Любопытный не придал ни малейшего значения приобретению Светланы, хотя она ловко, как ей казалось, при помощи веревки повесила нож себе на пояс. Лю, поприветствовав девочку, сразу заговорил о деле:
– Прежде чем мы, Светлана-Света, отправимся к Черте, думаю, нам нужно будет наведаться под Красное Дерево.
– К маме Тае?
– Да. Думаю, это будет разумный ход. Вопрос с Аглаей вам без конфликта уладить не удалось, а решать его придется. Полагаю, будет разумным сходить к суприму, что проживает под Красным Деревом, и еще раз услышать от него, что он вознаградит вас тем, чем обещал.
«Он опять про это!» Теперь-то у Светы не осталось сомнений в том, что ничего не может заинтересовать Лю сильнее, чем медное кольцо мамы Таи.
– Вы говорите про кольцо, которое останавливает время, Лю?
– Я говорю про кольцо и про то, что в пути на север оно точно нам не помешает.
В словах Любопытного, конечно, был смысл. Хотя Светлану стала немного… раздражать эта его одержимость временем и всем, что с ним связано.
«Он очень хочет заполучить это кольцо», – думала девочка, а сама, честно говоря, не очень хорошо понимала ценность этого приза. Может оттого, что считала, что за три-четыре, ну может, за пять секунд ничего сделать невозможно. А может, и оттого, что там, в полумраке зависшего времени, ей было очень, очень… не по себе, что ли. Тем не менее она нехотя согласилась:
– Ну ладно, пойдем доберемся до Дерева.
Нехотя, потому что приходилось тащиться в противоположную от Черты сторону, а еще и потому, что там, под Деревом, рядом с огромной бабищей в два с лишним, если не в три центнера весом и с ее синими зубастыми сынками девочка не чувствовала себя в безопасности. Кто-то из синих мальчиков постоянно находился у нее за спиной в прошлый раз. Свету это нервировало. Но приходилось идти в это опасное место, чтобы удерживать при себе Лю. Света даже думать не хотела, что с ней станет, если Любопытный вдруг утратит к ней интерес.
Светлана взяла свою жабью палку, открыла тяжелую входную дверь, остановилась на пороге и огляделась. От забора, на котором все еще висели разлагающиеся черные останки, отбежал на четырех конечностях слепой дедок. Вернее, отбежал на трех, так как в одной руке он держал полусгнившую ногу. Туман почти рассеялся, дед искал убежище. На забор, на самые пики, уселась мерзкая птица. Заорала призывно и бочком, бочком пошла к останкам, собираясь полакомиться падалью. Казалось, что все тихо, но Света уже научилась быть осторожной. Так что дедок и расслабленная птица не гарантировали того, что Аглая не прячется где-то рядом. Аглая явно неглупая баба, в чем девочка недавно убедилась. Она запросто притихнет и перехитрит и слепого деда, и глупую птицу. Но не Свету.
– Аглаи поблизости нет? – спросила девочка.
– Не вижу, – отозвался Лю.
Теперь, после того как она сходила за Черту и создала точку концентрации, он отвечал намного быстрее, чем раньше. Это радовало, Светлана полагала, что, сходив еще раз за черной пылью, она еще крепче привяжет его к себе. Светлана вышла из депошки, поправила рюкзак, держа в левой руке жабью палку, а правой придерживая на поясе Кровопийцу, и не по асфальту, а прямо по мху побежала на север. К парку и СКК.
Девочка уже приспособилась ко мху: если не наступать на кочки, которые почти всегда скрывают полости, то по этой удивительно красивой поверхности можно уверенно бежать, так как для ботинок мох почти не страшен. Его ворсинки не причиняют вреда крепкой подошве. И при этом эти хищные поляны предоставляют отличную защиту от всех, у кого нет обуви. Соскакивая с поляны на разбитый асфальт дороги, девочка стала осторожнее.
Уже через минуту она выбежала на проспект Гагарина. Глупый небольшой марабу сначала было кинулся к ней…
«Ну-ну, давай…» Светлане даже захотелось, чтобы он напал, она проучила бы птицу одной палкой, даже не прибегая к ножу, но марабу, пробежав немного в ее сторону… передумал. Остановился, а затем не спеша направился к своему месту.
А девочка продолжила бег. Справа от нее, у СКК, привычно висели медузы. Теперь они не казались проблемой. Палкой от их липких щупалец, конечно, не отобьешься, но убежать от них не так уж и сложно, главное – быть начеку, не давать им подплыть сзади, со спины.
И тут же от чугунного забора парка, из серой травы, выскочили и на четырех конечностях побежали с ней два синих мальчика, не удаляясь, но и не приближаясь. Бежали, пронзительно чирикая или звонко щелкая, словно переговаривались. Круглоголовые, гибкие, поглядывали на Светлану, оскалив рты, а зубы в них – острые, тонкие, кривые. Как раз такие, какими удобно вцепиться намертво в ткани, в тело добычи. Вот их-то Света считала по-настоящему опасными существами. От них не убежишь. Двое – это, конечно, немного, но там, за завалами, под великолепным Красным Деревом она в прошлый раз видела таких два десятка, не меньше.
А эти как будто ждали Свету и теперь ее сопровождали. Они делали длинные, красивые прыжки, все время поглядывая на девочку маленькими недобрыми глазами. Вот поэтому Светлана и не хотела появляться здесь лишний раз.
Она сжала липкую рукоять Кровопийцы покрепче – с ним было поспокойнее – и, не снижая скорости, продолжила бег к завалам, спрашивая на ходу у Любопытного:
– Аглаи нигде не видно?
– Не видно, – отвечал Лю. – В зоне моей видимости ее нет.
Девочка и сама это чувствовала, она угадывала в поведении мальчиков домашнее спокойствие и спросила об этом, чтобы знать, что Лю сейчас тут, с ней.
А синие, в свою очередь, чуть обогнав ее, ловко перепрыгивая и обегая заросли лопухов, взобрались на гору битого кирпича, что перегораживала проспект, на самый ее верх, уселись там и уже оттуда поглядывали на Светлану – ждали ее.
Но девочка не стала торопиться. Она еще на выходе из депошки заметила, что темный конец ее палки покрыт пылью. Жабью слизь нужно было обновить. Света стала палкой аккуратно раздвигать лопухи и почти сразу нашла там отличную жирную жабу величиной с большую тарелку. Жаба лениво плюнула в девочку струей, но Света, зная этот жабий фокус, приготовилась к нему, и весь яд попал на битый кирпич.
Девочка с силой стала прижимать жабу палкой.
– Ну, не жадничай, жаба, дай мне яда. Давай побольше…
Жаба и не жадничала, из желез на ее спине стала выделяться густая желтая, похожая на мазь, субстанция.
– Молодец, жабка, – сказала Света, оставляя животное в покое.
Она, сорвав большой лопух и свернув его в несколько раз, тщательно размазала эту мазь по концу палки. Теперь оружие было готово. Оно не прибавило девочке желания лезть на кирпичную гору к ожидавшим ее двум синим мальчикам, но Света знала – Лю ждет этого, поэтому вздохнула и не спеша полезла вверх, стараясь обходить места, где могли прятаться и другие жабы, которых в местных лопухах предостаточно.
Запах кошачьего лотка. Пахло фекалиями. На жаре этот запах усиливался, становился резче. Мама Тая стояла, ожидая девочку. Огромная ее туша возвышалась на самом краю тени, что давала красная крона великолепного дерева. На солнце она не выходила. Синие мальчики всех возрастов и размеров повизгивали и пощелкивали вокруг мамаши, а часть из них так и металась вокруг Светы, самые маленькие даже пытались потрогать ее ноги, понюхать ее, когда она проходила мимо них.
Светлане было страшно. Ей не нравилась вся эта суета, она уже думала о том, что зря послушала Любопытного и что не нужно было приходить. Но она, раз уж дала себя уговорить, старалась держаться храбро. Одной рукой сжимала жабью палку, другую положила на рукоять Кровопийцы.
Лю явно не из мира Светланы и мамы Таи, он не обратил внимания на нож Светланы, а вот мама Тая обратила. Сразу заметила. Она уставилась на Кровопийцу маленькими глазками и разглядывала его, забыв даже поздороваться.
– И где это ты взяла… такое?.. – спросила она, только теперь отрывая взгляд от ножа. – Нашла?
– Добыла, – почти с вызовом соврала Светлана.
– Добыла? – не поверила огромная баба. В ее голосе отчетливо слышалось недоверие.
Наверное, Света это сделала зря, она не смогла сдержаться, девочка вспомнила слова Элегантной Дамы и произнесла с подростковой заносчивостью:
– С ним на меня напал непочтительный…
Мама Тая не ответила, но, слегка наклонившись к Светлане, потянула руку со свисающим с нее салом к ножу. И вдруг Света, сама себе удивляясь, отвела жирные пальцы от своего оружия, не позволив толстухе прикоснуться к нему. Один из сыновей мамы, что был возле, уже седой, с морщинистой мордой, кинулся к девочке, затрещал часто, дергая кадыком, ощерился, показывая ей гнилые обломки страшных зубов. Но и этого Света не испугалась, а почти неуловимым движением поднесла к его пасти черный от жабьего яда острый конец палки. На – жри! Остальные мальчики завизжали так пронзительно, что хоть уши затыкай, засуетились, стали подпрыгивать на месте, скалясь так же, как и первый, тоже пытаясь пугать девочку. Светлана быстро обернулась вправо, потом влево, ей было страшно. А кому бы не было? Но виду она не показывала. И тут раскатистый рык мамаши перекрыл шум под красивым деревом:
– Тиха-а… Тиха, сыночки… Что же вы так… Зачем? Мы сами ее сюда приглашали, она наша гостья. Не показывайте ей зубы… – Шум сразу стих, как по команде, а мама Тая повернулась к девочке своим гигантским бесформенным задом и продолжала: – Иди за мной, сядем у ручья, там, у воды, попрохладнее… Сядем и поговорим с тобою.
Девочка нехотя пошла за ней, настороженно поглядывая по сторонам: она не верила притихшим мальчикам. И очень обрадовалась, услышав чистый и спокойный голос Любопытного:
– Пока у вас, Светлана-Света, нет причин для беспокойства. Я смотрю за этими существами.
Мамаша рухнула у ручья на удивительно красивый ковер из красных дубовых листьев и, колыхнувшись всем своим салом, произнесла:
– Садись рядышком. Вот сюда.
– Я только… Я хотела сказать… – начала Светлана, устраиваясь на красном ковре и аккуратно укладывая Кровопийцу рядом с собой. Она замешкалась, не знала, как продолжить разговор.
– Спросите ее, Светлана-Света: то ее предложение насчет кольца еще в силе? – пришел на помощь Лю.
– Я насчет Аглаи… – наконец произнесла девочка.
– Ага… Что ты надумала?
– Я это… Я с ней встречалась… Там…
– Ну-ну? – Мама Тая заинтересованно трясла подбородками.
– Короче, она чокнутая, – подвела итог девочка.
– И я о том же, – оживилась толстуха, – жить с ней рядом нет сил никаких. Бешеная, бешеная…
А Лю гнул свое:
– Нужно обязательно уточнить у нее про кольцо.
Света даже поморщилась от такой его настойчивости, но все-таки отважилась спросить:
– А ваше предложение… Про кольцо. Помните… вы говорили?
– Про кольцо? – На маме Тае не было ни единого клочка ткани, но она моментально, словно фокусник, вытащила откуда-то колечко из медной проволоки, и теперь оно лежало на ее пухлой, почти шарообразной ладони. – Ты про это?
Света взглянула на кольцо. Ничего необычного. Кусочек свернутой в кольцо проволоки. Оно бы было велико для любого ее пальца.
– Наверное, – неуверенно произнесла она. – Вы сказали, что это кольцо мне… отдадите… – Девочка не успела договорить.
– Кольцо… Отдам, отдам тебе, если ты эту бешеную угомонишь. Ты пришла еще раз это услышать?
– Да. – Света кивнула.
– Так говорю тебе, если еще раз хочешь услышать: отдам тебе это кольцо, как только узнаю, что ты пришибла Аглаю. – Огромное лицо мамаши приблизилось к лицу девочки. Толстые слюнявые губы зашептали быстро и требовательно: – Тем более теперь-то тебе несложно будет, вон у тебя нож какой. Полосни, полосни ее им покрепче, она и изойдет юшкой. Ты, главное, ее не бойся.
«Не бойся… – Светлана едва не усмехнулась. – Как ее не бояться? Аглая сильная, быстрая, хитрая. Как ее не бояться?»
А еще девочка почувствовала, что именно от мамаши тут пахло фекалиями.
– Ты ее не бойся, не бойся, – продолжала мама Тая. – Ты, главное, свой нож до времени спрячь. Заверни его в тряпку. Не должна она его видеть до времени. До нужного времени, пусть думает, что у тебя есть лишь твоя палка, пусть кинется на тебя, а тут ты уже его и достань… И режь бешеную. Не старайся ее сразу заколоть, убить, она не дастся, полосни как следует, а лучше полосни два раза, раз… раз… – Толстуха круглой ладонью рубанула воздух, Света обратила внимание на то, что движения мамы Таи весьма точны и быстры для такой горы жира, для такого рыхлого тела, а мамаша, не замечая изучающего взгляда девочки, продолжала ее учить: – Хоть по рукам ее режь, хоть по башке, хоть по тулову, только поглубже режь, поглубже, до кости ее кромсай, а потом отбеги от нее, отбегай, не подпускай к себе, бегаешь-то ты быстро, так бегай и жди… Жди. Ножик у тебя знатный, от него в шкуре такие дыры будут, что сразу не зарастут. Юшка из нее ручьями потечет, а ты жди, не подпускай Аглаю к себе… Жди, пока она крови потеряет побольше, а как увидишь, что она устала, так подходи и добивай, горло ей режь или в брюхо коли. В сердце.
Странное дело, но Светлана слушала очень внимательно, глаз не отрывала от засаленного лица мамаши, от ее пришепетывающих толстых губ. А кроме того, что она запоминала все, что говорила мама Тая, так девочка еще и успевала подумать кое о чем. Например, о том, откуда эта на вид неповоротливая толстуха может знать, как надо убивать ловкую Аглаю при помощи Кровопийцы, а еще девочка думала о том, что мама Тая не дура, о том, что она хитрая, и о том, что с ней нужно быть осторожной.
– Значит, вы отдадите мне кольцо, останавливающее время, когда я… разберусь с Аглаей? – в последний раз спросила Светлана, когда мамаша наконец замолчала.
– Что? А… Кольцо, конечно, отдам. Да оно особо мне и не нужно, как узнаю, что Аглая сдохла, так сразу приходи. Отдам, отдам…