«Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в столице Колумбии. Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Мы будем рады видеть вас снова».
– Вам все понравилось? – голос стюардессы первого класса шелестит долларовыми купюрами и позвякивает льдом из бокала с дорогим напитком.
– Благодарю, все прекрасно.
Она вежливо улыбается и отходит, оставляя меня с заспанной подругой.
– Иногда я ненавижу тебя, – шипит Джемма и широко зевает. – Как можно выглядеть совершенством после многочасового перелета?
– Можно, если не ходить в туалет… исключительно с охраной, – говорю так, что слышно только моей помощнице, намекая на её «общение» с телохранителем во время перелета. Она же заливисто хохочет на весь салон, полный чопорных американцев и блестящих во всех смыслах латинос.
– Может быть я просто… боюсь летать? – подмигивает одновременно мне и Спайку Гибсону, сидящему через проход. Тот едва ли не облизывается, как сытый кошак, а я позволяю себе улыбнуться.
Джемма… это Джемма. Полная моя противоположность, и, может именно потому, она единственная, кто так надолго задержался рядом. С ней не надо быть настороже и мериться силами… позволительно просто расслабиться. Как и рядом с Гибсоном – он выглядит опаснее, чем все возможные бандиты, что рискнули бы на нас напасть. Некрасивый, с крупным массивным телом, способный, тем не менее, перемещаться быстрее кобры. С тяжелым взглядом и широкими ладонями , которые я бы не хотела ощутить на своей шее.
Но, судя по пятнам на коже, Джемма вовсе не возражает и против этого. Вместе они выглядят более чем странно, и оба отрицают, что у них серьезная связь… Может и так – я не лезу в личную жизнь других людей. И потому не напоминаю подруге, что, как только она видит его обманчиво неуклюжую фигуру, то делает стойку и забывает о любых других сексуальных приключениях.
К тому же, благодаря их «не связи», Спайк никогда не отказывает мне в сопровождении, и это меня полностью устраивает.
Я работала весь полет и продолжаю работать в автомобиле. Этот бизнес предполагает, что я буду на связи двадцать четыре часа в сутки. Да и вся моя жизнь предполагает… но это небольшая плата за игру.
Я не смотрю по сторонам и старательно не замечаю суету и заторов – не люблю Боготу. Город, где, если хочешь позвонить, надо десять раз подумать, стоит ли вообще доставать телефон в этом районе. И где точно не стоит шататься по ночам, особенно в одиночку – а в некоторых местах даже с Гибсоном… Конечно, Богота это не только дно, где живут наркодиллеры, убийцы, сутенеры и дешевые проститутки. Обычная Богота – это горы, частые дожди, миллионы людей, живущих повседневной жизнью, пробки, холодный ветер и… очень много возможностей и драгоценных камней.
По приезду в отель я делаю несколько звонков. И удовлетворенно сообщаю своим спутникам за поздним ужином:
– Один из брокеров привезет нам камни после завтрака. Образцы с новой жилы, о которой ходят самые привлекательные слухи.
Джемма восторженно пищит, за что зарабатывает весьма плотоядный взгляд от Спайка, а я же позволяю себе бокал вина.
И крепкий сон.
С виду все получилось легко. Но мало кто знает, сколько лет я училась, в том числе терпению и уважению по отношению к каждому партнеру, чтобы добиться этой мнимой легкости. Сколько лет я теряла, потому что в этом бизнесе не все делается ради прибыли в моменте – чаще всего это игра в долгую. Сколько лет я по крупицам собирала контакты и имена, устанавливала с ними отношения – а ведь многие тогда не воспринимали молодую девушку всерьез.
И все это ради того, чтобы этим вечером просто позвонить одному знакомому и получить, наконец, не одну лишь информацию, но и камни.
Мы начинаем утро как настоящие жители Боготы – с горячего шоколада, в который надо макать сыр, и свежего хлеба. А потом встречаемся с лоснящимся и степенным брокером, по виду годящимся мне в отцы, но на протяжении всего нашего знакомства отпускающим сальные шуточки.
Я не обижаюсь.
Моя манера общения тоже не всем нравится.
Три изумруда в классической огранке лежат на моей ладони, и я любуюсь хорошей игрой и блеском, которые встречаются довольно редко, а потому особенно ценны.
Джемма достает приборы и делает все необходимые замеры.
– Если качество крупных камней такое же, как в образцах, то мы сможем выручить сотни тысяч долларов… – выносит, в итоге, вердикт.
– Отлично, – я киваю. – Мы готовы поехать к продавцу.
– Брокер тоже доволен – если я, в итоге, стану покупателем, ему перепадет немало.
– Они назначили торги, – сообщает он ожидаемую информацию. – Время и место пока засекречено.
– Сколько за вход?
– Пятьдесят тысяч.
Понятно, что не песо (колумбийская валюта, 1 песо = 0,05 доллара, прим автора). И это деньги, которые мы просто потеряем, если не захотим покупать камень или проиграем торг. Но я согласно киваю – такая сумма означает, что игра действительно будет стоящей.
– Как думаешь, сколько у меня будет конкурентов? – спрашиваю у брокера.
– Реальных, пожалуй, трое – остальных можно не принимать в расчет. Один из местных, китаец – он темная лошадка, но несколько крупных сделок из последних были закрыты азиатами, я думаю он сильный игрок. И…Картавье' здесь.
Пока я перевариваю информацию, колумбиец уходит.
– Думаешь, француз здесь за этим же? – беспокоится Джемма.
– Не уверена, – я и правда сомневаюсь. – Он работает, в основном, на европейском рынке. Вряд ли успел бы так быстро узнать о нашем заказе. Нот это не помешает ему перехватить стоящий камень для своих целей.
Мы обсуждаем текущие дела и расходимся – играть роль туристки и рассматривать местное граффити я не собираюсь. Потому снова сажусь за компьютер. А спустя несколько часов получаю сообщение. В нем лишь одно слово.
– «Завтра».