Мысли о незнакомке не покидали Александра всю дорогу. Неудивительно, что Алина догадалась о причине плохого настроения.
Обходя стороной ямы и перешагивая через многочисленные трещины в асфальте, Санька и Алина вскоре пришли к разбитому крыльцу подъезда в самом обыкновенном пятиэтажном доме. Во время курортного сезона номера в гостиницах стоили слишком дорого по меркам тех, кто ехал на побережье зарабатывать деньги. Поэтому артистам театра огня оказалось проще и удобнее найти квартиру в аренду.
Видавшее виды двухкомнатное жилье со скудной обстановкой, расположенное на втором этаже, хозяйка – Анна Витальевна – сдала фаерщикам с таким видом, будто только что подписала своей недвижимости смертный приговор.
– Мы артисты, а не поджигатели, – проворчала Алька.
– Черт вас разберет! – выругалась в ответ почтенная старушка, швырнула девушке ключ и напомнила, что деньги в счет оплаты надлежит передавать каждый понедельник.
Своей просьбы она не забыла и в первый рабочий день недели в восемь утра являлась на порог, чтобы убедиться в сохранности квартиры и взять причитающееся.
– Надо канистру с парафином сейчас припрятать, – сбрасывая туфли, напомнила Алина. – А то проспим…
Александр кивнул, втащил в квартиру тележку с реквизитом и тоже разулся.
Молчание напарника окончательно надоело Рыжей Лисе, и она жалобно протянула:
– Санька, давай не будем ничего скрывать друг от друга.
Больше всего на свете Александру сейчас хотелось остаться в одиночестве. Чтобы никто и ничто не помешало ему пережить случившееся. Что именно с ним случилось, Санька словами называть не спешил. Боялся ошибиться: ведь ничего подобного в своей жизни он еще не испытывал.
Засунув канистру с парафином в рюкзак и запрятав все вместе под кровать, молодой человек первым напросился в душ. Когда вышел, на столе в кухне его ждала яичница и пара бутербродов. От вида стандартного позднего ужина сделалось совсем тошно. Но снова выслушивать размышления Алины на счет «его девушки» и всего, что с этим было связано, не хотелось. Так что пришлось взять в руки вилку и сделать вид, что ужин идет своим чередом.
– Оставь мне кусочек! – донеслось из коридора.
Александр оставил Рыжей Лисе все. Так и не сумев проглотить ни крошки, он вышел из-за стола, накинул на загорелые плечи рубашку с коротким рукавом, натянул бриджи, сандалии и вышел прочь из квартиры.
Прохладный ветер на улице тут же вцепился в волосы, еще влажные после душа. Поиграл, потрепал их. Спустился ниже, лаская мускулистое тело под свободной одеждой.
Александр поежился. Вечер выдался холоднее, чем он решил ранее. А может, ему так казалось – сказывалось отсутствие огня, и внешнего, и внутреннего. Никогда прежде Саньке не доводилось чувствовать себя таким уставшим, опустошенным и одиноким. Словно перегоревшим!
За кофтой или ветровкой Александр не вернулся. Спустя пару минут, он брел в сторону моря по улице, освещенной лишь светом из окон первых этажей. Вновь и вновь вызывал перед собой образ той, кто, сама о том не ведая, лишила его радости жизни, и напрасно надеялся, что нежная улыбка и кроткий взгляд очаровательной незнакомки станут искрой, от которой вновь запылает пламя в его сердце.
Не получалось. Ничего не получалось! Видимо мало было помнить в мельчайших подробностях черты ее лица, ее жесты, ее манеру двигаться. Магия не действовала по воспоминаниям. Пустота в душе не исчезала.
Городские улицы остались позади. Александр вышел на оживленную аллею все того же парка, где полчаса назад шло его огненное представление. Людей в парке совсем не осталось. Санька прошел мимо лотков с перекусами, улыбнулся девушке в кокошнике, предложившей сахарную вату, отказался от просмотра фильма в 7D-кинотеатре. Кажется, совсем погрустнел, потому что больше никто из местных ему ничего не предложил.
Наконец Санька уперся в забор городского пляжа, за которым одинокий охранник пытался прогнать с вверенной территории припозднившегося туриста.
– Так я же не против! – донес до Саньки ветер слова нарушителя. – Одеться дайте. Я же не могу пойти домой в мокрых плавках!
– Покиньте пляж! Мы работаем до десяти вечера. После этого вход в прибрежную зону запрещен.
– Да, знаю я!
Перепалка вернула Саньку в реальность.
– А что если?.. – подумал он, перемещаясь вдоль забора к входу на пляж.
Отчего-то Саньке показалось отличной идеей нарушить установленные правила. Тем более, что охранник был занят, а калитка открыта – заходи, кто хочет!
Не сводя с охранника взгляда, Александр проскользнул за забор и в пару шагов преодолел свободное пространство до детского аттракциона, намереваясь спрятаться за надувной конструкцией. Однако в последний момент споткнулся о деревянный настил и неуклюже упал в песок.
– Адреналина не хватает. Ага, – прошептал Санька, быстро моргая и тихо сплевывая.
К счастью, охранник был все еще занят нарушителем и ничего не заметил. Идущие мимо входа отдыхающие, очевидно, тоже не обратили внимания на припозднившегося купальщика.
– Вы бы хоть объявление по громкой связи давали, – совсем рядом прозвучал голос нарушителя.
– Мы давали, – чуть тише отозвался охранник.
– Так повторили бы пару раз! Я же не специально…
– Знаем мы ваше «не специально»! Думаете, блажь у нас такая? Все для вашей безопасности делается! Напьются…
– Я не пил!
– Так я не про тебя говорю…
Разговор затих. Саньке очень хотелось поднять голову и посмотреть, что делает охранник. Если доблестный страж не смотрел в его сторону, можно было попробовать спрятаться понадежнее. А если смотрел? Александр решил не шевелиться и не усугублять своего положения.
Наконец послышался скрип калитки и едва различимый за шумом ветра щелчок навесного замка. Санька выждал еще пару минут, после чего ползком перебрался на ту сторону аттракциона, которая была обращена к морю.
Водная гладь казалось черной пропастью на краю земли. Лишь пара огоньков на судах, стоявших на рейде, позволяли заподозрить какую-то поверхность впереди.
Александр снял сандалии и пошел к кромке воды, увязая в остывшем песке. В какой-то момент ему показалось, что на берегу сидит человек. Женщина с длинными волосами. Локоны разлетались в стороны от порывов ветра, открывая взгляду знакомый профиль. Санька побежал…
Остановился через несколько шагов, споткнувшись о хребет песчаной волны. Видение ушло.
– Дурак, – чуть слышно выругался молодой человек.
На берегу не было никого кроме него. Да и не могло быть! Особенно его незнакомки, ведь у нее был ребенок лет семи, а значит, они уже должны было быть в своем номере, в своих мягких уютных кроватках. Лежали и видели не первый сон, в котором вряд ли было место фаерщику с аллеи городского парка.
Санька вздохнул и присел на брошенный на пляже, сломанный лежак.
Незнакомку с каштановыми волосами он видел достаточно раз, чтобы примерно понимать, кем она могла быть вне курортной жизни. Стройная, ухоженная, в нарядах, которые не повторились ни разу за две недели, с модным смартфоном, который девушка вынимала из дорогой на вид сумочки – она не могла быть простой рабочей на каком-нибудь заводе. Скорее всего, у нее был свой бизнес или – от этой мысли неприятно ныло внутри – богатый муж.
С артистом театра огня они принадлежали к разным мирам, но даже понимание этого не помогало прогнать мысли о девушке. Наверное, не будь сегодня на небе облаков, ее силуэт Санька без труда сумел бы разглядеть в россыпи звезд или в причудливых изгибах морской глади, освещенной луной.
Александр закрыл глаза и подставил ветру лицо. Солоноватые потоки воздуха охотно приняли его в свои объятья, окутали прохладой и спокойствием, будто коварные шутники, мечтавшие утащить в неизвестность очередную размечтавшуюся жертву.
Санька поймал себя на том, что его положение на пляже сейчас весьма символично отражает его место в жизни. Вот он – сидит на берегу, почти у самой кромки воды. Позади него – блистательное прошлое: детские годы, время в училище и пять лет, отданные работе в государственном цирке. Вокруг него – неуютное, но достаточно определенное настоящее: любимая работа, друзья, возможность двигаться вперед.
Вперед…
Глаза открывать не хотелось, но пришлось. Если уж и думать о будущем, то только с широко открытыми глазами, чтобы ничего не упустить, чтобы даже крохотный путеводный огонек не остался незамеченным. И пусть вокруг этого огонька будет непроглядный мрак, Санька не сомневался, его собственного огня хватит, чтобы озарить светом весь небосвод.
Санька набрал в руку песка, перевернул ладонь, наблюдая, как песчаный ручей устремляется вниз, утекая сквозь пальцы, словно время чье-нибудь жизни. Возможно, его собственной жизни.
Весной Александру исполнилось тридцать лет. Многие его друзья уже обзавелись семьями, сделали карьеру, получили признание мировой общественности и значимые награды. А что же он? Да, был влюблен дважды. Да, любил свою работу. Да, был постановщиком шоу и ведущим артистом в театре огня. Да, пожалуй, он был счастлив жить такой жизнью. Но, что если на будничную суету он растратил все пламя своей души? Что если незнакомка, при виде которой сердце начинало биться чаще, не просто так явилась к нему с той стороны огня? Быть может, она была той искрой, которая могла помочь разгореться новому пламени?
А он – глупец! Испугался своих чувств, испугался подойти, испугался признаться. Ведь мог бы хотя бы улыбнуться ей! Хотя бы так же, как улыбался всем остальным зрителям. Быть может, ей бы тогда хватило смелости подойти к нему, познакомиться…
Санька решительно затряс головой, прогоняя очередное наваждение. Нет, нет! Незачем терзать себя ложными надеждами. Забыть, отпустить эту встречу и жить дальше, как жил прежде! Скромно, одиноко, но счастливо и спокойно. Буйный огонь ведь любит спокойных укротителей.
Еще минут десять Санька просидел на лежаке, потом почувствовал, что совсем замерз. Молодой человек встал, отряхнулся от вездесущего песка и обернулся на аллею, потускневшую после исхода из парка всех туристов. Пытаться уйти с пляжа через калитку, было глупо, поэтому Санька решил прогуляться вдоль берега.
Плеск волн успокаивал. Ветер, дувший теперь с берега, согревал. Тишина южной ночи убаюкивала. Возвращаться в душную квартиру совсем не хотелось, поэтому прогулка затянулась. Когда Александр вспомнил о необходимости ночного отдыха, часы на смартфоне показывали половину третьего.
Дольше бродить по пляжу было неразумно. Визит хозяйки квартиры никто не отменял, а оставлять Альку один на один с Анной Витальевной было нехорошо и даже в некоторой мере опасно. Как ни старалась подруга, порой ей не удавалось держать в узде свой буйный рыжий нрав.
Вскарабкавшись на штабель лежаков у высокого забора, Санька спрыгнул на газон со стороны парка. Любопытных туристов и охранников уже можно было не опасаться. Если что и грозило припозднившемуся ловкачу, то только пристальное внимание со стороны полиции. А с ними Санька вообще предпочитал не связываться, поэтому поспешил скорее миновать освещенную аллею парка и затеряться на хорошо изученных темных тропинках. Лишь у самого выхода молодой человек вновь вышел под свет фонарей, чтобы выйти как полагается, а не через забор.
Окна в квартире на втором этаже не горели. Санька постоял немного возле входа, приглядываясь к малейшим движениям светлых пятен и теней. Алина имела привычку читать книги на телефоне без внешнего освещения, и Александр хотел точно понять, спит подруга или ждет его возвращения.
Рыжая Лиса, по всей видимости, все-таки спала. Санька тихонько притворил входную дверь, разделся прямо в коридоре, чтобы не тащить песок дальше по квартире и прокрался в свою комнату. На стуле возле кровати стояла большая тарелка с парой бутербродов в пакете и стаканом остывшего чая.
«Не грусти!)» – гласила приложенная к еде записка.
Санька улыбнулся.