– Может быть расскажешь, что все-таки произошло?
Доктор ушла, как только Эмануэль пришел в себя. Мы просидели с ней в моем номере довольно долго, за это время ее курьер успел отвезти анализ крови в лабораторию. Мы как раз получили результаты. Никаких наркотиков, обычное снотворное. Как только мы остались наедине, пациент загадочного доктора уселся на моей кровати и принялся потирать заспанные глаза.
Пропустив мимо ушей мой вопрос, Соммер резюмировал:
– Похоже, я проспал целый рабочий день. Какая потеря…
– Похоже, – проворчал я, подав ему чашку с горячим кофе, который успел уже организовать за время его спячки. – Так, поделишься?
– Нечем делиться. Я понял, что что-то не так, когда подъезжал к твоему отелю.
– Ты где-то был до меня?
Блондин отрицательно покачал взъерошенной головой:
– Нет, только что подумал об этом. Я всю ночь работал дома, к утру уснул. Потом встал, выпил у себя дома кофе и поехал к тебе.
– У себя дома? Ты кого-то принимал накануне?
– Нет, в том-то и дело. Но сегодня в двенадцать у меня была назначена встреча с инвестором у него дома. Он, кстати, звонил и настойчиво предлагал прислать за мной своего водителя. Я отказался.
Я зло хмыкнул:
– То есть пальцем в небо? Ты хочешь сказать он пробрался к тебе, чтобы добавить снотворное в кофе? У тебя капсульный аппарат?
– Да.
– Не состыковывается. Как он мог быть уверен в том, что ты выпьешь кофе, что доедешь до него, в конце концов?
Блондин вытянул ноги, ботинки с него я уже давно снял. Как и носки.
Так что теперь он маячил голыми пятками и шевелил аккуратными пальцами, размышляя над непонятным отравлением.
– Как раз очень состыковывается. Ночью я работал из-за него. Ему были непонятны некоторые обновления, которые мы экстренно внесли, и он в онлайне мурыжил меня до трех утра. А что касается кофе – все знают, что я его пью первым делом сразу, как проснусь. Подобные ночные зависания уже многократно повторялись, так что тайминг он знает хорошо. Вопрос… что теперь делать. Он вломился в мой дом. Теперь я нигде не в безопасности.
– Ты ошибаешься. Во-первых, ты не должен отступать – такие типы никогда не останавливаются, если перешагивают черту дозволенного.
Эмануэль вскинул на меня голубые глаза:
– И что же я должен делать? Есть идеи? Мне кровь из носу необходимо завершить проект, я не смогу объяснить другим инвесторам причины, по которым все остановил. Мне просто не поверят, замешаны слишком большие вложения с их стороны, а он на людях ведет себя исключительно прилично.
– А тебе и не надо останавливаться, – пожал я плечами, снова беря в руки свой телефон и снимая блок. – Мы вернемся в твою квартиру вместе. Я сейчас организую, мы увешаем ее камерами и датчиками на движение. Это дорогая аппаратура, не каждый профессионал сможет обнаружить по крайне мере все. Таким образом, если будет совершено еще одно проникновение – мы об этом сразу узнаем и получим на руки доказательства. Что касается продуктов – их немедленно заменим на новые. И что бы ни случилось, я буду с тобой рядом двадцать четыре на семь.
– В каком смысле? – блондин полез в свой телефон. – Переедешь ко мне?
На первый взгляд Эмануэль был безразличен к этой теме, это я почувствовал себя неловко, ведь когда озвучивал план, имел одно намерение – защитить его. Настолько этого хотел, что даже не подумал, как это прозвучит для него.
Пока я тупил и молчал, Соммер высказал свое мнение:
– Окай, я согласен на камеры и датчики, но сомневаюсь, что тебе стоит быть со мной круглые сутки. В конце концов – у тебя есть личные дела, у меня тоже они имеются.
Я отбросил свой мобильный на кровать:
– Какие личные дела? Более личные, чем твоя безопасность? Так не пойдет.
Я встал в стойку – ноги на ширине плеч, руки в боки, меня несло – я должен был добиться своего и покрыть его полной защитой. Нужно ли это было настолько – другой вопрос.
– Ты поручил, – пробуравил его исподлобья, – мне свою безопасность. Я в этом профи, так что позволь уже мне решать, что и для кого в данной ситуации необходимо. Закончишь проект, я работу на тебя – займемся каждый своей личной жизнью. Пока придется нам обоим потерпеть присутствие друг друга.
Блондин заспанно потер глаза, взял с прикроватной тумбочки свои очки, водрузил их на нос и спустил ноги на пол. Я наблюдал за ним, как и все последние часы. За каждым движением. Хотел бы я знать, с какого момента он стал мне настолько небезразличен? Однако сейчас я злился, по-настоящему ожидая, что Соммер вздумает мне перечить, и абстрагируется от меня. И тогда я не смогу… не смогу выручить его… Черт подери! Да, выручить! Если это понадобится. Камеры его не защитят, лишь заснимут случившееся, станут безмолвными свидетелями. И это все.
Эмануэль встал, поискал свои ботинки, а найдя, просунул в них ноги. Он выпрямился и пошел на выход, пока не встретил препятствие в виде неподвижного шкафа. Тем шкафом был я.
Я ткнул его пальцем в грудь:
– Ты так и не ответил.
– А?
Он поднял голову. Наши взгляды встретились. Его голубые зрачки были все еще затянуты пыльным туманом принудительного сна, но я-то не спал. Мне целый день не давало покоя его присутствие, его близость.
Тяжелые белые ресницы потянули его веки вниз, парень взглянул на мой указательный палец, который все еще упирался в центр его грудной клетки:
– Ну… – протянул Эмануэль. – Если ты считаешь, что это настолько необходимо – то я соглашусь. Просто прекрасно помню, насколько ты меня терпеть не можешь. Я попросил тебя, – он коснулся моего пальца, прошелся по нему подушечкой своего указательного, задумчиво так, медленно, пока моя слюна не прокатилась по языку и не скопилась в уголке моих губ, – я попросил тебя мне помочь, знал, что это не самая приятная работа для тебя. У меня просто выбора нет. Но я совсем не хочу, чтобы ты насиловал себя, мое круглосуточное присутствие точно не твоя мечта.
– Откуда… – прохрипел я из-за сухости в горле. – Откуда ты знаешь, что моя мечта, а что нет?
Мой палец слишком задержался на его груди. Я вовремя вспомнил, почему именно должен его охранять. Его домогаются. Он ищет защиты, поддержки, а тут я! Со своим воспалённым интересом к нему. Из огня да в полымя! Тоже мне, знакомый, которому можно доверять. Ну и урод же я.
Убрал палец и даже отвернулся, чтобы стряхнуть с себя наваждение вместе с никем недозволенным возбуждением.
– Не знаю, ты абсолютно прав. Окай, извини. Тогда тебе стоит взять все свои вещи с собой. В виде извинений я оплачу неустойку за твой отель, нет смысла тебе тратиться на него – все равно минимум две недели ты пробудешь у меня. Прости и за это. Я могу поднять гонорар, если это хоть как-то компенсирует твои неудобства.
– Нет, все нормально.
– Хотя бы аванс?
Я все еще не оборачивался к нему, прошел к шкафу, чтобы собрать вещи в чемодан, хоть я и не особо раскладывался.
– Мой человек пришлет тебе счет, как только работа будет закончена. Стандартная процедура.
– Как скажешь.
Я знал, что он никуда не ушел, а терпеливо ждал, пока я закончу со своими вещами, поэтому и пробубнил:
– И… ты ошибаешься. Я к тебе хорошо отношусь.
Кожа на спине покрылась ледяным инеем от его вопроса:
– Правда? Что-то изменилось? – я не ответил на это. Он продолжил:
– Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Ты готов?
– Угу. Минуту еще.
– Я буду ждать тебя внизу, расплачусь пока. Не торопись, никуда без тебя не уеду. Как бы-то ни было… это и не в моих интересах, чтобы инвестор добрался до меня.