Москва
Самая достоверная информация – из первых уст. Ренат сделал несколько попыток войти в телепатический контакт с покойным Красновым, но тщетно. Мужчина не отзывался.
– Глухо как в танке? – посмеивалась над ним Лариса. – Теряешь навык.
– Краснов хочет унести свою тайну в могилу, и у него есть на это право.
– Если он переехал от жены в отель, то зачем взял с собой пистолет?
Ренат ломал голову над тем же вопросом.
– Может, Краснов кого-то боялся? – предположил он.
– Бывшие поклонники Вари могли угрожать ему. Тогда его опасения логичны, и он собирался защищаться.
– Думаю, куда большую угрозу представлял для него тесть. Судя по тому, что я узнал и прочувствовал, Перевалов – жесткий и беспринципный делец, который горло перегрызет любому, кто замахнется на его благополучие. А зять намеревался уходить из семьи! Результат: дочь Перевалова – в пролете, дети остаются без отца. Между прочим, старик обожает внуков.
– Какой же он старик? – возмутилась Лариса. – Ему всего пятьдесят шесть.
– Может, он сам положил глаз на Варю?
– Тебя послушать, так все мужчины падают к ее ногам!
– Она этого достойна! – с жаром воскликнул Ренат.
– Ой-ой, смотри, как бы Варя не взяла тебя под каблучок. Пополнишь ряды ее воздыхателей.
– Она не такая…
– А какая? Непорочная Дева Мария? Святая Тереза? Варвара-краса, длинная коса?
– Прекрати! – завелся Ренат. – Ты просто сравниваешь себя с ней и злишься!
– Вот как ты заговорил?
– Прости, – он смущенно улыбнулся и погладил ее по плечу. – Варя очень красива, но ты мне ближе. Нас столько связывает, что…
– Не оправдывайся, – перебила Лариса. – Варя действительно красавица, каких поискать. И умница, и добрая-отзывчивая… не то что я, эгоистка. Впрочем, и ты недалеко ушел!
В приемной «Агентства» горела настольная лампа, в окна заглядывала с улицы старая липа. Август подходил к концу, радуя горожан последним теплом. Ночи стояли звездные, тихие, а утром в аллеях лежала золотеющая листва.
Лариса думала о фотографиях из конверта, а Ренат – о Варе. Что она делает, сидя в тишине гостиничного номера?.. Льет слезы в тоске по Краснову? Замирает от страха и прислушивается к каждому шороху?
– Мне стоило бы остаться с ней…
– По-моему, это слишком! – возмутилась Лариса. – Ты не телохранитель!
– Варя несчастна и беззащитна. Ей не на кого положиться в чужом городе.
– Она не производит впечатления кисейной барышни. Кстати, как она нашла в Интернете наше объявление?
– Через поисковик.
– А мне кажется, она лукавит. Кто-то подсказал ей, куда обратиться. Заметь, она даже не перезвонила предварительно, а сразу приехала по адресу. Значит, была уверена, что мы на месте.
– Да?.. Вероятно, ты права. В любом случае мы должны оказать ей всяческую поддержку.
Ренат корил себя за то, что бросил Варю на произвол судьбы. Если с ней что-нибудь случится, он будет виноват.
– Перевалов скоро доберется до нее, – выпалил он. – Он пустил по ее следу ищеек как пить дать. Надо спутать ему карты.
– Поехали в Питер, – обрадовалась Лариса. – Возьмем Варю с собой, с нами она будет в безопасности.
– Я сейчас же ей позвоню…
Санкт-Петербург
Перевалов заехал к дочери и застал ее в ужасном состоянии. Опухшая от слез, осунувшаяся, в мятой пижаме она лежала на диване в гостиной и курила. Шторы были задернуты, от сигаретного дыма першило в горле.
– Возьми себя в руки, – неприятно поразился отец. – На кого ты похожа? Посмотри в зеркало!..
– Мне плевать…
Перевалов открыл балконную дверь, впуская в комнату воздух и бледное северное солнце. На свету Мадлена выглядела еще хуже. Глаза запали, щеки ввалились, кожа блестела от пота.
– Где твоя подруга? Вы завтракали?
– Она уехала.
– Ты говорила, она поживет у тебя неделю.
– Я хочу побыть одна, – простонала Мадлена. – Думала, с ней мне будет легче, мы поболтаем, выпьем коньяка… Но мне ничего в горло не лезет!.. Я только сейчас поняла, как любила Колю… Теперь, когда его уже нет!
Перевалов молча сел рядом и погладил дочь по голове, как маленькую. В детстве он читал ей сказки на ночь и дарил игрушки. А что он может сделать для взрослой Мадлены? Как утешить?
– Я бы ему все простила! – вырвалось у нее. – Измену, ложь, охлаждение… Мы бы начали жить сначала!.. Коля бы осознал, как много мы значим друг для друга! Без него мой мир опустел…
– Это пройдет. Твоя рана затянется, боль утихнет.
– Что я скажу нашим мальчикам? Ваш папа пустил себе пулю в висок?.. Почему он это сделал?! Почему?.. Он ведь решил вернуться в семью… сказал мне, что исправит ошибку…
– Где ты была в то утро, когда…
Мадлена опешила и захлопала мокрыми ресницами. Перевалов терпеливо ждал ответа.
– Конечно же дома… с детьми…
– Они еще спали?
– Они всегда долго спят… Ты что, думаешь, это я? Папа!.. Плохо ты меня знаешь…
– Слишком хорошо, дочь.
– Думаешь, Коля подпустил бы меня к себе и позволил застрелить? – Взгляд Мадлены из мутного стал осмысленным, губы свела судорога.
– Я научил тебя мыслить креативно.
– Прекрати, или мы поссоримся!
– Испугала, – пренебрежительно усмехнулся Перевалов. – Я хочу знать истину и добьюсь этого! Я всегда добиваюсь своего.
– Ты воспитал во мне и это качество, – процедила Мадлена. – Я найду того, кто разрушил мою жизнь, и накажу! Чего бы мне это не стоило!
– Не пори горячку, – повысил голос отец. – Краснов и мертвый продолжает вбивать между нами клин! Он настраивал тебя против родителей, мы с матерью это чувствовали. И что в итоге?.. Он плохо кончил, детка!
Мадлена достала из пачки очередную сигарету и щелкнула зажигалкой. Пепельница на журнальном столике была переполнена окурками. Перевалов поморщился.
– Ты опять куришь?
– Я думала, что бросила… но после кладбища сорвалась, – она глубоко затянулась и выпустила изо рта облачко дыма. – Это меня успокаивает.
– Ты обязана беречь здоровье…
– Ради детей? – вызверилась Мадлена. – Я помню, что я мать, и у меня сплошные долги и обязательства! Но кроме того, я еще человек… женщина, которая потеряла любимого… Всем начхать, что я чувствую!.. Я не нянька для твоих внуков и наследников, папа!.. У меня есть сердце…
Перевалов вышел в кухню, выбросил окурки в мусорное ведро и через минуту вернулся с чистой пепельницей, бутылкой виски под мышкой и двумя бокалами.
– Помянем?
– Я не могу пить… выворачивает…
Мадлена курила, а он глотал спиртное и вспоминал красивое лицо Варвары Бернацкой.
– Я отомщу за Колю и за себя, – выдыхая дым, пообещала дочь. – Я этого так не оставлю…
Москва
Ренат возился с машиной, приготавливая «хендай» в дорогу. Он был в Питере еще в студенческие годы, и город произвел на него тягостное впечатление. Затянутое тучами небо, угрюмые дома, сырость и пронизывающий ветер с Балтики. Даже античная строгость дворцов, знаменитые разводные мосты и золотой купол Исаакия не компенсировали этой мрачной атмосферы. Улицы были полны призраков прошлого. Хотя в то время Ренат не обладал способностью ощущать их присутствие, но каким-то образом они воздействовали на него.
Нынешняя поездка обещала приключения. Ренат с воодушевлением думал о Варе, о том, что придется охранять ее от Переваловых. Это придавало ему сил. Чем сложнее задача, тем больше адреналина он получит.
Варя провела страшную ночь в отеле и с радостью приняла предложение переждать до отъезда в офисе «Агентства». Лариса осталась с ней.
– Я думала, что не доживу до утра! – жаловалась девушка. – За дверью что-то скрипнет, у меня волосы дыбом. Закрылась изнутри, стул подставила и все равно дрожала. А вы решили ехать в Питер?
– На месте легче добывать информацию, – объяснила Лариса.
– Разве вы не применяете компьютерное моделирование? Я думала, у вас новейшие методы. Искусственный интеллект и все такое…
– Мы не обсуждаем с клиентами особенности своей работы.
– Да? Извините…
Лариса корила себя за неприязнь к девушке, которая этого не заслуживала. Но ничего не могла с собой поделать.
Варя пригорюнилась и молча пила чай, глядя в окно. Спальные районы больших городов мало отличаются друг от друга. Кузьминки легко можно было бы спутать с таким же районом северной столицы, если бы не погода. Август в Москве радовал солнечными деньками, последним летним теплом. А в Петербурге уныло моросили дожди, и редко в какой день ветер разгонял облака до синих просветов на небе.
Лариса исподволь изучала гостью, желая найти в ней изъяны, и натыкалась на сплошное совершенство. Внешность, одежда, манеры, речь, образ мыслей – ничто не подлежало критике.
«Ренат прав: я завидую этой молодой красавице», – признала она, невольно любуясь нежным профилем Вари, ее длинными ресницами и пышной шевелюрой, небрежно заплетенной в косу. В самой этой небрежности таилась прелесть истинной женственности, воспетой поэтами, художниками и музыкантами.
– Давай перейдем на «ты», – предложила Лариса. – Так будет удобнее.
– Давай, – согласилась Варя, отрываясь от вида за окном. – Хорошо у вас. Липы, астры на клумбах, голубизна. Люблю солнышко! А Питер всегда хмурый, сырой и мрачный.
– Может, тебе махнуть в Италию на годик-другой?
– Бросить могилу отца? – покачала головой Варя. – Ни за что! Он слишком много значит для меня. Некоторые люди боятся ходить на кладбище, а я там оживаю. Как будто папа опять рядом, говорит со мной, дает наставления, улыбается. Он был для меня всем… Ужасное слово – «был»! Правда?
– Соболезную.
Варя смахнула с ресниц непрошеные слезинки и добавила:
– Терпеть не могу нытье. Папа учил меня в любых обстоятельствах искать точку опоры и не падать духом. Я хочу, чтобы он мной гордился.
– У него есть основания.
– Ты думаешь? – просияла девушка. – Он стал моим ангелом-хранителем, я чувствую! У меня крылья вырастают, когда я вспоминаю о нем!.. Твой отец жив?
– Да, он в монастыре, – вздохнула Лариса.
– Он – монах?
– Тебя это удивляет?
– Вовсе нет! Ты счастливая… Твой отец молится за тебя! Я бы многое отдала, чтобы оказаться на твоем месте…
«Лучше пусть каждый остается на своем», – подумала Лариса, фальшиво улыбаясь. Ей стало стыдно, что она редко общается с родителями и вспоминает о них без особого восторга. С благодарностью, но без пафоса. «Наверное, я плохой человек!» – мысленно констатировала она.
– Папа мечтал выдать меня замуж, – продолжала Варя. – Он готовился к этому событию… воображал, как поведет меня под венец в белом платье и прозрачной, как дымка, фате. «Ты будешь ослепительной невестой!» – повторял он…
Ларисе захотелось спустить ее с небес на грешную землю.
– Сколько молодых людей ухаживали за тобой до Краснова? – не сдержалась она.
Варя моментально поникла, и это доставило Ларисе минутное удовлетворение.
«Отвратительно, – вспыхнуло у нее в уме. – Я сама себе противна!»
– У меня не было бы отбоя от мужчин, но папа привил мне разборчивость и скромность…
«Она меня доконает!» – подумала Лариса, избегая встречаться с Варей взглядом, в котором та прочитала бы ее дурные мысли.
– Я видела твои фото в Сети… с Аверкиным и Мареем.
– Мы познакомились на аукционах, – спокойно объяснила девушка. – Я не люблю рок, но Аверкин очень приятный молодой человек, когда он не на сцене. У него имидж забияки и грубияна, а в жизни он милый.
– Ботаник, который прикидывается брутальным мачо? – засмеялась Лариса. – Ты меня развеселила.
– Ты видишь в людях только темную сторону?
– Я предпочитаю видеть их со всех сторон. Что у вас с Мареем не сложилось? Характерами не сошлись?
– Я уже рассказывала Ренату о наших отношениях с художником. Зачем повторяться? Спроси у него.
– Ладно. А рок-музыкант чем не подошел?
– Наверное, я ему не подошла, – призналась Варя. – Мы с ним не пара. Он постоянно в разъездах, гастролях, пьянках. Окружен фанатами и фанатками, которые ужасно назойливы.
– Издержки профессии. Зато у него талант, известность, деньги.
– Этого мало для счастья.
– Тебе не везет с мужчинами?
– Угадала, – с обезоруживающей улыбкой кивнула Варя. – Все начинается, как в сказке, а потом они от меня уходят. С тобой такого не случалось?..