– Мне нужен перерыв, – объявил Чейз, отодвигая клавиатуру. Он откинулся на спинку стула и вытянул длинные ноги.
Я, растянувшаяся на животе на его кровати, оторвала взгляд от учебника по «Методам и данным журналистики».
– Но прошел всего лишь час.
– Пробило пять часов, а значит – пора поесть. Нам нужно зарядить мозги, Джеймс. Это научно доказанный факт.
– Дай‐ка угадаю, – застонала я. – Позже нам понадобится перерыв на ужин. Потом придет время перекусить. А после этого – наточить карандаши. Или еще лучше – придется срубить несколько деревьев, чтобы ты выстругал карандаши сам. Лишь бы не заканчивать это эссе.
– Возможно, но давай начнем с пиццы, – ухмыльнулся Чейз.
Мы оставили учебники и перебрались на нижний этаж. Чейз, как паркурист, перепрыгнул через спинку дивана и плюхнулся рядом со мной. На удивление ловкое движение для такого крупного парня, даже если и спортсмена.
– Пиццу доставят через двадцать пять минут. А пока что… поиграем? – он повернулся ко мне и наклонил голову.
– Конечно, – я все равно не смогла бы сконцентрироваться на скучном учебнике, зная, что еда уже в пути.
– Правда? – его глаза вспыхнули. – Я же тебя проверял. Не думал, что ты согласишься.
– Знаю, – ответила я. – Но у меня трое братьев. В детстве мне не с кем было устраивать чаепитие. Целыми днями мы играли в «НХЛ 07».
К великому сожалению моей матери, я редко вела себя как девочка. Когда она, уже имея трех сыновей, неожиданно обнаружила, что беременна, то пришла в восторг от мысли о платьях с оборками, Барби и чаепитиях. А потом родилась я – та, что ненавидела все розовое, а куклам предпочитала грузовики Дерека. В пятилетнем возрасте я даже расплакалась, когда Санта принес мне розово‐фиолетовый набор лего, потому что хотела «настоящий», разноцветный, как у братьев.
– Хочешь сказать, что хороша в видеоиграх? – усмехнулся Чейз.
– О, не просто хороша.
Люку это во мне не нравилось. Для него наличие груди означало дисквалификацию из любого игрового турнира. Он был не в восторге, когда я изъявляла желание присоединиться, а когда я побеждала, что случалось часто, вообще выходил из себя. Он предпочитал, чтобы я, как и все остальные подружки хоккеистов, проводила время на кухне.
– Мило. – Чейз поднялся на ноги и включил игровую приставку. – Ни одна девчонка, с которой я знаком, не любила играть. Думаю, иногда Шив хотелось задушить Далласа шнуром от джойстика.
– Кто такая Шив?
– Шивон. Они с Далласом… ну, не знаю, чем они там занимаются. Но она классная. Ты с ней точно поладишь. – Он перешел в меню команд, и мы выбрали игроков.
– Может, когда я тебя уделаю, ты не будешь так радоваться.
– Такого точно не случится, – усмехнулся Картер.
Но к тому моменту, как привезли пиццу, я выиграла уже дважды.
– Кто бы мог подумать, – Чейз окинул меня лукавым взглядом, от которого все тело затрепетало. – И горячая, и заучка. Ты полна сюрпризов. – Отложив в сторону джойстик, он пошел открывать дверь.
Погодите‐ка. Он что, только что назвал меня горячей?
… и заучкой?
– Эй, позволь мне заплатить, – крикнула я, вскочив с дивана.
– Уже поздно, – он закрыл дверь, держа в руках целую тонну еды.
Две большие пиццы, крылышки, хлебные палочки, салат «Цезарь» и свежеиспеченное печенье с шоколадной крошкой. Люк тратил тысячи долларов на диетическую и ресторанную еду. Часто мы ели порознь. Чейз же, победно несущий на кухню несколько пакетов фастфуда, показался мне свойским и родным.
– Я оплатил заказ онлайн. И даже не смей подсовывать мне наличные.
– Но в прошлый раз ты заплатил за ужин и горячий шоколад…
Люк всегда следил, чья очередь платить. Все расходы мы делили пополам.
– Ты же помогаешь мне с докладом, – пожал плечами Чейз.
Я последовала за ним на кухню, оперлась бедром о столешницу из черного гранита и, пока он расставлял коробки с едой, решила уточнить:
– Кстати о докладе, как далеко ты продвинулся?
– Добрался до четвертой страницы. – Он достал из шкафа квадратную белую тарелку и протянул ее мне.
Я едва не застонала. В докладе Чейза было двадцать страниц, и что‐то подсказывало мне, что домой меня не отвезут, пока он не проверит каждую из них.
Три часа спустя мне стало не хватать углеводов, так что я, переписывая конспекты для экзамена, накинулась на печенье. Чейз работал так медленно, что у меня было полно времени, чтобы сосредоточиться на «Методах и данных». Отвлекаться или зависать в телефоне я не могла. Чейз тут же воспользовался бы моей паузой как разрешением повалять дурака.
– Этот чертов курс по истории меня доконает, – Чейз разломил зеленый карандаш и со звоном швырнул его в стоявшее рядом металлическое мусорное ведро. – Это был единственный факультатив по общественным наукам, который можно было вклинить в мое расписание.
Я отложила синюю шариковую ручку и размяла пальцы. Если бы ведение бумажного конспекта действительно тренировало память, я бы точно сдала экзамен на отлично. Было бы неплохо прихватить с собой ноутбук, но я не рассчитывала оставаться у Чейза надолго. Следовало бы знать: когда дело касалось Чейза, нужно было готовиться к непредвиденным обстоятельствам.
Но все же время, проведенное с ним, не было мне в тягость.
– Напомни, на каком направлении ты учишься?
– Экономика. – Когда он повернулся ко мне лицом, на его губах заиграла легкая улыбка.
Мой желудок сделал сальто – и не от переизбытка сахара.
– Раз ты выбрал такое направление, в арсенале у тебя не только смазливая мордашка.
Прошлой весной в рамках требований кафедры журналистики (которые оказались довольно строгими) я изучала микроэкономику. Так мне казалось, что весь курс со мной разговаривали на каком‐то иностранном языке. Ценообразование и производственные циклы, рыночные показатели, теория потребления. В том семестре мне едва удалось достигнуть положительной оценки.
Чейз пожал широкими плечами.
– Я мало что знал об экономике, когда выбирал. Просто нашел в интернете список пяти направлений, на оформление которых требуется меньше всего бумаг.
– Да ладно. Не может быть!
Скорее всего, так он и сделал.
– Еще как может, – отозвался Чейз. – Считать несложно. Это чтение и постоянная писанина доводят меня до белого каления.
– Писанина? – ахнула я, прижав руку к груди. – Какое богохульство. Ты же говоришь с писателем. Я этим на хлеб зарабатываю.
– Просто мне это нелегко дается, а я не люблю расстраиваться.
– Да что ты говоришь.
Чейз вытащил из стаканчика на своем столе новый карандаш и подбросил его в воздух.
– К счастью, теперь с подобными вещами мне будешь помогать ты.
– Эй, это не репетиторство на постоянной основе.
– Конечно, на постоянной, – одарил он меня кривой усмешкой. В комнате вдруг стало градусов на десять теплее, а мое сердце забилось чаще.
– Закончи уже это эссе, Картер, – едва сдерживая улыбку, я покачала головой и снова сосредоточилась на своих записях. По крайней мере, попыталась, потому что напряжение в комнате неожиданно усилилось. Стало ощутимым. Сексуальным.
Вместо этого Чейз присел передо мной, продавив своим весом матрас. Я чувствовала тепло его тела, запах свежей мяты в его дыхании. Его одеколон вперемешку с мылом и стиральным порошком образовывал божественную смесь, которая также должна была числиться в списке используемого им оружия.
– Так когда ты придешь посмотреть, как я играю? – он коснулся моей руки, отчего по спине побежали мурашки.
Я подняла на него взгляд, заметив, как серьезно и сосредоточенно он смотрит на меня темными глазами.
– О чем ты? Я видела, как ты играешь, множество раз.
– Да, но когда ты придешь на игру, чтобы поболеть за меня? – губы Чейза растянулись в мальчишеской улыбке.
Ну, кто мог ему отказать? Уж точно ни одна женщина. Его флирт был равносилен хитроумному броску на льду.
– Ты могла бы составить компанию Шив, – мягко добавил он, подталкивая меня локтем. – На матче против кого‐то еще, кроме «Бульдогов».
Это условие было просто необходимо. Было бы неудобно смотреть, как Чейз играет против Каллингвуда. Одна только мысль об этом пробуждала смешанные чувства. Я все еще оставалась преданной, но после всего, что произошло в последнее время, моя преданность уже не выглядела правильной.
Все, что, как мне казалось, я знала, постепенно рушилось. Или не так уж постепенно, когда дело касалось Чейза Картера.
Волна жара пробежалась по моей шее, и я опустила взгляд.
– Технически, я все еще не должна болеть за вас, поскольку обе команды находятся в одном дивизионе и борются за место в рейтинге.
– Я никому не расскажу, – понизил голос Чейз. Этому полному намеков тембру было просто невозможно сопротивляться.
Воздух в комнате будто бы наэлектризовался. Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Зрачки Чейза расширились, и он замер, изучая мое лицо, понимая меня лучше, чем, возможно, я сама. От его внимания и близости мое тело задрожало, а дыхание стало прерывистым.
Когда он повернулся ко мне всем телом, задумчивое выражение на его лице сменилось на решительное и…
– Картер! – крикнул кто‐то низким голосом, после чего послышался хлопок дверью. – Эй, мне нужна помощь, чтобы занести кое‐что в дом.
Охватившее меня забвение испарилось.
Чейз нахмурился, словно чувствовал то же самое.
– Похоже, мои соседи вернулись. Хочешь познакомиться с Уордом?
– Конечно, – сделала я глубокий вдох, пытаясь восстановить душевное равновесие, но то, похоже, рассыпалось прахом. Понимание, каково это – целовать Картера, являлось своего рода пыткой, потому что я знала, что теряла.
Я последовала за Чейзом вниз по деревянной лестнице, а затем в гостиную, где стоял Даллас Уорд, атакующий «Соколов». В то время как Чейз затевал потасовки, Даллас мог пробить или обвести вокруг клюшки любого из нашей команды.
Он был почти одного роста с Чейзом. И довольно красив: с острым подбородком, темно‐каштановыми волосами и завораживающими голубыми глазами. Рядом с ним стояла девушка с голубыми, даже зелеными глазами, волосами цвета воронова крыла и розовыми губами, что формой напоминали лук Купидона. Они являли собой самую красивую пару, которую я когда‐либо видела.
Раньше я думала, что Люк привлекательный, но рядом с этими тремя он напоминал картошку. Все игроки команды Чейза были столь прекрасны вблизи? А их девушки? Пока что все выглядели так, словно были актерским составом телевизионной драмы. Я явно выбивалась из компании.
– Это Бейли, – указал на меня Чейз. – Бейли, это Даллас и Шивон. Или просто Шив.
– Это та самая знаменитая Джеймс? – выпучил глаза Даллас.
Бог ты мой. Прославилась ли я тем, что понравилась Чейзу, или тем, что меня стошнило на его ботинки?
– Так приятно наконец‐то с тобой познакомиться, – сказала Шивон, одарив меня теплой улыбкой.
Большинство подружек хоккеистов, с которыми я была знакома, не обрадовались бы появлению новенькой, но приветствие Шивон было искренним, словно она действительно имела в виду то, что сказала.
– Мне тоже, – ответила я.
– Можешь помочь? – указал большим пальцем в сторону входной двери Даллас. – Мне нужно занести книжную полку.
– Книжную полку? – изогнул бровь Чейз. – Шив, ты что, пытаешься его приручить?
– Ну, что сказать, – усмехнулась Шивон. – Я наконец‐то научила его не гадить в доме. Великий день для каждого из нас.
– Да, да, – Даллас закатил глаза, а по пути к выходу шлепнул подружку по заднице. Когда за парнями захлопнулась дверь, Шивон с блеском в глазах подошла ближе.
– Так значит, ты и Чейз? – понизила она голос.
– Ох, мы просто друзья.
Интересно, скольких своих «друзей» он целовал. А скольких из этих «друзей» видела Шивон… Особенно в последнее время.
Но не то чтобы это было мое дело.
– Конечно, – подмигнула мне Шив. – Мы с Далласом тоже «друзья». Как давно вы с Чейзом… проводите вместе время?
Проводили ли мы вместе время? Похоже на то. Но что это вообще значило? Мой опыт в отношениях ограничивался коротким романом в старшей школе, а после – ухаживаниями Люка. Так что я не знала, какие правила установлены в мире свиданий.
Но мы же проводили вместе время не в этом смысле… или в этом?
Как так вышло, что я понятия не имела, что делаю?
– Около месяца.
– Хах, – задумчиво покачала головой она. – Ну, мне не помешало бы немного эстрогена, чтобы уравновесить баланс в этом доме. Чейз – хороший парень. Надеюсь, ты еще долго сможешь его терпеть.
Я сомневалась, что проблема будет именно в этом.