Омские мотивы
На Любинском мне назначает свиданье,
От гнева и страсти слегка бронзовеет,
Прощенья прощу и минутку внимания,
Не смотрит, не видит, наверно, не верит.
В печали стоим и молчим виновато,
Какая досада, какая отрада,
Весь век я спешила, летела куда-то,
А нынче и этому парню так рада.
Да что-то железный мой гений не видит,
Что я же пришла, пусть навек опоздала,
Наверное, всех он теперь ненавидит,
И рад в ресторан заглянуть для начала.
Но словно Тезей перед гордым Аидом,
Стоит и не может он сдвинуться с места,
Мой бронзовый парень, немного обидно,
Но если к другому уходит невеста,
Ему остается лишь ждать обреченно,
И думать о том, что уже не случится.
Но вот симпатичная рядом девчонка,
А сердце немеет, уже не стучится.
И он обреченно на время взирает,
Часы золотые —последняя радость.
И люд в ресторан до утра зазывает,
И кажется все там и чудом и раем.
На улице дождь, он один бронзовеет,
И знает, что больше вовек не случится,
И он никому в этом мире не верит,
На Любинском больше ему не напиться.
И словно в аду все тянулся бы снова,
Но только туда в тот уют не вернуться,
И в мире не будет другого такого.
Взглянул, усмехнулся, опять отвернулся.
Прощенья прощу и минутку внимания,
Не смотрит, не видит, наверно, не верит.
На Любинском мне назначает свиданье,
От гнева и страсти уже бронзовеет.