге, ведущей к кишлаку Сийах-Аб, показалась колонна автомобилей. Вернее вначале появилась пыль. Она поднималась высоко в воздух, поэтому ещё, не видя сами автомобили, Ахмад Моманд понял, что транспорт прибывает точно в назначенное время.
– Афзаль! – окликнул он своего помощника, – зови всех, сейчас начнём погрузку, – и, немного подумав, добавил, – да, и охрану сними! Оставь по одному человеку на каждом посту, остальные пусть идут сюда!
– Господин, может не стоит снимать охрану? Мало ли что? – начал возражать афганец своему хозяину, но…
– Делай, что я сказал! – резко оборвал его Ахмад Моманд.
– Хорошо, кумондон сахеб, под Вашу ответственность! – афганец чуть поклонился, взял портативную радиостанцию и передал распоряжение старшему группы охраны Шервали, чтобы тот снял по два человека с каждого поста и отправил на погрузку мешков с опиумом.
«Кумондон», так обращались все охранники к Ахмаду Моманду, и что переводилось с местного языка как «командир», недовольно посмотрел вслед своему помощнику. «Сейчас доложит хозяину. Давно подсиживает меня, шакал», – неприязненно подумал он, искоса поглядывая на разговаривавшего по радиостанции помощника.
Автомобильная колонна тем временем продолжала движение и спустя четверть часа после первых признаком её появления, в виде тучи поднимавшейся вверх пыли, она уже въезжала в кишлак. Прибывшие автомобили представляли собой огромные трёхосные грузовики «Мерседес», оборудованные в типично афганском стиле: с высокими деревянными бортами, раскрашенными восточными узорами и расписанные арабской вязью.
Грузовики остановились возле ржавого шлагбаума. Всего прибыло шесть автомобилей и охрана из десяти человек на трёх пикапах, в каждом кузове которого были установлены крупнокалиберные пулемёты.
– Салам алейкум! – поприветствовал Ахмад Моманд соплеменников. Он с каждым поздоровался за руку, при этом, как полагается по обычаю, прибывшие афганцы и Моманд трижды соприкоснулись щёками. Закончив церемонию встречи, Ахмад Моманд несколько удивлённо и вместе с тем недовольно спросил: «А почему всего шесть грузовиков? У нас здесь весь опий, собранный в уезде за последние два месяца. Это почти пятьсот тонн! Хозяин приказал вывезти всё к пятнице!»
– Успеем, кумондон сахеб! Успеем! – ответил один из прибывших афганцев
– За один день успеешь? Ты что, Гользай, с ума сошёл? – возмутился Ахмад Моманд.
– Так всё равно больше машин нет! Из других районов также надо вывозить сырьё. Большой заказ поступил. Хозяин решил выполнить его любой ценой, а цена очень хорошая! – засмеялся Гользай. – Мы по двадцать тонн забросим в каждую машину. Ну и в пикапы, если что…, положим по четыреста килограммов, итого: 120 тонн. За четыре рейса вывезем! Сутки и опорожним твой склад! Не волнуйся!
– Ты оптимист! А если какие-то непредвиденные обстоятельства?
– Какие, какие там ещё обстоятельства? Кто создаст тебе эти обстоятельства? Американцы? Не смеши меня, кумондон! Они сейчас сидят в Кандагарском аэропорту и носа из него не кажут. Эти вояки так напуганы последними потерями под Гардезом и в Лашкарге, что теперь вообще никогда и нигде не станут проводить операции. Это тебе, брат, не шаурави8! Помнишь, как их кандаке махсус9 гонял нас по провинции?
– Не помню! Я тогда под Джелалабадом воевал в районе Хайберского перевала10! – коротко бросил Моманд.
– Да…было время. Жить было интересно, воевать было интересно. Шаурави были настоящими воинами, а американцы так….
– Ладно, потом будем предаваться воспоминаниям! После погрузки ты будешь отвечать за опиум. Моё дело – покупать у крестьян сырьё, складировать его и охранять здесь, – усмехнулся Моманд. Воспоминания Голзая были ему близки и понятны. Ахмад был из большого пуштунского племени моманд. Правда его племя после Апрельской революции признало правительство, но у него и его рода на этот счёт было своё мнение, а они тогда не приняли новую афганскую власть. «Да, русские воевать умели!» – только успел подумать Ахмад Моманд, но его размышления прервал старший конвоя.
– Бесйор хуб11! Тогда начнём погрузку! – весело прокричал Голзай и дружески хлопнул Ахмада по плечу. – Отправлять будем попарно. Две машины загружаем, и они уходят в Кандагар. Один пикап идёт в охране. Я пойду во второй паре. Третью ты отправишь сам! Согласен? – Моманд ничего не стал говорить, только кивнул в ответ.
Гользай подал знак рукой, и тут же два первых «Мерседеса» начали разворачиваться. Они не стали съезжать вниз к самому складу, так как потом, перегруженным сверх всякой нормы, им было бы очень трудно взобраться по крутому подъёму наверх. Водители открыли задний борт кузова, и работа закипела. Афганцы почти бегом стали переносить мешки с опиумом-сырцом в грузовые машины. Они трудились словно муравьи, не останавливаясь для отдыха ни на минуту. Через полчаса работы первый грузовик до самого верха был забит мешками с опиумом. Ещё полчаса спустя люди Моманда и Гользая загрузили вторую машину.
– Давай, пошёл! – крикнул начальник охраны Гользай. Водители первых двух загруженных «Мерседесов» тут же заняли свои места в кабинах. Автомобили, надрывно взревев двигателями и выбросив из выхлопных труб в воздух облака чёрного дыма, с трудом тронулись с места. Они двигались очень медленно и осторожно, сильно раскачиваясь даже на очень маленьких ямках и колдобинках. У Моманда сердце замирало, когда он увидел, какой опасности подвергается груз, ведь в любой момент перегруженные автомобили могли завалиться на бок или перевернуться.
– Довезли бы без происшествий! – подумал Ахмад Моманд, – до Кандагара путь не близкий. Ну, Бог не оставит нас!
К шести часам утрам ещё два грузовика покинули склад. Под загрузкой оставалась последняя пара «Мерседесов». Два предпоследних уже пылили в пару километрах от кишлака. Они ехали друг за другом на расстоянии не более ста метров. За ними следовали пикап охраны, также набитый мешками с наркотическим сырьём. С этими грузовиками уехал и начальник охраны Гользай.
Когда «Мерседесы» скрылись из виду, Ахмад Моманд потёр руки от удовольствия, так как задание хозяина было практически выполнено на треть.
– Теперь можно немного и отдохнуть! – подумал он, – после такой напряжённой работы я и мои люди заслужили съесть немного плова с бараниной и выпить по пиале горячего чая! Сделаем перерыв на полчаса, а потом закончим! В график мы укладываемся!
За два часа безостановочной работы люди очень устали, и им был просто необходим отдых. Моманд подал знак рукой.
– Перерыв!
Все, кто занимался погрузкой, закончили работу. Афганцы из карьера поднялись наверх, и расселись на, заранее расстеленные на земле, циновки и ковры. Помощник Моманда, единственный кто не занимался погрузкой, бегом принёс большой котёл с пловом и отдельное блюдо для своего «кумондона». Приятный аромат приготовленного риса и варёной баранины распространился по двору. Афганцы радостно зашумели и быстро расселись по кругу на расстеленных на земле коврах и циновках. Ахмад Моманд даже не успел притронуться к рису, как к нему подошёл Афзаль с телефоном в руке: «Кумондон, сахеб, хозяин звонит».
– Салам алейкум, ака12! Слушаюсь, ака! – с некоторым подобострастием в голосе залепетал Ахмад Моманд в трубку мобильного телефона.
– Салам, Ахмад, салам! Гользай доложил, что он в пути. Всё нормально?– раздался в трубке голос хозяина
– Да, ака! Думаю, к утру вывезем всё!
– Хорошо! Завтра к тебе прибудет мой помощник. Он привезёт деньги для расчёта с охраной! И готовьтесь принимать сырьё! – в трубке раздались короткие гудки.
Моманд передал телефон Афзалю и хотел уже продолжить прерванную трапезу, но не успел, так как…
*****
Около двух часов утра четыре десантно-транспортных вертолёта «Блэк Хок» вылетели с военной базы американских войск, дислоцирующихся на аэродроме под Кандагаром. Двумя группами по две машины, набрав высоту около двухсот пятидесяти метров, они взяли курс в западном направлении. Почти на максимальной скорости, держа дистанцию между бортами в пятьсот метров, вертолёты неслись над кишлаками, тонувшими в густой растительности и потому с высоты птичьего полёта практически невидимыми в ночной темноте.
В вертолётах находились военнослужащие 82-й воздушно-десантной дивизии армии США, вернее солдаты первой роты дивизионного разведывательного батальона. Хотя разведчики находились в Афганистане уже второй год, но никто из них не имел практического опыта участия в боевых действиях, кроме командира роты капитана Клауса Рейли. Этот офицер успел поучаствовать в операции «Буря в пустыне», но тогда он был всего лишь молодым лейтенантом, только закончивший престижный Вест-Пойнт,13 и командовал взводом.
Однако, не смотря на отсутствие реального боевого опыта, солдаты разведбата пребывали в приподнятом настроении. Им надоело сидеть без дела, надоело смотреть фильмы, надоели ежедневные занятия по тактической и физической подготовке, надоели пустые разговоры о жизни и службе. Десантникам хотелось настоящего боя, хотелось проявить себя в деле, которому долго и основательно обучались. Им всегда говорили, что они суперсолдаты лучшей армии мира, самой оснащённой, самой современной и оттого непобедимой, а потому бойцы разведбата и считали себя эдакими «киборгами». По причине своих амбиций они не видели в лице местного населения достойного противника.
Предстоящая операция воспринималась разведчиками 82-й воздушно-десантной дивизии США не как боевая, но чуть ли не обычной прогулкой, даже скорее развлекательной. Никто из них не думал о смертельной опасности, которая может подстерегать любого из них в настоящем бою. Никто не помышлял о том, что может не вернуться из этой «прогулки».
Накануне вылета на задание командира роты вызвали в штаб дивизии. Капитан Клаус Рейли прибыл точно в назначенное время. Дежурный сержант проводил его в комнату, где над разложенной на большом столе картой стояли, склонившись, несколько офицеров. Командир роты знал только двух из них: это – начальника разведки дивизии подполковника Генри Шорта и его помощника майора Фишера, а вот полковника, внимательно изучавшего карту предстоящих боевых действий, он видел впервые. Как потом оказалось, это был представитель Разведывательного управления Министерства обороны США полковник Дэвид Фрост. Капитан громко поздоровался со всеми присутствовавшими в кабинете офицерами и замер в ожидании.
– Подойдите к карте! – обратился начальник разведки дивизии к командиру роты. Капитан Рейли сделал пару шагов, встал около стола и приготовился слушать.
– По данным, полученным из вышестоящего штаба, – подполковник Шорт сделал уважительный поворот головой в сторону незнакомого полковника, – в провинции Гильменд в районе нежилого кишлака Сийах-Аб у афганцев имеется большой склад с опиумом и, возможно, с оружием и боеприпасами. Склад расположен в заброшенном карьере. Он тщательно замаскирован и хорошо охраняется. Местонахождение склада: 92-й километр кандагарской трассы, 14 километров северо-восточнее развилки дорог Лашкаргах и Гиришк, – начальник разведки кончиком карандаша указал на карте перекрёсток дорог, и затем расположение склада. После этого он включил проектор и вывел на большой белый экран крупным планом карту местности. – Рассмотрим более подробно рельеф района, в котором предстоит работать, капитан, нашим парням.
В этот момент в кабинет начальника разведки без стука вошёл полковник Клиффорд, начальник гарнизона американских войск, дислоцирующихся в провинции Кандагар.
– Добрый вечер, господа! Удивлён, что мне становится известно о планируемой операции в последнюю очередь. Всё-таки я командир военной базы. Вертолётчики готовятся к вылету, а у меня никаких сведений. Всё-таки я отвечаю за солдат гарнизона, и вы, джентльмены, так же находитесь в моём подчинении.
– Простите, сэр! Это моя недоработка! – ответил подполковник Шорт. Офицеры дивизии с неприязнью относились к начальнику гарнизона полковнику Расселу Клиффорду за его высокомерие и грубость. Многие видели, что полковник более всего обеспокоен личными интересами, чем выполнением своих прямых служебных обязанностей. Среди солдат и офицеров военной базы даже ходили слухи, что полковник Клиффорд занимается контрабандой чего-то, но вот чего и с кем об этом каких-либо доказательств ни у кого не имелось. К тому же, представитель Разведуправления попросил начальника разведки дивизии не ставить в известность полковника Клиффорда о планируемой операции. Эту странную свою просьбу он никак не обосновывал, но офицер Шорт долго служил в армии и привык не задавать лишние вопросы вышестоящему начальнику, если тот не считает нужным аргументировать свой необычный поступок.
– Ладно, подполковник, не оправдывайтесь! – грубо буркнул в ответ Клиффорд. – Продолжайте!
Почти полчаса командир роты и офицеры штаба дивизии изучали район предстоящих боевых действий. Полковник Клиффорд также внимательно слушал и даже иногда задавал уточняющие вопросы относительно время вылета, начала операции, численности посылаемой на операцию группы десантников.
– Итак, капитан Рейли, задача роты и приданного сапёрного взвода будет следующей: послезавтра утром роте с приданым взводом предстоит вылететь в указанный район, захватить склад и уничтожить его. Готовность – час ночи. Вылет – ровно в два! Вам всё ясно? Руководить операцией буду лично я! С ротой также вылетит и майор Фишер! Он на месте станет координировать действия роты, миномётного взвода, сапёров и вертолётчиков! Таким образом, на подготовку у Вас имеется почти два дня. Вопросы есть?
– Нет, сэр! – ответили капитан, вытянувшись по стойке «смирно».
– Желаю успехов! – бросил через плечо начальник гарнизона Клиффорд, выходя из кабинета. Как только за ним закрылась дверь, подполковник Шорт удовлетворённо вздохнул.
– Тогда идите и готовьте своих парней! – приказал начальник разведки дивизии.
– Задержитесь, капитан! – вступил неожиданно в разговор до этого молчавший представитель из Разведуправления Министерства обороны. Командир роты, начальник разведки дивизии и его заместитель удивлённо посмотрели на полковника Фроста.
– Простите, господа офицеры, но я должен внести некоторые изменения в план операции. Проводить её мы будем не через два дня, а перенесём на более ранний срок! Сейчас три часа по полудню. Роте следует быть в полной боевой готовности к часу ночи завтрашнего дня. Времени у Вас и Ваших парней десять часов.
– Сэр, но… – только начал подполковник Шорт, но представитель Разведуправления не дал ему развить вопрос.
– Без объяснений, джентльмены! Все вопросы потом, после завершения рейда. О сроках операции знаем только мы: Вы, подполковник Шорт, майор Фишер, командир роты капитан Рейли и я. Утечка информации о переносе будет считаться пособничеством противнику со всеми вытекающими последствиями. Всем всё понятно?
– Да, сэр! – хором ответили начальник разведки дивизии, его заместитель и командир роты.
Подготовка к спланированной операции не заняла много времени. Разведчики, услышав о предстоящем боевом рейде, быстро подготовили необходимое снаряжение, оружие и боеприпасы. Сержанты строго проследили, все ли солдаты собрали рюкзаки, надели необходимую амуницию: налокотники, наколенники, бронежилеты. Ровно к часу ночи разведывательная рота дивизии была в полной готовности вылететь в район проведения первой в их службе боевой операции.
*****
Ахмад Моманд так и не приступил к завтраку. Неожиданно на совершенно безоблачном небе он увидел маленькие чёрные точки. Чуть меньше минуты афганец продолжал внимательно вглядываться в горизонт. То, что это не птицы, он догадался почти сразу. Ему даже не понадобился бинокль для того, чтобы его опасения подтвердились.
– Афзаль! – громко крикнул Ахмад Моманд, – рацию мне! Быстро! И передай всем мой приказ: приготовиться к встрече незваных гостей!
– Слушаюсь кумондон!
Моманд схватил трубку принесённой его помощником портативной радиостанции.
– Орёл, орёл, как меня слышишь? Приём!
В трубке раздались специфические звуки: шипение, треск – и только потом послышался голос: «Барс, я Орёл слышу тебя нормально! Приём!»
– Вертолёты! Идут в вашем направлении! Приём!
– Я их тоже наблюдаю! Кажется, прошли мимо! Сейчас…
Однако связь с Гользаем, который сопровождал вторую пару автомашин с грузом неожиданно прервалась. И без лишних слов стало понятно, что колонну атаковали вертолёты. Там, где она должна была сейчас находиться, появились клубы чёрного дыма, перемешанного с пылью. Буквально несколько секунд спустя после этого послышалась серия мощных взрывов.
Ахмад Моманд, как заворожённый, смотрел на тучи дыма, пыли и огня, которые столбом поднимались над колонной. Его оцепенение длилось всего лишь мгновение. Он быстро сорвался с места, схватил свой автомат и с криком: «Тревога!» – бросился вниз по дороге в карьер, в котором под маскировочной сетью стояла с установленными в кузовах крупнокалиберными пулемётам пара пикапов «тойота».
Моманд был опытным бойцом, начавшим воевать почти двадцать лет назад пятнадцатилетним мальчишкой с советскими войсками, поэтому сразу понял, что нападение на колонну – это только начало боевых действий, а основные события развернуться в кишлаке и карьере. И Ахмад не ошибся в своих предположениях.
– Но почему сейчас? Ведь хозяин заверил, что американцы сидят на базе и не планируют воевать, – лихорадочно соображал он, пробираясь к пикапу.
Внезапно с ближайшего к кишлаку горного склона ударили пулемёты, которые фланговым кинжальным огнём заставили всех, кто был на площади, в саду, около глинобитных хижин, в панике искать укрытие от смертоносного свинцового ливня. Сразу несколько афганцев, убитые наповал, упали на каменистую землю. Тяжелораненые корчились в пыли и кричали от боли. Шум стоял невообразимый. Вслед за пулемётами к делу подключились гранатомёты и миномёты. Буквально в течение короткого времени после начала атаки было уничтожено передовое охранение склада и захвачены два сторожевых поста.
Ахмаду Моманду, несмотря на плотный огонь противника, удалось каким-то чудом заскочить в кабину пикапа. Там была установлена более мощная радиостанция. Она постоянно находилась в режиме ожидания. Афганец схватил гарнитуру и нажал кнопку вызова. Ему тут же ответили. Ахмад Моманд громко, стараясь перекричать шум стрельбы и взрывы мин, прокричал в микрофон: «Хозяин, хозяин, нападение на склад! Колонна атакована вертолётами!» Однако на том конце оказался секретарь. Тот не сразу понял, откуда звонок, кто говорит. Пока до секретаря дошло, о чём идёт речь, он тут же доложил хозяину о происшествии. Однако драгоценные секунды и минуты уходили безвозвратно. Ситуация начинала складываться очень трагично.
– Что там у тебя! – услышал Моманд в трубке голос хозяина.
– Ака, нас атаковали американцы!
– Какие американцы? Они должны были только….. – но договорить хозяин не успел.
Ахмад увидел, как фонтанчики пыли, поднимаемые входящими в землю пулями, быстро устремились в сторону пикапа. Вот они добрались до его автомобиля, и в ту же секунду пули зацокали по капоту, оставляя на металле ровные дырочки. Чёткой линией они прошли по лобовому стеклу, крыше, кузову. Ни одна из пуль не задела сидевшего в кабине афганца, но зато разнесла вдребезги радиостанцию. Ахмад Моманд оказался без связи. Оставаться в кабине пикапа было опасно. Тогда он моментально выскочил наружу и змеёй заполз под пикап.
Паника после внезапного нападения длилась всего пару минут не более. Вскоре она прошла. Американские десантники застали афганцев врасплох, но напугать пуштунов, а тем более заставить их сдаться было невозможно. Охранники опиумного склада воевали не первый год, а потому быстро пришли в себя и начали организованно оказывать сопротивление. Вот уже с левой окраины кишлака ударил их крупнокалиберный пулемёт. Афганцы расползлись по дувалам, рассредоточились по краю карьера и стали отвечать на плотный огонь противника длинными очередями своих автоматов.
Ахмад Моманд находился по пикапом недолго. Вскоре он смог выбраться из-под автомобиля и пробраться к хижине возле въезда в карьер. Там держали оборону его помощник и ещё несколько охранников. В изодранной одежде, весь в пыли и крови, он перевалился через дувал. Моманд даже не заметил в горячности боя, что его левую руку от локтя до кисти посекло осколками то ли камней, то ли гранат.
– Кумондон сахеб, Вы ранены! Давайте перевяжу! – бросился к нему его помощник.
– Спасибо, Афзаль! Потом, всё потом! – коротко бросил Моманд. Он припал к глиняному забору и стал внимательно рассматривать из укрытия горные склоны, с которых противник вёл огонь по его людям. В бинокль было хорошо видно, что нападавших было не более двух взводов. Они ловко перебирались от камня к камню, умело маневрировали, меняли позицию и медленно подбирались к обороняющимся афганцам.
– Хотят подойти на бросок гранаты! Толково работают! Прямо почти как шаурави. Сейчас ещё те, которые колонну бомбят, пожалуют к ним для подкрепления, – рассуждал Ахмад Моманд. И действительно его мысли оказались пророческими. Минут через десять около южного склона карьера зависли два больших транспортных вертолёта, и из них стали десантироваться американские солдаты. Ещё пара боевых винтокрылых машин в это время патрулировали окрестности кишлака, обеспечивая высадку десантников.
– По нам эти вертолёты работать не будут, чтобы своих не задеть, – продолжал рассуждать Ахмад Моманд. Но на этот раз он ошибся. Когда высадка десантников закончилась, вертолёты стали в круг и начали обрабатывать неуправляемыми реактивными снарядами и пулемётным огнём северные окраины кишлака, сам карьер и его склоны, где держали оборону афганский отряд, охранявший склад с опиумом.
– А ведь их кто-то навёл на нас! Стало быть, среди окружения хозяина завёлся продажный шакал? – пришла в голову Моманда неожиданная догадка.
Американцы тем временем вели наступление сразу с двух направлений. После того как винтокрылые штурмовики улетели, отряд десантников, высадившихся на южном склоне карьера, прикрывая друг друга автоматным огнём и держа под обстрелом тех, кто оборонялся внизу, стали подходить к самому складу. Взвод, который первым начал атаку, старался прорваться к центру кишлака и оттуда, уже с противоположной стороны, имел намерение нанести удар по обороняющимся афганцам. С ближайшего горного склона по охранникам склада также вёлся интенсивный обстрел из пулемётов и автоматических винтовок. Практически отряд Моманда сражался в полном окружении. Положение складывалось критическое. Угроза полного разгрома и пленения становилась более чем реальной. Моманд связался по портативному переговорному устройству с командирами групп. Все они доложили, что несут большие потери.
– Нам надо продержаться час-полтора! Да поможет нам Бог! Помощь будет! Держитесь! – говорил он каждому командиру группы в конце разговора. И действительно меры уже были приняты: из основного места дислокации их отряда, который находился в двадцати пяти километрах от кишлака в окрестностях города Лашкаргах, спешила помощь не менее двухсот пятидесяти человек, хорошо вооружённых и опытных бойцов-пуштунов.
Тем временем бой продолжал разгораться. Американские десантники упорно рвались к центру кишлака, так как оттуда открывался самый удобный путь к карьеру, к складам, в которых лежало не вывезенным столько опиума-сырца, что произведённого из него героина хватило бы на город с населением в сто тысяч человек, включая стариков и младенцев. Однако пробиться было нелёгким делом. Афганцы-охранники стояли насмерть. И не только потому, что они были обязаны это делать, просто опиум являлся для них единственным средством существования, опиум был источником жизни их семей, и они не обременяли себя гуманистическими мыслями о том, что героин кому-то приносил неисчислимые беды, страдания и гибель. Их не занимала в тот момент религиозная мораль и общечеловеческие ценности.
Положение обороняющихся афганских бойцов становилось с каждой секундой всё хуже и хуже. Американцы прорвались к дороге, ведущей в карьер, и подожгли два большегрузных «Мерседеса», стоявших под маскировочными сетями и потому не обнаруженными вертолётами во время атаки. Моманд вновь включил рацию и вызвал всех командиров групп на связь.
– Пропускайте американцев через себя в центр! Пусть они спускаются в карьер!
Его бойцы и без лишних слов поняли замысел Моманда: он хотел, чтобы американцы, оказавшись в карьере, попали бы в ловушку, и когда, подойдут основные силы его отряда эту ловушку следовало бы только захлопнуть.
Хитрость Моманда сработала. Американские офицеры и солдаты имели слишком маленький опыт войны с пуштунами, и потому их не удивил тот факт, что сопротивление афганцев вдруг и внезапно прекратилось, будто они исчезли все и сразу. Кишлак, дувалы и глинобитные хижины вдруг и моментально обезлюдели. Разведчиков 82-й десантной дивизии также не насторожил и такая странность, что, когда они начали осторожно продвигаться к центру карьера, то со стороны противника не прозвучало ни единого выстрела и не было обнаружено ни одного тела убитых охранников. Десантники не обратили внимания на то, что после ожесточённого боя, они без всякого сопротивления медленно сошли вниз в карьер. Никого из командиров десантников не посетил тогда вопрос: «Куда вдруг пропал противник? Почему нет тел убитых? Неужели мои парни так ни в кого и не попали за пару часов боя?»
Командир роты Клаус Рейли был очень доволен результатами боя. Первая серьёзная операция роты и такой впечатляющий успех. По радиостанции в режиме селекторной связи он быстро провёл перекличку: «Командиры взводов, доложите об убитых и раненных!»
– Сэр, докладывает командир первого взвода: ранены два человека, убитых нет!
– Сэр, докладывает командир второго взвода: ранены шесть, все легко, убитых нет!
– Сэр, докладывает командир третьего взвода: раненых и убитых нет!
– Сэр, докладывает командир сапёрного взвода: раненых и убитых нет!
– Сэр, здесь командир миномётного взвода, у меня всё о’кей!
Капитан Рейли тут же связался со штабом дивизии и доложил о выполнении операции.
– Молодец, – услышал он голос начальника разведки, – минируйте склад. Через полчаса за вами придут вертолёты.
– О’кей, сэр! – весело ответил капитан. – Парни, через полчаса будут вертолёты. Работаем быстро! Сапёрный взвод минирует склад. Первый взвод занимает позицию наверху возле входа в карьер. Второй взвод обеспечивает безопасность посадки вертолётов. Третий взвод рассредоточивается на северо-западной окраине кишлака. Миномётный взвод в готовности открыть огонь!
Однако быстрая и лёгкая победа сыграла роковую роль в дальнейших событиях. Она вскружила голову победителям, а в этом и заключалась главная ошибка командира роты. Он забыл о тех предостережениях, которые высказал перед самым их отлётом полковник из Разведуправления. Он так и сказал капитану: «Уверен, что склад охраняется отрядом человек двадцать или тридцать от силы. Для афганцев ваше нападение будет полной неожиданностью, поэтому они не будут долго сопротивляться. Но это не значит, что они убегут. Афганцы очень хитры и коварны, но главное у них имеется хорошая мотивация. Уверен, что они тут же свяжутся с основной базой и помощь прибудет через часа два или три. Работайте капитан быстро и без суеты. Времени у вас не более часа или полутора. Обязательно займите господствующие высоты на окраинах кишлака, особенно на западном и северо-западном направлениях. Помощь пойдёт именно оттуда. В карьер пошлите только сапёров. Всех остальных в охранение! Да и ещё… – после небольшой паузы полковник добавил, – и не впадайте в эйфорию, капитан! Быстрый успех иногда может вскружить голову и сослужить плохую службу!».
Капитан Рейли тогда очень удивился, что полковник говорит с ним так, будто уже успел повоевать в Афганистане. Он эти слова офицера Разведуправления всё время держал в голове, когда летел со своими солдатами на операцию, помнил о них в бою, но моментально забыл после его окончания, особенно, когда взводные доложили о том, что убитых нет. Охранение, конечно же, было выставлено, но только возле въезда в карьер и возле кишлака, а не на высотах его окружавших.
*****
Для десантников, которые остались в боевом охранении и занимали позицию на склоне горы, стало полной неожиданностью, когда на них буквально обрушился шквал огня. Третий взвод разведроты первым принял на себя удар. Он попал под массированный фланговый обстрел, к тому же огонь вёлся сверху. Солдатам практически негде было укрыться. Когда они попытались отойти к основным силам десанта к карьеру, то их встретили плотным пулемётным огнём из развалин глинобитных хижин. В этом и заключалась военная хитрость афганцев. Бойцы Моманда по его приказу скрылись в заранее подготовленные щели под камнями, укрылись в кяризах и сухих колодцах. Они дважды пропустили десантников: сначала в центр кишлака и в карьер к складу, а затем обратно через кишлак к его северной и западной окраинам. Покинув по команде Моманда свои убежища, они оказались за спинами американцев. После подхода основных сил афганцы ударили в тыл боевому охранению десантников. Американские солдаты запаниковали, стали хаотично отступать, тем самым усугубляя своё и без того тяжёлое и трагичное положение. Взвод практически вывели из строя в течение десяти минут боя. Тем временем прибывший отряд афганцев окружал кишлак и занимал позиции выше тех, которые занимали недавние победители.
Десантники, позиция которых была возле въезда в карьер, под натиском противника были вынуждены отступить, причём путь у них был только один: по дороге, ведущей на дно карьера мимо разбитых чадящих грузовых «Мерседесов. Таким образом, они вместе с командиром роты, миномётной батареей и сапёрами оказались запертыми внутри огромной каменной воронки.
Обстановка складывалась не в пользу американских десантников, положение которых в данный момент можно было назвать даже худшим того, в котором оказались солдаты погибающего взвода. Бой на горном склоне шёл на глазах командира роты и всех бойцов, кто с ним находился. Они видели, как погибали их товарищи, видели, как кричали от боли и страха молодые солдаты, когда афганцы безжалостно добивали раненых выстрелом в голову. Кровь буквально стыла в жилах, когда захваченным десантникам перерезали горло кривыми острыми как бритва ножами. Они всё видели, но ничем не могли помочь, так как сами оказались запертыми в ловушке.
Выйти из карьера основным силам роты, миномётному и сапёрному взводам с первой попытки не удалась. И если бы не поддержка второго взвода, который должен был обеспечить посадку вертолётов, то удачно начатая операция могла вообще закончиться плачевно для большей части бойцов 82-й воздушно-десантной дивизии США. Он поддержал миномётчиков, сапёров и офицеров управления роты огнём, и тем удалось всё-таки со второго раза с незначительными потерями прорваться к кишлаку, но их попытка оказать помощь погибавшему третьему взводу закончилась полным провалом. Афганцы смогли рассечь остатки разведывательной роты на части и отрезать их друг от друга. Для американцев наступил сущий ад. Десантников начали обстреливать со всех сторон. Создавалось впечатление, что противник был везде. Американцы стали прятаться за глиняными заборами, глиняными стенами хижин и мешками с опиумом, которые использовали как защиту от пуль. Однако все эти укрытия слабо защищали солдат от смертоносного свинцового ливня. Вскоре вступили в бой крупнокалиберные пулемёты, затем к ним подключились миномёты, по дувалам ударили ручные гранатомёты, и положение американцев стало настолько критическим, что его уже можно было бы назвать трагическим, а через четверть часа оно ещё более усугубилось.
Наконец, из-за горного хребта появился транспортный вертолёт. Он на небольшой высоте облетел карьер и завис над местом, где несколько часов назад высаживал группу десантников. Лётчик вышел на связь по рации и сказал, что ему приказали эвакуировать раненных и убитых. Это были его последние слова. Из кишлака по зависшему вертолёту выстрели из ручного гранатомёта. Снаряд попал точно в хвостовую балку. Вертолёт стал вращаться вокруг своей оси и через пару минут упал в облако, поднятой его винтами, пыли. Вторая вертушка в этот момент барражировала вокруг карьера. Его экипаж, увидев падение ведущего вертолёта, видимо, решил обстрелять противника, а потому развернулся и лёг на боевой курс. Но его тут же обстреляли из двух крупнокалиберных пулемётов. Даже при ярком солнечном свете было хорошо видно, как длинные очереди пунктирной линией трассирующих пуль устремились в сторону атакующего вертолёта. Двигатель винтокрылой машины чуть захлебнулся и начал немного чадить. Вертолёт резко вышел из сектора обстрела. Он стал уходить в восточной направлении, дымя одним движком и теряя высоту.
*****
Капитан Рейли при попытке поменять позицию был тяжело ранен в бедро. Санинструктор роты делал всё необходимое, что облегчить страдания офицера: обезболивающий укол, тугая повязка. Командир роты находился в сознании, но из-за большой потери крови силы медленно покидали его. Сильно кружилась голова, подташнивало, однако капитан держался, так как понимал, что без него молодые солдаты, впервые оказавшиеся в бою, причём сразу в такой жуткой переделке, могут запаниковать, а страшнее паники на войне ничего нет. С этим явлением командиру роты пришлось столкнуться ещё в Ираке. Поэтому капитан держался и из последних сил и продолжал руководить боем. Взводным он приказал занять круговую оборону и не подпускать противника к дувалам, за которыми укрылись десантники, на бросок гранаты. Сам тем временем по радиостанции он вызывал вертолёты. Но капитан не знал, что вылет задерживается, и задержка эта носит не случайный характер.
Майор Фишер, заместитель начальника разведки дивизии, в этот момент руководил обороной на направлении горного склона, где уже погибли высадившиеся первыми десантники. Именно оттуда сейчас шёл основной натиск противника. Майор подозвал сержанта.
– Макс, останетесь за меня! Я к командиру роты! – коротко бросил он и, прижимаясь к земле, быстро пополз к развалинам хижины, за которым находился раненый командир разведроты.
– Как он? – спросил майор санинструктора.
– Держится! Но необходима срочная эвакуация! Очень большая потеря крови!
Майор взял гарнитуру радиостанции и стал вызывать штаб дивизии. Но это долго не удавалось. Наконец, ему ответили.
– Сэр, – почти кричал в трубку майор, – необходима срочная эвакуация! Мы попали в окружение. Несём большие потери! Тяжело ранен командир роты. Один вертолёт сбит. Другой повреждён! Сесть они не смогли. Вышлите ещё! И обязательно с вертолётами огневой поддержки! Мы погибаем, сэр!
Ему что-то ответили, но майор в шуме боя не расслышал, а потому прокричал: «Я не понял! Повторите!»
Майор приблизительно полминуты внимательно слушал, а потом, нецензурно выругавшись, бросил трубку на землю. Он не стал ничего говорить, удивлённо смотревшего на него радисту и санинструктору. Но ведь не мог же майор пожаловаться младшим по званию, что руководитель операции нёс полную ахинею, из которой он понял, что вертолёты в ближайшее время выслать не смогут, а потому им следует держаться самим и не паниковать, так как помощь в составе батальона с минуты на минуту выйдет из Кандагара.
*****
Время давно перевалило за полдень, а бой в окрестностях кишлака Сийах-Аб ещё продолжался. Американским солдатам ценой больших потерь удалось занять круговую оборону возле спуска в карьер. Они прочно закрепились за дувалом. Бреши, образовавшиеся в нём от прямых попаданий снарядов из гранатомётов, они заложили мешками с опиумом-сырцом, создав довольно крепкую баррикаду.
Ахмад Моманд не мог позволить своим бойцам уничтожить то, что стоило огромные деньги и за что они отвечали головой. Он собрал командиров групп.
– Американцы спрятались за опиумом. Сами понимаете, что, если мы будем продолжать обстреливать их, то потеряем большое количество сырья. Хозяин нас за это в яму с крысами посадит.
– И что делать? Отпустить их? – в разнобой закричали афганцы.
– Отпускать, конечно, не будем! Дождёмся ночи и вырежем их всех! – усмехнулся Моманд.
– А вертолёты? Тут от Кандагара полтора часа полёта, – сказал его помощник и выжидающе посмотрел на своего командира.
– Но ведь до сих пор никакой поддержки им не оказали…. – спокойно ответил Моманд.
– А если… – выкрикнул кто-то из сидевших вокруг него бойцов.
– Никаких если! Понятно? – перебил его Ахмад, – никаких если, – вновь повторил он. – До вечера никто не прилетит и помощи им не будет. Они здесь все сдохнут! – жёстко и уверенно сказал Моманд.
АФГАНИСТАН. ГОРОД КАНДАГАР. МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ – ВОЕННАЯ БАЗА КОАЛИЦИОННЫХ СИЛ СЕКТОРА «ЮГ». 2007 ГОД. ВТОРАЯ ПОЛОВИНА МАЯ.
.
Кандагар – одна из тридцати четырех провинций Афганистана, находится в южном Афганистане, между провинциями Гильменд, Урузган и Забуль. Площадь 54 022 км². Административный центр – город Кандагар. Численность население 1 070 200 человек. Плотность 19,81 чел./км². Большую часть провинции занимает Баквийская пустыня..
После завершения в 2001 году войсками США и НАТО первого этапа операции «Несокрушимая свобода» Афганистан был поделён на четыре сектора: «Север, «Запад», «Восток» и «Юг».
Зону ответственности «Юг» командование коалиционными силами возложило на 82-ю дивизию воздушно-десантных войск США и 173-ю воздушно-десантную бригаду Великобритании, части и подразделения которых разместились в провинциях Кандагар, Гильменд и Пактия. На территории международного аэропорта города Кандагар расположилась военно-воздушная база армии США, а также штабы и некоторые подразделения 82-й дивизии, 173-й бригады.
*****
Из Кандагара на трассу, ведущую в международный аэропорт, на котором с 2002 года дислоцировались части американских и английских войск, выехала колонна из трёх чёрных внедорожников. Оказавшись за пределами города, они тут же снизили скорость. Изрытое и побитое гусеницами тяжёлых бронированных машин и искорёженное взрывами заложенных фугасов, когда-то идеальное асфальтовое покрытие сейчас представляло собой жалкое зрелище.
Водители джипов были настоящими асами вождения в экстремальных условиях. Они мастерски объезжали все ямы, рытвины, колдобины и воронки, которыми изобиловало полотно дороги. Вообще любой выезд за пределы города был сопряжён с огромным риском и трудностями. На пути к аэропорту колонна спокойно могла попасть в засаду и быть обстрелянной из автоматов, пулемётов, гранатомётов или подорваться на фугасе. Кандагар во все времена и при любой власти снискал себе славу своей непокорностью, бунтарством, мятежностью, оппозиционностью. Он жил собственными законами, основанных на принципах «пуштунвали» – этого не писаного свода правил, философии и кодекса чести пуштунских племен. Здесь всегда было много недовольных. Вот и сейчас война в провинции шла постоянно. Воевали все против всех и между всеми. Боестолкновения были между сторонниками движения «Талибан» и органами местной власти, между наркоторговцами и государственной службой безопасности, между американскими войсками и объединёнными отрядами талибов и бывших моджахедов, между враждующими друг с другом группировками наркоторговцев, между отрядами пуштунских племён, контролирующих контрабанду. Война давно стала образом жизни и средством выживания для подавляющей части населения провинции. А потому мины всякие и разные: пехотные и противотанковые, самодельные взрывные устройства чуть ли не каждую ночь в большом количестве устанавливали вдоль дорог абсолютно все враждующие стороны. Сама сложившаяся в провинции обстановка вынуждала водителей быть предельно осторожными, но она же требовала не забывать о том, что двигаться следовало так же максимально быстро.
Расстояние в тридцать километров джипы покрыли менее чем за двадцать минут и затормозили возле укреплённого бетонными блоками и огороженного колючей проволокой контрольно-пропускного пункта американской военной базы. Из бойниц в бетонной стене сразу же, как только внедорожники остановились, показались стволы армейских автоматических винтовок. Всех прибывших в автомобилях тут же взяли на прицел американские десантники, охранявшие военную базу.
Прошло несколько минут, прежде чем из бетонного укрытия показался дежурный сержант и направился к джипу, стоявшему в голове колонны. Он приближался медленно, даже с некоторой осторожностью, держа палец на спусковом крючке своей автоматической винтовки. Сержант остановился в метре от первого внедорожника и замер в ожидании. Ждать долго не пришлось. Стёкла со стороны водителя и пассажиров почти одновременно опустились. Американский десантник сделал шаг вперёд и внимательно посмотрел на пассажиров внедорожника. Внутри джипа находилось пять человек. У всех были чёрные густые бороды. Их тёмно-карие глаза смотрели сурово и настороженно. На коленях лежали автоматы советского производства с укороченными стволами. Афганцы были одеты по-европейски. Сержант поочерёдно подошёл к двум другим джипам. В каждом из них так же было по пять человек. Тогда американец отошёл от джипов на несколько метров и громко спросил: «Кто из вас Абдольхамид Мохаммадзай?» Из джипа, стоявшего в середине колонны, раздался ответ на английском: «Я!»
– Хорошо! Пусть все выйдут из машины, а Вы останьтесь! – приказал сержант.
Однако никто не торопился выполнять его команду.
– Господин Мохаммадзай, прикажите своим людям покинуть джип! Я сам отвезу Вас к полковнику! – вновь приказал сержант. На этот раз человек во втором автомобиле, сидевший рядом с шофёром, что-то коротко сказал своим людям, после чего они моментально покинули салон джипа. Сержант подошёл к машине и сел на место водителя. Он дал сигнал и, резко вывернув руль, лихо объехал стоявший впереди автомобиль. Внедорожники, оставшиеся на площадке, рванулись следом и сделали попытку прорваться, но были мгновенно остановлены американскими солдатами. Как только автомобиль с сержантом за рулём оказался на территории военной базы, проезд тут же оказался перекрытым поднявшимся металлическим препятствием наподобие устройства на железнодорожном переезде. Видимо, охранники прибывшего афганца не ожидали такой негостеприимной встречи. Они тут же выскочили из машин, начали что-то громко кричать и грозно размахивать автоматами.
Сержант взглянул в зеркало заднего вида и сказал сидевшему рядом с ним человеку: «Господин Мохаммадзай, прикажите Вашим людям не бузить, а то у моих ребят могут сдать нервы, и они нашпигуют их свинцом!»
Афганец кивнул в ответ, достал из нагрудного кармана мобильный телефон. Он нажал на кнопку и, когда ему ответили, коротко бросил в трубку: «Спокойно, братья! Всё нормально! Ждите меня!».
Минут через пять быстрой езды внедорожник остановился возле здания, в котором раньше находились различные службы аэропорта, а сейчас располагался штаб военной базы американских войск в зоне ответственности «Юг». Сержант вышел из машины. Вслед за ним салон автомобиля покинул и афганец.
– Прошу, господин Мохаммадзай, следовать за мной! – сказал американский десантник и открыл дверь штаба. Они прошли длинным коридором и поднялись на второй этаж. Там, где когда-то был центр управления полётами, теперь находился кабинет начальника гарнизона. На двери висела табличка с надписью «полковник Рассел Клиффорд».
– Проходите, господин Мохаммадзай! – сержант открыл дверь, пропуская афганца впереди себя. – Вам придётся немного подождать! Полковник Клиффорд сейчас подойдёт! Не желаете выпить?
– Спасибо, сержант! Я афганец и, хотя мне довелось учиться в Штатах, но я не смог привыкнуть к вашему обычаю, пить во время деловых встреч! Если не трудно, дайте лучше горячего зелёного чаю!
– Хорошо, я сейчас распоряжусь! – ответил сержант и покинул кабинет, оставив пуштуна в одиночестве.
*****
Полковник Рассел Клиффорд занимал две должности: он одновременно и командиром военной базы, и начальником гарнизона американских войск в провинции Кандагар и Гильменд. Пока в его кабинете в ожидании пребывал афганец, полковник в это же самое время направлялся на взлётную полосу. Через полчаса туда должен был приземлиться военно-транспортный самолёт из Кабула с важным гостем на борту. Начальник гарнизона знал, что из Кандагара уже приехал человек. Сержант по рации доложил полковнику Клиффорду, что пуштун прибыл и ждёт в штабе.
– О’кей, сержант! Займите его на полчаса! – коротко бросил начальник гарнизона в трубку радиотелефона.
Открытый «Ранглер» полковника хорошо был известен всем службам аэродрома, поэтому, когда джип начальника гарнизона подъехал к взлетно-посадочной полосе, дежурившие солдаты отдали ему приветствие, заблаговременно подняв шлагбаум. Автомобиль полковника, не притормаживая, на большой скорости вырулил на небольшую площадку, где обычно встречали прибывших гостей.
Военно-транспортный самолёт из Кабула в это время уже появился в поле зрения командира базы. Не прошло и пяти минут, как воздушное судно по установленной глиссаде начало заходить на посадку. Его шасси коснулись бетонной полосы, и, пробежав несколько сотен метров, самолёт остановился. Затем он развернулся и, двигаясь по рулёжной дорожке, направился в сторону ангара, находившегося рядом со взлётно-посадочной полосой.
Полковник Клиффорд на своём «Ранглере» следовал за приземлившимся самолётом. Начальник гарнизона остановился возле левого борта. Двигатели транспортника ещё работали, когда солдат подогнал к самолёту трап. Бортовая дверь воздушного судна открылась, и в её проёме показался человек, которого ждал Рассел Клиффорд.
– Хеллоу, Джордж! Как долетел? – весело, как старому знакомому, громко прокричал полковник, задрав голову вверх. Это было не удивительно, ведь они знали друг друга уже почти два года, хотя и принадлежали к разным ведомствам: один служил в воздушно-десантных войсках, а другой – в Центральном разведывательном управлении США. Но так получилось, что судьба, вернее операция по наведению демократического порядка в Афганистане свела их вместе.
– Рассел, дружище, ты же знаешь, что я отвратительно переношу перелёты на транспортных самолётах! Никакого комфорта! А тут ещё на подлёте к аэропорту попали в жуткую болтанку! – начал жаловаться резидент ЦРУ. – Это тебе не привыкать к тряске, а меня буквально выворачивало наизнанку! Но интересы нашего государства требуют жертв, поэтому ничего не поделаешь! Стерпел!
– Лучшее средство от болтанки – это хорошая порция виски до того, как попали в неё! – хохотнул Рассел Клиффорд.
Глава резидентуры ЦРУ в Афганистане Джордж Ламберт осторожно спустился по трапу и после дружеского рукопожатия с полковником направился к его джипу.
– Рассел, афганец прибыл? – поинтересовался гость, – мне сегодня же надо вернуться в Кабул.
– Да, Джордж! Он уже ждёт нас в моём кабинете! Я распорядился, чтобы его встретил сержант Кендел.
*****
Афганский гость, о котором говорили американцы, в это время сидел в кабинете полковника Клиффорда и с нетерпением ждал новых «хозяев» провинции Кандагар.
Прибывший пуштун был хорошо известен американским спецслужбам как весьма влиятельная личность и не только потому, что ещё несколько месяцев назад он был губернатором провинции Кандагар и стоял во главе самого большого пуштунского племени. Главное заключалось в том, что Мохаммадзай считался крупнейшим подпольным оптовым торговцем наркотических средств в огромном регионе, объединявшим провинции Фаррах Гильменд, Нимроз, Кандагар, Заболь и Урузган. Для американской разведки так же не было секретом, что, будучи владелец банка, он тайно кредитовал производство героина. Этот пуштун по праву считался одним из самых богатых людей в Азии и мог считаться некоронованным королём южных и восточных провинций Афганистана.