Андриана Карлсоновна мчалась на своём верном коне сломя голову, казалось, она утратила инстинкт самосохранения, дважды она пролетала в узкую щель между двумя фурами и успела заметить, как водитель одной из них погрозил ей вслед кулаком. А один раз мотоцикл Андрианы бесцеремонно подрезал дорогущий джип с затемнёнными стёклами, который буквально взревел от негодования, и если б только успел, то, несомненно, сбросил бы её на обочину, а лучше в кювет.
Но бывшей учительнице было не до гнева раздувшихся от самодовольства новоявленных буржуа. Она, родившаяся и выросшая в СССР, проработавшая сорок пять лет на ниве образования и привыкшая, что всё в её родной стране принадлежит народу, нынешних богачей воспринимала как нечто потустороннее. И даже понимая разумом, что они существуют в реальной современной жизни, встречая их на своём пути, всякий раз удивлялась и категорически отказывалась верить собственным глазам, при этом чувствуя себя так, словно встретила нежданно-негаданно выпавших из сказочного мира Бабу-ягу, Кощея Бессмертного и Змея Горыныча. И ничего не могла с собой поделать. Недаром Карл Маркс, не к ночи будь помянут, говорил, что «бытие определяет сознание». Бытие Андрианы – почти вся её предыдущая жизнь – сформировало сознание, которое никак не желало влезать в прокрустово ложе так круто изменившейся действительности.
Несколько раз Андриану мельком посетили тревожные мысли о том, что её превышение скорости отразится на камерах дорожной полиции и ей пришлют такой штраф, что о-го-го! Но эти мысли пролетали в её голове стремительно, как кометы, и сгорали без остатка в атмосфере её нарастающего страха за Виолетту. Она чувствовала, что у неё под шлемом уже вся голова мокрая, и вовсе не от скорости, а от этого липкого навязчивого страха. Холодный пот струился и по спине, хотя её лёгкая блузка развевалась на ветру.
Мимо пролетали привычные улицы, кварталы, знакомые с детства скверики и не так давно появившиеся и полюбившиеся им с подругами кафе под разноцветными зонтиками, защищающими от летнего солнца и дождя.
Приехав к подруге, Андриана Карлсоновна мало чего смогла от неё добиться. Вся квартира пропахла валерьянкой, лицо Людмилы Павловны опухло от слёз, голос охрип, но она продолжала тихо рыдать.
Первое, что бросилось в глаза Андриане, – около Милы не было доброго доктора Айболита.
В квартире находились две сердобольные соседки. Как ни странно, они смогли сообщить Андриане гораздо больше, чем подруга Мила.
Итак, Виолетту задержали по подозрению в убийстве её бывшего парня. И не просто задержали, а застали на месте преступления с оружием в руках.
– Какие уж тут ещё нужны доказательства, – заохала одна из соседок.
– Откуда у Виолетты взялось оружие? – спросила Андриана Карлсоновна подругу.
Не получив ответа, Шведова-Коваль взяла Потапову за плечи и энергично потрясла:
– Отвечай немедленно!
– Да откуда же мне знать, – беспомощно выдохнула та, трепыхаясь в руках подруги, и снова залилась слезами.