Ближе к обеду в гости к Фредди и Головину заглянул Изи Весёлый, занимавшийся доставкой таблеток, которые сам также потреблял в неизвестных количествах.
У него всегда блестели глаза, он всегда улыбался, и оттого его прозвали Весёлым.
Некогда Изи тоже был кадетом и даже ухитрился закончить навигаторскую школу, однако не получил назначения на службу, поскольку никакая медицинская комиссия не могла признать его нормальным.
Ему ничего не оставалось, как слегка изменить образ жизни и из чистого потребителя превратиться ещё и в поставщика. Однако вход в бизнес был делом нелёгким, и об этом периоде у Изи Весёлого в качестве напоминания остался «боксёрский нос», отчего он слегка гундосил.
– Чуваки, что у вас за дела в районе делаются? Легавых набежало, как на праздник! – сообщил он, пряча в карман деньги, которые получил за очередную партию таблеток для Фредди.
– Какие легавые, ты о чём? – уточнил Фредди.
– Я тут забегал к клиентам в первой башне, выбегаю, а там эти орки с автоматами и в латах! Прикиньте, чуваки, в латах, как в кино!..
Фредди с Головиным переглянулись. Они ещё не полностью отошли после вчерашнего, а тут такие новости.
– Я значеца к вам побежал, так мне под зад бампером чуть не въехала ещё одна телега с легавыми! Прямо к вам! Ну, я быстрее в лифт, и фьюить! Хорошо, что твоя партия, Фредди, последней была и теперь у меня с собой ничего нет. А то бы стрёмно было обратно пробираться.
Вывалив все новости, гость поднялся со стула и добавил:
– Пойду, у меня ещё сегодня стык с оптовиком. Большой человек не любит, когда опаздывают.
Попрощавшись, Изи направился к выходу, но едва открыл дверь в коридор, как тут же получил такой удар, что пролетел всю маленькую прихожую, распахнул дверь в комнату Головина и там же грохнулся на пол.
Фредди и Головин вскочили со стульев, не зная, какие ужасы и предполагать, когда в тесную комнатку Фредди ворвались два огромных полицейских в латах, и один для пущей острастки полоснул по стенам из автомата, отчего с них обрушились огромные куски пластобетона.
Оба кадета упали на пол, прикрыв головы руками, а полицейские стали орать, чтобы все сдавались и что все окружены.
– Мы сдаёмся! – подал голос Фредди.
– И мы тоже! – с готовностью поддержал его Головин.
Следом за двумя штурмовиками в комнату вошёл офицер в красивой форме и, оглядев присыпанных пылью лежавших на полу кадетов, спросил:
– Кто из вас Марк Джулиан Головин?
Фредди молчал, и Головин молчал тоже. Где-то в нём ещё теплилась надежда, что если он не признается, то они просто уйдут. Однако полицейские знали, за кем пришли.
– Эй, это ты Головин? – спросили у Фредди, и ближайший к нему штурмовик ткнул его железным сапогом в бок.
– Я Головин, только не бейте! – воскликнул Марк, потому что не хотел получить по рёбрам железным ботинком.
– Встать! – рявкнул офицер, и Головин резко вскочил.
– Берите его и на выход, – приказал офицер, и тут в проёме двери показался Изи с разбитой физиономией.
– Эх, братцы, но старика-то зачем ударили? – с укоризной в голосе произнёс офицер.
– Я не старик, – прогнусавил Изи, – просто я зрело выгляжу.
– Зрелый – перезрелый, – подвёл итог офицер и, потеснив Изи, вышел из комнаты, а за ним, волоча Головина, словно тряпичную куклу, бочком протиснулись оба штурмовика.
– На чём спалились? – спросил Изи и вытер с лица кровь.
– Пока не знаю, – ответил Фредди. Если бы взяли их двоих, это было бы понятно, но почему одного только Марка?
Между тем в коридоре снова раздался топот, Изи едва успел отпрыгнуть в сторону, когда дверь опять распахнулась и в комнату Фредди ворвались трое в штатском, но с пистолетами наготове.
– Ты Марк Головин? – строго спросил один из них, наводя на Фредди пистолет.
– Нет.
– А где он?
– Только что копы забрали…
– Я же говорил, надо было тормознуть их! – воскликнул другой из троицы.
– Заткнись, – буркнул первый. Потом выхватил тонкую рацию и скомандовал:
– Копов с арестантом перехватить!..
– Каких именно, сэр, они тут троих выволокли.
– Перехватывайте всех и выясняйте, кто там Марк Головин!
– Принято.
После этого трое в штатском быстро убрались, и Фредди перевёл дух, а Изи отклеился от стенки и сказал:
– Пойду, пока не поздно, а то и мне что-нибудь прилетит.