Вроде бы за куполом погодка дивной выдалась, и даже ветра не было, но в запретной зоне атмосфера сложилась своеобразная. Воздух помутнел от едкого дыма, пожар в жилых массивах не унимался вторые сутки, и зарево зелёного пламени в окнах будоражило мне душу в лучшем смысле этого слова. Но совсем не потому, что в нём сгорели люди. Просто я любил огонь. И любил вид заброшенных поселений. Огонь не способен желать кому-то зла сам по себе, и нельзя назвать его плохим или хорошим. Всё зависит от того, в чьих руках он окажется.
Люди во все времена из разных побуждений становились охотниками, и из разных побуждений пользовались пламенем.
Кто-то чтобы спасать людей, кто-то ради славы и богатства, а я же любил охотиться на самых опасных тварей в самых опасных местах, как раз похожих на это. Нравились мне острые ощущения, и всё тут. Возможно, именно по этой причине я стал лучшим в своём деле.
Путешествия по разрушенным тварями городам всегда были для меня приключением, охота ради охоты помогала развлечься, и не думать о пустяках, которые волновали обычных людей. Будь моя воля – я бы век не выбирался из руин, и пачками гасил чудовищ до последнего вздоха, но, к сожалению, помимо охоты я был слишком увлечён женщинами и выпивкой, которые в городах-призраках водятся редко.
С каждым метром шанс уйти из запретной зоны становился всё более зыбким. Чем дальше мы заезжали, тем меньше рыжей хотелось шевелиться. Я это осознал, когда заметил, как она старалась не дрожать на скамейке. К бойнице её вообще было не подтащить, хотя были попытки с моей стороны.