Глава 16 Ты слишком драматизируешь
Оказалось, что переписка с Чейзом вызывает бессонницу. Я была слишком взвинчена, чтобы заснуть. Учитывая ранние пары по вторникам, это могло стать серьезной проблемой. Я перепробовала все: перечитала скучные книги, пересмотрела все расслабляющие шоу, даже заварила чай с ромашкой, но так и не смогла успокоиться.
Около полуночи, приняв немного мелатонина, я наконец заснула, но меня тут же разбудил грохот – словно что‐то рухнуло с большой высоты. Должно быть, соседский кот, который любил лазить по нашей пожарной лестнице. Вздохнув, я перевернулась на другой бок и уставилась на красные цифры на будильнике. Три часа ночи. Раз уж я все равно проснулась, стоило бы сходить в туалет.
Выскользнув из‐под одеяла, я со все еще слипающимися ото сна глазами пошаркала к двери и побрела по коридору. Стоило мне подойти к ванной комнате, как дверь распахнулась, и я впечаталась в широкую мужскую спину.
Я отскочила. Скорее всего, это был Пол или Эдди.
Но вот гость обернулся, и в тусклом уличном свете я разглядела знакомые черты: передо мной стоял мой брат.
– О боже! – приложила я руку к груди. Мое сердце колотилось так, будто я смотрела игру в овертайме. – Дерек, что ты здесь делаешь?
– Ш-ш‐ш, – прошипел он, схватив меня за руку. – Будь потише.
– Ты в моем доме, посреди ночи, и еще смеешь шикать? – то ли прокричала, то ли прошептала я. – Я требую объяснений.
Дерек наклонился ближе и тихо спросил:
– Можем мы хотя бы спуститься вниз?
– Ладно, – прошипела я.
Он развернулся и направился к лестнице. Я последовала за ним и включила свет на кухонной вытяжке. Когда он устроился на табурете, навалившись на ламинированную столешницу, я налила себе стакан воды. Пописать я могла и позже, сейчас мне следовало бы разобраться, что здесь, черт возьми, творилось.
– Будь добр, объяснись, – пронзая его пристальным взглядом, я оперлась локтями о столешницу.
Дерек поднял голову, разглядывая меня из‐под сдвинутых бровей. Его темно‐русые волосы торчали во все стороны, под карими глазами залегли темные круги, а толстовка была измята. Словно у него выдалась ужасная ночка.
– Я был у Джилл, – его кадык дернулся.
– Что?! – я едва не выронила стакан, который сжимала в руке. Я и так знала, что вокруг творилось что‐то странное. Но совсем не ожидала услышать, как мой брат говорит об этом вслух.
– Можешь не кричать? – нервно оглянулся он на лестницу. – Никто не должен об этом знать.
Но я была готова поспорить, что Амелия в курсе.
Я уставилась на брата, мое дыхание участилось. Внутри смешались боль, чувство предательства, разочарование и злоба. Не такому нас учили родители, и Дереку следовало бы знать, что он поступает плохо.
– Как ты мог… как она могла… – я покачала головой. – Не понимаю. Эдди же твой друг.
– Знаю, – он наклонил голову и стиснул челюсти. – Все слишком сложно.
– Уверена, что так и есть. Как долго это уже продолжается?
Он посмотрел на меня и пожал плечами. В каждой черте его лица отражалось чувство вины.
– С августа?
– Хочешь сказать, это тянется уже несколько месяцев? Да что с тобой не так, Дерек?
И тут я поняла. О боже! Должно быть, это началось в загородном домике родителей Пола. Тогда, после серьезной ссоры с Джилл, Эдди не остался с нами на все выходные.
Джилл была очень расстроена, много плакала и решила лечь спать пораньше. А мой братец вскоре последовал ее примеру.
Вдобавок ко всему они вечно друг с другом флиртовали.
– Знаю.
– Она же тебя использует, – заявила я, когда гнев заглушил все остальные чувства. – Не знаю только, для чего. В любом случае, руководствуется она не благими намерениями. Ты для нее – запасной аэродром.
И теперь я буду вынуждена смотреть на нее и притворяться, что ничего не знаю? Насколько все было запутано? Скольким людям было об этом известно? А может, Люк тоже был в курсе, но ничего мне не сказал?
– У меня к ней чувства, – тяжело вздохнул Дерек. – Так что все не так просто.
– В любом случае, в этом преступлении ты соучастник, – огрызнулась я, ставя свой стакан в посудомоечную машину.
Я всегда подозревала, что ему нравилась Джилл. Но все оказалось куда сложнее. Настолько, что ради нее Дерек забыл о моральных принципах и готов был причинить боль одному из своих друзей… и товарищу по команде.
Что касается Джилл, она всегда была эгоцентричной. Но подобное поведение было низким даже для нее.
– А ты что? – выражение лица Дерека стало суровым. – Картер?
– Я не знала, что у него есть девушка, – склонила я голову набок. – И как же ее зовут?
– Ты знаешь, что я не это имел в виду.
От его тона у меня по коже побежали мурашки. Конечно, я знала. Просто меня это не заботило.
– Картер – один из наших злейших врагов, Би. Не только для меня, но и для всей команды, – добавил Дерек.
– Ох, да повзрослей ты уже, – сказала я. – Это же только хоккей.
– Хоккей – одна из самых важных вещей в моей жизни. А ты в последнее время не относишься к этому с уважением.
– Сам спишь с девушкой друга, а мне пытаешься поставить в укор отношения между двумя свободными людьми? – ощетинилась я, взмахнув руками. – И раз уж на то пошло, Чейз относится ко мне в десять раз лучше, чем твой дружок Люк. Или ты сам.
– Я знаю, что вел себя как идиот, – Дерек снова вздохнул и покачал головой. – Я так погряз в этой ситуации с Джилл, что не сумел вовремя вытащить голову из задницы.
Я скрестила руки поверх топа своей розовой пижамы и смерила брата ледяным взглядом.
– Рада, что хоть в этом мы согласны.
– Я держался ото всех на расстоянии, потому что боялся, что правда выплывет наружу.
Дерек звучал так несчастно, будто хотел, чтобы я пожалела его, но виновником всех своих проблем был он сам. Обычно разыгрывать из себя жертву было не в его характере.
– Тебе и правда стоит опасаться, – заметила я. – Почему Джилл не расстанется с Эдди? Боитесь, что это повлияет на его игру?
Как бы нелепо это ни звучало, хоккей для команды был превыше всего остального, даже личных привязанностей. Вполне возможно, они скрывали отношения именно для того, чтобы сохранить вратаря «Бульдогов» в хорошей форме.
– Все намного сложнее.
Я выгнула бровь.
Дерек снова бросил взгляд на лестницу, а затем, понизив голос, наклонился ко мне.
– Последний раз, когда она пригрозила с ним расстаться, Эдди сказал, что покончит с собой.
У меня скрутило живот. Моргнув, я постаралась переварить услышанное.
– Какая неразбериха.
– Знаю, – пробурчал Дерек.
Как бы ужасно это ни было с моей стороны, я все же усомнилась в словах брата. Если Джилл уверила его в подобном, доверять этой информации не стоило. Она профессионально водила Дерека за нос.
– Если это правда, он нуждается в профессиональной помощи, – протерла я столешницу. – Оставаясь с ним, она только все усугубляет.
– Знаю, – повторил со смирением Дерек.
В тусклом свете я изучала его лицо: глаза мамы, нос отца, волосы такого же цвета, как и у меня. Никогда бы не подумала, что он способен на подобное.
– Даже не знаю, что тебе сказать, – призналась я. – Я очень разочарована. Ты же знаешь, что все это неправильно.
– Ты же никому не расскажешь?
– Нет, – покачала я головой. – Но надеюсь, что ты соберешься и поступишь правильно. А сейчас я иду спать. Запри за собой дверь, пожалуйста.
После нашей вечерней переписки Чейз отправил мне свое эссе и обманом заставил заглянуть к нему, чтобы поработать над докладом. И под «обманом заставил» я подразумеваю, что он был и невероятно обаятельным, и невыносимо настойчивым, пока я не сдалась. Другими словами, вел себя как обычно.
Хотя не сказать, что я сильно возражала. Но то была уже совсем другая история.
К тому же встреча с ним служила приятным способом отвлечься. Я уже порядком устала от скорби по моей прежней социальной жизни и от размышлений о связи Дерека и Джилл.
Вот как я снова оказалась в спальне Чейза, хоть и при совершенно других обстоятельствах. В спальне, в которой витал восхитительный, стойкий аромат его одеколона: кожи и ванили. Нанес ли он этот самый одеколон перед тем, как заехать за мной?
Учитывая, что я, пока ждала его, сменила три наряда и по дороге к двери нанесла на губы розовый блеск, возникал серьезный вопрос – что именно мы делали?
Но я еще не была готова в этом разбираться.
Я присела на краешек кровати напротив компьютерного стола, роясь в рюкзаке в поисках распечатки, на которой отметила свои правки. Чейз оседлал стул так, чтобы оказаться лицом ко мне, повернул свою бейсболку с эмблемой «Соколов» козырьком назад и положил руки на спинку сиденья.
– Я сделала несколько пометок, – я вручила ему копию доклада с исправлениями и предложениями, отмеченными красными чернилами.
Было бы проще использовать отслеживание изменений в Ворде, но зато так Чейзу предстояло вводить каждое исправление вручную, вместо того чтобы принять их все одним щелчком мыши. Да, я помогала ему, но не собиралась выполнять за него всю работу.
Чейз прошелся взглядом по первой странице и уставился на меня.
– Черт возьми. Не думал, что все так плохо.
– Совсем не плохо. У тебя есть несколько хороших идей, и выводы подкреплены аргументами. Просто все немного… запутано.
– Похоже на вежливый способ сказать, что все плохо.
– Моим черновикам тоже не хватает четкости, – пожала я плечами. – Тебе следует перечитать и переписать уже сделанное, чтобы довести работу до совершенства.
– Ох, – он снова сложил руки на спинке стула и, драматично вздохнув, опустил голову. От этого его предплечья напряглись, и на них выступили вены. Долю секунды я смотрела на них, как загипнотизированная. С каких это пор предплечья стали моей слабостью? А у него всегда были такие большие руки?
– Кажется, мне предстоит еще много работы.
– В этом и суть домашнего задания, Картер.
Чейз был первоклассным тафгаем – одним из самых суровых игроков среди «Соколов». Все знали его умение применить физическую силу во время матча. Он превращал жизнь наших защитников в ад: расчищал дорогу, чтобы товарищи по команде могли забить, и редко позволял кому‐либо отобрать шайбу. Для человека, который был настоящей звездой на льду, в учебе он казался слишком ленив. Сразу было видно, что Картер не глуп, но ему следовало бы приложить больше усилий.
– Не стану лгать, очень тяжело заниматься тем, что в будущем точно не будет иметь для меня никакого значения.
– Но это имеет значение сейчас, – возразила я. – Я думала, ты на испытательном сроке.
– Так и есть. Черт, – Чейз закатил глаза.
– Что если позже ты все‐таки решишь получить диплом? Все может случиться. Что если ты получишь травму?
– Если такое произойдет, отсутствие диплома не станет самой главной проблемой. Я не предназначен ни для какой другой работы, – вскинул темную бровь Чейз. – Можешь представить меня в брюках цвета хаки, сидящим в тесной офисной кабинке, Джеймс?
– Нет, – признала я. Это казалось настолько нелепым, что даже вызывало смех.
– И давай уже признаем, что меня слишком легко подкупить, так что полицейским мне тоже не стать. Так что ради всеобщего блага помоги мне отредактировать это эссе и сохранить свое место в команде. Я должен заполучить контракт. Либо это, либо перспектива стать бездомным. Третьего не дано.
Я поерзала, скрестив ноги.
– Кто‐нибудь когда‐нибудь говорил тебе, что ты слишком драматизируешь?
– Я предпочитаю думать об этом как о жажде к жизни, – уголки его губ приподнялись.
– В тебе она уж точно есть.
В глазах Чейза вспыхнул огонек: он что‐то задумал.
– Ты же останешься, пока я буду вносить правки?
Играя голосом, Чейз без зазрения совести лез девушкам в голову… и между ног. Но несмотря на то, что я разгадала его намерения, трюк сработал опять. По крайней мере, голову он мне давно заморочил.
Я попыталась скрыть грязные мысли за сарказмом:
– Выбора нет. Домой меня должен отвезти ты.
– И правда, – кивнул он. – Но кому из нас вообще выпадала роскошь выбирать? Получается, свобода воли всего лишь иллюзия?
– Вообще‐то, мне нужно подготовиться к экзамену, так что если хочешь, чтобы я составила тебе компанию, то не нужно разыгрывать из себя философа. Можно просто попросить.
Я схватила свой учебник и папку и забралась на кровать так, чтобы прислониться спиной к изголовью. Мне в любом случае не очень хотелось оставаться дома. В последнее время там я чувствовала себя лишней. Отношения с Амелией и Джиллиан и так были напряженными, а когда приходил Пол (что случалось довольно часто), мы могли начать ругаться в открытую.
– Ты лучшая, – Чейз повернулся к компьютеру, хрустнул пальцами и размял шею. – Я закончу в два счета.
Я подавила смешок, едва не выпалив грязную шуточку. Возможно, я все же проводила с Чейзом слишком много времени.