– Алло. – Голос матери Джунипер звучит немного напряженно, но все еще уверенно. Для нее кошмар начался несколько дней назад, когда Джунипер пропала. Наверное, истекшее время позволило ей хоть как-то свыкнуться с неизбежностью.
– Здравствуйте, это Тео Крей. Несколько лет назад я был преподавателем вашей дочери. Хотел принести вам соболезнования. – Совершенно бессмысленное слово, но я не представляю, чем его заменить.
– Профессор Тео? – Ее голос становится громче. – Спасибо, что позвонили. Это много для меня значит.
– Не знаю, говорили ли вам об этом, но я сейчас нахожусь в том же районе. – То, что сначала в жестоком убийстве вашей дочери заподозрили меня, мы опустим.
– Да, я знаю. Джунипер об этом упоминала.
– Вот как?
– Да. Она следила за вашими исследованиями. Излишне говорить, как сильно вы ее вдохновляли.
Я?
– Она была замечательной студенткой.
– Она вам когда-нибудь говорила, что это благодаря вам она не бросила учебу?
– Гм… Нет. – Она вообще ничего мне не говорила, потому была для меня не более чем фамилией из списка для переклички.
– У нее был сложный период. Проблемы с женихом, годом раньше умер ее отец. Это был напряженный период. Она говорила, что вы вселили в нее надежду. Она хотела быть похожей на вас.
Походить на меня? Социально невежественного наблюдателя?
– Спасибо, приятно слышать. Мне нечасто это говорят. – Правильнее было бы сказать «никогда».
– Уверена, вы скромничаете. То, что вы позвонили, много значит…
На самом деле ей следовало бы на меня наорать.
– Я просто хотел… Мне очень жаль. – Мой голос срывается. – Мне бы хотелось быть лучшим учителем. Жаль, что я не сказал ей о необходимости быть осторожнее. Простите, миссис Парсонс. Зря я вам это говорю.
– Ничего. Я стараюсь привыкнуть к тому, что… – Мне слышно, как она пытается сдержать слезы. – Она была моей маленькой девочкой. Теперь ее нет.
– Мне очень жаль… – Я глубоко вздыхаю, шмыгаю носом.
– Доктор Тео, почему она оказалась там одна? – Сначала ее тон был сердечным, потом сдержанным, теперь он отстраненный.
– Не знаю. Не знаю даже, чем она здесь занималась. Жаль, что я не потратил еще немного времени, рассказывая, как важна осторожность. – Мне стыдно, что я ее осуждаю, и я сразу иду на попятный. – То есть… Я хочу сказать, что…
– Она всегда помнила об осторожности. В летние месяцы она работа в Йеллоустоне, в лесничестве. Часто встречала медведей и всегда знала, что нужно держаться подальше. Наверное, единственный раз, когда не посмотрела, и вот…
Я впервые слышу, что Джунипер работала в лесничестве. Выходит, она была подготовлена лучше, чем я думал. Теперь мне вдвойне стыдно, что я объяснял ее гибель беспечностью. Приписывать несчастье других их собственным оплошностям – предосудительное самоутешение. Наверное, она имела больше навыков выживания в поле, чем я сам. Тем бессмысленнее и необъяснимее ее гибель. Сейчас не время спрашивать, но я должен знать.
– Чем занималась здесь Джунипер?
– Кажется, чем-то связанным с генетикой рыб.
Судя по карте, там, где ее нашли, не было ни пруда, ни реки. Но она могла просто отправиться на прогулку. Вообще-то как ее коллега-ученый, тем более бывший ее преподаватель, я бы мог постараться побольше узнать о сфере ее научных интересов. Стыдно, что мне потребовалась ее смерть, чтобы понять, что кто-то из моих учеников самостоятельно занялся чем-то интересным.
– Вы его видели?
Я не сразу догадываюсь, что она имеет в виду. Медведя. Чудовище, убившее ее ребенка.
– Да, вчера вечером. Вчера мы его поймали.
Что за подлая ложь – это «мы»…
– Спасибо, что помогли его выследить. Мне легче от мысли, что он больше никому не причинит вреда. Конечно, Джунипер не пожелала бы ему мучений. Она была очень добрая. Конечно, была…
– Это была быстрая смерть. Охотник убил его одним выстрелом.
– Вот и славно. Джунипер осудила бы меня, но я рада, что с ним разделались. – Она сделала паузу. – Простите.
– Вам не за что просить прощения.
– Вы уверены, что поймали его?
У меня мелькает мысль, что у нее вызвала недоверие та часть моей версии событий, где «мы» ловим медведя. Я собираюсь признаться, но потом понимаю, что она спрашивает, тот ли это медведь.
– Кажется, они уверены, что медведь тот самый. Для большей уверенности они проведут тесты.
Пробирка с кровью Джунипер и медвежьей шерстинкой лежит у меня на тумбочке. Меня подбадривает мысль, что я согласился на предложение Джулиана провести анализы.
– Я тоже собираюсь это перепроверить, – говорю я, изображая значимость. – У меня есть друзья, которые могут провести исследования.
– Спасибо вам. Спасибо, доктор Тео. Для меня это очень важно. Я рада, что вы сейчас там.
Я чувствую облегчение, что она отпустила мои прегрешения.
– Разумеется, – говорю я великодушно, чувствуя себя полным дерьмом. – Прошу вас, называйте меня Тео. Если я могу что-то для вас сделать, просто скажите.
– Она отдала в мастерскую свою машину. Неприятно вас обременять. Полиция может прислать мне ее вещи, но…
– Я позабочусь об этом. Просто скажите название мастерской и место, где она остановилась. Я разберусь с остальным. Мы прощаемся. Я мысленно обещаю себе снова с ней созвониться через пару дней.
Эта женщина лишилась всего, что было для нее важно. С ее точки зрения, я был важен для ее дочери. Самое меньшее, что я могу сделать, это уважать ее горе и заглядывать к ней время от времени. Уверен, Джунипер хотела бы именно этого. Чем больше я узнаю о тебе, Джунипер, тем интереснее ты становишься. Чем же ты там занималась?